Мой лорд и я

Кроу материализовался в спальне хозяина так быстро, словно стоял за дверью и только и ждал окрика своего господина, чтоб прискакать на помощь. Он подошёл ко мне, положил свою тяжёлую горячую ладонь на мою руку и сказал: - Я думаю, мистер Хемсворт, что ваш мастер вполне справится с этим делом и сам. Зачем отнимать у бедняги его хлеб? Я посмотрел на руку Кроу, лежащую на моём предплечье, а затем перевёл взгляд на свои дрожащие руки, стискивающие решётку - и на совершенно ошарашенного и испуганного кузнеца из местной деревушки, который в ужасе отполз от меня к дальней стенке и тёр сейчас лоб в месте встречи решётки с его головой. Его взгляд подействовал на меня немного отрезвляюще, и я разжал пальцы: решётка с глухим тяжёлым стуком рухнула на пол. - Прошу прощения, сэр, - я взглянул на хозяина и растерянно добавил, - я.... что-то сам не свой.... в последнее время. - Может мы не там решётки ставим или стоит заказать второй комплект? - тихо произнёс мистер Кроу, всё ещё цепко держа меня за руку. - А чем у вас тут так сильно пахнет? Вы банку джема чтоль опрокинули? -внезапно подал с пола голос стукнутый кузнец. Мой взгляд тут же метнулся в сторону лорда, и я увидел, что он как-то растерянно и даже испуганно переводит взгляд с меня на Кроу. - Кроу, я думаю, что смогу установку решёток оставить на тебя. Мне надо бы в отцовский кабинет сейчас наведаться, - хозяин стал отступать к двери, не поворачиваясь к нам спиной. - Вас проводить, милорд, помочь? - я услужливо было рыпнулся за ним. И тут внезапно, притихший было Вальдо, невыразимо похотливо протянул голосом хозяина: - Помогииии мнеее, помогииии мнеее, Рааас! Яркий румянец гнева и смущения стал быстро расцветать на щеках моего господина. Его глаза расширились и приобрели затравленное выражение, а сам он продолжал пятиться к двери, неотрывно следя за мизансценой, развернувшейся в его покоях. Вдруг он замер соляным столбом, а хватка Кроу на моей руке стала прямо-таки железной. В следующее мгновение в меня буквально ударил запах: запах, невыносимо - до боли - скрутивший мне низ живота в сладостной истоме. Этот запах нёс в себе страх, опасность, беду - и в то же время блаженство и наслаждение. - Бегите, сэр! - рявкнул вдруг Кроу, и в следующий миг я оказался впечатан физиономией в пол, а сверху меня придавило тяжеловесное тело конюха. Взревев, как раненый бык, я начал брыкаться, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий, краем глаза увидев, как лорд метнулся из спальни прочь. Я продолжал биться и разбрызгивать слюну по всему хозяйскому полу, а Кроу продолжал мотыляться на мне, как объезчик на молодом жеребце. Наконец он не выдержал и гаркнул мне в ухо: - Да успокойся ты, мать твою, наконец!! - и хорошенько заехал мне кулаком сбоку по ребрам. Этот удар немного привёл меня в чувство, но я всё равно жаждал сейчас лишь одного: добраться до источника этого пьянящего запаха поскорее - до моей, блядь, омеги! И завалить его в постель! Ооооо, вот теперь у меня не осталось никаких сомнений ни в природе моих желаний, ни в способах их удовлетворения. Я должен завалить омегу - и заниматься с ней любовью так долго, как это только возможно. Это была моя главная и единственная цель в эту минуту. Преградой был лишь этот идиотский бета, вцепившийся в меня, как клещ - и несколько стен и дверей. Одним словом, сущие пустяки. Я опять напрягся в попытке стряхнуть с себя этого противного конюха. Но какое там! Медведь, как он есть - толку что бета! - Тихо, - тяжело дыша, но уже более мирно прорычал Кроу. - Может мне зайти позже? - промямлил совершенно охреневший от этого зрелища кузнец: он так и остался растерянно сидеть в уголке, таращась на нас. - Вас позвали выполнять работу - вот и выполняйте! - грозно прохрипел Кроу в сторону мастера, - полу́чите двойную плату, если сделаете всё быстро. Ставьте решётки! - Решётки! Решётки! - совершенно кретинским