Asunder, sweet

Для этих похорон будто специально выбрали самый дождливый день, но умом Старк понимал – не в совпадениях дело, а в крошечном таком сбое, который произошёл после появления дыры над Нью-Йорком. Всем нужно было оправиться – не только побитой команде Мстителей, но и миру. От воды рыхлая земля прилипала к вычищенным ботинкам, заставляя Тони постоянно акцентировать на этом внимание. У Колсона было не так уж и много друзей – дамочка из Портленда, Фьюри, коллеги-агенты и супер-кретины, что затесались в ряды знакомых совсем недавно. Тони размышлял над этим, пытаясь оттереть раздражающую его грязь о кусок газона, на котором стоял – позади всех. Речи, рыдания, чёртов дождь – всё это головокружительно утомляло и создавало иллюзию, что хоронят сегодня не Фила, а каждого из ЩИТа. Погибший за идею, погибший с честью. Образ идеального, преданного солдата. Тогда, стоя над ещё не зарытой могилой Колсона, Тони отчетливо осознал – Фьюри просто виртуозно всех поимел. Да так, что и не подступишься. Использовать чужую смерть в качестве мотивации – такое не каждый сможет. Флаг, которым обтянут гроб, из-за дождя не только полосатый, но и пятнистый. Старк, в общем-то, не удивляется, когда через несколько дней обнаруживает, что самые запоминающиеся моменты похорон – это грязь на ботинках, ливень и мокрый флаг. Остальные детали его сознание зацензурило за ненадобностью. Расшатанная психика иногда жила сама по себе. Перед ним сейчас сцена – у Пеппер трясутся плечи, у капитана трясутся руки, дама из Портленда рыдает навзрыд. Фьюри уходит чуть раньше всех, и Старк следует его примеру. Когда он отходит к своей машине, то слышит противный хлюпающий звук – чёртова грязь, чёртов затяжной дождь. Как объяснить всему миру, что они не солдаты? Перед ним сейчас сцена – у Марии трясутся руки, у Романофф плечи, кто-то рыдает навзрыд. Это Старк уходит раньше всех, а Фьюри остаётся стоять до конца. Влага попадает за шиворот, что выводит Энтони из себя. Фьюри смотрит в его сторону. «Давай, - говорит его взгляд, - Беги». — Я видел, как погибают друзья. Это не слишком страшно. Энтони всё ожидает возле машины, хотя похороны были неделю назад. Эти ублюдские декорации не меняются – затянувшаяся картинка будто бы из дешёвой драмы. Память путает причины, следствия и действующих лиц, Тони мокнет под дождём, кто-то плачет, кто-то над ним смеется, а потом он открывает глаза и находит себя на диване в холле. — Да. Страшнее то, что ты остался в живых. Шёпот чужих голосов - всего лишь работающий телевизор. Тони забыл, когда в последний раз его выключал – невероятно странно для человека, который его не смотрит. Иногда передачи сменялись музыкой. Но неизменным оставалось лишь нервное напряжение и постоянные просыпания, просыпания, просыпания. Закадровый смех. Иногда он просыпался даже раньше, чем успевал заснуть. Круглосуточная активность не так уж и раздражала Старка, будь она продуктивной, но в такие дни работать было катастрофически тяжело. Но не сказать бы, что Тони совсем бездельничал – число его новых костюмов давно перевалило за полный десяток. — Кто проживает на дне океана? Просыпания просыпания просыпания, бесконечная цепочка из событий, которая не делилась на отдельные звенья. Ситуации-фотографии, ситуации-слайды, они накладывались друг на друга, смешивались, вызывая чувства похожести, зацикленности... — Губка Боб, квадратные штаны! ... паники. — Я буду рядом с тобой в любую непогоду… Он задыхается. — Ты неплохо играешь как для человека, у которого нет настоящих проблем. — Впустишь переночевать? — Его потенциал способен изменить весь мир. Ещё чуть-чуть... — Да, но не обязательно в лучшую сторону. Ещё