forever young

Пожухлые листья оглушительно шелестели под ногами, а горькие слезы застилали глаза; едва сдерживая рыдания, Беатрикс дошла до здания академии. Непонятное чувство побуждало ее обернуться на оставшегося позади обидчика, но боль и гордость не позволяли поддаться этому желанию. Девушка шмыгнула внутрь и остановилась. Ее трясло, руки дрожали, и хотелось кричать. Бет закрыла глаза, все еще крепко прижимая учебник к груди одной рукой и держа в другой вырванные страницы, сделала глубокий вдох и тихим шепотом принялась считать до десяти. Это помогло ей немного успокоиться. Открыв глаза, она оглядела пустой коридор. Сделав несколько шагов в сторону спален, она тот час же передумала и, развернувшись, направилась к библиотеке. Во взъерошенной голове роилось множество разнообразных мыслей, но одна была важнее всего — починить драгоценную книгу. Беатрикс надеялась найти в библиотеке все необходимое для этого, но, открыв тяжелую дверь, обнаружила там мистера Киттинга, закопавшегося в книги. Повинуясь инстинкту, она сделала шаг в тень, чтобы скрыть свой внешний вид. — Беатрикс! — радостно воскликнул учитель, вставая со стула, — Очень рад вас видеть. — Капитан, — всхлипнула девушка, кивая в знак приветствия. — Что вас сюда привело? Уж не поиски ли новых стихов для чтения в пещере? — тихо и с хитрым огоньком в глазах поинтересовался мужчина, — Вы «Вороном» произвели на мальчиков неизгладимое впечатление. — Откуда вы знаете? — испугалась девушка. — Мистер Перри поделился восторгом. — Я рада, — безрадостно и глухо отозвалась Беатрикс, — Но я здесь не за поэзией. По крайне мере сегодня. Мне нужно починить одну книгу. — Реставрация — это благородное дело. Позвольте вам помочь, — с этими словами Киттинг подвинул к своему столу еще один стул, — присаживайтесь, прошу. Бет замялась, сделав пару шагов на месте в своем теневом укрытии, затем медленно подошла к учителю и, держа голову низко, чтобы скрыть от него свое заплаканное лицо, присела. Джон опустился на свое место. — Давайте посмотрим, что же сучилось с вашей книгой. Она молча положила учебник и страницы на стол. — Серьезная боевая травма, — нахмурившись, заключил преподаватель. Беатрикс всхлипнула. — Но нет ничего непоправимого, — ободрил ее учитель, — Сейчас сбегаю за скотчем. Видя, что его бодрый настрой совершенно не заразил несчастную ученицу, он предпринял попытку пошутить. — Вам со льдом? Но она не среагировала. Тогда он встал и скрылся за книжными полками, а через минуту вернулся со всем необходимым. Вернувшись на свое место, Капитан подвинул к себе многострадальную книгу и принялся располагать в ней недостающие страницы. Киттинг прочел небрежное выведенное имя на пожелтевшем листе, хотя в этом не было никакой необходимости. Джон не первый раз видел этот учебник и прекрасно знал, кому тот принадлежал. Он быстро и умело приклеил страницы их на законное место. — Ну, вот и все, — улыбнулся он. — Спасибо, Капитан, — еле слышно поблагодарила его Беатрикс. — Что вы, это мелочи. Знаете, я очень люблю такие книги. — Учебники по латыни? — Книги с историей. Совершенно необязательно историей языка, а с жизнью, понимаете? — Не совсем. — Взгляните на нее, ну же, — он побудил ее поднять красные глаза, но сделал вид, что не заметил их, — Этот учебник, как видите, рвался и чинился ни раз. Мистер Киттинг придвинулся к ней совсем близко, взял книгу из маленьких холодных рук и, положив на стол, принялся листать. Перед ними замелькали наскоро написанные пометки, загнутые страницы, полоски старого скотча, карикатуры на римских императоров. Наконец мужчина остановился на особо потрепанном листе, угол которого был неаккуратно оторван. Он подвинул книгу ближе к своей собеседнице, на лице его сияла триумфальная улыбка, будто он нашел именно то, что искал. — Видите, вот этот кусочек, вероятно, безвозвратно потерян, — улыбнулся он, — Вероятно, послужил основой для веселой записки однокласснику. А может это был очередной смешной рисунок, как думаете? — Я не знаю, — вздохнула девушка, — Как вы и сказали, он потерян безвозвратно. — Я сказал, что такое может быть. А, может, это и не так. Ну же, подключите воображение, Беатрикс, я знаю, оно у вас богатое. — Наверное, записка, как вы и сказали, — без интереса вздохнула она. — А вдруг напутствие? — Не знаю. — Знаете, меня это очень забавляет. — Рваные страницы? — раздраженным тоном спросила Бет, — Вы говорите, что любите книги с историями, с жизнью, а на деле просто воображаете, что это за истории, а сама жизнь вас вовсе не интересует. — Почему же вы так говорите? — А почему вы не пытаетесь узнать, что за история приключилась, например, в этот раз? Почему эти страницы были вырваны? Ведь сейчас у вас есть такая возможность, свидетель этой истории перед вами, и гадать не нужно. Остальные истории мы никогда не узнаем, мы уже никогда не сможем у него