Нежданное спасение

— Значит, ты — богиня? Это был первый вопрос, адресованный Мишель с того момента, как братья снова воссоединились и закончили сжимать друг друга в объятиях. — В смысле, «богиня»? — Фили еще был не в курсе. — Я не совсем богиня… — попыталась объяснить Мишель. — Скорее одна из них живет во мне. Братья тупо уставились на нее. — Ох… ну, можно сказать, что я живое воплощение скандинавской богини Съёфн, жившей много веков назад. А ее дух вселился в меня и дает некоторые… способности. В общем, долгая история, забудьте… — она сдалась. — Скандинавская богиня? — уточнил Кили. — Никогда о таких не слышал. — И не услышишь. Здесь их нет. — То есть… — начал Фили. — Я из другого мира. — Из другого…. Ты хочешь сказать… — Есть и другие миры? — озадаченно продолжил за брата Фили. — Ага. И их больше, чем мне бы хотелось. — И как ты здесь оказалась? — поинтересовался Кили. — Эм… скажем так, я разозлила одного человека, которого злить не надо было… — Он тоже бог? — Да. Только его способность — не исцеление, а перемещение между мирами. Вот он и закинул меня, — она обвела вокруг себя руками, — в эту дыру. — Эй! Это не дыра, это наш дом! — возмутился Кили. Мишель только раздраженно отмахнулась. Благодарные братья обеспечили ее одеждой, и теперь помимо кафтана Фили на ней были теплые перчатки, а ноги закрывала меховая накидка. — Это — дыра, поверь мне. Я могла бы с тобой не спорить, но после той масштабной резни внизу и показательной казни твоего брата, меня в обратном не убедит уже никто. — А что, в твоем мире не воюют? — добродушно поинтересовался Фили. — Почему же? Воюют, но редко и… времена холодного оружия остались позади. — Вы придумали что-то другое? — Фили подался вперед. Оружие было одной из его любимых тем разговора. — Ты даже не представляешь, — хмыкнула Мишель. — У нас даже близко подходить не надо. Есть такие штуки — автоматы называются. Прицелишься, и вылетает маленькая пуля прямо в голову. — То есть это как из лука стрелять? — спросил Кили. — Совсем не как из лука, нет. Я не эксперт, но если говорить в общем, то они за секунду несколько штук выстреливают. — О-о-о… — восхищенно протянули оба брата. На минуту воцарилась тишина. Каждый из них представлял, как легко бы было разделаться с орками, если бы при себе была такая вещь. — Знаешь, Мишель, — вдруг сказал Фили, — не говори больше никому, что ты — богиня. Не так поймут. — Говори лучше, что ты — волшебница, — согласно кивнул Кили. — Волшебница? — с сомнением переспросила Мишель? — Да, по крайней мере в нашей «дыре» волшебники норма. Вон даже посох у тебя есть. Мишель смерила недовольным взглядом Кили, тот в ответ лукаво подмигнул, и оба неожиданно для себя прыснули. Через секунду к ним присоединился по-кошачьи улыбающийся Фили. — Ладно, я понимаю, мы обрадовались, что живы, расслабились, но нельзя сидеть на месте, — отсмеявшись сказал блондин. — Битва еще не закончена. — Надо найти дядю и Двалина, — кивнул Кили. — Прежде всего дядю… Он видел, как Азог меня… — Фили запнулся, — …убил… Ты его знаешь — пока не отомстит, его ничто не остановит. — Я видела здесь троих. Кто из них ваш дядя? — поинтересовалась Мишель. — Татуированный бугай, коротышка в синем халате или… — она задумалась, не зная, как описать то чувство, которое ей внушал третий. — Или, — одновременно кивнули братья. — Это он. Торин Дубощит. — В синем халате, как ты говоришь, это видимо Бильбо. Его тоже надо разыскать, полурослик один против орков не выстоит. — А татуированный, — пряча улыбку в усах, сказал Фили, — это Двалин. Но «бугай» ему однозначно подходит. — Значит, вы — племянники главаря? — Мишель заинтересованно приподняла бровь. — Как ты узнала, что Торин — главарь? — Может быть я и не люблю людей, но неплохо разбираюсь в их характерах. — она пожала плечами. — По вашему дяде всё сразу видно. — Ты не помнишь, в какую сторону он пошел? — спросил Кили. — Помню, только… вам это зачем? — Мы же идем за ним! — Фили закончил распихивать свои многочисленные ножи по карманам. — Извините, ребята… Но вы. Никуда. Не идете. — отрезала Мишель. — Что, прости? — нахмурился брюнет. — Вы никуда не идете, — непреклонно повторила она. Братья одновременно встали, мрачно уставившись на нее. Ну надо же, и я резко стала врагом народа! Вот и спасай