чуть-чуть, и у Тони, кажется, что-то лопнет внутри, что-то заклинит и заискрится. Он цепляется пальцами за реактор, но движение смазывается, не заканчивается на одной точке, а скользит вниз, вниз, и Старк падает на пол, сражённый внезапной панической атакой. — Сэр... — Джарвис, выключи это! - Тони слышит свой голос со стороны, совершенно не ожидая от себя такого резкого злого тона. ИИ выполняет команду сразу же, обесточивая всю башню. На пару секунд воцаряется тишина. Чуть позже на потолке загорается красная лампочка аварийного освещения, и Старк начинает дышать. Сначала медленно-медленно, будто бы неумело - смотри-ка, мир, я после этих атак будто заново появляюсь на свет. А потом он начинает смеяться - сперва осторожно, а потом громче и резче, хрипя и склабясь в бархатный красный мрак. Потрясающая нелепица его нынешняя жизнь, даже смешнее рассказов Роуди. Он останавливается только тогда, когда резко ощущает нехватку воздуха – она бьёт ему в солнечное сплетение неспособностью вдохнуть/выдохнуть. Как объяснить всему миру, что они не солдаты? Старк хрипло ругается, отдышавшись, а потом садится, прислоняясь спиной к дивану, и стирает выступившие от смеха слёзы. *** У него перед глазами почти всё время кружащие в обратную сторону стрелки секунд/минут, которые отсчитывают время совсем не по здешним обычаям. Иногда он даже слышал хруст их невидимых шестерёнок – когда совсем уже был на грани. Тони никогда не жаловался на то, что его жизнь запредельно быстрая. Даже наоборот, ему нравилось течение времени в этом ритме – спешное, рваное, лишенное ненужных расшаркиваний и пауз. Но сейчас, когда он отчетливо осознавал скорость, которую сам для себя и установил, Тони хотелось только одного – притормозить. Потому что даже ему невмоготу было бежать так быстро. Он сидит в кофейне, уставившись в свой планшет, и пытается отыскать себя среди этого нагромождения декораций. За окном непонятно какой сезон – серое небо, дождь, снег, солнце, люди в куртках, люди в футболках. Весна? Осень? Старк забыл, когда в последний раз выходил из башни. Неприступная крепость, в которой он сам себе принцесса и сам себе дракон. В зале пусто, и Энтони непонятно – то ли он пришёл чересчур рано, то ли здесь так всегда. К его столику приближается официантка с меню в руках, Старк машинально запоминает её прыгающую походку, — Кофе? и ломаные движения, рассыпающиеся линии, неуверенный силуэт. Мужчина поднимает на затылок чёрные авиаторы, — Американо без сливок и сахара, пожалуйста. улыбается и отвечает ей, продолжая бессмысленно блуждать взглядом по её лицу. Она такая — Сию минуту. медленная, будто бы заторможенная, будто бы у неё никак не получается разогнаться, хотя хочется до безумия. Маленький электромобиль, который фанатично пытается стать болидом – но предположения Старка такие же безумные, как и он сам, такие же расшатанные и нестабильные. Он снова надевает солнцезащитные очки и отворачивается к окну. За ним возвышается двухэтажный дом – не поймешь сразу, старый он или новый. Тони знает, что если спуститься по деревянной лестнице, набредёшь на претенциозный бар. Или, скорее, клуб. Старк о нём знал по рассказам Роуди – полковнику какого-то чёрта безумно нравилось проводить там время. Название у него было длинное, впрочем, мужчина вспомнил его без труда. «F-sharp, A-sharp, Infinity». Но его всегда сокращали до простой лежащей ребром восьмёрки. Символы, бесконечность, хипстерство. Современность. По лестнице вверх взбегает девчонка – белые волосы, розовое пальто, кеды не по сезону. Она подносит руки ко рту в попытке согреть, а потом отправляется вниз по улице. Разве клубы в такое время ещё открыты? — Ваш