Ломая Стереотипы

«Забавен наш пожизненный удел - расписывать свой день и даже час, как если бы теченье наших дел действительно зависело от нас.» И.Губерман А ведь, и в самом деле! С чего это она решила, что может иметь на сегодняшний день какие-либо собственные планы. Наивная! Когда ее вообще об этом спрашивали?! Алекс размышляла в подобном ключе, стоя пасмурным, промозглым утром на поросшей жидкой травой дорожке частной конюшни и с опаской глядя на стоящего перед ней коня. Накануне ночью прошел небольшой, по меркам Новой Зеландии, дождик, и теперь под ногами хлюпало и чавкало, особенно в этой, самой низкой части двора. Влажный воздух наполнял холодной тяжестью легкие. Пахло раздавленной травой, землей и лошадьми. Ей нравились лошади — эти величественные и грациозные животные из отряда непарнокопытных, красивые и свободолюбивые, словно ветер, с их жесткими гривами и лоснящимися на солнышке боками. Нравились…, но, издалека. Нынче утром Рокси ввалилась к ней домой с радостным воплем и сообщила заспанной девушке, что актеры сегодня едут на конюшню, и, если поиграть в тетрис и аккуратно их утрамбовать, то появятся два лишних пассажирских места, и они тоже смогут поехать. Еще одной страстью ее личного чудовища, помимо мужчин, естественно, были лошади! Она готова была часами просиживать в загоне, объезжая особо норовистых жеребцов, а позже, в стойле, весело напевая, начищать своим любимцам бока и надраивать копыта. В седле она держалась так, будто родилась вместе с ним, причем седло появилось первым. А как она ездила! Алекс, будучи равнодушна к спорту в целом, и к этому виду в частности, а, если говорить начистоту, после первой неудачной попытки освоить его, и вовсе отказывалась садиться в седло, восхищалась ее выдержкой и мастерством. Лошадей она побаивалась и полностью согласилась с Робертом Дауни-Младшим, когда он назвал их существами опасными с обеих сторон и коварными посередине, немало обидев этим Рокси. Но, как бы рыжая не усердствовала, суровые Эреборские мужики, один не такой суровый человек и парочка эльфов никак не хотели утрамбовываться. Особо активно сопротивлялся Мактавиш, который так и не простил ей своего недавнего марш-броска. Место в новеньком комфортабельном микроавтобусе марки Volkswagen Crafter, так любезно предоставленном студией, оставалось только для одного пассажира. Алекс уже приготовилась состроить скорбную мину и великодушно отказаться от поездки в пользу дорогой подруги, но та, не оценив благородства ее порывов, с грациозностью беременного гиппопотама плюхнулась на колени к, пытающемуся казаться недовольным, Ричарду и сообщила, что уже нашла себе тепленькое местечко. Актер, впрочем, не особо и возражал против такого близкого соседства. Алекс же ничего не оставалось, как втиснуться между холодным смотровым окном и все время ерзающим на сидении Адамом Брауном. Ей, в отличии от Армитиджа, не очень понравилось такая компания. Зато теперь высказывание — «шило в попе» приобрело предельно понятные и даже наглядные формы. Костлявое бедро Ори тесно прижималось к ее собственному, заставляя девушку чувствовать себя ужасно неловко. Она пыталась не обращать на это внимания, смотреть на проплывающие за окошком пейзажи, всегда неизменно поражающие ее своими видами. Или на Ли, как раз устроившегося напротив. Участвовать в разговоре, принявшем характер соревнования, разгоревшимся, как обычно, между Рокси и Дином, ха, кто бы сомневался! Или наблюдать за Ли… Размышлять о сложности бытия в целом и пользе этой поездки в частности, невпопад отвечая на вопросы Орландо… Или разглядывать Ли… Да черт бы его побрал, этого Ли! Почему ее мысли все время вертятся вокруг него одного. Неужели ей уже имеющегося геморроя мало?! Все мужчины, появляющиеся в ее жизни, не равнодушные ей мужчины, приносили с собой лишь боль, и каждый раз оттяпывали еще один кусок от ее и так истерзанного в клочья сердца, оставляя после себя лишь рваные края и зарубки на кардиограмме памяти. Нет, на Ли смотреть также было решительно нельзя. «И думать тоже!» категорично оборвала девушка свою фантазию, уже мчащуюся в припрыжку в радушно распахнутые объятья эскапизма. Хотя, как не думать, когда вот же он, парень из ее снов, сидит напротив, и так зыркает из-под своих длиннющих черных ресниц, что в салоне становится жарко, хотя кондиционер продолжает поддерживать оптимальную температуру. Сегодня он одет максимально просто, можно сказать, даже по домашнему: в вытертые темно синие джинсы и толстовку с растянутым воротом из-под которого выглядывает воротничок клетчатой рубашки. Вихры его темно-русых, с золотистой искрой волос, в художественном беспорядке падают на лоб, придавая ему озорной, чуть мальчишеский вид, а лукаво изогнутая линия губ и прищур его необыкновенных, волнующих как штормовое море глаз, намекают на то, что внимание девушки не осталось не замеченным. Долгожданный прекрасный принц из сказки, той, которую в детстве рассказывал ей отец, со счастливым концом, исчезнувшей из жизни девушки вместе с его смертью. Правда, для полноты образа актеру не хватало белого коня, доспехов и блистательной короны, но, в ближайшем будущем, сии не заменимые в любой сказке атрибуты обещали дополнить образ Пейса. Точнее, Джексон обещал. Да и какой он принц. Он — король, родом из Дориата. Владыка эльфов. Его величество — Трандуил, сын Орофера. Перед ее мысленным взором поплыли величественные чертоги Лихолесского