Нежданное спасение

Мишель оказалась… она даже не знала точно где. Вокруг, сколько хватало глаз, лежали заснеженные горы. Пронзительно дул ледяной ветер, а на женщине было только тонкое платье выше колена. Ноги быстро покрылись мурашками. Вот и она. Месть за покушение на Фригг. Сейчас замерзну здесь насмерть. Она слышала, что Хеймдаль может путешествовать между разными мирами, и теперь ей повезло испытывать это на себе. Это хотя бы наш мир, или подонок зашвырнул меня в какой-нибудь Асгард? Черт, черт, черт! Оказаться сосланной непонятно куда, и никто даже не узнает, где её искать. А кому это надо? Майку она теперь даром не сдалась. Эндерс, конечно, поволнуется, но ничего не сделает. А Ингрид и Стэйси… на этих двоих вообще рассчитывать не стоит… Мишель устало покрутила в руке Иггдрасиль, который теперь больше походил не на волшебный посох, а на трость. И зачем его было отдавать мне? Он хотя бы работает как обычно или теперь в полсилы? Переминаясь с ноги на ногу, пытаясь сохранить тепло, она оглядывалась по сторонам, решая, как быть дальше. Перед ней было небольшое плато, а чуть вдали, ближе к горному массиву, вверх уходило что-то, подозрительно напоминающее ступеньки. Ступеньки в таком месте? На первый взгляд могло показаться, что местность абсолютно безлюдна. Но постояв несколько минут, Мишель стала различать какой-то странный гул, раздающийся с другой стороны горы. Казалось, земля под ногами слегка вибрировала. От каменных стен эхом отражался звон металла, как будто… тысячи мечей обрушивались друг на друга. Что за глупое сравнение. Затем она сумела различить далекие, очень далекие крики и стоны. — Что же это за место? — тихо задалась она вопросом и удивилась тому, каким тонким показался ей собственный голос. Ошеломленная неожиданным перемещением в мир льда и холода (А Тай бы оценил) и сбитая с толку незнакомыми, непонятными звуками, Мишель никак не могла взять себя в руки. Привычный сарказм и скептицизм покинули её. На их место тихо, но верно закрадывался липкий, неприятный страх. Чувство незащищенности. Она не была уверена, что сможет так легко вернуться назад. А этот мир… она еще не знала, куда попала, но все внутренние инстинкты кричали, что это что-то… большее. Что-то… другое. Окружающий пейзаж источал враждебность. В какой-то момент она осознала, что чувствует эту враждебность не сама. Это говорила внутри нее Сьёфн. Что ж, как всегда всё приходится делать самой. Мишель медленно подошла к вырубленным в скале неровным ступенькам. С тоской перевела взгляд на ноги. На таких каблуках она быстрее лязгнется и разобьет голову, чем умрет от холода. Присев на камень, она решительно расстегнула застежки и сняла обувь. На пару секунд замерла, размышляя, как поступить лучше. Потом запихнула одну туфлю каблуком в узкую щель между камнями и с силой начала давить. Ну, давай же, ломайся! Через пару минут оба каблука были оторваны. Она улыбнулась и надела модернизированную обувку, подошвы которой уже успели остыть. Поморщилась от холода. Маленькая, но победа. Направив все накопившееся раздражение на поломку туфель, женщина смогла наконец восстановить прежнее расположение духа. Теперь Мишель чувствовала уверенность. И злость. Она жаждала срочно разобраться, где находится. И что это в конце концов за шум? Ежась от порывов ветра, она осторожно стала лезть по ступенькам вверх. Где-то они совсем раскрошились, и ей приходилось припадать к скале и почти карабкаться, хватаясь за выступающие камни. Поначалу Иггдрасиль помогал Мишель продвигаться, но потом глупая палка стала