кофе. Официантка ставит перед ним чашку, и мужчина отворачивается от окна. Ему бы поговорить с кем-либо, пока он не разучился. *** Ему бы поговорить с кем-либо, пока он не разучился, и это, пожалуй, главная причина, по которой Энтони всё же пошёл к нему. Мужчина обходит его по касательной, когда видит, и даже не удивляется, что рассмотрел чужой чернеющий силуэт сквозь плотную стену снега. Доспехи, шлем. Он сидит на полу спиной к Старку – это хорошо, это значит, что у него есть время передумать и повернуть обратно. Но Тони отчаянно, необъяснимо сильно хочется видеть его лицо, поэтому он делает шаг вперёд, а затем ещё, утопая по щиколотку в снегу. Тот, кажется, что-то строил – иначе зачем все эти странные пассы руками, всё это сидение на земле? Замок из снега – что может быть нелепее в их ситуации? Он кладёт руку ему на плечо сразу, когда подходит, не мешкая, не отдергивая обратно. Ничего не меняется – разве что кожа ощущает теперь гладкость его доспехов. Тот не поворачивает к нему лица, и Старка это, на удивление, сильно злит. Он сощуривает глаза и пытается сделать шаг вперёд – обойти, схватить пальцами подбородок – но застывает на месте, не в силах пошевелиться – какого чёрта? Не сразу Энтони понимает, что с неба сыпется отнюдь не кристаллическая вода, а пепел – белый. Он протягивает другую, свободную руку вперёд, собирая на ладонь хлопья сгоревшего чего-бы-там-ни-было, а потом пальцами размазывает крошащийся пепел по грубой коже. Он почему-то холодный, как снег. Другая рука до сих пор лежит на чужом плече, и Тони чувствует, как её обжигает холодом от доспехов. Он поворачивает голову и замирает, потому что его ладонь вмёрзла в чужое тело. Мужчина хватается за запястье другой рукой и тянет, тянет, в панике даже не замечая боли. Тело другого тоже приходит в движение – как-то вдруг – и он медленно оборачивается к Старку через плечо. Медленно медленно медленно. Энтони заворожен этой картиной – губы, глаза и волосы, он предвкушает момент, когда снова увидит их – но голова поворачивается на четверть, и Старк впадает в состояние первобытного страха. На лице другого ничего не было, ничего – ни тех забытых/вбившихся в память глаз, ни носа, ни складки между бровями. Ровный участок кожи, будто колено или кулак, даже без прорезей в тех местах, где они бы не помешали. Человек без лица, медленно поворачивающий голову на девяносто градусов – и Энтони будто теряет рассудок, он начинает кричать, и звуки рвут ему горло, рвут здешнюю тишину. Но другому вопли мужчины как будто нравятся, и на его гладком пустом лице расцветает порез-улыбка. Тони отдёргивается от него в последний раз и просыпается в своей комнате, сжатый с обеих сторон металлическими руками своего костюма. — Сэр, вы звали на помощь. Вам снова снился кошмар? Старк долгое время не может ответить Джарвису, но потом произносит одно-единственное слово: — Локи. *** Его дни проходили рывками, будто кто-то выдёргивал страницы из ежедневника. Пустые, бессмысленные, напряженные – ни одно событие не приносило Старку желаемого умиротворения. Может, и не в событиях было дело. Пеппер ушла от него первой, прихватив со своим чемоданом редкий покой Тони, сон без кошмаров и потребность выходить в люди. Старк не винил её – ну, может, самую малость – потому что знал, что жизнь с ним может быть только от слова «ужас». Да и никто не вытерпел бы чуть ли не ежедневные пробуждения из-за Марка-42, который хочет тебя убить. Тони размышляет над этим, сидя в лаборатории, подкидывая синий резиновый мячик. Он бы сказал, что ей не хватило эмпатии, но разве может о ней говорить человек, который почти не вылезает из своей раковины эгоизма? Может, бегство – защитная реакция Пеппер, как у Тони, к примеру, его ядовитые шуточки. Или просто не так уж сильно она любила его, как виделось Старку. А любила ли? Он подкидывает мячик особенно сильно, и тот попадает в стол, сбивая мелкие стеклянные предметы. Тони провожает его взглядом, а потом приказывает Дубине всё здесь убрать. — И тщательней, будь добра. О Пеппер думалось бесконечно и бесконечно переживалось. Каждый день на связь они не выходили, но Старк и так знал, что с ней. Слежка – дело неблагородное, но его оправдывало кое-что – помешательство на безопасности. Не только Вирджинии, в общем, но и всего, что составляло мир Энтони. Его чёртов город. Его долбанная Америка. Его люди. Ответственность за содеянное не_им почему-то слишком уж жгла сознание. Чувство вины – виданное ли дело, у Старка! – за смерти тех, кого он не смог защитить. А всё из-за одного помешанного полукровного недобога. Старк старается о нём не думать – не его парафия все эти мифологические разборки, другие миры, вселенские правители/разумы, космические захватчики, ложь, обман, заговоры, обиды. Локи. О Господи. Старк хватается за голову, проклиная этот бесконечный цикл меняющихся обсессий – вокруг да около основной мысли. Как пляски с бубном вокруг погребальных кострищ, танцевальная чума, хорея и далее по списку. И этому всему ни конца, ни края, только вовремя вытаскивать себя из панических атак и поменьше концентрироваться на словах, начинающихся с буквы «л». Лаборатория перестала качаться перед глазами и Старк поднялся. Мячик укатился под один из столов, Тони долго смотрит на него, прежде чем поднять. Но всё-таки поднимает. Осторожность – не в его вкусе, поэтому разбитыми оказывается ещё много стеклянных предметов. Зато наблюдения за работающей Дубиной здорово успокаивали. Когда как, впрочем. И всё же, Пеппер. Пеппер уходит первой – весьма показательно, потому что Старк считал её чуть ли не самой значимой частью жизни. Будто бы из постройки вытащили один камень, и она покосилась – бытие, которое прикидывается Пизанской башней. Эти его сравнения… — Сэр, у вас входящий вызов. Принять? Тони даёт добро, попадая мячиком в появившийся виртуальный экран, и совершенно не удивляется, когда видит сосредоточенное лицо Фьюри. — Есть разговор. *** Бывший агент ЩИТа для Старка сейчас явно не лучший собеседник, но выбора у него не было (конечно, Энтони, лги себе). Фьюри появился словно из-под земли стоило только Тони повернуть голову чуть-чуть влево. Миллисекунда – и собеседник найден, общайтесь. — Я удивлён, что ты пришёл, - начинает Фьюри, а Старк машинально кивает тому в сторону кафе – всяко лучше, чем стоять на холоде. — А я удивлён, что ты предупредил о встрече, - Тони поправляет сползшие на кончик носа солнцезащитные очки. — Надеюсь, ты пришёл поговорить со мной о светских пустяках. — Выбрал бы собеседника получше, - Фьюри даже не улыбается. Впрочем, Старк тоже. Они рассаживаются друг напротив друга на кожаных диванчиках и заказывают американо: Энтони с молоком, Ник – без. Официантка любезно спрашивает их имена, прежде чем удалиться к бариста – Тони видит, как Фьюри колеблется, но называет своё настоящее. Испытание социумом они провалили в первые пять минут. — Так что на этот раз? – Старк запускает пальцы в волосы и смотрит на Фьюри. Проглядывается в его собеседнике какая-то усталость – беспричинная, заложенная по умолчанию. — ЩИТ закрыли. Но на его место пришла другая… Организация. Правительство не любит отсутствие тузов в рукавах, так что… — Только не говори, что это собеседование. Я не соглашусь интеллектуально обслуживать ребят, которые чуть не взорвали нас к чёрту. — Не работу, Старк. Я предлагаю