спросить, — слезы вновь градом покатились из ее глаз, — Потому что его больше нет и никогда не будет. Теперь все эти истории в земле вместе с ним. Она закрыла лицо руками, и худенькие плечи затряслись от рыданий. Тогда Киттинг обнял ее, крепко прижимая к себе. Без сил и желания сопротивляться Беатрикс обвила тонкие руки вокруг учителя и, уткнувшись ему в грудь, разрыдалась еще сильнее. Джон чувствовал, как ее слезы пропитывают его рубашку, как трясется маленькое тело в его объятиях, словно сухой листик на сильном ветру; он нежно гладил ее по спине. — Я не допытывался, что случилось, — тихим, успокаивающим голосом заговорил он, — Потому что подумал, что если ты захочешь об этом поговорить, то сама мне все расскажешь. Я не хотел мучить тебя допросом. Ты злишься, я понимаю. Такая рана никогда не перестанет болеть, но эта боль делает тебя сильнее. — Я пытаюсь быть сильной, но я так слаба, я так устала, — рыдала Бет. — И ты права, — Киттинг прижал ее к себе крепче, — Некоторые истории мы никогда уже не узнаем, не сможем спросить. Но это совсем не значит, что Майкла больше нет. Он живет в тебе, в твоём сердце. Ты унаследовала его остроту ума, его внутреннюю музыку, его преданность и способность вдохновлять. Ты сама даже представить не можешь, как сильно ты на него похожа, — мужчина погладил ее по мягким растрепанным волосам. — Вы знали его, Капитан? Беатрикс прервала объятие и встретилась взором с добрыми глазами учителя. — Я знаю одну историю про него, которая, думаю, очень тебе понравится. Это случилось ещё до войны, во времена его беспечной юности. Майкл тогда был твоего возраста, лучший ученик Уэлтона, гордость школы и своего отца, пример для подражания. Но, несмотря на то, что у него было все, он никогда не зазнавался, был приятелем любому, кто нуждался в нем. Майкл был тогда одним из председателей литературного клуба, в который принимали по строгому отбору только лучших из лучших. — Папа любил рассказывать про собрания этого клуба, — сквозь слезы улыбнулась Бет, — Не хотите ли вы сказать, Капитан, что это и было «Общество Мертвых Поэтов»? — О, нет. Его литературный клуб был легален по всем статьям Уэлтона. Но рассказать я тебе хочу не об этом, а об удивительной способности твоего отца зажигать в других яркое пламя, вдохновлять и вдыхать новую жизнь. Был в Уэлтоне один ученик, который отчаянно мечтал попасть в этот элитный клуб, но этот мальчик был сильно младше всех членов клуба. И хотя он был совсем не глуп, старшеклассники не хотели пускать к себе этого полного и застенчивого ребенка, не хотели портить идеальную картину. И так почти год этот мальчик безуспешно добивался одобрения своей кандидатуры, писал председателям письма, сочинения, стихи и повести, но они оставались непреклонны. В конце концов, он сдался, решил, что литература — это не для него. В тот день председатели не получили от него ни строчки, никаких вестей, и все вздохнули с облегчением, но не Майкл. Он нашел этого мальчика после уроков, чтобы узнать, почему тот отказался от своей идеи. А когда сломленный духом и подавленный ученик сказал ему, что понял, что будет чужим в высшем обществе ценителей литературы, Майкл сказал ему совершенно невероятное. Он сказал, что в жизни всегда будут те общества, те клубы и компании, где мальчику будут не рады, но это совсем не значит, что он лишен таланта, а лишь то, что не принимающие его люди не способны увидеть всех его дарований. Он широко улыбнулся мальчику и сказал: «Не гонись всю жизнь за теми, кто тебе не рад, а уж тем более не слушай их, если они говорят, что ты на что-то не способен. Ты способен на все. Кто знает, может, однажды ты будешь председателем самого лучшего клуба на свете, а им только и останется, что грызть локти от завести. Я подарю тебе кое-что очень ценное, чтобы ты никогда об этом не забывал». Похлопав мальчика по плечу, Майкл взял ручку, взял одну из своих книг и, как и обещал, подарил мальчику драгоценный подарок, который изменил всю его жизнь. Беатрикс, жадно вслушивавшаяся в рассказ учителя, замерла в томительном ожидании продолжения. — Откуда вы знаете эту историю? — нетерпеливо спросила она. Мистер Киттинг загадочно улыбнулся, достал из кармана бумажник, а из него аккуратно извлек пожелтевший кусочек бумаги и протянул его Беатрикс. — Тем мальчиком был я. Побледнев, она взяла маленький клочок бумаги. Это был тот самый уголок страницы из отцовского учебника по латыни, а на нем знакомым небрежным почерком было выведено «Carpe Diem.» — Именно твой отец вдохновил меня тогда, а несколько лет спустя я организовал Общество Мертвых Поэтов. Теперь пришло время отдать это вдохновение тебе. — Но он никогда об этом не рассказывал. — Не думаю, что он этот случай запомнил, — усмехнулся Джон, — Для него это не было столь значимо. В этом и было удивительное чудо его доброты. Он и представить не