Эустома войны

- Так значит, вот как ты здесь оказалась… Ты ищешь отца. – Сказала Юкана, обращаясь к Чизуру. - Верно. Я ничего не знаю о том, где он может находится, но я не намерена бросать поиски. Я найду его, я точно знаю. – При этих словах в глазах маленькой девочки разгорелось настолько яркое пламя решительности, что Юкана невольно почувствовала к ней, как и уважение, так и горькое сожаление. Тема дочерей и отцов всегда была болезненной для нее, поэтому думать об этом не хотелось, но мысли сами упорно лезли в голову. Чизуру мыла посуду, сидя на коленях перед корытом с водой. Мокрыми руками она убрала выбившиеся пряди за ухо и улыбнулась. - Получается, что Шинсенгуми были последними, кто видел его. – Продолжала Юкана, мысленно выстраивая цепочку событий в своей голове. Когда Чизуру кивнула ей в ответ, она пробормотала. – Интересная история… Безусловно Юкимура не рассказала ей о темных сторонах всего произошедшего. Говорить о расэцу было более, чем опасно. Посторонние люди не должны были знать, какие секреты хранят Шинсенгуми, особенно, если эти тайны могли навредить невинным, пошатнуть порядок в государстве и привести к беспорядкам. А признаваться в том, что ее отец- виновник всего этого, было до боли невыносимо. Поэтому она молчала, день ото дня, размышляя над тем, когда именно Кодо- сан из примерного отца превратился в убийцу. Не желая больше обсуждать эту тему, Чизуру сказала: - Юкана- сан, а как вы так быстро поняли, что я девушка? Все это время Чизуру притворялась мальчишкой ради собственной безопасности и, собственно, ради того, чтобы не навредить репутации Шинсенгуми. До этого момента все без разбора- будь то случайные прохожие на улице или хозяйки торговых лавок, куда ее посылали с разными поручениями- принимали ее за маленького мальчика. Но эта гейша моментально вывела ее на чистую воду и теперь Юкимура хотела знать, каким же именно образом ей это удалось. Юкана подняла голову и улыбнулась. Чизуру нравилась ее улыбка, хотя порой она испытывала зависть по отношению к ней. Когда Чизуру улыбалась, у нее это выходило неловко: губы дрожали, лицо превращалось в гримасу, а щеки предательски розовели. Но у Юканы- сан это выходило совершенно наоборот. Ее улыбка выглядела уверенно, смело и притягательно. Когда она демонстрировала ее окружающим, ее глаза сияли еще ярче, будто бы играя с собеседником в понятную только для них двоих игру. Чизуру знала, что всему этому Юкана- сан очень долго обучалась, ведь это была одна из ступенек на пути к карьере гейши- улыбаться словно ангел, снизошедший с небес, но все равно в тайне мечтала улыбаться точно так же, как она. - Все просто, Чизуру- тян. Я гейша, я живу в Шимабаре с семи лет. Я видела многих девушек, которые приходили к нам в надежде стать гейшами. Некоторые становились, а некоторые оставались служанками. Однако, сути это не меняет. Из года в год, даже будучи маленьким ребенком, я наблюдала за волшебным процессом- процессом, когда девочка, превращается в девушку, а девушка затем становится женщиной. Я и сама прошла через это и знаю, о чем говорю. Неужели ты могла подумать, что я приму тебя за мальчика только потому, что ты одела мужское кимоно и повесила меч на пояс? - Но остальные так и думали! - Остальные либо слепы, либо дураки. Посмотри на себя! Ты же такая миленькая! Как можно принять тебя за мальчика? Чизуру невольно залилась краской от такого комплимента. Она никогда особо не обращала внимания на свою внешность, но в целом считала себя далеко не красавицей. - Спасибо, Юкана- сан. – Она смущенно улыбнулась. Девочка хотела добавить что- то еще, но тут в помещение зашел сегодняшний дежурный по кухне и попросил Чизуру помочь ему в приготовлении обеда. Она с готовностью согласилась, а Юкана, решив, что будет мешаться, откланялась. Она вышла в сад. Несмотря на середину лета, погода стояла теплая, но не жаркая. Речной ветер уверенно срывал листья с деревьев, зазывая их в танец, в итоге которого листья пролетали через весь двор, где в конце концов падали на землю. Шел второй день, как Юкана жила в штабе Шинсенгуми. Сейчас здесь было пусто. Командиры отправились по своим делам, а отряды патрулировали улицы Киото. Медленно прогуливаясь между деревьями уже отцветающей белой магнолии, Юкана думала о том, как спокойно и безопасно жить вдали от Шимабары. Последние пятнадцать лет- это года постоянных занятий, чайных церемоний и пьяных мужчин. Изо дня в день одно и тоже: ранний подъем, танцы, выбор кимоно на вечер, шумные мужчины и саке. Было так приятно отдохнуть от всего этого, вырваться из золотой клетки хотя бы на три дня, почувствовать себя не только дорогостоящим предметом шикарной обстановки, но и кем- то менее значительным, но более реальным. Прячась от теплых лучей солнца, Юкана старалась идти в тени деревьев. Порой листья доставали