сотрудничество. — А разница в чём? В том, что в этом случае мне не выдадут пенсию через тридцать лет упорного труда? – Он хмыкает. — Это, конечно, очень заманчиво и всё такое, но я пас. — Ты не дослушал. – Фьюри опускает локти на стол и в этом действии угрозы больше, чем в пистолете, который приставлен к виску. — От тебя не требуется просиживать в штабе день и ночь. Парочка консультаций – для общего дела. — Ты снова что-то не договариваешь. А у меня аллергия на секреты – от их чрезмерного количества со мной случается анафилаксия. — Если бы ты внимательно _слушал_, заткнувшись при этом – я бы всё рассказал, Старк. Будь добр, откажись от сотрясения воздуха хотя бы на пять минут – я и так знаю, каких размеров у тебя эго. Фьюри смотрит на Энтони в упор, а Старк, в свою очередь, даже не потрудился снять свои солнцезащитные очки. Напряжение нарастало – инженеру до безумия хотелось оставить последнее слово за собой, но лицо Ника отчётливо говорило – это слово станет _действительно_ последним. — Американо для Ника и Тони, - официантка опускает перед ними поднос и оба мужчины вздрагивают. — Приятного дня. Старк коротко смеётся, а Фьюри показательно вздыхает и трёт виски. — Несколько дней назад мы уловили всплеск активности недалеко от Центрального парка. Графики показались бы тебе родными, если бы ты их видел. Кто-то снова решил поиграться гиперкубом в пределах нашей Вселенной. Старк какое-то время молчит, не проглатывая кофе – он жёг язык, но на мужчину вдруг напало странное оцепенение, не позволяющее поддаться рефлексу. Впрочем, подобное состояние было не таким уж и редким в последнее время. Отличие в том, что к такому повороту событий Энтони был не готов. — Нет. — Нет – что? Ты отрицаешь данные учёных? — Нет – это значит, что я не буду принимать в этом участие. Мне хватило одного раза, спасибо. Это всё? Фьюри красноречиво приподнимает бровь. — Я не ожидал от тебя малодушия, если честно. Неужели не хочешь даже взглянуть? Взглянуть на то, что отпечаталось в памяти на всю жизнь? Нет, спасибо, как-нибудь без этого. — Свои манипуляторские штучки будешь пробовать на коллегах, а меня не трогай, - Старк отвечает торопливо, немного сбиваясь на шипящих. Мысли начали идти волнами, повторяя движения огромных космических кораблей читаури. — У вас учёных больше, чем в Джарвисе ядер, пусть они этим займутся. — Нам нужны были твои ресурсы, - Тони кажется, или Фьюри действительно сейчас усмехнулся? Действительно? — Пришли номер карточки, и я сделаю для вас пожертвование. Всё, что я могу предложить. А теперь – чао, у меня впереди ещё несколько автограф-сессий и прочих актов социализации. Старк поднимается с диванчика и посылает Фьюри воздушный поцелуй. — Ты не знаешь, от чего отказываешься, - только и говорит тот, а Старк едва заметно вздрагивает. — Очень даже наоборот. Путь в иное измерение, по размеру превосходящий футбольное поле. Тони выходит на улицу и последний раз оборачивается на кофейню – окно в пол, два диванчика, стол и две чашки. На одной из них – полустёртая надпись «Ник» и кокетливое сердечко. Картинка отпечатывается в памяти, отказываясь воспринимать самого Фьюри, и Энтони отворачивается. — Ребята, я веду вечеринку к вам! — И это, по-твоему, вечеринка? Его Ауди припаркована тут же – мужчина открывает дверь и садится на водительское сиденье. В салоне он ощущает себя в относительной безопасности, но это только до начала панической атаки. Это всегда только до начала панической атаки. — Не сможем защитить Землю, так отомстим за неё, будь уверен. — Где твои найдут время на меня, если им придётся бороться с тобой?.. — И с моими замашками, - Старк кривится и заводит двигатель. — Спасибо, Локи. Просто