дворца, такие, какими видели их художники Алан Ли и Джон Хоу. Образы прекрасных светловолосых эльфов под сенью вековых дубов, безмятежных и блистательных в своем бессмертии. Но четче всех ее фантазия рисовала черты их короля, восседающего на своем, созданном рукой авангардиста, троне, таком же необычном, как и он сам… С Ли было легко и приятно, у него оказалось прекрасное чувство юмора, и, о чудо, он понимал, когда Рокси шутит в своей специфической манере, а когда ее сарказм призван для того, чтобы указать человеку на его место. Мужчина был начитан и мог без труда поддержать практически любую тему, но свое мнение предпочитал высказывать осторожно, не вступая в конфликтные ситуации. О вкусах, как известно, не спорят. С ним не бывало скучно. Но и шутом, выставляющим себя на посмешище, ради одобрения других он не был. Его спокойное обаяние располагало. В те редкие моменты, когда им удавалось собраться всем вместе в столовой, Ли потчевал девушек, Эйдана, который самопроизвольно присоединился к их маленькой компании, и Ричарда, им снова занималась Рокси, забавными историями. Самой занятной, после негласного голосования, была единодушно признана та, в которой племянник Ли случайно угнал новенький, только купленный им трактор — предмет гордости мужчины. И, опять же случайно, вспахал на нем практически все поле с молодыми побегами кукурузы. Но все обошлось благополучно, не для кукурузы, разумеется. Трактор был пойман и укрощен, а незадачливый угонщик выужен за ухо из кабины, и, наполучав по щам, с чистой совестью отправился корректировать свое эссе по литературе , заданное на лето, под названием «Звуки фермы». Ведь, как оказалось, кроме уже привычного блеянья, кудахтанья и мычания, если очень постараться, здесь можно расслышать еще и гневное «Пшел с трактора, засранец мелкий!». Иногда, сидя за обедом, в их разговорах поднимались достаточно неожиданные темы, что приводило к вполне предсказуемым результатам, особенно, если рядом находилась Рокси. Преимущественно подобные сакральные вопросы любил задавать Эйдан! И всегда не в тему. После неудачной шутки над Робертом он на время поубавил свой пыл интервьюера, но, видимо, недавний отпуск снова его разжег. Так, например, его интересовало, что коллеги думают о потустороннем мире духов, существует ли на самом деле ад, и привлекает ли их хЕромантия. Рокси, которая не была поклонницей высших материй, с готовностью отвечала, что нематериальные сущности ее не интересуют, ад, безусловно, есть, ведь деваются же куда-то после смерти депутаты и водители общественного транспорта. Как поведала сама девушка, у нее в чистилище было много знакомых, но еще никто не вернулся, чтоб поделиться впечатлениями. Какие все черствые, ей же интересно! А насчет хЕромантии сказала, что думать там нечего, по названию и так все ясно. Это самая первая марка презервативов в древней Греции. И что именно по этим соображениям она ее, безусловно, привлекает… Другое дело хИромантия, но они ведь сейчас не о ней? ... Нет, так не пойдет! Алекс дала себе мысленного пинка, и вновь попыталась сосредоточить свое внимание на чем-то другом, лишь бы не думать о Пейсе. Этим «чем-то» оказался опять-таки Эйдан, так вовремя решивший рассказать о своем первом прыжке с парашютом в компании его земляка, Джеймса Несбитта, который взял его на слабо. Парень в запале жаловался на то, что эта «лисья морда» посмела усомниться в том, достаточно ли он мужик для этого. Тернер, конечно же, считал себя самым мужикастым мужиком, который только может быть. Но степень праведного негодования и боевой настрой ирландца испарились, как только монотонный рев двигателей разорвал вой сирены, и зеленая лампочка замигала, сообщая, что пришла пора покинуть борт самолета. Именно тогда его вера в собственную «мужикастость» претерпела серьезное испытание. Тернер рассказывал, как он, совершенно не мужественно, орал весь полет вниз. Весь путь до земли его сопровождала паническая атака, он не мог нормально вдохнуть. Бьющий в лицо воздух закупорил дыхательные отверстия, кроме звукоизвлекательного, уши заложило, а грудь сдавила невидимая рука. Те пять секунд до раскрытия парашюта, которые они провели в свободном полете, казались бесконечно длинными. Ни одной связной мысли не осталось в голове, только дикое желание вновь ощутить твердую землю под ногами, да отсчитываемые тандеммастером секунды. Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три, пятьсот четыре, пятьсот пять. Рывок, от которого сердце, ухнувшее было куда-то вниз, подскочило, и отстукивало удары теперь где-то в районе копчика. И вот, они уже зависли в пронзительно голубом небе под белоснежными куполами двадцативосьмиугольных парашютов… Девушка старалась вслушиваться в то, что отвечает Тернеру Несбит, проникнуться их рассказом, ощутить хоть какой-нибудь интерес к чему-нибудь другому и не давать мыслям роится вокруг величественного образа Трандуила. И в итоге, ей это таки удалось. Ее вниманием завладел Орландо, рассказывая о своем маленьком сокровище с прекрасными кудрявыми волосенками и обаятельными ямочками на пухлых щечках по имени Флин, в скором времени обещавшем прибыть в Новую Зеландию вместе с его мамочкой, чтобы поддержать папочку в период съемок. Спустя час они прибыли на место локализации их временного тренировочного полигона. После того, как все действующие лица организованной кучей вывалились из автомобиля и Рокси с Дином прекратили таки переругиваться, а