Африканский дневник бойца из Red big one

      В моём дневнике за семь прошедших дней не появлялись новые записи. Это связано с тем, что ничего особенного за это время не произошло. Наша дивизия стремительно прошла через Алжир в Тунис. Боевые действия прекратились окончательно. Марокко и Алжир были заняты американскими войсками. Операция "Факел" завершилась крупным успехом. Помимо нас в Тунис направились французские воинские части. Уж кто бы мог подумать, что люди, стрелявшие в нас, внезапно изменили свою позицию. Почти все "виши" вошли в состав армии "Сражающейся Франции". Если говорить о нашем отделении, то заместо погибших и раненых прибыли новобранцы, чьи имена я даже не как-то не старался запомнить.       Всю неделю мы только и делали, что двигались к Тунису, где находились войска Роммеля. "Лис пустыни" обладал уникальными талантом по части командования войсками, но сейчас становилось очевидно, инициатива перешла в наши руки. Африканский корпус немцев лишился какой либо поддержки, так как Гитлера больше интересовала победа в России, куда отправляется львиная доля военных ресурсов, у нас имелся численный перевес: против Германии в Северной Африке воевали англичане, американцы, французы, австралийцы, новозеландцы, индийцы, поляки, чехи и словаки. Конечно, у Роммеля имелись союзники в лице итальянцев, однако рассматривать их в качестве серьёзной силы, способной сражаться с нами на равных, никто даже не думал. Победа является вопросом лишь времени, ибо она очевидна.       17 ноября автоколонна наших войск двигалась под палящим солнцем вперёд. Именно тогда я понял, что наша разведка умеет ошибаться. В одном местечке рядом с дорогой (вообще эту полосу можно назвать подобным образом условно) нас встретили древние руины. Каменные стены, упавшие балки, земляное углубление - примерно так они выглядели. Оттуда затарахтели пулемёты с винтовками. Засада! Но как? Пешая разведгруппа провела осмотр местности, здесь должно быть пусто. Или разведчики не обыскали развалины? Или противник появился после них?       Естественно, огонь первым делом пришёлся на ведущий джип, потом на грузовики. Нам повезло, ведь мы находились в середине колонны. "Вон из машины! Найти укрытие!" - вовремя командовал сержант. Отделение выпрыгнуло из кузова и укрылось за трёхосным грузовым автомобилем с бездверной кабиной. Водитель, не будь дураком, присоединился к нам.       - Нужно подобраться к врагу поближе. Видите эти валуны? Используйте их как укрытие, - Гарретт мыслил правильно, врага необходимо выбить с выгодной позиции. Новичков он решил оставить у грузовика для прикрытия. "Зелёные" легли под машину и принялись стрелять по противнику.       - Да нас всех порешат! - паниковал Энтони.       - Нет, если двигаться в рассыпную. Интервал два метра, бежим скомкано! Плотную цепь уничтожить просто, а нас не получится убить быстро. За мной!       Прежде чем побежать, я заметил, что какие-то упрямые командиры направили своих солдат в лобовую атаку своих солдат. Самоубийцы! Пулемёты косили их одного за другим. Наш же рывок стал для врагов, думавших, что они нас прижали огнём, полной неожиданностью. "Быстрее бы добежать! Только бы добраться!" - вот весь мой мыслительный процесс в то время. Кровь стыла тогда в жилах, а дыхание переполняло. Особенно сильно я это почувствовал после того, как за моей спиной прошла целая прорва пуль. Приблизившись к валуну, быстро бросаюсь за него. Фух, теперь можно успокоиться, но ненадолго. Рональд начал отстреливаться, высунувшись из-за укрытия. Впереди нас находился дряхлый кусок угловой стены, за которым вполне можно разместиться целому отделению. Это место находилось чуть дальше руин, противник его не занял по причине уязвимости со стороны дороги. А вот от огня из развалин оно защищало не плохо. "За мной!" - командир повёл нас туда. Вновь пришлось бежать под пулями. Форестола сразило пулями.       - Нужно вытащить его! Нельзя бросать своих! - частично Дженикс оказался прав.       - Сначала заткнём пулемёты! Под обстрелом ничего не получится. Рассредоточтесь, уничтожить врага! - пояснил сержант.       Треугольный кусок стены стал нашей огневой точкой. Помимо винтовочного обстрела мои сослуживцы бросали гранаты. Я занял позицию лежа у дыры в стене, куда протиснулся мой "Гаранд". Обзор у меня был неплохой: в древних руинах сражались немцы в зелёно-песочной униформе и касках. Один стрелок по ходу увидел, что в него целятся, потому выстрелил. Пуля стукнулась рядом со мной. Моя реакция оказалась непредсказуемой. Вместо того, чтобы дёрнуться в сторону в панике, как делалось мною подобное ранее, я выстрелил, почувствовав отдачу. Немец, из чьей грудной клетки брызнула кровь, свалился на балку. Как всё оказалось просто. На войне легко расстаться с жизнью, но и лишить её другого, попусту нажав пальцем на спусковой крючок, не сложнее. Вроде бы не сложно понять, только очень противно. В тот момент я переступил грань, разделившую двух разных людей.       К нам подошло третье отделение. В их штате числилось два бойца с ружейными гранатомётами. Попутно орлы сержанта Мака принесли с собой уже мёртвого Форестола. Пара выстрелов гранатами вынудили немцев отступить вглубь руин. Мы отправили их догонять.       