Мой лорд и я

Я показал кучеру его место его комнату – и, пока лорд пил чай с печеньем в своей спальне, я кинулся по лестнице вниз: проследить, согрели ли дамы воду для него. Пока я бежал, меня внезапно осенило, что это вовсе не ви́ски спутали мне мысли и слегка нарушили мою координацию: это было не алкогольное опьянение – это был дурманящий омеговский эффект, который производил на меня лорд неведомым мне образом. И это было гораздо хуже, чем алкогольное опьянение – в том смысле, что это было гораздо ЛУЧШЕ. Это было ужасно хорошо.... потрясающе плохо.... Я чувствовал нездоровую жгучую смесь сексуального желания, мышечного тонуса, безотчётной агрессии, гиперактивности, стыда, смятения и страха. У меня возникло смутное желание залезть на крышу дома – и сброситься с неё головой вниз. Но вместо этого я решил больно отхлестать себя по щекам ладонями, чтобы привести себя в нормальное состояние. Во мне кипело безотчётное чувство, что мне надо куда-то бежать, кого-то убивать, бить, душить – но вместо этого я вбежал в ванную комнату, где Лидия и миссис Миллс грели воду.... Я вбежал в ванную, словно ошпаренный – и безо всякого предупреждения сунул голову в стоявший там ушат с холодной водой.... Через несколько секунд я резко вытащил голову из ушата – и случайно обрызгал этим рывком ошарашенных дам, которые в ужасе глядели на меня. Ещё никогда я не видел их такими испуганными. - Ты заболел? – спросила Лидия с непритворным беспокойством. - Иди на хуй, - сказал я и резко вышел из комнаты. У обеих дам раскрылись рты. Они были потрясены и напуганы. Когда я вышел из ванной, то испугался и сам. До меня дошло, что я в самом деле послал Лидию на хуй три секунды назад. Почему-то я не сразу это понял.... Никогда раньше я не оскорблял Лидию и миссис Миллс – и даже никогда не имел таких мыслей. Во мне прорвалось зверское чувство стыда. С моих волос стекала вода. Я нерешительно вошёл обратно в ванную и подня́л глаза на дам. Они по-прежнему стояли с открытыми ртами и пребывали в виде статуй. - Лидия, прости меня, дурака. Пожалуйста. Я просто перенервничал. Дамы всё так же стояли, не двигаясь – и не знали, что думать и сказать. По их лицам было видно, как сильно они беспокоились о состоянии моей головы. Лидия мне не ответила. Тогда я подошёл к ней и попросил прощения ещё раз: - Лидия, мне очень стыдно. Я не хотел. Пожалуйста, прости меня – и давай забудем об этом. Лидия, наконец, закрыла рот. Она молчала и в смятении перевела взгляд мне на грудь. Она была ростом мне по плечи. - Лидия, позволь обнять тебя. Она позволила: я обнял Лидию – и она не стала противиться, обняв меня руками за спину. Мы молча стояли в ванной втроём. Я гладил Лидию по её шелковистым волосам и в какой-то момент вдруг отнял её голову от своей груди – и сочно впился ей в губы. От внезапности она отбросила руки с моей спины. Я по-крестьянски нагло засунул свой язык ей в рот и почувствовал у неё во рту привкус сладкого печенья. Лидия со всей силы толкнула меня в грудь, а миссис Миллс со всего размаху заехала мне по макушке деревянной ложкой, которой собиралась отмерить нужную дозу минеральной соли для ванн. Я выпустил Лидию и схватился рукой за макушку. Дамы пребывали в ещё большем шоке - и видели во мне опасность для своей чести, здоровья и жизни. - Простите, - сказал я, глядя в пол, перекрестился и торопливо вышел из комнаты. Я не очень понимал, куда направлялся: сначала я хотел пойти к себе в спальню, чтобы побыть наедине с собой пару минут - но испугался, что в одиночестве могу случайно сойти с ума. И поэтому я направился в кладовку с инструментами – где мистер Миллс прикручивал отломанную дужку к очкам лорда. - Мистер Миллс, как ваши дела? – спросил я, заходя в кладовку. - Дело плёвое. Вот уже и прикрутили, - ответил он, сидя за столом. Мистер Миллс докрутил отвёрткой