только занимать руки. Выбросить же единственную мало-мальски ценную вещь она не могла. Чертов Хеймдаль! Если я доберусь тебя… Если доберусь… Она поднималась все выше и выше, не уставая проклинать Мартина, с садистским удовольствием представляя, что сделает с ним, как только снова встретит. Метель стала сильнее, злые снежинки подстегивали ее холодными булавочными уколами. — Нет. Я тебя не убью. Сначала заставлю вернуть обратно домой, — бормотала она сквозь зубы. — Попрошу Эксла подержать тебя за руки и хорошенько врежу по морде. А потом убью. Ступеньки всё не кончались. Мишель скоро начало казаться, что она голая. Платье совершенно не спасало от мороза, пальцы онемели, ноги потеряли чувствительность. Когда она задевала ими друг об друга, то не ощущала этого, как будто касалась чужого тела. А может эта лестница никуда не ведет? И я только загоняю себя в ловушку? Хватит! Другого пути все равно не было. Вдруг что-то изменилось. Тот странный гул, который почти пропал, пока она поднималась, появился снова. Только громче. Объемнее. Она была близка к цели. Собрав остатки сил, Мишель преодолела последние метры. Ступени вывели её на площадку рядом с какой-то полуразвалившейся крепостью. Её встретили арки, проходы, ведущие во тьму, обломки колонн, лестницы. Но в этот конкретный момент ей, честно говоря, было наплевать на архитектурные изыски чужого мира. Потому что зрелище, открывающееся с каменной площадки, было куда более захватывающим дух. Совершенно забыв, как дышать, и в изумлении приоткрыв рот, Мишель всматривалась в колоссальных размеров равнину, раскинувшуюся под горой. Но интерес представляла не она сама. Ничего себе! На её глазах сражались тысячи маленьких фигурок. Теперь стало ясно, что она была права насчет мечей. Вся сцена походила на какой-то грандиозный, эпический фэнтези-фильм. Только это было взаправду. Даже с такого большого расстояния она видела, как рубили головы, пронзали тела, как крича от боли и ярости падали люди. У Мишель не было слов. На минуту она забыла, что мерзнет, забыла, что ей надо делать, и вообще кто она такая. Зрелище полностью захватило. Этот масштаб, ужас, десятки гибнущих в эти самые минуты. Она никогда не сталкивалась со смертью в таких количествах. В больнице все обычно умирали тихо от возраста или на операционном столе от полученных травм. Но жуткая бойня, которая с высоты выглядела почти кукольно, казалась реальнее, чем всё, что Мишель видела в своей жизни. Ее тело, не справившись с шоком, отреагировало. Ноги подкосились. Удивленная своей реакцией Мишель успела подставить Иггдрасиль, как опору, чтобы не разбить коленки. Но слабость никуда не ушла, и женщина решила прислониться к одному из камней. И как раз вовремя. Потому что когда из одного из проходов выбежали незваные гости, она оказалась скрыта. Услышав тяжелые бряцающие шаги, Мишель выглянула из-за импровизированного укрытия и тут же, мысленно матерясь, спряталась обратно. В нескольких метрах от нее стояли четверо… существ. Она не успела толком рассмотреть их изуродованные, иссиня-белые физиономии, но точно поняла — это НЕ люди. Преодолев страх, она снова попробовала слегка высунуться, на этот раз более осторожно, так как абсолютно не имела желания встречаться с тварями лицом к лицу. А это еще, вашу мать, кто?! Один из «бледных», как мысленно окрестила их Мишель, что-то крикнул на странном языке, указывая на проход, соседний тому, из которого они вышли. Остальные согласились и, размахивая оружием, скрылись в темноте. Пожалуй, за ними мне идти не стоит… Осознание реальной