голосом прокричал Вальдо, будто он был не редкой умной птицей, а тупым ярмарочным попугаем, и в следующую секунду разразился совершенно безумным демоническим хохотом. Так смеются актеры в уличных балаганах, изображая появление какого-нибудь злодея. Бедняга кузнец, узревший и испытавший за сегодняшнее утро уже предостаточно, начал неистово креститься, уставившись на птицу. - Слезь с меня, - сварливо проворчал я, надумав решить проблему мирным путем. - Не сле́зу, мне и на тебе неплохо, - не шёл на уступки конюх. - У меня, между прочим, и дела имеются, я не могу валяться на полу весь день, - попытался я воззвать к зову разума несговорчивого Кроу. - Знаю я твои дела альфячьи, лежи смирно, - остался глух к моим аргументам этот олух. - Кто такой Расс? - задал я внезапно резонный вопрос. - Тихо, тихо, - усилил нажим и хватку конюх, голос которого на этот раз прозвучал напряжённо.... ох уж эта скотина: он явно что-то скрывает от меня! Так мы и лежали на этом полу, пока мало-мальски взявший себя в руки кузнец старался побыстрее сделать то, зачем его позвали - и поскорее убраться из этой люциферской обители, как назвал он себе под нос наше гостеприимное поместье. *** Томас, конечно, понимал, что нарастающий в преддверии течки запах является предвестником беды, но рассчитывал, что у него в запасе будут сутки - или хотя бы половина суток. Однако, когда он, отступая от греха подальше к двери своей спальни, почувствовал, как из его задницы буквально хлынула смазка, распространяя по комнате дурманящий аромат, он понял, что вот щас его и разложат прямо тут, на полу - на глазах местного кузнеца.... и назавтра - да нет, уже сегодня - вся деревня будет обсуждать интереснейшую новость о том, как домоправитель дерёт нового хозяина поместья. Прекрасно! Но Кроу, умный малый, сработал мгновенно: уж он-то запах смазки не спутал бы ни с чем - и поэтому ловким приёмом завалил бесноватого альфу и дал молодому аристократу время удрать. И Томас удрал - да так удрал, что когда он в мгновение ока оказался на чердаке и заперся в одной из тайных каморок, только тут он смог перевести дыхание и выдохнуть. О боже, штаны уже были влажные от протекающей смазки, а сколько Кроу сможет удерживать Хемсворта - Томас и предположить не мог. С одной стороны, конечно, Кроу невероятно силён, а Хемсворт пока лишь девственный альфа, вся сила которого раскроется только после первой сцепки с омегой.... Но с другой: этот лось невероятно огромен. Какие у него мышцы, какие руки, ноги, задница.... - О чём ты думаешь, идиот? - спросил себя Томас и с силой шандарахнул ногой об стену. Но молодой лорд прекрасно понимал, что отчаянно хочет, чтобы этот мужлан вошёл сейчас сюда и отымел его во все дыры - и в самую главную дырку, которая уже начала пульсировать и жаждать члена альфы.... ну или беты, на худой конец. Но.... какой уж тут бета, когда в доме, парой этажей ниже в эту минуту беснуется альфа, который хочет его, и который тоже начал пахнуть - так одуряюще для Томаса, что отголоски запаха он чувствовал даже здесь. Под самой крышей. Что если Расс не сможет долго удерживать его? Он найдет Тома в три прыжка и тогда.... будет хорошо, если Кристофер не порвет его задницу, а сам Томас не залетит в первую же сцепку - ведь то снадобье, которое ему поставляли, ещё не пришло, а достаточно ли той дозы, что он выпил в прошлый раз - неизвестно.... О, Господи: Том ни в чем не был уверен. Он хотел трахаться: страшно и неистово! Это была уже третья течка без партнёра, и обычно каждую третью течку Томас проводил с Кроу. Да, безусловно он был бетой, узла на его члене не было, да и сам член был вполне обыкновенный, хоть и крупный - но драл он Тома знатно, и, зная это, раз в три месяца аристократ плевал на свою гордость и кувыркался в постели с конюхом, хотя он и не был конюхом то на самом деле. Но думать о том, что находящийся в доме альфа позволит бете даже