forever young

Новая пассия Нокса повлекла за собой самые разные сплетни. В толпе, спешащей из гостиной к спальням, казалось, каждый второй обсуждал «самую прекрасную девушку на планете», и все воображали ее по-своему. Конечно, каждый из мальчиков знал не мало девчонок, но такое событие, как настоящая любовь одного из них не могло не взволновать юные воображения. Беатрикс спешно шла с потоком до кабинета географии, где она откололась от толпы, шмыгнула внутрь и, закрыв поплотнее дверь, очутилась в одиночестве в темном помещении. Она стояла у двери и ждала, когда оживленные голоса в коридоре утихнут. Мальчики удалились. Тогда она не спеша протянула руку к выключателю и готова была уже им щелкнуть, как послышались новые шаги и голоса. На этот раз их было немного, всего два. Оба голоса были ей хорошо знакомы, и, не медля ни секунды, Бет прильнула ухом к двери. Чарли и Нокс неспешно шли, погруженные в обсуждение того, что правильно, а что нет. — Я все же считаю, — услышала Беатрикс приближающийся голос Нокса, — что ты ведешь себя несколько двулично, да и попросту глупо. Она заслуживает, чтобы ты дал ей шанс. — Осторожность — не то же самое, что глупость, — возразил Чарли, — сам подумай, девушка в Уэлтоне? Это же просто бред. Что если это очередной хитроумный план Нолана, чтобы следить за нами? Ты об этом не думал? — То есть, по-твоему, мистер «Дисциплина и Традиции» поступился со своими принципами ради шпионажа за школьниками? — засмеялся Нокс, — это же просто смешно! Может, ты еще думаешь, что Бет на самом деле на КГБ работает? Что Советы за счет нее хотят узнать твои точные координаты и раздавить тебя ядерной боеголовкой? — Уймись, — раздраженно отмахнулся парень, — просто ничего нельзя исключать. Беатрикс с трудом сдерживала смех, воображая себя советской шпионкой. — Давай просто скурим эту мысль, — предложил Чарли. Только эти слова заставили девушку подумать о том, что мальчики уже не шли по коридору, а стояли прямо у двери. В порыве паники она отпрянула от двери и, стараясь ступать как можно беззвучнее, поспешила к учительскому столу, под который и спряталась. Едва она успела это сделать, дверь, скрипнув, открылась, и ребята зашли в кабинет. — Не включай свет, — одернул друга Долтон, — а то еще кто-нибудь зайдет, нам это ни к чему. Закрой дверь. Врезаясь в парты, они пробрались по темному помещению к окну. Чарли тихо его открыл. Прикрывая рот дрожащей от волнения рукой, Бет внимательно следила за происходящим в узкую щель стола. Видимость была неважная, но пошевелиться девушка не решалась. Чарльз тем временем достал из кармана бумажную пачку, а из нее две сигареты. В темной тишине звонко щелкнула его Zippo, огонь от зажигалки осветил молодые лица. — А может, — задумчиво протянул Долтон, выпуская в темноту голубоватый дым, — сжечь карты, которые ей надо восстанавливать? Вот смеху будет. — Ну и козел же ты, — усмехнулся Нокс, — она тебе нравится что ли? — Не говори ерунды! Ровно наоборот, я стараюсь придумать, как сделать так, чтобы Нолан от нее избавился. — И кто же тогда будет прикрывать твой зад? Микс? Сомневаюсь, что он за твои проделки хоть раз на себя вину возьмет, как это сделала Бет. — Ты то с ней чего так ласков? Запасной аэродром, если с невестой Денберри не выйдет? — Ну и козел же ты, — повторил Нокс, — и ее зовут Крис. — Хотя, — Чарли задумчиво сделал затяжку, — твои слова не лишены смысла. Она прикрыла меня. Но почему? С каким расчетом? — Может, она просто не готова опускаться до твоего уровня, — пожал плечами Нокс, — может, готовит тебе какую-нибудь изощренную месть, — усмехнулся он, — а может она действительно хороший человек. Такая мысль не приходила в твою светлую голову? — Ты, дружище, вероятно, забыл, но твоя драгоценная Бет — внучка Нолана. Неужели ты наивно полагаешь, что если перед ней встанет реальный выбор, она не займет его сторону. — Вероятно, ты забыл, — Нокс выдохнул дым в окно, — выбор перед ней уже вставал, и она прикрыла твою наглую и неблагодарную задницу. Все наши задницы. — А, да заткнись ты, — усмехнулся Чарли, — лучше расскажи мне побольше про твою златовласую красавицу. — И не мечтай, эти райские грезы принадлежат только мне. Повисло недолгое молчание, в котором было слышно только дыхание курящих. Беатрикс чувствовала, как в неудобной позе