мог, как одним коротким разговором менял жизни людей. Согласись, ведь мы никогда не можем знать, кому и когда нужно от нас доброе слово, а оно тем временем может изменить жизнь человека навсегда. Впрочем, как и злое. — Спасибо, Капитан, — Беатрикс улыбнулась и крепко обняла учителя. — Тебе спасибо. Я и представить себе не мог, что когда-нибудь встречусь с дочерью Майкла. Для меня большая честь помочь тебе. Боюсь, мне следует вернуться к работе, а тебя, полагаю, ждут уроки. — Да, вы правы, — улыбнулась Бет. Она вложила оторванный уголок страницы в учебник и встала из-за стола. — До скорых встреч, мисс Нолан, — кивнул на прощание мужчина. — До скорых, Капитан! И она покинула библиотеку. Обида и печаль уступили место воодушевлению, Беатрикс показалось, будто у нее выросли крылья. Она в мгновение ока добралась до своей комнаты, переоделась и уселась грызть гранит науки. Девушка помнила о приглашении Нила позаниматься уроками с остальными в гостиной, но ей не хотелось столкнуться там с Долтоном. Однако плану этому суждено было провалиться. Прошло меньше двадцати минут с тех пор, как она засела за уравнения, как в дверь постучали. — Войдите, — повернулась Бет к двери. К своему удивлению она обнаружила на пороге доктора Хейгера. — Мисс Нолан, — приветственно кивнул преподаватель, — Во-первых, спешу вам сообщить, что нашел студента, который поможет вам с тригонометрией. А во-вторых, прошу вас поехать со мной к мисс Джемесон за вашей формой. — Спасибо, сэр. Поехать прямо сейчас? — Я планировал, что мы поедем чуть позже, но еще одному ученику в срочном порядке требуется привести форму в надлежащий вид, поэтому придется ехать сейчас. — Как скажете, — Беатрикс встала из-за стола и вышла вслед за учителем, — Скажите, а кто будет подтягивать меня по тригонометрии? — Мистер Микс, — коротко ответил старик. Бет с облегчением вздохнула. Они молча преодолели коридоры и лестницы и наконец вышли к машине доктора Хейгера. Беатрикс стоило бросить один быстрый взгляд на заднее сидение автомобиля, как она упала духом. Там, нахмурившись и скрестив на груди руки, сидел Чарли. — Сэр, — неуверенно обратилась она к Хейгеру, — А мне обязательно ехать? — Конечно, необходимо же провести финальную примерку. Что-то не так? — Все так, — обреченно вздохнула она и дернула ручку двери. Долтон обернулся на щелчок и увидел Бестрикс. Отрешенное выражение его лица моментально сменилось на подавленное. Он ничего не сказал. На нем все еще была грязная форма, брюки были разорваны на одном колене, что придавало ему довольно жалкий вид. Поездка тянулась долго, молчание в машине было тяжелым и густым, как вечерний туман. Спустя, казалось, вечность, автомобиль остановился у салона портнихи; монотонно гудевший всю дорогу, мотор заглох, и доктор Хейгер скомандовал выходить. Заходили в салон подобно похоронной процессии, скорбно опустив головы. Как и в первый визит Беатрикс, портниха показалась из-за темной занавеси не сразу. Грузно ступая, она вышла на середину мрачной комнаты и критично оглядела своих гостей, с видом генерала, оценивавшего новобранцев. — Никак не ожидала, что приедете вы в таком составе, — весело воскликнула мисс Джемесон, — Моя дорогая мисс Нолан, я очень рада вновь вас видеть! А ваш визит, мистер Долтон, — обратилась она к нему строго, — Оставался лишь вопросом времени. Хотя, не буду врать, я надеялась, что вы повзрослели за это лето и видеться мы будем реже. Ну что же, давайте разбираться. — Мисс Нолан нужно попробовать ее новую форму, а мистер Долтон, — начал доктор Хейгер, но был бесцеремонно перебит. — Сам расскажет, что ему нужно. Честное слово, Хейгер, неужели вы снова забыли, что молодые люди сами способны разговаривать? Чарли тихо ухмыльнулся. — Очень хорошо, — кивнул раздосадованный учитель, — Тогда я вернусь за ними через час. Все молча дождались, когда он покинет салон, и немного оживились. — Пойдемте наверх, — скомандовала портниха, — А то тут черт ногу сломит. В просторной и светлой комнате на втором этаже женщина принялась оглядывать молодого человека, оценивая ущерб его формы. — Полагаю, у вас для меня есть интересная история, мистер Долтон, не так ли? Чарли и Беатрикс переглянулись. — Видимо, очень интересная! — оживилась Эмилия, поймав их взгляды. Долтон прокашлялся и ничего не сказал. Его захлестнул панический страх, что Беатрикс все расскажет за него. — Можно мне чашечку чая? — внезапно для всех и самой себя выпалила Бет. — В самом деле, что на меня нашло! Сейчас всем нам сделаю. И бисквиты, да, нельзя про них забывать, — засуетилась женщина и скрылась за занавеской. — Что ты задумала? — заговорческим шепотом спросил Чарли. — Хочу знать, что мы ей скажем? — Предлагаешь соврать? — Предлагаешь сказать правду? — многозначительно вздернула брови девушка. — И то верно. Ты не перестаешь меня удивлять. — Чем же? — Я повел себя, как