опасности за свою жизнь, как ни странно, помогло согреться. Сердце забилось быстрее. По телу бежал адреналин. Перехватив Иггдрасиль, как оружие, чтобы защищаться в случае опасности, она нерешительно встала перед тремя проходами, думая, куда ей будет безопаснее пойти. Вдруг где-то вдали справа она услышала другие звуки. Как ни странно, они её успокоили больше. Это была человеческая речь. — Уж не знаю, что это были сейчас за создания, но ТАК говорить они явно не умеют, — заключила брюнетка и, в последний раз обернувшись на поле боя, уверенно направилась на звуки голоса, благо они к тому же раздавались со стороны противоположной той, куда направились «бледные». Идти пришлось недолго. Спрятавшись за одним из многочисленных каменных обломков, Мишель разглядела три фигуры, которые напряженно что-то обсуждали. «Вроде люди…» — подумала она с искоркой надежды. Один из них — мужчина, одетый в весьма своеобразный поношенный синий халат — явно нервничал. — Вы должны уходить! Сейчас же! У Азога ещё одна армия, она нападёт с севера. Эта башня окажется в окружении. Отсюда будет не выбраться. Игнорируя парня в халате, вперед выступил лысый татуированный тип с внушительной бородой. — Мы так близки к цели. Этот урод прячется там. Нужно найти его. Мужчина, к которому он обращался, видимо был лидером, решила Мишель. По крайней мере держался он подобающе. — Нет! Этого он и ждёт. Он хочет заманить нас. Он замолчал, пораженный. Потом тихо добавил. — Это ловушка. Мишель зло поджала губы. Ловушка?! Зашибись! Почему она не осталась на том плато? На милом, безопасном, тихом плато. Куда лучше, чем быть зарезанной одним из тех здоровяков. Да и не факт, что эта троица отнесется к ней дружелюбно. Ох, если доберется она до Хеймдаля… — Найди Фили и Кили, приведи сюда. Отлично, их там еще двое… Мишель снова скрылась за камнями, лихорадочно соображая, что лучше сделать. Спрятаться? Она, конечно, может, но вечно на этих камнях не посидишь, а если здесь будет армия, они наверняка каждый закуток осмотрят. Выйти к этим троим? Вряд ли они обрадуются полузамерзшей женщине с палкой наперевес. Однако это лучше, чем первый вариант. Уже собравшись с духом, чтобы выйти из укрытия, Мишель была остановлена барабанной дробью, раздавшейся где-то над головой. На верхушке полуразрушенной башни появился еще один «бледный», судя по всему предводитель. Он тащил за шкирку какого-то парня. Мишель перевела взгляд на троицу внизу. По перекошенным от отчаяния лицам до нее дошло, что схватили одного из них. Покрепче перехватив Иггдрасиль, она снова посмотрела наверх. Сердце ухнуло в пятки. Предводитель «бледных» поднял отчаянно дергающегося паренька над пропастью. Она не могла добром его рассмотреть из-за метели, но от безысходности и ужаса положения снова появилась дурацкая слабость в ногах. Затаив дыхание, Мишель всем телом прижалась к камню, уже в который раз забывая про холод. Сейчас ее волновала только судьба несчастного. Хотя она и была неизбежно очевидной. Парень что-то негромко крикнул своим соратникам. Мишель не расслышала, но что-то в его голосе ее насторожило. Звучало как-то почти знакомо. Она щурила глаза, пытаясь рассмотреть лицо, но на таком расстоянии могла видеть только цвет волос — золотисто-русый. Трое мужчин поодаль замерли, как статуи. Всё происходящее напоминало ей плохой сон. Блондина почему-то стало дико жаль. — Бегите! — крикнул он громче и надрывнее, чем в прошлый раз. А потом резко дернулся. Мишель вздрогнула, пораженная двумя фактами. Во-первых, тем, что в парня вонзили меч. А