Ричард размял затекшие конечности, хозяин заведения, лично прибывший встречать высоких гостей, провел для них короткую экскурсию по территории конюшен. В их полном распоряжении была колоссальных размеров левада, с насыщенно зеленой травой, усыпанная пестрыми маргаритками, светлые и чистенькие денники с двадцатью лошадьми, манеж с песчаным настилом, предназначенный для новичков в конном спорте и… просторный загон со страусами. Нанду недобро косили выпуклым голубым, что удивительно, глазом, и при возможности пытались побольнее ухватить любого зазевавшегося и так не осмотрительно подошедшего к ограждению слишком близко человека. — О, у вас здесь и страусы имеются! — пытаясь скрыть ухмылку, иронично спросила Алекс у хозяина, но глядя тем временем на Рокси. Та, почуяв куда клонит подруга, раздраженно поджала губы и, состроив оскорбленную гримасу, воздела очи к небу. Небо ответило ей хмурой серостью, ничуть не разделяя ее негодования. Хозяин же раздулся от гордости и, не уловив сарказма, адресованного не ему, пустился в пространное повествование о судьбе доставшихся ему не очень дешево птиц и сложности их характера. То ли дело Киви. Алекс вежливо слушала, а когда мужчина закончил свои излияния, мягко посоветовала: — Заприте их получше, а то, мало ли, что может произойти! — на это рыжая, все это время не добро поглядывающая на злопамятную подругу, возмущенно фыркнула, круто развернулась, махнув лисьим хвостом, и удалилась обхаживать приглянувшегося ей скакуна. Шатенка, провожая ее глазами, натолкнулась на вопросительный взгляд Ричарда, но рассказывать эту животрепещущую историю было не время и не место, поэтому она отрицательно покачала головой, а мужчина не стал настаивать. Оставшимся же безучастными к судьбе страусов актерам после подробного инструктажа, наглядной демонстрации и заверений, что животные все смирные и спокойные, выдали прочные защитные каскетки, гловелетты из мягкой, но добротной черной кожи, подобрали по размеру краги. Алекс пришлось расстаться со своими ботинками, молния на внутренней стороне голенища могла серьезно поранить бока животного. Взамен ей выдали супер удобные, хозяин расхваливал их на все лады, супер практичные, хоть и на размер больше, сапоги для верховой езды. Мактавиш, которому доводилось уже сниматься верхом, первым оседлал выбранную им игреневую лошадь по кличке Легги, и твердой рукой направил ее в сторону левады. Вскоре к нему присоединились Джед Брофи со своей любимицей Джипси Джипсофилой и Ричард, верхом на Шармон, довольно своевольной гнедой кобылке. « — И привлекают же его подобные личности!» — подумала Алекс. Рокси тем временем нигде не было видно. Всем, у кого уже был опыт езды верхом ,разрешили в сопровождении инструктора, без него ни-ни, отправится на прогулку по широкому лугу. Тем же, кто впервые сел на лошадь, как, к примеру, Адам Браун, Марк Хэдлоу, да и Алекс не далеко ускакала в своих навыках, пришлось довольствоваться просторным манежем и бдительным присмотром тренера и его помощника. Алекс удивилась, что такую большую конюшню, из двадцати лошадей, не считая страусов, обслуживает так мало персонала. Четыре человека, включая хозяина, просто физически не могли обойти такое количество животных. Животных, хорошо вычищенных, с расчесанными гривами и отполированными копытами, было видно, что за ними хорошо ухаживают. Но позже выяснилось, что основная часть рабочих, супружеская пара и их сын, являющиеся совладельцами, и еще несколько конюхов в данный момент отсутствовали. Первые слегли с жуткой простудой после того, как под холодным проливным дождем, пришедшим с гор и хлещущим по щекам не хуже семихвостой плетки, в течении трех часов ловили испугавшегося разрезавших пространство раскатов грома, жеребца. Другие же всего несколько дней назад ушли в свой долгожданный, законный отпуск и возвращать их на работу было бы кощунством, тем более что некоторые уже успели покинуть острова. Будучи победителем по жизни, девушка вовсе не удивилась, когда выяснилось, что бдительный тренер сосредоточил свое внимание на самом слабом звене их гномьей цепочки — Адаме, который ездил еще хуже ее, или по какой-либо другой, не менее веской причине. Молоденький же конюший, немного менее бдительный, не имевший видимо до сих пор дела с таким количеством профанов в конном спорте одновременно, был просто не в силах осчастливить своим вниманием каждого. Он метался между призывающими его на помощь актерами, и без умолку твердил: «Левая рука на повод и переднюю луку седла!» «Нет, мистер Хэдлоу, это правый бок лошади, а вам нужен левый.» «Левую ступню в стремя, левую, а не правую, мистер Несбитт.» «Правая рука на заднюю луку, а теперь уверенным толчком направляем корпус в седло.» «Я говорю уверенным, мистер Кирхер, но ничего, попробуйте еще раз.» «Очень хорошо, мистер Тернер!» «Смелее, мисс Лейтон.» Рокси по-прежнему отсутствовала. «Эх, чего не сделаешь ради собственного спокойствия и психического здоровья любимой подруги!» — мысленно вздохнула мисс Лейтон, прислушиваясь к советам конюшего, и в который раз пытаясь взобраться на лошадь. «И ради принца на белом коне», — вставил, как всегда недремлющий, внутренний голос. «И ради принца», — миролюбиво согласилась девушка. Животное, хоть и было довольно смирным, спокойно стоять на одном месте решительно не желало, все время пританцовывая на длинных точеных ногах, нетерпеливо прядало ушами. Алекс, в очередной раз, решительно