Беглый взгляд

      Спит вся Высокая Башня. Ни людей, ни чиссов – ни одной живой души не было в коридорах, когда они возвращались из леса, перемазанные грязью по уши и донельзя довольные. Даже хор озёрных насекомых примолк, утомившись. Даже дежурные на сторожевых постах наверняка доблестно дремлют, уповая на системы слежения. А командующий гарнизоном лежит в своей кровати, борясь со сном, вслушиваясь в дыхание спящего рядом мужчины, и морально готовится к худшему.       Нельзя делать резких движений, запретны громкие звуки. Нельзя касаться спины или хватать за ладони и запястья.       Такие вечера, как этот, прошедший, перетекают в тягостные бессонные ночи и безрадостные утра, когда они оба делают вид, что ничего не произошло, и только молча делятся лекарствами от головной боли. Парк уверен, что адмиралу пора принимать что-то посерьёзней, чем лекарство от головной боли. Уверен, что адмирала эти лекарства под угрозой убийства принимать не заставишь. Ещё он уверен, что адмирал бессознательно пытается применять вместо лекарства его самого. И, возможно, не только его. И, возможно, совсем не бессознательно.       Адмирал поведал как-то, сдавшись от бесчисленных вопросов, о непобедимом страхе перед лесом, особенно – ночным лесом, и темнотой. И, каждый раз, прилетая на Нирауан, он упорно тащит Парка в лес по ночам, рискуя попасть на глаза любопытным людям или бдительным чиссам, и кажется таким спокойным, расслабленным, безмятежным и снисходительно-ласковым, что Парк готов обмануться. Не будь этих тревожных ночей после, он бы обманулся.       Нельзя говорить на чеунх, нужно тихо-тихо шептать на основном, заставляя прислушиваться к словам. Неплохо иметь под рукой тёплое питьё: на планете, где они повстречались, тепло было синонимом роскоши. Нельзя позволять лезть в бар, где стоят бутылки с элем.       Адмирал часто подолгу стоит перед баком со своим клоном, прижав ладонь к прозрачному транспаристилу, вглядываясь в сосредоточенное лицо мальчика, и Парк восхищается дальновидностью этого решения, и ужасается его жестокости.       Спящий мужчина начинает ворочаться, и слышно пока ещё тихое клокотание стона в его горле. Парк уверен, что адмирал себя этими своими техниками исцеления рано или поздно либо в гроб вгонит, либо до безумия доведет, но покорно ждёт момента, когда понадобится помощь. Для него это тоже – служба Империи.