последний... — Рада, что ты этого не отрицаешь, — прервала его Беатрикс, — Но, быть может, если я дам тебе второй шанс, ты отплатишь мне тем же, а? — Ты правда готова меня простить? — его голос дрогнул. — Carpe Diem. Я надеюсь, мне не придется об этом жалеть, — она вздохнула. — Carpe, — кивнул Чарли, мгновенно повеселев. — Итак, что мы скажем? — Что я подрался, героически защищая твою честь? Кстати, есть, что защищать, м? — Во-первых, в это невозможно поверить. Во-вторых, я уже начинаю жалеть. — Ладно, прости. Скажу, что я просто упал. — Это выставит тебя неуклюжим, мне нравится. — Ну уж нет, это тоже неправдоподобно, — нахмурился Чарли. Шаги приближающейся мисс Джемесон послышались, как торжественная барабанная дробь. Беатрикс выждала секунду, чтобы поймать правильный момент, и как только занавес с мотыльками отдернулся, она сильно и внезапно толкнула Чарли в грудь, заставая его врасплох. Портниха вошла в студию в ту же секунду, когда парень свалился на мягкий ковер. — Что случилось? — воскликнула женщина, чуть не уронив от удивления поднос с горячим чаем. — О, ничего. Долтон просто такой неуклюжий, вы же знаете, — хохотала Беатрикс. — Не знала, что настолько. На ровном месте, боже мой! — рассмеялась портниха. — Один, ноль, — буркнул Чарли, поднимаясь и потирая затылок. — Прошу, угощайтесь, — мисс Джемесон поставила поднос на стол, — И рассказывайте. — Спасибо, Эмилия, — улыбнулась Бет. — Можно мне тоже называть вас Эмилия? — с надеждой в голосе спросил парень. — Через мой труп, — отрезала женщина, — Давай, рассказывай, как ты в этот раз форму убил. — Сегодня у меня для вас нет интересной истории. Я просто бежал и споткнулся, — Чарли раздраженно взглянул на Беатрикс и, вздохнув, добавил, — ведь я такой неуклюжий. — Должна сказать, я даже немного разочарована. Раньше твои истории были красочнее. Стареешь, — усмехнулась портниха. Чарли развел руками. Его затылок все еще болел от удара об пол, но куда больше болело задетое самолюбие. Он и сам до конца не понимал, почему столь покорно признал свою воображаемую неуклюжесть, знал только, что заслужил быть так коварно брошенным на пол. Легче от этого осознания не было, и он решил подсластить ситуацию бисквитом и чаем. Когда Долтон подошел к столику, чтобы угоститься, его взгляд встретился с веселыми каре-зелеными глазами Беатрикс. Она широко улыбнулась, подвигая к нему сладости, и его захлестнуло какое-то неведомое тепло. Оно было бесконечно приятнее того колкого ужаса, который он ощутил, когда порвал учебник ее отца; тепло это было похоже на то, что разливается по телу настойчивыми волнами, если в прохладный день быстро выпить чашку горячего, пряного глинтвейна. Он почувствовал, как тонет в этом опьяняющем чувстве с головой, ему захотелось, чтобы оно никогда не заканчивалось. Чарли не заметил, как лицо его озарилось счастливой улыбкой. Он не мог пошевелиться. А Беатрикс не могла отвести от него взгляд, до того он был красив, когда не пытался никому ничего доказать, когда был без привычной наглой маски. Она улыбнулась еще шире и покраснела. — Я в этом году основательно подготовилась к твоим приключениям, — отвлекла их друг от друга мисс Джемесон. Оба смущенно перевели взгляды на женщину, державшую в руках целую стопку одежды. Казалось, они забыли о ее присутствии и теперь очень удивились, обнаружив, что не одни в комнате. — Здесь пять комплектов формы, — пояснила Эмилия, видя замешательство, — Чтобы мало не казалось. Ну, и чтобы видеть тебя реже. — Да, спасибо, — кивнул Чарли, выходя из оцепенения. — Что касается тебя, радость моя, — обратилась портниха к Беатрикс, вручая Долтону его форму, — Нас с тобой ждет куда более увлекательный разбор. Я подготовила небольшой сюрприз, поэтому заканчивайте с чаем, будем приступать. Девушка кивнула и сделала непомерно большой глоток раскаленного чая. — Ой, песок! — невнятно воскликнула она. — Что, прости? — расхохотался Чарли. — Знаес, когда язык обзигаес, — попыталась объяснить Бет с высунутым языком, побуждая новую волну гогота. Чарли согнулся пополам, умирая от смеха. — Очаровательно! — сквозь подступившие слезы воскликнул он. — Придурок, — усмехнулась девушка, возвращая свой язык на законное место, — Когда обжигаешь язык, на нем такое противное ощущение песка получается, понятно? — Предельно, — Чарли разогнулся, все еще посмеиваясь и вытирая слезу. — Тебе сахар в чай положить? — язвительно предложила Бет. — Не стоит, я и так сладкий. — У нас не так много времени, — напомнила о себе портниха. — Да, простите, Эмилия, — улыбнулась Беатрикс, вставая из-за стола. — Да, простите, Эмилия, — издевательским эхо повторил Чарли. — Вышел вон, — усмехнулась женщина. — Ой, извините, больше не буду по имени вас называть. — У мисс Нолан сейчас будет примерка, — объяснила мисс Джемесон. — Угу, — хмыкнул Чарли и отправил пересладкий бисквит себе в