взяла штурмом этот тёмно-буланый в яблоках бастион. Предварительно потрепав скакуна по холке, и, пропустив сквозь пальцы жесткую гриву, прошлась ладонью по теплому боку. Животное излучало неосязаемую силу, хотя оно и покорилось человеку, было видно, что внутренний стержень все еще цел, а истинная сущность — не тронута. Она понадежнее вдела ногу в стремя и, уцепившись рукой за переднюю, как их учили, луку седла, сделала отчаянный рывок, отталкиваясь свободной ногой от невысокой приступочки и одновременно подтягиваясь. Ее взгляд мимолетно скользнул по дворику перед длинными, напоминающие бараки постройками, деревянной ограде, за которой резво гарцевал Дин верхом на рыжем в темные подпалины жеребце, совершенно не желающем его слушаться, и внезапно остановился на высокой фигуре, взбирающейся на лошадь. «Нет, ну он издевается!» — мысленно вскричала Алекс, глядя на Пейса, величественно восседающего на черно-белой кобыле. И тут, вечно сопровождающая ее птица удачи, которую звали не иначе как Обломинго, сунула свой длинный любопытный клюв куда ее не просят. Первое правило экстремального отдыха — это вовремя заметить, когда заканчивается экстрим и начинается пипец! Алекс же этот момент, поглощённая склеиванием разорванных шаблонов, благополучно пропустила! Битлджусу, так звали жеребца, надоел простой и нерешительность наездницы, и он, раздраженно мотнув головой, энергично двинулся в сторону левады. Девушка взвизгнула, шлепнувшись в седло животом, и, совершенно не куртуазно, повиснув на спине коня кверху задом, ритмично покачивающимся в такт его шагам. Душевные терзания по поводу не соблюдающего традиций и отвергающего издавна заведенные правила Пейса, мигом были забыты. В голове осталась только одна мысль и желание… нет, все же две мысли: не упасть, и что бы этот позор побыстрее закончился. О, как же она была черства и поверхностна, посмеиваясь над бедолагой Эйданом, она готова была лично отвесить себе звонкий подзатыльник, если бы могла, разумеется. Ну почему ей всегда везло как утопленнице? — О, волны жизни — зачем вы так меня о берег! — причитала она, пытаясь изловчиться и перекинуть ногу через гладкий круп движущейся лошади. Но глаза у страха были слишком велики! Проплывающая внизу земля казалась такой далекой и твердой, что единственное, что у девушки получалось неплохо — это более или менее крепко уцепиться за край седла, стараясь не обращать внимание на подступивший к горлу ком и навязчивое ощущение дежавю, удерживая корпус параллельно земной поверхности. Нога в супер удобных, супер практичных, чтоб им сгореть, сапогах для верховой езды надежно застряла в стремени. Практически, все мужчины уже сидели верхом и были готовы отправится покорять такую не легкую дисциплину, как управление лошадью, когда ее пятая точка и иже с ней, с изяществом барахтающейся в песке черепахи, трусцой продефилировала мимо вытянувшихся в изумлении лиц актеров и, провожаемая их взглядами, скрылась за ограждением, отделяющим луг от подъездной дорожки. Повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь нетерпеливым ржанием лошадей, да дальним лаем хозяйской собаки. Каждый из присутствующих думал о своем: Адам - о джинсах Алекс, приятный голубой оттенок которых так напоминал ему глаза его бывшего, Стивен - о том, что он голоден, а в студийной столовой его ожидают такие вкусные булочки, Ли - о том, что должно быть, подобная поза не слишком приятна для прогулки верхом, особенно после завтрака, но все они сошлись на том, что подобного способа посадки еще никогда не видели. Когда они, наконец, опомнились и, посражавшись с лошадьми за право задавать направление, бросились на выручку своей незадачливой коллеге, помощь уже во всю спешила с совершенно неожиданной стороны. Из ворот конюшни под гулкий грохот копыт неукротимым вихрем вылетел вороной жеребец с лоснящимися на выглянувшем солнышке боками и развевающейся на ветру волнистой гривой, всадник на его спине, не раздумывая, направил скакуна напрямик через ограждение. Животное без усилий взяло высоту и, с легкостью перемахнув через барьер, уверенно опустилось на зеленый газон. Длинные огненно рыжие волосы, рассыпавшиеся по спине всадника, вились тоненькими язычками пламени на августовском ветерке, когда он, не давая коню опомниться, пришпорил его, поднимая в резвый галоп. — Это что, Рокси? — пораженно выдохнул Эйдан, провожая всадника восхищенным взглядом. — И мне так показалось, — исключил его возможную галлюцинацию не менее восхищенный Джеймс. Но, как оказалось, сей геройский поступок, предпринятый ради спасения несчастной, попавшей в плен гадкой упряжи подруги, пропал втуне. Ричард Армитидж, заметив феерический демарш девушки верхом на коне через все поле, поспешил ей на выручку. Поймав животное под уздцы и заставив идти в ногу со своей лошадью, он, изловчившись, высвободил застрявшую конечность несчастной из ловушки стремени… И очень даже зря. Нога, потерявшая упор, соскользнула, и ее хозяйка, словно мешок с зерном, взвизгнув, свалилась наземь. — Ну как, ты довольна? — сердито спросила шатенка, сидя попой в густой поросли белых и розовых маргариток, со сложенными на груди руками, и глядя из-под насупленных бровей на подругу. Филейная часть, на которую пришелся основной удар о твердую поверхность земли, смачно чвакнувшую при соприкосновении, приглушенно саднила, но потереть ушибленное место пострадавшая не решалась по причине пристального внимания к ее малоудачливой персоне как минимум десятка любопытных глаз и одной наглой черной морды. Если так пойдет и дальше, она очень скоро превратится в отбивную. — Я сама грациозность, не правда ли?! — Просто Венера Милосская! — в своей манере поддакнула рыжая, сидя на нетерпеливо гарцующем под ней и косящим налитыми кровью глазом скакуне, не удостоив даже граммом внимания хмурое выражение лица подруги, всецело занятая тем, чтобы удержать животное на месте. — Ты хочешь сказать, что я безрукий кусок булыжника? — взвилась Алекс в ответ. Она же говорила ей, что это плохая идея. Неужели хоть раз в жизни нельзя было ее послушать. — Именно, дорогая! — примирительно произнесла Рокси, осаживая поднявшегося на дыбы коня.