дотронуться до омеги, было в высшей степени наивно. Порвет и бету - и омегу. Да. Томас знал, что в инстинкте альф защищать и лелеять омегу - но как же тогда понимать весь тот ужас, что творился пару-тройку столетий назад? Когда альфы совершенно спокойно истребляли омег.... Лорд боялся этого альфу. Отечественного, так сказать - в жилах которого текла кровь предков, проливавших кровь безвинных омег. Но в то же время он страстно желал этого роскошного альфача́. Совершенно расстроенный, он без сил опустился на пыльную кушетку, служившую ему постелью когда-то - когда в юности его отец прятал здесь своего сына: своего сына - течную омегу. Юношей он каждый раз проводил здесь эти безумные пять дней, а потом - измученный и изможденный - спускался вниз, не в силах взглянуть отцу в глаза. Это было ужасно: Томас ненавидел себя! Ну почему, почему он родился этой чертовой омегой? Ведь больше ста лет никто про омег не слышал - и тут на тебе. Бедный юный мальчик, столкнувшийся с этой суровой реальностью, страшно испугался. Ведь он читал много книг по истории в отцовской библиотеке - и в том числе изучал события, когда неистовствовал тот проклятый Орден. Он искренне жалел омег, считал их ущербными - по крайней мере именно так они описывались в старых книгах: томными, глупыми, похотливыми созданиями, весь смысл жизни которых - лечь под альфу и раздвинуть ноги. Томасу они были противны, но он их и жалел. Каково же было его потрясение и ужас, когда стало ясно, что он - ОМЕГА. А первая течка - эта жуткая пахучая смазка, потекшая из его задницы.... Томас думал, что сгорит со стыда или повесится. Но отец очень любил его: старый лорд был добрым и справедливым - он ни разу не упрекнул матушку, которая родила ему омежку. Да, именно так он и говорил: омежку. Но юный Томас считал, что отец насмехается над ним: ему казалось, что все знают, кто он - и смеются за его спиной. Улыбку же любого человека он воспринимал не иначе, как насмешку. В какой-то момент парню совсем снесло голову - и тогда лорд Хиддлстон решил спасать сына. Он пригласил своего проверенного человека - мистера Кроу, офицера военного флота Её Величества, служившего на огромных боевых кораблях и прошедшего множество отчаянных сражений. Кроу получил ранение в последней экспедиции и был списан на берег, он был третьим сыном лорда Джонатана Кроу - старинного друга самого Хиддлстона. Рассел был очень ответственным и рассудительным человеком. Именно ему лорд Хиддлстон поручил своё неразумное, метущееся дитя. И Кроу был бетой - что немаловажно. Лорд решил отправить их в Южную Америку - подальше от неприветливой родины. Томас и Рассел знали друг друга весьма поверхностно, Кроу был старше почти на 15 лет, и когда он увидел впервые красные от выплаканных ночью слёз огромные голубые глаза, глядящие на него со страхом и надеждой, и уловил сладчайший запах созревшей омеги - то поклялся самому себе, что не позволит и волосу упасть с этой прекрасной головы. Их плаванье было не таким тяжелым, как опасался юный Томас, да и старый волк Кроу помогал и лишь посмеивался над ним, молодым салагой, как он его порой называл, но как-то по-отечески - поэтому юный омега очень привязался к этому доброму, сильному и мудрому бете. Почти год Кроу помогал Томасу справляться с течками: находил каких-то знахарок, пробовал разные настойки, запирал его в подвале купленного дома, гладил по трясущейся спине и плевал на размазанные по своей рубахе слёзы юного лорда. А однажды Томас не выдержал и решился: он крепился долго, честно крепился и понимал, что по-настоящему его голод может утолить только альфа, но.... ведь рядом есть бета - большой и сильный мужик: чем не замена альфе? Но как к нему подступиться, Томас не знал. Рассел всегда относился к нему, как к сыну или брату: журил, защищал, обучал, никогда не смотрел на него, как на объект вожделения. Мало того: Кроу был тот ещё ходок по дамской