рот. — Серьезно? — раздраженно спросила его Бет, видя, что он не пошевелился. — А что я там не видел? — нахально ухмыльнулся он. — Ничего ты там не видел! — она начинала злиться. — Можешь уйти вниз сам, — строго объявила портниха, — Или я могу спустить тебя с лестницы. Выбирай. — Ладно, понял, — он закатил глаза, — подожду внизу. Мисс Джемесон дождалась, пока Чарли спустится, и подозрительно прищурилась. — Итак, вот это все для тебя, — наконец сказала она, указывая на несколько стопок одежды на дальнем столе. Беатрикс неуверенными шагами подошла к этому столу и непонимающе оглядела все, что на нем лежало. Там явно была не только школьная форма. Одна из стопок действительно выглядела очень по-школьному, но остальные были куда ярче. — Это все мне? — недоверчиво переспросила Бет. — Абсолютно все, — довольно усмехнулась женщина, — Поэтому скорей все примеряй, а то не успеешь. Все еще не веря, Беатрикс быстро разделась и взяла верхний комплект формы. Началась примерка. Уэлтонская форма, а вернее первая в истории академии женская вариация на нее, сидела как влитая. Прямые серые брюки плотно сидели на тонкой девичьей талии, выигрышно ее подчеркивая, контрастируя с простой белой рубашкой. Беатрикс умело завязала на шее черный галстук в красную полоску, а мисс Джемесон не позволила девушке скрыть свою фигуру под серым школьным свитером и вместо этого накинула его ей на плечи, красиво закрепив рукава спереди. — Видишь, — улыбнулась женщина, наблюдая, как восторженная Бет крутится перед зеркалом, — Ты прекрасно выглядишь, когда не прячешься в картофельном мешке. Теперь попробуй поменять брюки на юбку. — Не думаю, что дедушка оценит идею с юбкой, — заволновалась девушка, — Весь замысел был в том, чтобы мне слиться с остальными. — А я от него не принимаю модных советов, — отмахнулась мисс Джемесон и протянула девушке юбку. Она едва прикрывала колени, сшита была из той же ткани, что и брюки. Широкий пояс все также выделял осиную талию, встречные складки добавляли воздушности. — Убираем свитер, надеваем жилет, — командовала портниха, — Закатываем рукава на рубашке, так, да, прекрасно. В зеркале Беатрикс увидела примерную ученицу, вязаный жилет слегка прикрывал пояс юбки, мягко прилегал по телу, глубокий V-образный вырез открывал галстук и рубашку, на ногах были серые кеды. Но от них мисс Джемесон поспешила избавиться. — Лучше вот эти надень, — она протянула Бет белые тенниски, — Наряднее получится. Счастливая девушка закружилась перед зеркалом, юбка воспарила колокольчиком, обнажая ножки. — Все еще не верится, что это я! — Можно подумать ты не знала, что с твоей фигурой в пору на обложку, — усмехнулась мисс Джемесон. — Никогда об этом не думала. — Напрасно. Ты невероятно красива, как Венера после основательной голодовки, — расхохоталась она, довольная своим метким сравнением, — Ну, довольно этой школьной скуки. Я рада, что все подошло. Я пока что сделала тебе две пары таких брюк, по паре свитеров и жилетов, полдюжины белых рубашек и юбку. Надеюсь, ты не так неуклюжа, как Долтон, и на некоторое время тебе этого хватит. А чтобы ты не заскучала от этой серой гаммы, вот тебе еще человеческая одежда. И мисс Джемесон указала на остальные вещи на столе, а Беатрикс тот час же принялась их примерять. Там были удобные голубые джинсы на высокой талии, с которыми Эмилия предложила ей насыщенно-изумрудный свитер крупной вязки, затем свободный темно-синий в тонкую белую полоску свитер с таким широким вырезом, что он игриво спадал с одного плеча. В этой стопке обнаружились еще пара мягких, теплых свитеров, винно-бардовый и серый, несколько простых футболок и рубашки: одна из легкого, светлого шелка в широкую пастельно-голубую вертикальную полоску и пара фланелевых в яркую клетку. Примеряя одну из них поверх белой футболки, Беатрикс случайно заметила на рубашке бирку с надписью «Пендлтон». Улыбка сейчас же покинула ее лицо, она повернулась спиной к зеркалу и посмотрела на заднюю часть пояса голубых джинс. Там красовался знак «Levi’s», который невозможно было ни с чем спутать. — Вы это все купили, — тихо и грустно вздохнула она, — Вы купили мне эту одежду, я не могу ее принять. — Не говори глупостей, это меньшее, что я могу для тебя сделать, — похлопала ее по плечу портниха, — Тебе все эти вещи очень идут. — Мне нужна была только форма, мистер Нолан убьет меня, когда вы выставите ему счет. — Не будет никакого счета, это мой тебе подарок. — Вы меня жалеете? — Я тебе сопереживаю, — покачала головой мисс Джемесон, — я знаю, какого остаться в мире одной и не хочу, чтобы ты тоже так себя чувствовала. Поэтому давай-ка без этих глупых приличий, я же знаю, что вещи тебе понравились. Просто скажи «спасибо» и носи их с удовольствием, договорились? — Спасибо, — улыбка вернулась на лицо Беатрикс. — У нас есть еще немного времени до возвращения Хейгера, поэтому, что