— У меня просто сердце лифчик рвет на части, от твоего аллюра! Ну, что тут скажешь?! Рокси есть Рокси. Единственная и неповторимая в своем сарказме. Но всегда неизменно искренне переживающая за дорогих ее сердцу людей. Шатенка могла быть уверена: пока ее чудовище вот так вот шутит, все будет хорошо. Какой бы сложной ни была ситуация, она найдет выход. Обязательно! Рыжая, наконец, ослабила поводья, позволяя жеребцу пуститься в свободный галоп, приводя его тем самым в неистовую радость. И лошадь, и всадница были в этот момент одним целым. Антрацитово черная блестящая шкура животного практически сливалась с тесно облегающим тело девушки костюмом для верховой езды в тон. Длинные волосы огненным плащом трепетали на ветру за ее спиной. Во всем их облике было что-то дикое, необузданное, стихийное. Подбежавший паренек-конюший во все глаза смотрел на идеально ровный аллюр в исполнении Рокси, на единение двух сущностей, на их молчаливый диалог, на их тандем. — Еще никогда такого не видел! — благоговейно прошептал он, завороженно следя взглядом за тем, как животное, получившее наконец свободу действий, мощно рассекая воздух, несется вперед. Его копыта с силой вгрызались в сырую, мягкую почву, комья земли вперемешку с выдранной с корнем травой, разлетались в разные стороны. — За все время, что он здесь, Ветер еще ни разу никого чужого к себе не подпускал. Вот и ответ! Не зря девушка разглядела нечто общее между скакуном и своей подругой. Они оба были своенравными, практически, не управляемыми и дикими. Что бы не говорили, но есть какая-то связующая магия в однозвучных именах. — Ничего удивительного, — флегматично хмыкнула Алекс, глядя снизу вверх на паренька, — как вы сказали его зовут? Ветер? Да они были созданы друг для друга! Конюший, не зная Рокси по характеру и фамилии, не обратил на ее слова особого внимания. Проигнорировал он также и низкое положение девушки, причем в прямом и пространственном смысле слова. К счастью, Ричард все также оставался джентльменом. — Ты в порядке? — заботливо поинтересовался британец, спешившись и помогая Алекс подняться. — Да, в случайном! — недовольно проворчала та, отряхиваясь и злобно, что по обыкновению было ей не свойственно, поглядывая на помощника тренера. Со скорбным лицом и едва не вывернув себе шею, она вынуждена была констатировать тот факт, что разводы сочно зеленого цвета, расплывшиеся на ее светло голубых джинсах, уже никакой Vanish, увы, не возьмет. Не рискуя пока снова садится в седло, девушка взяла лошадь под уздцы, заработав недовольное ржание и ощутимый тычок мордой в плечо, и они с Армитиджем неспешно двинулись обратно по направлению к манежу. Ричард шел рядом, ласково поглаживая Шармон по жилистой шее и изредка бросая взгляд, какой-то печально-безнадежный, через плечо, на скачущую вдали рыжеволосую всадницу. — Нужно еще немного подождать, — ободряюще улыбнулась шатенка, легко касаясь его руки, вызвав у актера смущение. В отличии от уже бывалого Ли, король под горой не был так обознан о специфике ее другой профессии. А ведь он всегда считал, что мастерски умеет скрывать эмоции и обуреваемые его переживания. Актер он, все-таки, или кто? Чувство душевной наготы, как и ожидалось, не вызвало у него восторга, отнюдь, ему захотелось еще глубже погрузиться в холодную, мутную воду напускного безразличия. Прикрыться, спрятаться в темном облаке поднятых со дна души желаний, которые он обычно предпочитал игнорировать. Оборвать зрительную связь, отгородившись от этих, таких понимающих и, по этой же причине, таких раздражающе сочувственных глаз. Но он, вдруг, неожиданно даже для самого себя, усталым голосом попросил: — Расскажи про страусов! Алекс не ждала подобной просьбы, но с радостью пустилась в пространный рассказ о том, как однажды они с Рокси, не без вины последней, разумеется, имели сомнительное удовольствие принимать активное участие в специфическом сафари, которое и по сей день, нет-нет, да и вспоминают за бутылкой пива местные прощелыги. Дело было еще в студенческие годы, ее подруга только начала увлекаться конным спортом, и по этой самой причине они вдвоем обколесили все окрестные конюшни в поиске идеальной, отвечающей всем ее требованиям и запросам. Искомое заведение обнаружилось последним, когда девушки уже отчаялись найти что-то стоящее. Форт-Велли находилось практически на краю штата, добираться туда часто было крайне неудобно, но местные виды и условия просто покорили подруг. Все остальные места, казалось, меркли перед величием матери природы, так умело скомбинировавшей в одно целое крутые, поросшие кустарником холмы и буйствующие обилием трав равнины, окруженные тенистым густым лесом. Изюминкой местного ландшафта, делающей