винтик, сложил обе дужки – и торжественно вручил мне хозяйские очки. Взглянув на меня, мистер Миллс изумился: - Боже праведный. Что с тобой стряслось? Я не ответил и сел на стул напротив него. - Почему у тебя волосы мокрые? - Поссорился с Лидией в ванной, - ответил я, скрестив пальцы на столе. - Поссорился? По какому поводу? Я думал, как правильно на это ответить. - В общем.... не было никакого повода. Я просто не сдержался: зашёл в ванную, она там стояла - а я её обозвал и облобызал. - Облобызал? - Языком. В рот. - Ты извинился? - Да. Но это не очень помогло. - Всё ясно с тобой, - ответил садовник. - В каком смысле? Мистер Миллс встал со стула, подошёл ко мне и прошептал мне на у́хо: - Сходи вздрочни́. С этими словами он вышел из кладовки. - А с Лидией я поговорю, объясню ей твоё состояние, - бросил он мне из коридора. Я сидел за столом, скрестив пальцы, и чувствовал себя не в себе. Мне было очень не по себе. Но, посидев в одиночестве пару минут, я сделал вывод, что мистер Миллс дал мне очень ценный совет – и тогда я решил подняться к себе в спальню прямо сейчас и воспользоваться советом мудрого человека, который прожил на этом свете дольше меня и знает эту жизнь лучше меня. Рядом с лестницей я внезапно столкнулся с Лидией. Она зыркала на меня, как на похотливого пьяницу из паба. - Лидия, остановись! Она остановилась. Я подошёл к ней и припал на одно колено. - Лидия, пожалуйста, прости меня за случившееся. Я не знаю, что меня нашло. Лидия молча стояла и смотрела на меня сверху вниз. Тогда я встал на оба колена. - Лорд меня угостил своим виски. Меня бес попутал. - Всё хорошо, - ответила, наконец, милая Лидия. Тогда я взял её руку и благодарно поцеловал её. Лидия молча пошла по своим делам. А я направился обратно в ванную, чтобы узнать, как там водичка. Я почувствовал, как груз совести немного отпустил меня. Подходя к ванной, я увидел, как мистер и миссис Миллс стоят там, что-то тихонько обсуждают и заговорщицки смеются. Увидев меня, они тут же прекратили смешки – и я понял, что они смеялись надо мной. - Только что встретил Лидию, - сказал я. – Извинился ещё раз. На коленях. - А она? – спросил мистер Миллс. - Вроде приняла́ извинения. - Приняла, приняла, не волнуйся, - сказал мистер Миллс и непроизвольно усмехнулся, прикрыв рот рукой. - Миссис Миллс, вы меня тоже простите. Мне жаль, что вам пришлось присутствовать при этой сцене. - Всё хорошо, не волнуйся, - ответила она дружелюбно-понимающе. - Вода готова для лорда? – спросил я. - Да, всё готово. Горячая - с солью, - ответила женщина. - Тогда вы свободны. Пойду звать лорда. - Так как он? – спросила миссис Миллс. – Выгонять нас не планирует? - Не знаю пока, - тяжело вздохнув, ответил я. – Но надеюсь, что нет. - Ну, дай Бог, - ответила она, и они с супругом вышли из ванной. А я, тем временем, направился в спальню лорда. Его дверь была закрыта – и я постучался. Никто не ответил. Я постучался ещё раз. И вновь тишина. Тогда я тихонько приоткрыл дверь и увидел, что лорд лежит на кровати с книжкой в руках спиной ко мне – в своей белой рубахе и чёрных брюках - и жуёт печенье. - Простите, сэр. Я хотел сказать вам, что ваша ванна готова. С солью. Она остывает и ждёт вас. - А я больше не хочу принимать ванну – я устал, - ответил лорд, не повернув головы. Его ответ застал меня врасплох – я не знал, что сказать в ответ. - Вас только за смертью посылать всех. - Простите, сэр. Это я виноват. Лорд повернул ко мне голову. - Зайди. Я зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. Я смотрел на ягодицы лорда. Почему-то они казались мне великолепными. Вся комната пропахла этим непонятным странным запахом, который кружил мне голову настолько крепко, что казался мне опасным. Лорд перевернулся на другой бок лицом ко мне и с раскрытой книжкой в руке: - Расскажи мне, как умер мой