во-вторых, она узнала голос. Черт, она настолько хорошо, чуть ли не до тошноты его знала, что распознала бы среди тысячи других. — Эндерс? — прошептала она, охваченная ужасом. Нет, это не мог быть Эндерс. Откуда ему здесь взяться? Просто голос похож. Ты себя накручиваешь. Но нет, это точно был он. Если Хеймдаль закинул сюда меня, то вполне мог закинуть и Эндерса. Мало ли, как он ему успел насолить. О, Эндерс… Теперь она была почти точно уверена. Далекие черты лица стали казаться знакомыми. Тело Эндерса обвисло, будто насаженное на вертел. Он все еще дергался, пытался найти опору, а потом… «бледный» отпустил его. Мишель прижала ладонь ко рту. Тело камнем рухнуло куда-то вниз. Такого кошмарного способа умереть она бы даже Эндерсу не пожелала. Нужно было что-то делать. Она начала считать. Один… два… три… четыре… У нее было в лучшем случае три минуты, чтобы вернуть его к жизни. Ну же, проваливайте отсюда. Сражайтесь. Я не хочу, чтобы вы меня видели. Восемь… девять… десять. Откуда-то выбежал еще один молодой парень, только с темными волосами, и рванулся наверх, размахивая мечом. Девятнадцать… двадцать… двадцать один… Суровый главарь и лысый тип кинулись в противоположную сторону. Валите же! Вы мне здесь не нужны. Тридцать четыре… тридцать пять… тридцать шесть… Наконец неуверенно ушел и мужчина в халате. Пора. Она рванула с места, скользя подошвами изуродованных туфель по тонкой корке льда, перепрыгивая через ступеньки, не боясь больше где-нибудь грохнуться. Надо было действовать быстро. Когда Эндерса швырнули в гору строительного мусора, у нее было больше времени, потому что Джонсон был еще жив. Потерял много крови, но жив. В данной же ситуации Мишель сильно сомневалась, что он мог упасть с такой высоты, не сломав позвоночник в дополнение к уже имеющейся колотой ране. Пятьдесят один. пятьдесят два… Вон он. Внизу. Мишель пролетела последний ряд ступеней и, еле затормозив у тела, бухнулась на колени. — Эндерс? — тихо позвала она, разглядывая распростертое тело. Эндерс выглядел… странно. Одет так же, как те трое. Длинные волнистые волосы, усы, повсюду вплетены идиотские косички, нос вроде чуть больше, чем она помнила. Но это был ТОЧНО он, Мишель готова была поклясться. И что с того? Может он переместился в этот мир в более раннее время, успел даже отрастить шевелюру? Кто знает. Она-то уж точно этого не сможет выяснить, пока не приведет его в чувство. Сжав обрубок Иггдрасиля, Мишель молилась, чтобы его энергии было достаточно, а потом осторожно положила руку на рану. От ладоней пошло привычное свечение, значит, как минимум, работает. Подержав так руку некоторое время, она стала мягко водить везде, где могли быть смертельные ранения: затылок, спина, грудина. Эндерс лежал все так же неподвижно. — Черт тебя дери, Эндерс, — прошептала Мишель. — Ты же должен ожить. Ты обязан ожить. И не смей отлынивать! Она отпустила Иггдрасиль и поместила обе ладони на грудь, начав делать массаж сердца. — Не смей! Бросать! Меня! Одну! — она давила снова и снова, и мужчина вдруг моргнул и закашлялся. Слава Одину… Она устало наклонилась над мужчиной. Тот ошалело оглядывался по сторонам, пытаясь сфокусировать взгляд. — Эндерс? Как ты? — мягко спросила она. — Кили… — Что, прости? — Что с Кили?.. — он резко поднялся, желая видимо схватить женщину за руку, но был еще слишком, слишком слаб. У блондина закружилась голова, мир поплыл перед глазами, и он снова повалился на землю. «Как знакомо», — хмыкнула Мишель. — Эндерс, ты слышишь меня? — она опять склонилась над ним. Мужчина едва смог разлепить