спасибо. Две руки с силой опускаются на руль. — Это когда-нибудь закончится, твою мать?! *** Через несколько дней Тони просыпается от звонка, и он не знает, чему удивляться сильнее – тому, что он заснул, или тому, что звонок от Роуди. — Сегодня суббота, Тони. — Мда? А я, кажется, принимаю по вторникам, - он свешивает ноги с кровати. — Ты вообще знаешь который час? — Эм… - Роудс показательно смотрит на наручные часы. — Восемь вечера? — Да ладно тебе издеваться. Джарвис, который час? — Восемь часов и пять минут, сэр. — Ну вот, забыл о пяти минутах. Обманщик. — Я вообще-то по делу звоню, Старк. И, будь добр, повернись ко мне лицом, а то немного неловко. — Как будто ты никогда не видел меня в халате, - Тони хмыкает, но просьбу исполняет, предусмотрительно запахивая этот самый халат. — Какое дело? — Помнишь проект, который ты помогал разработать для наших ребят? Медицинский? — Если у вас что-то взорвалось, гарантийный срок уже истёк, - мужчина уходит в ванную и возвращается с зубной щёткой. — Мы успешно его запустили, Тони, - в голосе Джеймса одновременно и укор, и радость, а Старк только приподнимает брови. — Ты же не обидишься, если я скажу, что не помню, о чём ты, да? – зубная щётка мешает внятно говорить, но инженера это не смущает. — Как же, как же, - Роуди ухмыляется. — Предлагаю отметить это событие сегодня. К тому же, ты давно не вылезал из своей башни. Тебе полезно проветриться. — Проветриться – да, но не проблеваться от твоих «отмечаний», - Старк качает головой, но натыкается на гневный взгляд друга. — Ладно, Роуди, ладно, ты прав, только не смотри на меня взглядом Пеппер, мне становится не по себе. И откуда ты только взял эту привычку? — Я даю тебе час на сборы, - Джеймс снова смотрит на часы. — А потом за тобой заеду. Если по-прежнему будешь в халате – в нём и поедешь. — Да-да, конечно, - Тони отмахивается и снова уходит в ванную. — Джарвис, поставь напоминание Тони на девять часов вечера. — Что? Не вздумай командовать моим искусственным интеллектом, плебей! — Как прикажете, мистер Роудс. — Джарвис, ты вообще помнишь о том, кто твой хозяин? — Меньше текста, Старк. – Роуди прерывает звонок, а мужчина садится на кровать. И когда он в последний раз отказывался от выпивки? Энтони присваивает этому вопросу статус «риторический» и отправляется собираться. — И никаких напоминаний, Джарвис! — Простите, сэр, но полковник Роудс… *** Джеймс действительно заезжает за ним в девять – аккурат после того, как Старку пришлось швырнуть в Джарвиса злополучный синий мячик для отключения напоминания. Он жмёт на клаксон так, будто от этого зависит будущее всей Америки – собственно, это первое, что говорит ему Тони, когда садится в машину и морщится от громких звуков. — Что за олдскул? У меня, вообще-то, есть домофон. — Просто проверяю, живой ты или нет, - Роуди улыбается и выезжает на дорогу. — Живее всех живых. Надеюсь, мы едем не в твой любимый хипстерский паб, где самая алкогольная выпивка – это яблочный сок? — … вообще-то именно туда мы и едем, - Джеймс очень сосредоточенно ведёт машину, даже не отвлекаясь на то, чтобы позлиться на Энтони. Инженер зевает. — Даже не хочу знать, почему ты так упрямо туда таскаешься. — Тони, «Инфинити» вообще-то мой бар! – Роуди резко поворачивается к нему, а потом как-то бессильно вздыхает. — Господи. Просто смирись, ладно? Там не так уже плохо. — Ага. Утешай себя. – Тони сползает по сидению вниз и упирается коленями в приборную панель автомобиля. — У тебя тут как-то тесновато. Какого года эта модель? Ровесница моего отца? — Старк! *** В баре во всю работает телевизор, и Энтони сразу же ставит на вечеринке крест. Кто вообще придумал