этот райский уголок воистину сказочно уникальным, был небольшой водопадик, бьющий со скалистого склона холма и превращающийся в извилистую речушку немыслимыми зигзагами, пересекающую обширный луг и теряющуюся где-то среди раскидистых деревьев лиственного леса. Конюшня оказалась небольшой, но с хорошими, скрупулезно выезженными лошадьми, вежливыми служащими и всевозможными удобствами, начиная от мотеля с первоклассным обслуживанием, ресторана, и заканчивая личным массажистом и… маленькой страусиной фермой. Обычно сюда сбегали уставшие от побед цивилизации и всевозможных благ современного мира пресытившиеся, требующие тишины и покоя личности. Разумеется, это удовольствие стоило не дешево, но любящие родители, готовые сделать все, чтобы только их чадо было счастливо, не жалели средств на единственную дочь, и с завидной регулярностью исполняли все ее хотелки. В тот незабываемый для многих, а больше всего для местных алкашей, день, Роксана Винтер прибыла в Форт-Велли под руку с Алекс, которая также делала робкие шаги по направлению к верховой езде, и твердым намерением провести время весело и максимально продуктивно. На беду руководства заведения, посетителей, требующих покоя, обслуживающего персонала, конюших и местных любителей заложить за воротник, куда ж без них, именно в этот момент маленькая ферма пополнилась несколькими страусами пород Эму и Нанду. Разумеется, Рокси, тут же захотелось познакомиться! Но, к великому ее разочарованию, управляющий не позволил тревожить и так от природы не слишком дружелюбных, а после перевозки взвинченных до предела птиц, и объяснив, что сейчас у них период выведения потомства, попросил отложить знакомство на другое время. Но Рокси была не из тех, кто следует правилам и быстро сдается. Она дождалась пока горизонт очистится, заставив своим невинным внешним видом поверить окружающих в то, что собирается купаться, она прошмыгнула к крытому загону со страусами, и, в порыве необузданного любопытства, перед чем-то доселе в близи не виданным, распахнула створки. Ни одна из птиц, сгрудившихся в углу, не удостоила ее персону ни граммом внимания. Такое положение вещей и равнодушие пернатой скотины крайне возмутило девушку и она негодующе окликнула «куриц переростков», обозначая свое присутствие и пытаясь привлечь внимание к ее облаченной в изумрудно-зеленый, под цвет глаз, купальник фигурке. Никакой реакции. Рыжая гневно затопала, но страусы не то что не испугались, они, казалось, застыли во времени, оставаясь неподвижно стоять на прежнем месте каменными изваяниями. Девушка сообразила, что скрывается за могучими телами с черным и серым оперением. Уж очень ей хотелось посмотреть на гнездо. Видя явную флегматичность «агрессора», и никогда не отличаясь тактичностью, девушка решила войти с ними в контакт по методу Браэля. Она протянула руку и дернула за хвост ближайшую к ней птицу. Своего она добилась. На нее таки обратили внимание. Большой выпуклый глаз с оранжево-бурой радужкой и крохотным зрачком ввинтился в ее лицо с яростью электродрели, буравя нарушительницу спокойствия пристальным, недобрым взглядом. Девушка от неожиданности попятилась было назад, осознав вдруг весь кретинизм своего поступка и нащупывая рукой задвижку, но именно в этот момент лошади Алекс, на которой она как раз проезжала мимо загона, захотелось заржать. И тут понос нашел героя! Маленькая, покрытая серыми перышками голова, молниеносно повернулась на звук, ища его источник, блестящие глазки зло идентифицировали объект как источник опасности, а сама птица вся подобралась, вытянув шею и растопырив крылья. В следующую секунду Рокси, не успев среагировать, была сбита с ног издавшим боевой клич и стремительно ринувшимся в атаку страусом. Лошадь Алекс, узрев дегаже этого чуда в перьях, стратегически нацеленное на ее передние ноги, и почуяв недобрые намерения оного, взбрыкнула, и, под аккомпанемент пронзительного визга, что есть сил уцепившейся в седло Алекс, унеслась в сторону леса с такой скоростью, будто ей скипидара под хвост плеснули. Страус, мстительно сверкая глазами, упорно следовал за ней. — А теперь представь себе картину, — сказала Алекс Ричарду, предвкушающе улыбаясь. — На тихом берегу речки, в тенистом лесу, с удочками, и за бутылочкой горячительного, на тот момент уже не первой, безмятежно сидят трое мужиков и ведут душевные беседы за жизнь. Точнее о том, как им тяжело живется, и какие бабы дуры, что их не ценят! Да о том, что у слабого пола нынче слишком много прав, потому и нос от них, настоящих суровых мужиков воротят, а в самих осталось так мало натуральности, с их искусственными ресницами, ногтями и волосами, что аж противно. То ли дело — Амазонки. Вот это женщины! Эти неучи, видимо, не знали, как этот народ поступал с мужским полом! — усмехнулась Алекс, вызвав у Ричарда ответную улыбку. — Внезапно, совершенно беспардонно врываясь в идиллическую атмосферу их бытия, — продолжила повествование она, — раздается оглушительный треск ломающихся сучьев, крики, ржание, и мимо проносится растрепанная, давно охрипшая девушка, чудом удерживающаяся на взмыленной лошади. Обалдевшие от такого поворота событий, уже давно не трезвые мужики провожают ее затуманенным алкоголем взглядом, а затем дружно переглядываются, убеждаясь в том, что торкнуло их одинаково крепко, и у всех такие же глюки. - В тех тихих краях, где каждый день похож на другой в своей обыденности - подобное явление — редкость, — снова пояснила Алекс ловящему каждое ее слово Армитиджу. — Но когда они уже практически отошли от первого шока, и собрали разбежавшиеся мысли в кучку, мимо, примерно в метре от них, на всех парах и по той же траектории проносится страус, ростом с высокого мужчину! Зрелые особи этой породы дорастают до метр восемьдесят в высоту. Настоящий живой страус! Не то, чтобы они никогда не видели страусов, нет, они знали, что рядом находится целая ферма, но это был какой-то неправильный страус. Они слышали, что страусы — очень пугливые, шарахающиеся от людей и прячущие голову в песок при малейшей опасности птицы. Но чтобы они ГОНЯЛИСЬ за людьми, такого они не слышали! Я же говорю — неучи! — развела она руками в ответ на вопросительно приподнятые брови актера. — Мужики, уже не столь уверенные в ясности своего рассудка, снова переглядываются, проводив его глазами. Кто-то из них, с интересом принюхиваясь, изучает распитую бутылку из-под спиртного на предмет наличия в жидкости галлюциногенов, кто-то размышляет над тем, какова вероятность того, что те грибочки, которые они только что с аппетитом съели — психоделические, а кто-то всерьез задумался, может ли белая горячка принимать подобные экзотические формы. Эта история с каждым годом обрастала все новыми и новыми подробностями, так что сейчас уже невозможно было с точностью сказать, что из всего этого было правдой, а что выдумкой! Алекс пришлось прервать рассказ, спасая собственные волосы от зубов любвеобильной Шармон, игриво их покусывающей. Наверное, ее привлек аромат травяного шампуня, которым девушка воспользовалась с утра. — И тут, — отбившись от кобылы, продолжала Алекс, — контрольным в голову. Мимо них, на рыжей лошади, сравнимая с образом недавно упоминаемой дикой амазонки, проносится полуголая Рокси, выкрикивая такие ругательства в адрес невоспитанной птицы, что у бывалых, опытных и искушенных в вопросах крепкого словца мужиков челюсть с размаху встретилась с твердой землей, а самооценка затерялась где-то в области тектонической плиты. Их мнение об Амазонках с тех пор претерпело сильные изменения. Ричард уже смеялся, не сдерживаясь, во весь голос и ширину своих легких. Его глубокий, заразительный смех летел над поляной, вплетаясь свежей пикантной ноткой в окружающую их идиллию, смешиваясь с пением птиц и шумом ветра. Ему вторил нежный высокий смех Алекс, которая, не удержавшись и давно позабыв про свой первый после того случая и снова не удачный выезд, сама заразилась весельем друга, и теперь, как ей казалось, глупо подхихикивала. «Сама пошутила, сама посмеялась, какая ты все-таки самостоятельная!» — съехидничала в ее голове воображаемая Рокси, надув губы. — И все бы обошлось малой кровью, — снова сказала она, приведя дыхание и голосовые связки в норму, и не особо задумываясь, чем бы ответила на ее откровенности подруга, — но тут, разъяренный неудачей страус, возвращаясь, заметил алкашей… Новый взрыв смеха огласил окрестности, когда Ричард представил себе, что произошло дальше. Он все смеялся, смеялся, и казалось, не мог остановиться. Его белозубая улыбка на фоне черной, прилично отросшей бороды создавала резкий, но от этого еще более завораживающий контраст. Голубые, весело щурящиеся глаза, он прикрыл рукой, не обращая внимания на настойчиво тычущуюся в его плечо морду Шармон. А когда Алекс сказала, что тот сброд и по сей день спорит, что это было: сам дьявол, в облике рыжей ведьмы, натравивший на них свое чудовище, или же белая горячка, актер просительно посмотрел на нее и потребовал прекратить смешить, ибо таким темпом, согласно древним учениям, он будет жить вечно и вообще никогда не умрет. Алекс, конечно, такая перспектива показалась довольно соблазнительной, но Ричард в образе Кощея бессмертного ее совершенно не прельщал. Девушка не стала рассказывать, что она еще долго после этого случая боялась приближаться к лошадям и, тем более, страусам, как орал в тот день управляющий, оправдывалась нашкодившая подруга, и как они потом вместе ловили разбежавшихся по всей округе птиц. Рокси догнала друзей, когда они уже подъезжали к манежу для новичков. Алекс, с помощью Ричарда, все же водруженная на лошадь, не смотря на трясущиеся коленки, вполне сносно держалась, и даже начала получать удовольствие от поездки. Адам, которого, практически, пинками загнал в седло пребывающий на грани бешенства краснолицый тренер, теперь медленно ехал на спине своей лошади, ведомой на поводу морально истощенным мужчиной. Видно было, что Папай не слишком-то нравился такой черепаший аллюр, но она безропотно следовала вдоль изгороди, направляемая твердой рукой человека и стоически терпела седока, вздрагивающего всем телом каждый раз, как она резким движением вскидывала голову, сбрасывая длинную, цвета капучино гриву, падающую ей на глаза. Какие же они глупые, эти люди, она ведь совсем не страшная, зачем так дрожать! Другие актеры оказались более обучаемы и держались в седле значительно раскованнее своего манерного собрата. Марк, от которого никто не ожидал подобной прыти, уже несколько раз пытался перевести своего скакуна на рысь, безуспешно, правда, но ведь пытался же! Эйдан делал успехи, и только благодаря ему тренера до сих пор еще не хватил удар. Остальные же, включая Ли, которого подоспевшая Рокси ласково обозвала «наша-дура-выше-всех», лениво слонялись по периметру манежа, предоставив животным самим выбирать траекторию. На песке, в