ты скажешь, если я помогу тебе, как ты сказала, «слиться с остальными» еще немного? — Я заинтригована. — Я предлагаю тебе стрижку. — А вы еще и парикмахер? — Совсем немного, — усмехнулась швея, — так что скажешь? После двухсекундного раздумья, Беатрикс тряхнула головой, а через минуту уже оказалась в мягком кресле, ожидая, пока Эмилия достанет ножницы и машинку для стрижки волос. — Заодно расскажешь мне в процессе, что происходит у тебя с Долтоном. — А что у меня с ним происходит? — насторожилась Бет. — Не притворяйся, между вами у чайного столика была такая химия, что ее слепой увидел бы. — Какой вздор! — Беатрикс покраснела, — Нет между нами никакой химии. — Еще как есть, и ты мне о ней расскажешь. — Только если вы мне расскажите о химии между вами и доктором Хейгером, — умело парировала девушка. — Какой вздор! — теперь покраснела мисс Джемесон. — Чудесно, значит и говорить не о чем, — улыбнулась Беатрикс. Эмилия признала свое поражение и приступила к стрижке, напевая свою излюбленную песню «пьяный моряк» себе под нос. Чарли долго скучал в темной комнате на первом этаже, прислушиваясь к невнятным голосам, доносящимся сверху. Он пересчитывал блеклых мотыльков, вышитых на занавеске уже, ему казалось, в сотый раз, когда дверь распахнулась, и вошел доктор Хейгер. Еще никогда молодой человек не был так рад его видеть. После короткого приветствия, учитель приказал ему отнести новую форму в багажник и ждать у машины. Выйдя на улицу, которую потихоньку уже начали захватывать голубоватые кремовые сумерки, Чарли почувствовал сильное желание закурить, но здравый смысл не позволил ему пойти на такой риск. Убрав одежду в автомобиль, он прислонился к нему и глубоко вдохнул прохладный воздух. Пахло влажной осенней свежестью, и было очень спокойно. По небу неспешно плыли лиловые облака, то и дело тихо шелестели листья, будто нашептывая друг другу на прощание напутствия перед тем, как один из них оторвется от ветки и отправиться в легкий, свободный полет. Долтон улыбнулся, вспоминая веселые глаза Беатрикс, но тот час же одернул сам себя. Он принялся корить себя, удивляться, что это на него нашло, с чего вдруг мысли о ней должны вызывать у него блаженную улыбку? Чарли тряхнул головой, стараясь привести себя в сознание, ведь она не единственная девчонка на свете, есть миллионы гораздо лучше, поэтому нечего мыслям о ней занимать в его голове место, отведенное для более подходящих кандидаток. Да и разве можно думать о ней и тот час же не видеть перед собой старую физиономию строгого директора? И хотя он и успокаивал себя этими идеями, Чарли прекрасно понимал, что лицемерит и врет самому себе. Он знал, что без труда найдет сотни причин не удостаивать Беатрикс даже самой ничтожной мыслишки в своем светлом разуме, но от этого он не перестанет о ней думать. Не перестанет вспоминать, как светятся ее большие глаза от улыбки, как больно смотреть в них, когда они полны слез, как трогает лукавая улыбка уголки ее аккуратных маленьких губ, когда она довольна своей шуткой, и как забавно хмурит брови, когда шутит он. Чарли снова непроизвольно улыбнулся. Тут двери салона мисс Джемесон распахнулись, и из них показался доктор Хейгер с двумя большими сумками, недовольно ворчавший себе что-то под нос. А вслед за ним Долтон увидел Беатрикс и на долю секунды не узнал ее. Она уже не была в большой, видавшей виды одежде не по размеру, а растрепанные каштановые волосы теперь не спадали на бледное личико, то и дело мешая глазам. Она была в приталенных голубых джинсах, в которые был заправлен синий свитер в белую полоску, открывающий мягкую линию плеча. Мальчишеская стрижка с короткими висками и уложенной наверх челкой полностью открыла белую шею и тонкое, веселое лицо, глаза стали казаться еще больше. Чарли не заметил, что смотрел на нее с приоткрытым ртом. А Беатрикс вприпрыжку добралась до машины вслед за доктором Хейгером. Учитель быстро скрылся за крышкой багажника, убирая туда сумки. Чарли сам того не понимая, галантно открыл для девушки дверь автомобиля. — Благодарю, — улыбнулась она. Ее нежный голос пробудил Долтона от волшебного гипноза, он тот час же вернул свою челюсть и насмешливую ухмылку на подобающие места на своем лице. — Неплохо выглядишь, — протянул он. — Кто ты и что ты сделал с Долтоном? — удивилась Бет. — Для мальчика, — закончил Чарли. — А нет, это ты, — покачала она головой, садясь в машину. — Я хотел у тебя спросить, — он устроился на соседнем сидении и захлопнул дверь, — откуда ты узнала о нашем с Ноксом разговоре о КГБ? Он ведь все тебе растрепал, да? — Нокс ничего мне не рассказывал. Но я могу поделиться своими источниками, если тебе есть, что предложить мне взамен. Quid pro quo, так сказать, — загадочно улыбнулась Беатрикс. — Мое тело — храм, — насмешливо возмутился Чарли, — Я им не торгую. — В нем тоже часто бывают