цеплять плазму на стены в общественных местах? Какой-то привет из магазина электротехники. Впрочем, не смотря на своё брюзжание, мужчина развлекался – даже не ради Джеймса. Выпивка тут была – некрепкая, конечно, тут же полно военных – и даже какое-то подобие интересной компании. Вопросы мировой важности, здравоохранение, кокетство мужиков, которым за сорок и прочее в таком духе. Светский лоск во всей своей красоте. Старк чинно сидит за столиком на диванчике вдали от яркого освещения – к нему никто не подсаживается (пока), и он пользуется своим одиночеством, рассматривая окружающих. По углам прячутся парочки – вечеринка оказалась не закрытой, и свободный вход других посетителей никто не отменял. По центру Роуди, жмёт руку министру обороны и пытается остроумно шутить. Вокруг них другие военные и просто случайные посетители. Двое журналистов, несколько официантов и бармен. Он переводит глаза на один из телевизоров – сейчас там показывали вечерний выпуск новостей, где проекту Роуди также было уделено время. Вот оно, признание! Старк допивает свой виски, ухмыляется и думает, что полковник Роудс действительно молодец. Надо бы его поздравить праздничным похлопыванием по плечу. Старк отставляет пустой бокал и поднимается, но через два шага застывает, как вкопанный. Показалось, нет?.. Его как будто ударили, прибили чем-то тяжелым. Эта прямая спина и длинные волосы - _он_ сидит за барной стойкой спиной к Энтони – это хорошо, это значит, что у него есть время передумать и повернуть обратно. …но Тони отчаянно, необъяснимо сильно хочется видеть его лицо, поэтому он делает шаг вперёд, а затем ещё, утопая по щиколотку в снегу. Картинка начинает качаться перед глазами, а в голове звучит издевающийся голос Фьюри. «Кто-то снова решил поиграться гиперкубом в пределах нашей Вселенной». Ну да, действительно, кто ещё. Он кладёт руку на спинку стула, не зная, куда себя деть. …он кладёт руку ему на плечо сразу, когда подходит, не мешкая, не отдергивая обратно. Ничего не меняется – разве что кожа ощущает теперь гладкость его доспехов. Тот не поворачивает к нему лица. Тот не поворачивает к нему лица и Энтони начинает сомневаться – а не кажется ли ему? Впрочем, единственный способ выяснить это – подойти. Проверить. …он сощуривает глаза и пытается сделать шаг вперёд – обойти, схватить пальцами подбородок – но застывает на месте, не в силах пошевелиться – какого чёрта? Он сощуривает глаза и пытается сделать шаг назад – но получается только вперёд. Раз, два, три – пересечь зал ему не составляет труда, а вот заговорить, обратить на себя внимание… Старк почему-то медлит, хотя находится теперь от незнакомца в двух шагах. Да не может такого быть. …тело другого тоже приходит в движение – как-то вдруг – и он медленно оборачивается к Старку через плечо. Жизнь продолжается вокруг Тони, но он замирает в этом растянувшемся мгновении. Ничто не имеет смысла сейчас – кроме черноволосого человека, сидящего за барной стойкой. «Да ладно, мало ли в Нью-Йорке длинноволосых брюнетов», - мелькает мысль, но чувство опасности перебивает рациональный довод, и Старк уже собирается с силами, чтобы его окликнуть, как осознаёт, что окликнули его самого. — Ты прожжёшь во мне дыру, если продолжишь так смотреть, - и от этого голоса у Тони немеют руки. — Лучше купи мне выпить. Он поворачивается к мужчине и улыбается/склабится/скалится – в случае с Локи тяжело это различать. Выглядел он осунувшимся – особенно в этой странной, совершенно земной одежде. Осунувшимся, но по-прежнему опасным. Энтони делает вдох-выдох. — Я бы не отказался от коньяка. А ты? Вдох-мать-его-выдох. — А я бы не отказался надрать тебе зад прямо здесь.