дальнем конце загона, сидел одинокий Дин и озадаченно озирался вокруг. Его лошадь Молли нашла общество своего сородича куда интересней, чем общество актера и, с легкостью перемахнув через изгородь, сейчас, умиротворенно помахивая хвостом и отгоняя надоедливых мух, щипала неподалёку сочную траву. ОʼГорман всегда был личностью увлекающейся. Когда ПиДжей предложил ему роль в своем детище, он тут же бросился в тренажерный зал приобретать нужную форму, и так переусердствовал в силовых упражнениях, что вскоре не мог пошевелить ни одним мускулом. — Цыгане увели у кентавра коня! — ехидно прокомментировала открывшееся ей зрелище Рокси, осадив жеребца с противоположной стороны манежа, и глядя сверху вниз на мужчину. В глазах Дина, узревшего перед собой, особу, имеющую полное право называться занозой в его гномьей заднице, засверкали молнии, а на лицо набежала тень. — Какой-то взгляд у вас, сударь, демисезонный! — хмыкнула рыжая, ничуть не испугавшись такой перемены. Видала она на своем веку взгляды и похуже. Впрочем, ей довольно скоро надоело глумиться над онемевшим вдруг ОʼГорманом, и она обратила свое внимание на абсолютно отвратительную, с ее точки зрения, езду Ори. Решив для себя, что сегодня она благосклонна к простым смертным, и даже способна снизойти до тесного общения с одним из их представителей и явить миру свои педагогические таланты, она с ленивой небрежностью предложила тренеру помощь. Мужчина ухватился за этот шанс как утопающий хватается за соломинку и, передав ей бразды правления, скрылся в ближайшем прямоугольной формы строении. Интересно, в сортир побежал или за бутылкой? Рокси, никогда терпением не отличавшаяся, посмотрела на Брауна таким взглядом, от серьезной холодности которого вода стынет в поджилках. — Поскольку времени немного, я вкратце, матом объясню… — деловито начала девушка, но ее педагогическому таланту не суждено было реализоваться. Гремя отвисшей от удивления челюстью и сверкая полыхающими восхищением глазами, в которых отражался до неприличия обтягивающий костюм, прискакал услужливый, вежливый и тактичный до зубовного скрипа паренек конюший, лет двадцати пяти. — Давайте лучше по-моему, — с обожанием во взгляде, но настойчиво отбирая у нее поводья, проворковал он, пытаясь, наверное, выглядеть мужественно и спасти даму от истрепанных нервов. Ха! Он еще не знал, как сама дама их трепать умеет! Возмущению Рокси не было предела, приближаясь по размерам к Атлантическому океану, оно вот-вот грозило выплеснуться за край и обдать своим ледяным содержимым горе кавалера. — А чего ты жалуешься? — спросила смеющаяся Алекс, утаскивая кипятящуюся на все лады подругу подальше от шокированного фривольным поведением дамы, парня.— Не ты ли всю жизнь мечтала о рыцаре, спешащем на помощь? Вот и получай не особо умного, плохо одетого мужика, пахнущего конем! Сама напросилась — сама виновата! — Скачущего рыцаря издалека слышно, — не согласилась рыжая, все еще гневно поджимая губы, — особенно, если он без коня скачет. А этот подкрался незаметно. Я девушка ранимая, могу и по роже съездить от неожиданности… В этом месте Алекс не удержалась и фыркнула, какой-какой, а ранимой ее подруга в жизни не была. Если уж ее когда-то и роняли, то только в детстве и только с пеленального столика, отсюда и последствия. — Да, и не в моем он вкусе, — продолжала философствовать подруга, — вон, погляди, шлем по швам трещит, забрало в обтяжку, не поднимается даже, а доспехи вообще какие-то помятые и криво сидят! — она обернулась и еще раз смеряла парня холодным, оценивающим взглядом, от которого несчастный тут же пошел бурыми, очень напоминающими трупные, пятнами. — А котека его рыцарская маловата, — в конце концов хихикнула рыжая и, поймав Ветра под уздцы, повела в стойло. Рокси потом еще долго распылялась по этому поводу, жалуясь на то, что рыцарь в наше время обмельчал, но, если не обращать внимания на все эти маленькие происшествия, поездка все же удалась. Несмотря на свой золотой, от того и тяжелый, характер, рыжая была девушкой умной, и потому сообразила, что хуже уставших, раздражительных после силовых нагрузок мужиков, кто ни разу не ездил на лошади, тот даже и не подозревает о наличии у себя крепатуры в самых неожиданных местах, могут быть только голодные, уставшие и раздражительные мужики. Еще до того, как все погрузились в микроавтобус, девушка совершила бандитский по своей опустошительности набег на кухню и с помощью паренька, снабжающего ее кофе, упаковала всю честно отвоеванную у повара снедь в бумажные пакеты и помещенные в пластиковый контейнер, спрятала в багажнике. Стоило видеть, как загорелись глаза Стивена при виде его любимых булочек, он даже не постеснялся и, не обращая внимания на улюлюканье коллег, и на риск наполучать по шее, изловчился и сграбастал отбрыкивающуюся девушку в благодарные объятья. Актеры сразу оживились при виде еды, загалдели, рассаживаясь вокруг стола, накрытого в круглой, деревянной беседке и, хоть стол не изобиловал изысканными блюдами, простой, но питательный фаст-фуд, горячо почитаемый в Новой Зеландии, пришелся всем по вкусу. Птицы продолжали звонко щебетать в ветвях деревьев, небо, наконец, окончательно просветлело, а выглянувшее солнышко своими теплыми лучами разогнало туман, прогревая все еще холодный воздух. Алекс сидела между Орландо и Ли, ела холодный сэндвич с ветчиной, запивая его колой, и чувствовала себя самой счастливой смертной на земле.