Беглый взгляд

      Когда Повелитель Тьмы только начинал познавать искусство пытки, он затвердил одну несложную истину: необходимость изображать добровольное сотрудничество гораздо унизительней насилия.       Юный пленник стоит на коленях, упираясь ладонями в ледяной пол, не потому, что его били, пытали или шантажировали. И, даже, пожалуй, воздействию пыточной инъекции он мог бы противостоять. Но юноша, выполняя приказ, неловко и торопливо опустился на пол тюремной камеры, и Вейдер с удовольствием чувствует через Силу его унижение, возбуждение и страх, удивляясь столь открытой и мощной потребности подчиняться:       — Шлюхам вроде тебя нравится грязь. Я тебя трахну в задницу, а потом всё слижешь.       Мальчик сжимается и горбится, всё ниже, беспомощно и бессильно склоняя светловолосую голову. Он не просит пощады, не пытается сопротивляться — он считает, что заслужил то, что с ним происходит. Так их игра теряет некоторую прелесть, но Вейдер не собирается быть слишком капризным: мальчишка стройный, ладный и мог бы даже вызвать умиление своей свежей мордашкой в менее чёрном сердце. Но не сейчас.       Повелитель Тьмы смазывает пальцы в бакте: не ради пленника, ради себя, наверняка мальчик ещё и зажиматься будет, — и приставляет их к судорожно сжатому входу в тело пленника:       — Можешь растянуть себя. Разрешено.       Любуясь тем, как непристойно юноша насаживается на пальцы, заученно двигая бедрами по кругу, Вейдер поневоле спрашивает себя, кто же сумел развратить этого мальчика столь искусно? Вбить не только рабскую покорность в тело, но и несмываемую грязь в душу — ощущение собственного ничтожества и низости своих желаний.       Когда Вейдер кладёт обе ладони на поясницу пленника и готовится вогнать член так, чтобы сделать больно, юноша удивляет его в очередной раз: почувствовав скорое вторжение, он сам, без малейших усилий и сомнений, плавно, томительно медленно, почти деликатно насаживается, выгибаясь навстречу. Это настолько горячо и настолько сладко, что Вейдеру даже наказание за своеволие придумывать не хочется: он вцепляется покрепче и начинает брать пленника так, как о том молят картины, разворачивающие свои полотна в их слившихся разумах, словно в горячечном бреду.       Юноша отдаётся сильному, голодному до нежного тела мужчине, хрипя и вскрикивая так, словно его насилуют. Пара влюбленных целуется, обнявшись, и их упругие члены трутся друг о друга до оргазма.       Мальчик дёргается, прижавшись к Повелителю Тьмы, словно его током бьет, и со стонами сжимает пальцы на ладони Вейдера, кончая на чёрную перчатку, на пол, на собственную руку. В этот момент его сознание преисполнено лишь благодарностью и удовольствием, и наконец-то Вейдер сквозь их общую дымку наслаждения беспрепятственно видит лицо того, кто был мучением, постоянной угрозой и единственной опорой этого мальчика на протяжении долгих лет.       В это невозможно поверить, и это совсем нелегко будет принять. Повелитель Тьмы обнимает своего пленника, случайного партнера, поддерживая, успокаивая дрожь, и шепчет:       — Наконец-то я нашёл тебя.