священники? — рассмеялась она. — Я бы на твоем месте так не шутил, учитывая, что ты теперь похожа на маленького мальчика, — издевательски предостерег он. — Какой же ты придурок, господи! — Для тебя просто Чарли, — подмигнул он, — Признайся, ведь хочется кусочек отхватить. — Разговор окончен, — разочарованно покачала головой девушка. — Ладно, бизнес так бизнес, мисс зануда. Что ты хочешь знать? — Кто-то нарисовал за меня все испорченные карты, — понизив голос, чтобы Хейгер не услышал, заговорила она, — чтобы я смогла прийти на собрание сам-знаешь-чего. Ты случайно не знаешь, кто это сделал? — А тебе зачем эта информация? — Хочу отблагодарить этого доброго помощника. — То есть, кого бы я ни назвал, ему перепадет? — оживился Чарли. — Теперь разговор точно окончен, — Беатрикс раздраженно отвернулась к окну. Парень собирался еще что-то сказать, но в машину сел доктор Хейгер, двигатель, закашлявшись, завелся, и они тронулись обратно к Уэлтону. — Так что, не расскажешь мне про разговор с Ноксом? — тихо отвлек Беатрикс от вида мелькающих домов Чарли. — Расскажешь мне про карты? — Ты первая — Значит, нет, прекрасно. — Прекрасно. Оба обиженно надулись и отвернулись друг от друга. Чарли очень хотел снова посмотреть на Бет, но старательно сдерживался, боясь, что она это заметит, и не подозревая, что она борется с тем же самым порывом, что и он. Доктор Хейгер, будто почувствовав их тоску, включил радио. Салон автомобиля сейчас же заполнила легкая теплая мелодия, а потом зазвучал нежный, подобный волшебному сну голос Пола Анки, который запел свой недавний хит «Put your head on my shoulder». Беатрикс и Чарли невольно отвернулись от окон и встретились взглядами. — Положи голову на мое плечо, обними меня, милая, — пело радио. Они явно застали друг друга врасплох, потому что каждый не ожидал, что другой обернется в то же время, и они улыбнулись друг другу. Девушка опустила глаза, а Долтон стал с улыбкой рассматривать, как мягкая линия ее шеи переходила в линию открытого вырезом свитера плечика. Ему страстно захотелось провести по этим изгибам рукой, почувствовать тепло ровной, белой, словно фарфор кожи. Беатрикс снова подняла на него глаза, и Чарли медленно проследил линию от ее плеча до открытого новой стрижкой ушка и только тогда встретился с ней взглядом. Обоих накрыло волной тепла, которое можно испытать, если усесться у потрескивающего камина по возвращении с заснеженной улицы, по которой гуляет колкая вьюга в канун Рождества. Им стало уютно и в воздухе между ними заиграла та искристая магия, которую в то же Рождество ощущает ребенок, спеша ранним белоснежным утром в пижаме и шерстяных носках к большой, блистающей шарами елке, чтобы скорее разорвать яркую бумагу и узнать, что же Санта принес ему в этом году за примерное поведение. А в сердцах заиграла та наивная радость, которую этот ребенок чувствует, видя на столе крошки от шоколадного печенья и пустой стакан, свидетельствующие о том, что Санта Клаус с удовольствием подкрепился оставленными для него вкусностями. Оба почувствовали эту ребяческую веру в сказку. — Слова, которые я так хочу услышать, скажи, что тоже любишь меня. Положи голову на мое плечо, — не унимался Пол Анка. Еще не понимая, что им движет, но всецело отдаваясь этому влечению, Чарли указал глазами на свое плечо и слегка двинул им, приглашая Беатрикс повиноваться словам Анки и положить на него голову. Она поняла, что он имел в виду и многозначительно качнула головой в сторону доктора Хейгера, сосредоточенно крутившего руль. Чарли насмешливо махнул в его сторону рукой, будто говоря: «да какое нам до него дело?» Но Бет отрицательно покачала головой, беззвучно посмеиваясь, и показав сначала на Долтона, затем на себя пальцем, провела рукой по своей шее, словно отвечая: «он доложит директору и нам конец». Чарли сдержал смешок и развел руками, говоря: «как знаешь, трусишка». Беатрикс скорчила в ответ забавную гримасу. Автомобиль свернул к Уэлтону, и все устримили взгляды к академии. Воздух перестал искриться, Пол Анка замолчал, Хейгер выключил радио, и чем ближе становилось каменное здание, тем дальше уходило Рождество. Пришло время вернуться к реальности. — Долтон, достаньте сумки из багажника и отнесите их мисс Нолан в комнату, — скомандовал учитель, останавливая машину у ступеней Уэлтона, — А затем оба приступайте к занятиям. — Прямо в ее комнате? — ехидно выпалил Чарли. — Не испытывайте мое терпение, Долтон! — Простите, сэр, — неискренне извинился парень. Он забрал вещи из багажника, и они с Беатрикс вошли в здание. Когда они поднимались по лестнице к спальням, Чарли обратился к ней: — Если нас кто-то увидит... — Скажем, что ты свои вещи несешь, — заверила его девушка. — Спасибо. Стоило им подняться, в коридоре они столкнулись с Нилом и Ноксом, что-то увлеченно обсуждавшими полушепотом. Как только мальчики увидели Чарли