ноги ее мучительно затекают, а в голове тесно роятся мысли, переплетаясь и вытесняя друг друга. Так значит, Чарли ее не ненавидит, а просто побаивается? Это можно очень выгодно для себя обыграть. Но шутливое предположение Нокса о тщательном приготовлении мести казалось ей совершенно неправдоподобным, ведь злопамятной она не была, а Долтон вовсе не стоил того, чтобы жертвовать мнением Нокса о том, что она «действительно хороший человек». Ей было приятно думать, что он настоящий друг, что он защищает ее даже тогда, когда думает, что ее рядом нет. Он честный. В мыслях девушки невольно всплыло бледное лицо Нокса, когда он садился в машину, трагичность в его голосе, когда он говорил о поразившей его Крис. Беатрикс невольно улыбнулась. И тут в темноте всплыло воспоминание о сияющих гневом зеленых глазах Чарли, но улыбка не покинула ее лица. — Как думаешь, чем нас завтра Киттинг позабавит? — ухмыльнулся Нокс. — Капитан? О, он обязательно выкинет что-нибудь из ряда вон выходящее. Впрочем, что бы мы сейчас не предположили, уверен, будет страннее. Вот завтра и насладимся. Пойдем лучше спать, меня тригонометрия в страшную тоску вогнала. Они кинули окурки в клумбу под окном, закрыли его и вышли из кабинета. Беатрикс терпеливо выждала несколько минут и совершила долгожданную вылазку из-под учительского стола. В ногах покалывало. Недовольно поморщившись, она включила свет в кабинете и, прищурившись от непривычной яркости, прошла к шкафу с картами и карандашами. Расположившись поудобнее, девушка приступила к работе. Большие часы над классной доской долго и утомительно отсчитывали секунды, карандаши поскрипывали, раскрашивая государства и границы, реки и горы. Цвета постепенно смешивались в один перед уставшими глазами, а рука начинала болеть. Занятие было крайне занудным и тяжелым, а Беатрикс особыми художественными талантами не отличалась. Конечно, бывало, что от скуки она рисовала что-то в своих тетрадях, но это по масштабам ни в какие сравнения с наказанием от мистера Нолана не шло. Девушке мучительно хотелось сбежать от этой скуки в свою просто обставленную комнату к своим книгам, которым там без нее, как ей нравилось думать, так же одиноко, как и ей без них. Но она заставляла себя корпеть над картами дальше. Бет остановилась только тогда, когда от утомления чуть не назвала Висконсин Небраской. Обхватив голову руками, она закрыла уставшие глаза. В этот момент дверь кабинета открылась, и на пороге показался мистер МакАлистер в ночном халате. — Вы почему не в постели? — возмутился он, — В это время вам полагается видеть третий сон, мисс Нолан! — О, простите, я совсем забыла про время и... — Вы что, курили здесь? — строго осведомился учитель, принюхиваясь. — Что вы! Это... Это, наверное, мистер Синистер перед уходом из кабинета покурил трубку, как он любит это делать, — неуверенно отозвалась Беатрикс, молясь, что достопочтенный учитель географии, которого она еще не успела встретить, действительно имеет подобную привычку. — Пожалуй, — после раздумий согласился учитель латыни, — но это не отменяет того, что вы должны давно спать. А ну-ка марш. Бет облегченно кивнула и стала спешно убирать карты и карандаши обратно в шкаф. Приведя кабинет в порядок, она поспешила убраться из него. Мистер МакАлистер задержал ее на самом пороге. — Я не доложу об этом директору, но только в этот раз, — тоном, не терпящим возражений, уведомил ее учитель. — Спасибо, сэр. Доброй ночи. И она пустилась бегом к своей комнате по темным коридорам. Оказавшись в своей спальне, Беатрикс присела на кровать и отдышалась. Сердце быстро билось от бега и волнения. Неужели она снова не сдала Долтона с его проделками, за которые могла бы вновь поплатиться? Да что с ней не так? Успокоившись немного, она разделась в темноте, завернулась в халат Нокса и, тихо ступая босыми ногами по деревянному полу, отправилась в душ. Смыв с себя насыщенный и волнительный день, девушка заснула под теплым одеялом, подобно младенцу. Рано утром ее разбудила хлопнувшая где-то рядом дверь. Теплый луч осеннего солнца падал Беатрикс на лицо, за окном слышался мягкий шелест листьев и пение одинокой птицы. Девушка широко улыбнулась утреннему спокойствию, а, взглянув на часы, обрадовалась еще больше. До подъема мальчиков оставался еще целый час, а значит, можно