веки. — Послушай, ты только что умер. Тебя долго не было, поэтому не пытайся делать резких движений, — Мишель всматривалась в его голубые глаза, пытаясь найти хоть отблеск понимания ее слов. — Я умер? — наконец переспросил он. — Да. Тебя не было почти две минуты. Но теперь ты снова с нами, поздравляю, — Мишель выдала ободряющую улыбку. Блондин снова открыл глаза. Теперь он нахмурившись разглядывал женщину. Видно было, что он хочет задать десятки вопросов, но сил не хватает ни на один. — Ладно, я упрощу тебе задачу, — сжалилась она. — Тебя схватил один из этих бледных монстров. — Азог… — Ага, как скажешь. А что он вообще за чучело? — Орк… — Орк? — Мишель подняла бровь. — Я думала, орки только в кино бывают… Так вот, этот Азог проткнул тебя мечом и скинул во-о-о-о-он оттуда, — она показала наверх. — Но тебе повезло, что я была неподалеку с Иггдрасилем — ты ведь не забыл, что такое Иггдрасиль? — и успела выдернуть тебя с того света. Похоже, Эндерс, ты мне уже дважды должен, — гордо завершила она. Блондин продолжал смотреть на нее, еще грустнее и задумчивее, чем раньше. — Что? — Это, конечно… всё здорово, — прохрипел мужчина, — но… кто ТЫ? Мишель замерла. — Кто Я? Ты издеваешься, Эндерс? — А кто… такой… Эндерс? — через силу спросил мужчина, облизывая пересохшие губы, знакомым Мишель жестом. — Ты — Эндерс. Провалы в памяти начали беспокоить Мишель. А если это всё последствия его долгого пребывания «за чертой»? Вдруг с мозгом произошли необратимые изменения? — Нет… я не Эндерс, — уверенно заключил блондин. — Я — Фили. Меня зовут… Фили. Мишель отшатнулась от него, не зная, что и думать. Организм снова успокаивался, сердце стало биться медленнее, и о себе дал знать холод. Обхватив себя руками, она расчистила снег и присела рядом с так называемым Фили. Что за глупое имя… — То есть ты ничего не помнишь? — стала допытываться она. — Почему?.. — удивленный вопрос. — Я прекрасно… помню… всю свою жизнь. Но меня… никогда… не звали этим… — Эндерсом. — Эндерсом… — подтвердил блондин, слабо кивнув. Но могла ли она ошибиться? Этот Фили был очень похож на него. Жутко, сверхъественно, как брат-близнец похож на Эндерса. Но не он. Какой-то слишком… ДРУГОЙ. Фили попытался встать, но силы вновь покинули его, и он рухнул на снег, быстро моргая. — А как… тебя зовут? — Мишель, — буркнула она, слегка разочарованная, что так торопилась спасти какого-то абсолютно левого персонажа. — Мишель… можно… попросить тебя кое о чем? — тихо спросил он, заглядывая ей в глаза. Женщина посмотрела на него. По коже пробежали мурашки. Какое поразительное сходство… Даже голос один в один… Только вот Эндерс вряд ли что-то просит с такими мягкими интонациями. Непривычно. Его голос, но не его характер. — Ага, — кивнула она благосклонно. У нее никогда ничего не просили ТАКИМ тоном. — Найди, пожалуйста… моего брата… Кили. — Брата? Ну вот, у него еще и какой-то свой брат есть. И явно не один из остолопов-Джонсонов. — Скажи ему… что я… жив. Она смутно помнила темноволосого паренька, метнувшегося на верхние уровни, когда Фили скинули вниз. Мишель поднялась, отряхивая с платья снег. «Если меня сейчас положить в горячую ванну, наверняка вода бы через пять минут остыла», — подумала она, растирая ноги. — Знаешь, что? — начала она, хитро прищурившись. — Я найду твоего Кили при одном условии. Будь он хоть сто раз вежливым, все равно не позволю собой помыкать. — Каком? — Фили озадаченно приподнял голову. — Если ты мне одолжишь что-то из своей одежды. Я вся закоченела. — Да… ты довольно странно одета, — блондин улыбнулся