Через пять минут выяснилось, мы попали не только в засаду, но и под атаку противника. Часть солдат из корпуса "Африка" засела в дальнем углу, ожидания помощи от движущихся в нашу сторону танков Pz.III.       - Полное дерьмо! - выругался Пауэлл.       - Занять оборонительные позиции!       Наше отделение вместе с догнавшими нас салагами расположились на возвышенности за поваленными на землю каменными брусьями. В нашей зоне видимости находились нацисты внизу и те, что наступали при поддержке танков. Мы стреляли по обеим группировкам. Я попал в ещё одного немца, который наступал с бронетехникой. Позади нас шли радиопереговоры со штабом, готовили "базуки" к стрельбе. Враг имел численное превосходство. Танковые орудия изрыгали огонь, снаряды рвались недалеко от нас. Ситуация складывалась явно не внашу пользу, учитывая то, что наши танкисты ушли довольно далеко. Гранатомётчики пустили реактивные снаряды по танкам. Эти "базуки" издали такие мерзкие шипящие звуки при стрельбе. Один "панцер" остановился, а его экипаж полез наружу. Немецкий ответ вызвал у меня желание зарыться поглубже в землю и не высовываться оттуда ни при каких обстоятельствах. Увы, возможностей реализации сего желания не возникло.       Командование нас всё-таки не бросило. Справа от атакующих налетели французские колониальные войска - гумьеры Марокко. Уничтожить технику всадники в касках Адриана может и не могли, но вызвать смятение в рядах пехоты им удалось без труда. Ещё они отвлекли на себя внимание экипажей танков, что было нам на руку. На этом хорошие новости не закончились. Радист сообщил лейтенанту о вылете тактической авиации. Марокканцы, коими командовали французы в куфиях и надетых поверх них кепи, отходили к развалинам. Весьма кстати - тактические бомбардировщики провели сброс бомб. Мне довелось видеть грандиозное зрелище, которое завораживало. Целая череда взрывов охватила наступательные порядки немцев. В воздух поднялись столбы чёрного дыма. Удивительно, среди попавших под бомбёжку нашлись выжившие, бросившиеся бежать назад, вражеское наступление было отбито.       Гумьеры ворвались на территорию развалин со стороны позиций немцев. Всадники без труда уничтожили их холодным оружием с особой жестокостью. Сдающихся в плен марокканцы резали также, как и тех, кто сопротивлялся и боролся за собственную жизнь. Очевидно у туземцев своё видение войны, чести. Впервые я проникся сочувствием к противнику.       Бой завершился. Я остановился у трупа первого убитого моей рукой. Ужасно осознавать то, что от твоей руки умер человек со своими мыслями, заботами, желаниями, потребностями. Чёрт возьми, я ничем не лучше, чем он! С чего мне распоряжаться чужими жизнями?       - Голову себе ничем не забивай. Не думай, иначе свихнёшься, - Гарретт появился с советом практически внезапно.       - А ведь на его месте мог оказаться и я.       Потом мы разговорились с французскими офицерами на той круглой площади, где вырезали последних нацистов. Во время разговора мне довелось заметить, как марокканские гумьеры срезали уши у убитых. Кто-то призовёт уважать их культурные особенности, но знаете? пошли они куда подальше! Уши - не игрушка! А ведь небось ещё неделю назад эти аборигены делали то же самое с нашими ребятами. Командиры быть может и против такой дикости, однако своих солдат останавливать никто из них не пытался, Рональд с Энтони сами не прочь срезать по ушку или обменять их на сигареты, а я понял, в какую чудесную компанию психов попал.       Движение на этом не закончилось. Перегруппировавшись, наш батальон двинулся дальше. Через час мы приняли участие в прорыве итальянского участка фронта. Перед атакой по позициям противника сделала несколько залпов артиллерия. Затем мы ринулись вперёд вместе с "Шерманами" в лобовую атаку на окопы. Танки вели сильный огонь с ходу, мелкие итальянские противотанковые пушки стреляли по ним, правда броня "Шерманов" им была нипочём. Мы не успели даже приблизиться к окопам, как враги начали отступать или сдаваться, осознав наше превосходство во всём. Потери от огня артиллеристов они понесли тяжёлые.       Глядя на пленных итальянцев, я понял, что мечты Муссолини о покорении Африки это одно, а возможности, которыми располагала Италия, - другое. Неудивительно, что англичане фактически победили бы, если бы не высадка Роммеля. С такой армией много не навоюешь. Один пленный носил серо-зелёную форму, которую, чёрт побери, использовали в Европе, со скруткой одеяла через плечо. Такая одежка ни капельки не походила для местных условий. У другого бойца мною были замечены элементы трофейной британской военной одежды и пробковый шлем. Только третий итальянец мог похвастаться нормальными для пустыни одеянием со снаряжением. Оружие почти у всех имелось разных калибров, питание солдат оказалась в разы хуже офицерского.       Остаток дня мы двигались вперёд, бои не велись. Остановились на постой в деревне.       - С каждым днём нас становится меньше, - сказал Рональд за ужином.       - Врагов тоже. Нас больше, победа за нами. Их людские ресурсы закончатся быстрее, а наших ещё на одну такую войну хватит, - ответил Энтони.       - Вчера Алжир, сегодня Тунис. Знаете, разницы никакой. Одна пустыня.       По быстрому сделав запись, я лёг спать. Старался следовать совету сержанта, ни о чём не думать.