ей до макушки головы и щекотали кожу. Улыбаясь сама, не зная, чему, девушка не заметила, как вышла из сада и оказалась на большой площадке, служившей, как она могла думать, для тренировок. Сейчас здесь было почти пусто. В тени, под тенью одинокого дерева, которое не срубили только из- за эстетических взглядов, тренировался уже знакомый Юкане самурай, которого звали Харада Саноске. Ей показалось интересным то, что он, в отличие от большинства японских воинов, выбрал своим оружием копье, а не катану или японский меч. Впрочем, это только украшало его. Юкана, спрятавшись за ближайшим углом домика, как заворожённая наблюдала за тем, как мужчина, ловко маневрируя, совершал различные плавные движения и наносил удар своему врагу- соломенному чучелу. Иногда он бил его ногой, от чего манекен был готов с грохотом повалится на землю, но иногда он, размахнувшись, поражал врага наконечником копья. Тело Харады было таким гибким и подвижным, его движения настолько стремительными и проворными, а мыслил он так предприимчиво и расчётливо, что Юкана не удержалась и невольно ахнула. Она восхитилась довольно громко, потому что самурай, явно услышав ее вздох, на минуту замер, а затем развернулся к ней лицом. Его рассеянный взгляд встретился с ее, и через мгновение самурай улыбнулся. Чувствуя себя обнаруженной, Юкана вышла из –за угла и направилась к Хараде, который ждал ее, запрокинув копье на плечо. - Подсматривала? - Лукаво спросил он, когда гейша подошла к нему совсем близко. Вблизи она заметила, как блестели на солнце капельки пота, стекающие по его вискам и как, сверкали его глаза, отражая дневной свет. Девушка ответила довольно уклончиво, пряча легкую улыбку: - Может быть. Наблюдая за ней сверху вниз, Харада думал о том, что же делает ее такой хорошенькой. Даже без яркого макияжа, сложной прически и цветастого кимоно ей удавалось выглядеть свежо и привлекательно. Пускай ее голова была перевязана повязкой, а волосы собраны в тугой пучок- она обладала неповторимым обаянием и притягательностью, что казалось даже сама природа не сможет соперничать с ней. - Как рана? – Это был единственный более- менее подходящий вопрос, который пришел ему в голову в тот момент. – Заживает? - Саннан- сан сказал, что завтра уже сможет снять повязку. - В таком случае… - Он запнулся, когда увидел ее заинтересованный, вопрошающий взгляд. – Не хочешь ли ты немного потренироваться? Я имею в виду, может тебе следовало бы обучиться хоть самым простейшим навыкам самообороны, чтобы защитить себя в случае необходимости? Юкана посмотрела на него с любопытством. Идея взять в руки оружие никогда не приходила ей в голову. Ее руки были нежными и мягкими, они были созданы для того, чтобы играть на сямисэне и наливать саке. Ее тело хоть и было гибким и ловким, но Юкана использовала его для танцев и красивой ходьбы, а не для боевых тренировок. Однако, решив, что такая возможность выпадает не часто, Юкана взяла в руки копье, предложенное Харадой. Оружие оказалось легче, чем она предполагала. В местах, где древка часто касались пальцы самурая, находились шершавые потертости. Девушка подняла копье над собой, чтобы повторить увиденное ею упражнение, но самурай тут же ее остановил: - Ну нет, так это точно не делается. – Харада взял копье обратно и занес над головой с такой легкость, что могло показаться, что он держит перо, а не оружие. – Копье- это продолжение твое руки. Ты же не управляешь своей рукой будто она весит двадцать килограмм. Копье очень изящное оружие, и оно требует от воина предельной грациозности. Юкана кивнула, отчетливо понимая, что он имеет ввиду. Когда она только становилась гейшей, примерно такие же слова ей говорили ее учителя по поводу танцев с веером- сделай атрибут частью себя и только тогда ты достигнешь совершенства. Она вновь взяла копье и когда занесла его над головой, по лицу Харады поняла, что сделала это гораздо лучше, чем в первый раз. Затем он показал ей, как нужно наносить, так называемый, «колющий» удар, перед этим встав позади нее. Теперь они оба держали одно копье, будто были единым целым. - Сначала замахиваешься, а потом делаешь резкий выпад вперед. Поняла? – Дыхание самурая щекотало девушке шею, когда он говорил. Она зажмурилась и, поддавшись направлению его тела, сделала движение назад, а потом резко выставила копье вперед, проткнув несчастное соломенное чучело. Харада, отпустив ее, сказал: - Совсем неплохо. На следующем занятии я научу тебя «скользящему» удару. - На следующем занятие? – Переспросила Юкана, улыбаясь в ответ. - Конечно. Мне ведь нужны такие умелые ученицы. В этот момент с переднего двора послышались чьи- то голоса. С предвкушающей улыбкой Харада прислушался, а потом сказал: - Пошли скорее. Если я не ошибаюсь, Хейске опять нарвался на драку в городе. Мне не терпится услышать подробности!