уголком рта. — Такое короткое платье! — Мне не дали шанса собрать зимние вещи, — пожала плечами Мишель. На этом моменте Эндерс наверняка отпустил бы какую-нибудь непристойность. — Конечно, — он серьезно закивал, впервые обратив внимание на посиневшие ноги женщины, — я дам тебе что-нибудь, а то простудишься. Мишель насмешливо улыбнулась. Надо же какой заботливый. Ослабевшими пальцами Фили расстегнул застежки и высвободил руки из верхнего серовато-синего кафтана. Заметив состояние ее обуви, он предложил и сапоги, но брюнетка покачал головой. — Вообще я бы и так пошла за твоим братом, но мне правда нужно было хоть чуть-чуть согреться, — вдруг обратилась она к нему. — Я понял, — еще одна легкая, благодарная улыбка. — Значит так, лежи тут, никуда не уходи. Если придут орки — притворяйся мертвым. Да тебе в твоем состоянии и притворяться особо не надо. А я скоро вернусь. Накинув теплый кафтан и подхватив Иггдрасиль, Мишель направилась к лестнице, куда несколько минут назад побежал Кили. — Мишель… — Что? — Спасибо… Что спасла меня… Мишель ничего не ответила и даже не обернулась, но губы сами собой расплылись в улыбке. Она не припоминала, чтобы Эндерс её отблагодарил за тот раз. Поднявшись по ступенькам, она засомневалась, что сможет отыскать Кили в этом лабиринте коридоров, к тому же набитых орками, но вопрос с поисками решился сам собой, когда Мишель наткнулась на первый обезглавленный труп. Следующий распластался на лестнице, ведущей еще выше, и брюнетка без колебаний двинулся в ту сторону, брезгливо переступая через отрубленную голову. Вскоре она услышала звуки сражения. Кто-то испуганно закричал. Рассудив, что желания на геройства у нее нет, Мишель пошла медленнее, ближе к стенам, прячась на всякий случай в тени. Около одного из каменных проходов звуки стали явственнее. Присев за угол, она осторожно выглянула, чтобы оценить обстановку. Обстановка была не самая радужная. Здоровенный орк замахивался секирой на распластавшуюся на снегу рыжеволосую девушку. «Интересно, если человеку отрубят голову, сможет ли Иггдрасиль оживить его, если приставить голову обратно?» — задумалась она, почему-то не испытывая особого сочувствия. Вдруг у Мишель над головой раздался топот ног. Кто-то молнией пролетел по верхнему ярусу и прыгнул орку на шею. А вот кажется и Кили… Мишель встревоженно стала наблюдать за боем, опасаясь подходить ближе. Темноволосый парень сражался яростно и самоотверженно, явно защищая девушку. Надеюсь, ему-то голову не отрубят. «Что за пессимистичный настрой, Мишель?» — почему-то прозвучал в голове голос Майка. В этот момент орк перехватил Кили за руку и ударил ему в лицо кулаком. Учитывая, что кулак был размером с голову парня, наверняка было крайне неприятно. Он потерял равновесие, а бледный ублюдок замахнулся какой-то своей железной арматурой. Мишель не особо разбиралась в оружии, а величать эту внушительную штуку арматурой ей казалось вполне оскорбительным и доставляло особенное удовольствие. Все попытки рыжей спасти Кили провалились, и теперь две пары глаз завороженно наблюдали, как орк медленно вонзает железку в тело парня. Пережив за последние полчаса разные стадии шока, Мишель почему-то не чувствовала себя больше особо взволнованной жестокими убийствами. Конечно, её конечности похолодели, когда острие мягко вошло в грудь Кили, но, в отличии от рыжеволосой, морально её это ни капельки не тронуло. Нет, Мишель теперь испытывала мрачное торжество, что у нее есть волшебная палка, способная свести на нет все попытки орка. — Выкуси, подонок, — прошептала