было спокойно приводить себя в порядок, ни от кого не прячась. Довольная до крайности таким началом дня, она села в кровати и сладко потянулась. После быстрой зарядки, Беатрикс открыла свой потрепанный чемодан и достала с его дна видавший виды серый свитер с черной буквой М на груди. Он достался ей из отцовских вещей, которые он из сентиментальности своей хранил со школьных времен. Надев его, она вспомнила слова мисс Джемесон о том, что отец был покрепче ее. Пусть он и носил этот свитер в ее возрасте, но на Беатрикс он все равно висел, однако, все равно выглядел лучше, чем остальные ее вещи. Смахнув короткие каштановые волосы со лба, она нежно провела рукой по букве М и вздохнула. Наскоро убрав кровать, девушка выложила на столе стопкой книги, которые ей были нужны на день, и отправилась в туалетную комнату. Закончив все необходимые утренние ритуалы, она забрала все свои книги и халат Нокса, который повесила ему на дверь, проходя мимо нее. На первых утренних уроках ученики были вялыми и сонными, что девушке было только на руку, ни у кого не было сил на выпады в ее сторону, поэтому для нее, в отличие от всех остальных, биология и латынь пролетели крайне быстро и даже приятно. А вот к литературе все уже полностью проснулись. Беатрикс отошла попить воды на перемене, а когда оказалась у кабинета мистера Киттинга там уже толпились группами мальчики и оживленно галдели. — М — значит модница? — с насмешливым презрением поинтересовался Долтон, когда она подошла. Несколько неожиданно для самой себя Беатрикс ничуть не растерялась и ответила ему с наигранно тяжелым русским акцентом. — М — значит Москва, товарищ. На секунду повисла удивленная пауза, у Чарли глаза так и округлились от внезапного испуга. Затянувшееся мгновение триумфа прервал заливистый хохот Нокса, Долтон нахмурился, Беатрикс ему подмигнула, и ее звонкий смех присоединился к смеху Нокса. Постепенно стали заходить в кабинет и рассаживаться, Чарли выглядел крайне озадаченным. — Ты зачем ей рассказал? — прошипел он Ноксу. — Я не рассказывал, честно. — У КГБ везде есть уши, — все с тем же русским акцентом хохотнула Беатрикс, проходя мимо них. Долтон скорчил рожу ее затылку и взглянул на Нокса в поисках поддержки, но тот лишь довольно посмеивался. Постепенно все расселись по своим местам и мистер Киттинг начал урок. — Джентльмены и, конечно же, леди, — улыбнулся он, обращаясь к классу, — откройте хрестоматии на двадцать первой странице. Мистер Перри, будьте добры, прочтите начало статьи, озаглавленной «понимание поэзии». По классу пронесся шелест страниц, и, стоило ему улечься, Нил начал громко и четко читать заумный текст. — «Понимание поэзии», автор профессор Джей Эванс Причард. Чтобы в полной мере оценить стихотворение... Все молча слушали, но, казалось, слышали лишь единицы. Кто-то из мальчиков задумчиво смотрел в пустоту, другой с отточенным годами умением крайне незаметно уплетал булку, припасенную из столовой, Чарли отвлеченно рисовал в своей тетради, а Беатрикс загляделась на солнечный луч, мягко падающий на страницу с нудным текстом. Джон Киттинг обвел учеников зорким орлиным взглядом и ухмыльнулся. Стоило Нилу дочитать до части об измерении значимости и качества стихотворений, учитель бодро встал из-за стола и принялся вычерчивать на доске наглядный график, строго соответствующий научным идеям профессора Причарда. Ричард поспешил последовать его примеру и старательно, по линейке вычертил то же самое в своей тетради. Остальные обреченно вздохнули, Долтон сосредоточенно вырисовывал женскую грудь, Нокс отчаянно хмурил брови, вчитываясь в «понимание поэзии», но не понимая почти ни слова. — Вы научитесь понимать поэзию и получите незабываемое удовольствие, — без малейшего намека на удовольствие дочитал вступление Нил и снял очки. Учитель вывел на доске формулу и с широкой улыбкой повернулся к классу. Повисло пронизанное скукой молчание. — Полный кретин, — спокойно объявил Киттинг. Все взгляды моментально оказались прикованы к нему, от внезапного шока мальчик, наслаждающийся булкой, поперхнулся и покраснел. — Такого мое мнение о мистере Эвансе Причарде, — продолжил до крайности довольный собой преподаватель, — он оценивает поэзию по меркам телевизионных шоу! «Ах, мне нравится Байрон, он получил сто очков, но под него