отец. Он мучился? - Я смею верить, что он мучился скорее душевно, нежели физически. - В каком смысле? - Его унижало ощущение своего физического бессилия, сэр. Лорд молчал, глядя в книжку. Но он не читал – он думал о моих словах и своём отце. - В какой комнате он умер? - Прямо здесь, сэр. - На этой самой кровати? - Да, сэр. Лорд переваривал услышанное. - Какие были его последние слова? - «Он встретит солнце завтрашнего дня». - И что это значит? – спросил лорд. - Это из Шекспира: «Пускай с годами стынущая кровь В наследнике твоём пылает вновь. Оставь же сына, юность хороня, Он встретит солнце завтрашнего дня». В комнате повисла красноречивая тишина. - Не слышал, - сказал лорд. Я не знал, что на это ответить. - Спасибо, Кристофер, - внезапно сказал лорд с выражением неподдельной благодарности. Это было первое проявление вежливости, которым он меня удостоил за весь вечер. - Не за что, сэр. В комнате вновь стало мучительно тихо, и я рискнул первым нарушить тишину: - А что вы читаете, сэр? - «Божественную комедию». - На какой вы главе? - «Ад». - Там дальше «Рай» будет. В конце. - Я знаю, - ответил лорд. - В конце! – чири́кнул нам Вальдо из клетки. - Ладно, всё, иди отсюда. Спасибо тебе за всё, - сказал лорд и уткнулся обратно в книжку. - Рад служить вам, сэр, - ответил я и вышел из комнаты. Я опёрся на перила лестницы и переваривал в голове состоявшийся с лордом диалог. Я был доволен этим диалогом: мне понравилось, как я себя вёл – и мне понравились реакции лорда. Я был рад, что мог видеть в нём не только омегу, а просто человека. Мысль про омегу вновь возбудила мою плоть, и я почувствовал, как мой член наполняется кровью. Я понял, что сейчас самое время отправиться к себе в комнату и уделить себе несколько минут, следуя неприличному совету мистера Миллса. И я направился к себе в комнату. Зайдя в свою скромную спальню, я закрыл дверь на ключ, открыл ящик - и выбрал оттуда носовой платок что похуже. Я расстегнул пуговицы своей белой рубахи, снял её с себя и кинул на стул. После чего снял свои башмаки и прямо в брюках лёг на кровать. Затем я расстегнул и приспустил брюки. Я с большой опаской относился к онанизму и по этой причине занимался им крайне редко – потому что онанизм вызывает слепоту: необратимую потерю зрения. Мой член уже был наполовину набухший – и мне казалось, что моё зрение уже начинает падать. Я щедро смочил слюной правую ладонь и не очень решительно принялся занимать себя вредным грешным делом. Вместе с этим я пытался решить, какую шальную фантазию мне сто́ит прокрутить у себя в голове, чтобы побыстрее закончить с этой мерзкой вещью. Но к своему удивлению я обнаружил, что ко мне приходят совсем не визуальные эротические образы – а ЗАПАХ. Все возбуждающие зрительные образы в моём воображении сейчас вытеснил тот запах, который исходит от лорда, и которым пропахла его комната. Я всегда думал, что мужчины любят глазами – но в эту секунду понял, что альфы любят носом. Этот запах был невыразимо абсолю́тен: такое чувство, что он вмещал в себе Смысл Бытия. Это был преступно манящий запах Мирской Сути: это был запах жизни, смерти, счастья, горя, храбрости, страха, греха, святости, похоти, дьявольщины – и всё это очень отдалённо напоминало терпкий запах вишнёво-клубничного летнего вина. Но больше всего этот запах отдавал похотью: грязным грешным вожделением – опасным и недопустимым. Этот преступный запах возбуждал меня. У меня возникло подозрение, что этот запах для меня опасен – и что он не предназначен для меня. Я продолжал онанировать, думая об этом запахе – и всех его нестерпимых нюансах. Правая нога лежала на кровати, а левой пяткой я упёрся в пол. Я быстро почувствовал, как дьявольская сила начинает вдавливать меня в постель, и я ощутил, что начинаю закипать. Подступая к точке невозврата, я вдруг понял, что