потом кого от смерти… Чтобы не теряться на их фоне, Мишель тоже поднялась и упрямо скрестила руки на груди. Хотя выглядела она сейчас далеко не так представительно, как хотелось — ноги иссиня-бледного цвета замороженной курицы, волосы спутались от сильного ветра, искалеченная обувка, бесформенно висящий на теле вязаный кафтан — но ей было плевать. Братьям не стоило искать новых приключений на свои задницы, и она им не позволит. — Да вы на себя посмотрите! — Мишель обвела их критичным взглядом. — Сами еле на ногах стоите, убили вас недавно, а опять в бой лезете. Знаете, что? Я не для этого бегала и вас спасала, чтобы какой-нибудь орк все мои труды снова зарубил! — А для чего? — тихо осведомился Фили. — Что для чего? — Для чего ты нас спасала? — Потому что… — она запнулась. — Потому что ты, Фили, показался мне очень похожим на одного знакомого. — На Эндерса. Как странно звучит это имя из его уст. Вроде то же лицо, тот же голос, но совсем-совсем не для него это имя. Не для него. — Да, на Эндерса. Кто же знал, что ты — это ты, а не он. — А если бы знала, не спасла? — как-то огорчённо спросил Фили. Мишель поджала губы. Он смотрел прямо ей в глаза, и этот взгляд… У Эндерса она никогда не видела таких эмоций… — Конечно, спасла бы! — сдалась она под укоризненной синевой глаз блондина. — Я же не совсем бессердечная… Но не переводи тему! — Мишель снова встала в позу. С лица Фили исчезла суровость. Он мягко улыбнулся. — Я одна пойду быстрее, чем с двумя еле ноги переставляющими инвалидами. — Да мы уже в норме! — и чтобы продемонстрировать это, Кили решительно продефилировал в её сторону. Вернее… попытался, потому что уже через пару шагов, он покачнувшись снова присел. — Я вижу в какой вы норме. Сидите лучше здесь. — Да ты же ничего не понимаешь, Мишель. Торин тебе не будет доверять, если ты просто так из ниоткуда ему на голову свалишься! — воскликнул Кили. — Поверит, когда скажу, что вы оба живы-здоровы. — С какой это радости? Я бы не поверил растрепанной женщине, заявившейся ко мне в одежде убитых племянников. Больше на мародерство похоже. — Я, значит, мародёр?! — оскорбленно сверкнула глазами Мишель. — Эй, тише-тише! — Фили примирительно поднял руки. — Кили, Мишель, мы же здесь все друзья. Давайте не будем ругаться. — Друзья? — она хмыкнула. — С каких пор мы стали друзьями? Я вас едва знаю. — С тех самых пор, как ты спасла Фили и меня от смерти, — устало вмешался младший брат. — Пусть даже изначальные цели были не совсем бескорыстны, но… факт остается фактом и… — И мы тебе по гроб жизни обязаны… — Мы на твоей стороне. — Слушай, Мишель, я правда понимаю, почему ты против, но ты нас не разубедишь, — Фили развел руками. — Пойдем все вместе, помедленнее, нарываться на бой с орками не будем, если хочешь. — Хочу, — слегка надувшись кивнула она. — Ладно… черт с вами, идем вместе. — Заодно расскажем, что еще в нашей «дыре» интересного, — весело подытожил Кили, схватившись за свои пожитки. Мишель закатила глаза. Я уже жалею…

***

Ситуацию, которую Фили и Кили позже комментировали, как «если бы мы так долго с тобой не пререкались, то всё было бы нормально», Мишель напротив расценивала как «пришли как раз вовремя». И правда, зачем было приходить на начало битвы и портить удачное её окончание в виде смерти Азога, если можно было сразу застать кульминацию и решать все проблемы по горячим следам? Когда шатающиеся, опирающиеся друг на друга братья и Мишель наконец нашли Торина, он как раз лежал на льду, готовясь быть пронзенным очередным клинком. Ну сколько можно уже убивать людей, а?.. Мишель стоило больших усилий заткнуть Фили рот и удержать Кили, который чуть не ринулся дяде на подмогу. Еле-еле усмирив их и напомнив, что она все-таки может лечить раны, Мишель затолкала братьев за каменный выступ, где все трое, до боли сжав кулаки наблюдали, как Торин позволяет острому лезвию войти как в масло, в его грудь. От стона боли раненного мужчины по их спинам пробежали мурашки. Фили содрогнулся, вспоминая, как незадолго до того клинок побывал и в его теле. Кили просто скрипел зубами, порываясь защитить Торина. — Спокойно, парни, мы ждем, — прошептала Мишель, успокаивающе поглаживая обоих по плечам, хотя и сама не могла оторваться от зловещего зрелища. — О, Махал, и что мы за семья