части. Томас голову сломал, как бы предложить Кроу такое. И тогда он решил схитрить.... Он сказал Кроу, что ему надо всё-таки найти себе альфу и поразился той бури в глазах, какую увидел у Расса. Кроу ревновал - это было очевидно. Надо же: стойкий кремень Кроу, бета и дамский угодник ревновал!!! Томас возликовал в душе и в следующую же течку приполз к Кроу, буквально на коленях - похотливо виляя задом и обхватив Рассела за ноги. Рассел тогда окаменел. Томас стоял перед ним на коленях, его руки всё выше поднимались по ногам бравого морского волка - а безумный похотливый омега ластился к нему и чрезвычайно жалобно и в то же время нестерпимо соблазнительно просил: "Помогиии мнее, Рааас". И Расс помог. От души: он много и отчаянно помогал, загоняя свой член в податливого омегу, получая колоссальное удовольствие от его жаркого нутра. Да, Кроу конечно не альфа, но Томас был счастлив: впервые за долгое время он был счастлив и умиротворён. Их жизнь наполнилась новыми красками - это можно было даже считать влюбленностью друг в друга. Но омега на то и омега, чтобы желать именно альфу. Внезапные тяжёлые шаги за дверью вырвали Томаса из тягостных воспоминаний: он весь напрягся и схватился за края кушетки до белых костяшек на руках. - Это я, открой мне, - это был голос Кроу, и Томас понял, что они в безопасности - только наедине Расс позволял себе перейти с лордом на ты. Том испуганной птицей сорвался с кушетки и метнулся к двери, отпирая её тяжелым ключом. В дверях стоял весьма помятый Кроу, а над его левым глазом уже начал наливаться лиловый синяк. - О боже, Расс, - Томас было протянул руку к синяку. - Что случилось? - Твой психованный альфа, краба ему в зад, - по старой морской привычке резюмировал Кроу. - Сильный, как тасманский дьявол - брыкался, будто я его на сковороде поджариваю, скотина. - Почему это он мой, - вдруг включил дурачка Томас. - Ой, вот только не надо, я же не идиот, - хмыкнул Кроу в ответ. - Вы разве что слюной друг на друга не исходите. Хотя почему не исходите.... твой красавчик заплевал тебе всю спальню - так возмущался, что лежит рожей в половицу. - Кроу уже откровенно веселился. - А где он сейчас, почему ты так спокоен? - Томас с интересом и беспокойством уставился на своего конюха. - Да вот, пришлось его успокоить слегка, - Кроу дотронулся до своего синяка и чуть поморщился. *** Прошло уже, наверное, около получаса или даже больше, а этот медведь продолжал лежать на мне каменной глыбой. Откровенно говоря, все моё тело затекло, а отдельные его члены уже онемели. Но я решил применить тактический ход и усыпить бдительность своего врага. Я расслабился и сделал вид, что покорился судьбе. Кузнец споро трудился над решётками, Кроу меланхолично возлегал на мне, Вальдо качался на жёрдочке и периодически повторял "Селёдка, сэр!" - а я распластался по полу и обдумывал свой коварный план. И в тот миг, когда Вальдо в очередной раз взвыл адским голосом: - СЕЛЁЁЁДКААААА!!! .... а Кроу приподнялся на мне и пригрозил: - Вальдо, завтра я принесу кота.... .... вот тут я и рванул! С силой дёрнувшись, я столкнул с себя Кроу, и пока он приходил в себя, метнулся было к двери. - Селёдкаааа!!! Селёдкааааа!!! - голосила мерзкая птица. А Кроу уже настиг меня и вцепился мне в ногу, вновь повалив меня на пол. Бедный кузнец опять рванул к спасительному углу, а мы с конюхом начали кататься по полу - каждый пытаясь подмять под себя другого под истошные вопли Вальдо о какой-то селёдке. И правда - обитель Люцифера, как метко подметил кузнец. Наконец мне удалось оседлать этого проклятого Кроу, мои руки сомкнулись на его шее, и я победно прорычал: - Кто такой Расс?!! - Отъебись, - прохрипел полупридушенный конюх, и в следующий миг мой мир померк - потому что я получил по голове чем-то тяжёлым и кулем свалился на Кроу. - Селёдка! - четко отчеканил Вальдо. КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ГЛАВЫ