она. — Зря старался. Рыжая в ярости кинулась на убийцу. Теперь оставалось ждать, когда они друг друга поубивают, потому что Мишель совершенно не горела желанием попадаться уродливой громадине на глаза. Если он проткнул, как лист бумаги, воинскую кольчугу, то с платьем ей рисковать вообще не стоило. К счастью, не прошло и полминуты, как боевая девушка, захватив с собой орка, полетела в пропасть. — Умничка, — прокомментировала её акробатический прыжок Мишель, — а теперь дубль два. Присев к Кили, она брезгливо морщась прикоснулась к здоровенной колотой ране на груди. Ладонь моментально была испачкана еще горячей, липкой кровью. Ненавижу кровь! Всю свою сознательную карьеру доктора Мишель всячески избегала любых контактов с больными. Находила способы. Когда появился Иггдрасиль, стало легче — короткий опрос, минутное прикосновение к часто здорóво выглядящим конечностям — и пациент полностью в порядке. Но тот случай с Эндерсом и сейчас, когда приходилось марать руки кровью, ощущать, как из человека ушла жизнь — это был самый худший опыт. Медленно, но верно даже такая рана начала затягиваться, и Кили задышал, потом слегка приоткрыл глаза, не видя ничего перед собой. Она заметила, что на щеках остались мокрые дорожки от слез, и снова почувствовала себя не в своей тарелке. — С возвращением, Кили, — преувеличенно жизнерадостно начала Мишель. Тот повернул к ней голову, безуспешно пытаясь сфокусировать взгляд. — Что… — слабо прохрипел он, но сил продолжить фразу не хватило. Парень сделал еще одну попытку, но из горла вырвался только слабый нечленораздельный звук, словно в легких закончился воздух. — Послушай, Кили… Так! Соберись! — она легонько похлопала его по щекам. Брюнет изумленно посмотрел на нее, вздрогнув и наконец приходя в себя, — Чтобы избавить нас обоих от глупых вопросов, я расскажу вкратце. Для начала, меня зовут Мишель… — Зачем ты… — Ш-ш-ш, молчи и слушай. Поверь, тебе сейчас лучше послушать. Тебя только что убил орк. Это ты помнишь? Он слабо кивнул. — Но… — НО теперь ты жив. Окончательно и бесповоротно. Не благодари. Кили вздохнул. Глаза опять подозрительно заблестели. — Зачем ты… спасла… меня? — Ах да… забыла сказать, — Мишель хитро улыбнулась и похлопала его по коленке. — Фили тоже жив. — Что?! Он неверяще уставился на женщину, широко раскрыв глаза. Руки затряслись. Мишель продолжала наслаждаться моментом. Ей было приятно быть причиной хороших новостей. — Ты лжешь. — Неа. — Но… — Поверь мне, твой братец жив и здоров. Примерно в таком же состоянии, что и ты, конечно. Валяется на земле и едва языком вяжет, но это через пару часов пройдет. — Он же… упал… с такой высоты… — голос предательски дрогнул. Вот черт. Не хватало, чтобы он заплакал. — Видишь эту палк… э-э-э… посох? — Ты — волшебница?.. — он шмыгнул носом. — Нет. Вообще-то я — богиня. И могу исцелять любые раны. Кили очень медленно приподнялся, постоянно жмурясь и хватаясь за голову. Дыхание сбилось — сказывалась большая кровопотеря. — Но Фили же умер… — Не настолько давно, чтобы его нельзя было оживить. — Если ты говоришь правду… О, Махал… я так надеюсь, что ты говоришь правду… И он, неожиданно крепко для человека, только что вернувшегося с того света, обнял её. Мишель удивленно и послушно замерла в его руках, не зная, стоит ли ей отвечать на объятие. Наконец отпустив её, Кили отстранился. В глазах стояли слезы, а на губах играла легкая улыбка — неуверенная, но счастливая. — Где он? — Внизу. Я бы отвела тебя к нему, но сомневаюсь, что ты сможешь нормально передвигаться. — Я постараюсь дойти.