и Беатрикс, они моментально замолчали. — Привет, — радостно воскликнул Нил. — Ого, великолепно выглядишь, — подхватил Нокс, оглядывая девушку. — Что в сумках? — обратился Нил к лучшему другу. Но Чарли не успел ответить. — Мои новые вещи, — с коварной улыбкой ответила Бет, — Кое-кто удобно устроился у меня под каблуком. Чарли смотрел на нее так, будто надеялся поджечь своим взглядом. — Мы к вам еще вернемся, — сказала Беатрикс Ноксу и Нилу, — А то вещи сами себя до моей комнаты не донесут. Ну же, — она обернулась на метавшего молнии Чарли, — вперед. — Приходите в гостиную, мы как раз собирались вернуться к домашкам. — Увидимся там, — она махнула им рукой и с довольной улыбкой двинулась вперед. Долтон с обреченным и гневным выражением лица поплелся за ней. Когда они дошли до ее комнаты, Чарли опустил сумки на кровать и недовольно скрестил руки на груди. — Какая же ты змея, — прошипел он. — Ты что ли обиделся? — А зачем ты так меня позоришь при моих друзьях? Я уже жалею, что извинился. — Знаешь что, Чарли, — мягко улыбнулась Беатрикс, подходя к нему ближе, — Ты упускаешь суть. — Просвети меня, — он саркастично закатил глаза. — Твои друзья прекрасно поняли, что я шутила, потому что они знают тебя и не могли не заметить динамику наших взаимных оскорблений. И я более чем уверена, что ты не перестанешь проходиться по мне своими шуточками, даже после всех извинений. И помни, самые страшные тюрьмы строим мы сами из наших страхов и сожалений. — Ты осторожнее с такими мудрыми высказываниями, вдруг кто-то подумает, что ты действительно умная, — ухмыльнулся Чарли. — Я постараюсь никого не обмануть, пойдем к ребятам, — она взяла со стола учебники и конспекты. В гостиной царила оживленная атмосфера, когда туда вошли Чарли и Беатрикс. Галдеж на секунду приутих и снова загудел, как турбина самолета, только на этот раз волной обсуждения не формул и задач, а преображения девушки. Заметив ее, Микс сейчас же вскочил со своего места и поспешил к ней подойти. — П-привет, — заикнувшись, улыбнулся он. — Здравствуй. — Я не знаю, сказал ли тебе Хейгер... — Что ты поможешь мне с тригонометрией? — улыбнулась она. — Так это теперь так называется! — воскликнул Чарли. — Да, — проигнорировав приятеля, продолжал Стив, — надо решить, когда мы начнем. Я думаю, что можно попробовать завтра после завтрака, как раз суббота, уроков не будет. У тебя других планов нет? — Микс, какой же испанский стыд! — издевательски поежился Долтон. — В смысле? — нахмурился Стивен. — Неумело флиртуешь ты, а стыдно мне, — пояснил Чарли. — А ты у нас знаток флирта? Опытный? — удивленно подняла брови Бет. — К твоему сведению да, — напыщенно ответил он. — А ты уверен? Потому что флирт с собственной мамой за опыт не считается. Вокруг зазвенел хохот. — А с твоей — считается. Хохот стал еще громче. — Не знала, что ты экстрасенс. Устроишь спиритический сеанс, передавай ей привет, — язвительно огрызнулась Беатрикс. И Чарли понял, что прошелся по очень тонкому льду. — Отвечая на твое предложение, Стив, завтра после завтрака будет замечательно, — перевела она свое внимание на Микса, — До обеда позанимаемся, хорошо? — Ты его переоцениваешь, — снова вставил свои пять копеек Чарли. — Я и дольше могу! — воскликнул Стив. — Я надеюсь, мы все еще о тригонометрии говорим, — стараясь не терять самообладание, вздохнула Бет. — Да, — густо покраснел Микс и опустил глаза. Все трое прошли к большому столу, за которым сидела вся компания. — Чудесно выглядишь, — улыбнулся Кемерон, когда Беатрикс присела между ним и Тоддом. Чарли сел к Ноксу и Нилу. Все ребята за столом подхватили волну восхищения новым образом девушки. Даже Тодд тихо шепнул ей: — Ты очень красивая. И сразу же смущенно уткнулся в учебник. — Она больше не одета, как бездомная, тоже мне событие! — закатил глаза Чарли. — Какой красноречивый комплимент, — огрызнулась Бет. — Пожалуйста, не начинайте, — заумолял Нил. — А мы и не прекращали, — раздраженно отмахнулся от друга Чарли. — Ты прав, Нил, прости, — в то же время виновато сказала девушка. — Ничего. Ты действительно прекрасно выглядишь, — улыбнулся парень. Чарли закатил глаза, покачал головой и углубился в переписывание решений Микса. Беатрикс тоже приступила к урокам. Монотонные голоса со всех сторон гостиной успокаивали, переплетаясь с шелестом листьев, доносившемся из открытого окна. Воцарилась атмосфера глубокомысленности, ведь все вокруг были увлечены очередной задачей, уравнением, произведением или простой зубрежкой. Казалось, что даже воздух в комнате располагал к учебе. Но Беатрикс, старательно выписывающая длинное уравнение, думала совсем не о нем. Все мысли ее были на заднем сидении автомобиля доктора Хейгера, в голове звучали отголоски сладкого и густого, словно пралине голоса Пола Анки, а перед глазами снова и снова в легкой дымке возникало сияющее нежностью лицо Чарли.