онанизм действительно ужасен – он напоминает диалог с самим Дьяволом. Но эта мысль меня не остановила, и я испытал оглушительный экстаз, а сперма угодила мне прямо в левый глаз. В этот момент меня осенило, что Бог наказал меня так. Около минуты я приходил в себя, лёжа на кровати с членом в руке – и восстанавливал дыхание. Заранее приготовленный платок помог мне привести себя в порядок. Я лишний раз убедился, что онанизм – истинно дьявольское дело. Но дьявольские искушения требуют дьявольских дел.... Мой левый глаз стало очень сильно жечь – и я понял, по какой причине онанизм может вызывать слепоту. Я поспешил одеться, обуться – и побежал в ванную комнату на первый этаж, чтобы промыть драгоценный глаз и сохранить его зрение. В ванной было тепло от нагретой напрасно воды, и я как следует промыл своё грешное око. К своему ужасу я увидел в зеркале, что глаз очень сильно покраснел, и это навело меня на тревожные мысли. Чтобы успокоиться, я решил занять себя делом – и принялся переливать напрасно нагретую воду обратно в ушаты для нагрева. Когда я вычерпал половину воды, в ванную неожиданно нагрянул лорд. - Что ты делаешь? – спросил он. - Вычёрпываю воду, - ответил я удивлённо. - Зачем? Я пришёл мыться. Какого чёрта ты вычёрпываешь воду? Вы здесь совсем идиоты? Сначала никак не могли мне нагреть воду вовремя – а когда нагрели, начали вычёрпывать! - Простите, сэр, я сейчас перелью всё обратно! – услужливо ответил я и принялся суетливо возвращать несчастную воду обратно. - Что у тебя с глазом? – спросил лорд. Вопрос застал меня врасплох. - Не знаю, - ответил я с глупым лицом. – А что с ним? - А ты в зеркало взгляни. Я снова взглянул в зеркало, и увидел в отражении красный глаз самого Дьявола. - Это, наверно, от усталости, сэр, - сказал я. - Чем же ты так утомился? - спросил лорд и подошёл близко ко мне. Внезапно он подался носом к моему лицу и.... понюхал мой глаз. На его лице возникло выражение возмущённого удивления, граничащего с отвращением. - Иди отсюда, - сказал он тревожно. И я вышел. *** Спустя час небо окончательно стемнело, и этот нервный вечер наконец-то завершился - и перетёк в мирную ночь. Все шестеро обитателей поместья спали – включая меня. Крепко спали и животные с птицами: Вальдо дрых в своей накрытой чёрным покрывалом клетке – а две лошади лорда стоя спали за окном. Утро тоже было вполне мирным: никто ни с кем не ругался – и даже моё дьявольское влечение к лорду вроде бы утихло. К сожалению, в те утренние часы я не подозревал, что это было затишье перед бурей. Сразу после обеда все услышали стук в дверь. Я открыл дверь, и увидал на пороге незнакомого мужчину, который держал в обеих руках тяжёлые железные решётки. - А, это вы! Проходите, пожалуйста, здрасьте, добрый день, - пригласил я мастера в дом. Я по-прежнему не мог взять в толк, для чего лорд хочет защитить свою спальню решётками. От кого он собирается там прятаться? Собравшись втроём в хозяйской спальне, лорд, мастер и я обсуждали нюансы грядущей работы по установке решёток. Мастер складно рассказывал о том, как красиво он всё сделает. Лорд ему одобрительно кивал и хвалил его идеи. В какой-то момент меня внезапно всколыхнуло очень неприятное чувство: какая-то жгучая помесь обиды, гнева и ревности. У меня помутнелся рассудок в тот миг, когда мастер направился с решёткой в руках к окну, намереваясь начать работу. Я схватил решётку, которую он держал, и попытался выхватить её у него со словами: - Дай сюда! Я сам могу всё сделать! Мастер не понял, что происходит, и не хотел выпускать решётку из рук. Тогда я с силой выхватил её - а когда он попытался забрать её обратно, я врезал ему решёткой по лбу. Мастер упал на пол. У него на лбу появилась красная ссадина. Лорд внезапно закричал: - Кроу!! Иди сюда! КОНЕЦ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