такая? Сидим здесь, как трусливые варги, — взволнованно и недовольно бухтел Кили. Фили же все эти долгие секунды и рта не раскрыл, как загипнотизированный наблюдая за ходом сражения. Когда уже Дубощит пришпилил Азога ко льду, завороженно наблюдая за его последним вздохом, братья не выдержали. Пока Торин, не в силах совладать с болью, тяжело дыша отползал от тела врага, со стороны лестницы послышалось хором радостное: «Дядя!» Судя по изменившемуся лицу Торина, голоса своих обоих племянников были последним, что он ожидал услышать. Пошатываясь он повернулся к ним и замер. Мишель с интересом наблюдала эту сцену. Всё-таки несмотря на вредность характера, она любила счастливые концовки. Кили и Фили, сами довольно сильно заплетаясь и хватаясь то друг за друга, то за камни, как могли быстро подлетели к дяде и сжали его в объятиях, от чего тот охнул. «Видимо задели рану», почему-то злорадно подумала Мишель, лениво вставая и тоже спускаясь на лёд чуть поодаль от переполненных эмоциями мужчин. — Фили… — тем временем Торин пребывал в состоянии шока, разглядывая каждую черточку на лице племянника. — Но как… ты же… Тут что-то мелькнуло в его глазах, какое-то грустное осознание неизбежности исказило радостную улыбку. — О… — Что с тобой, дядя? — спросил Кили. — И ты тоже… — непонятно к чему сказал Торин. Он тяжело опустился на колени, чувствуя как ускользает жизнь. — Дядя? Мишель, иди сюда скорее! Ставшая свидетелем разговора со стороны, она единственная сложила два плюс два, и сев рядом с умирающим Торином вынесла вердикт. — Он думает, что ты, Кили, тоже мертв. Поэтому он вас и видит. — Что? — Фили резко опустился рядом с Торином. — Нет, дядя, я жив. Дубощит ничего не ответил, только как-то странно улыбался, глядя вверх, на небо. Откуда-то появилась целая стая гигантских орлов. Мишель проследила за его взглядом, на мгновение задержавшись на могучих птицах. Она никогда не видела таких больших орлов, да и обычных вряд ли. Если только по телевизору. А тут что-то ей подсказывало, что эти птицы не простые, а с какими-то своими заскоками, как и всё в этом мире. Торин полулежал в каком-то трансе, с улыбкой переводя взгляд с орлов на Фили и Кили и обратно. — Ну хватит, мне этот цирк надоел, — Мишель решительно села рядом с Торином и отвесила ему звонкую пощечину. От такой нежданной наглости тот сел, и взгляд мужчины наконец-то сфокусировался. — Слушай сюда, — Мишель заглянула ему прямо в глаза. — Твои племянники ЖИВЫ. Фили ЖИВ. Кили ЖИВ. И хватит бредить тут мечтами о загробном мире. Никто тебя там не ждет. — Что-то ты жестоко с ним, — осторожно прокомментировал Фили. В эти минуты его взволнованное лицо очень походило на лицо Эндерса. — Переживет, — грубо парировала Мишель. — А ты что стоишь? Снимай с него кольчугу, освобождай место для целителя. Кили послушно стянул тяжелое обмундирование, обнажив широкую рану прямо посреди груди. — Я уже говорила, что ненавижу кровь? — печально спросила Мишель куда-то в пустоту. Пока она подпитывалась от Иггдрасиля и в третий раз за последний час прикасалась к чужой ране, Торин не сводил с брюнетки ничего не понимающих глаз из-под насупленных бровей. Фили и Кили тоже с интересом наблюдали за происходящим, т.к. ни одному не удалось лично пронаблюдать сам момент исцеления. — Ух ты, свет… — пробормотал Кили. — А так должно быть? Мишель ничего не ответила, наконец оторвав руки от быстро заживающей раны и брезгливо вытирая их об снег. Торин поднялся, осматривая почти исчезнувший шрам, потом потрясенно оглядел троицу. — Фили… — снова пробормотал он дрогнувшим голосом. — Если ты опять начнешь… — погрозила Мишель. Торин отшатнулся от неё, да Мишель уже и сама расхотела лепить очередную пощечину, по-новому оценив моральное состояние мужчины. Взлохмаченные пряди свисали волнами на лицо в запекшейся крови, в душе полный раздрай и смятение, руки трясутся. Он же только что добровольно решил лишиться жизни, чтобы убить этого говнюка… — Фили… Кили… — на большее дыхания не хватило, он всхлипнул и уже сам крепко обнял племянников. Младший брат крепко зажмурился в объятиях, прильнув к дяде. Старший подавленно посмотрел на Мишель и прошептал одними губами: «Я никогда его таким не видел». Та лишь понимающе кивнула и отошла, давая мужчинам время побыть одним.