нельзя танцевать». Пронесся смешок. Чарли оторвался от своего творчества и смотрел на учителя восторженными и преданными глазами. Мальчики довольно переглядывались. — Я прошу вас вырвать эту страницу. Восторг, царящий в кабинете, сменился искренним непониманием. — Ну же! Целиком, всю страницу. Вы слышите? Вырывайте ее. Вырывайте! Вырывайте, смелее! — звонко и четко звучал воодушевляющий призыв Джона Киттинга. Робкое молчание не прекращалось, никто не решался действовать. Чарли задумчиво осмотрелся и сдвинул с книги свои рисунки. В гробовой тишине класса отчетливо прозвучала рвущаяся бумага, и Долтон демонстративно поднял на всеобщее обозрение и большую радость Капитана хрестоматийную страницу. Все взгляды обратились к нему. — Благодарю, мистер Долтон! — одобрительно улыбнулся ему учитель. — Кхм-подлиза-кхм, — наигранно закашлялась Беатрикс, поворачиваясь к парню. — Трусиха, — прокашлял в ответ тот. — Вот что, господа, — громко продолжал свою речь Киттинг, — давайте вырвем не только эту страницу, вырывайте все введение! На помойку его! Не жалейте! Мы забудем о нем! Пропадите вы, Джей Эванс Причард! В глаза и сердца учеников вернулся только недавно испарившийся восторг, комната наполнилась звуками вырываемых страниц, хрестоматии трещали по швам, почти все уже приступили к благородной миссии истребления слов несчастного профессора Причарда. — Рвите! Я хочу слышать, как трещат и рвутся бредовые идеи мистера Причарда! — продолжал вдохновлять Капитан, — Пустим его введение на туалетную бумагу. Началось настоящее веселье. Со счастливым запалом мальчики следовали приказу учителя; одни вырывали страницы по одной, смакуя каждый миг этого занятия, другие же разом избавлялись от всей вступительной статьи, Беатрикс не отставала, вступление из ее хрестоматии уже превратилось в пригоршню смятых из бумаги мячиков, и она наблюдала за остальными учениками. Мистер Киттинг ненадолго удалился в учительскую, а в кабинете звенел веселый галдеж. Мальчики смеялись, приобадривая даже самых робких рвать страницы нещадно, бумажные мячики летали по всему помещению, невольно напоминая девушке горячо ей любимые зимние перестрелки снежками, и она решила поучаствовать. Хорошенько замахнувшись, она запустила смятую страницу в мальчика, сидящего у двери, но силы она не рассчитала. — Что за безобразие? — рявкнул мистер МакАлистер, врываясь в кабинет. В эту же секунду смятое «понимание поэзии» отскочило от его седого лба. В ужасе от своего броска Беатрикс обхватила лицо руками, все молча уставились на педагога, всеми силами сдерживая приступы триумфального смеха, Чарльз спешно убрал комок бумаги себе в рот и ехидно улыбнулся. К всеобщему облегчению через мгновение в комнате материализовался мистер Киттинг с довольной улыбкой на лучезарном лице и большой корзиной для мусора в руке. Он мгновенно уладил конфликт с профессором МакАлистером и, выпроводив его со своего урока, продолжил делиться истиной с молодыми умами. Закончив благородное уничтожение идей мистера Причарда, и собрав всех вокруг себя, Капитан стал читать ученикам вдохновенные строки Уитмана. Все взгляды кроме одного были прикованы к педагогу, обладая особым волшебством, мистер Киттинг способен был без остатка захватить юные воображения, заставить каждого без исключения задуматься. Беатрикс, как и все остальные, внимательно вслушивалась в каждое слово учителя, но по неизвестной ей причине захватило ее внимание не его лицо, а Чарльза. Чуть нахмурившись, он жадно впитывал каждый звук, покидающий губы Капитана, в глазах юноши не светилась обычная самовлюбленная наглость, а явно читалась глубокая вдумчивость, его красивое лицо пронизывало печальное блаженство, и Беатрикс поймала себя на мысли, что ей по-настоящему приятно на него смотреть. Он внезапно стал очень интересен, в ней загорелось страстное желание знать, что же на самом деле скрывается за всеми издевками и сарказмом, девушка четко видела глубокую грусть в его спокойных зеленых глазах. Буквально вчера вызывавший раздражение, его образ в мгновение ока переплелся с памятью об отце, Беатрикс вспомнила, как за вечной ухмылкой папа прятал тяжелую боль и многочисленные горькие потери своей жизни. Может ли быть, что Долтон куда сложнее, чем кажется? Или она просто видит то, чего нет от того, как болезненно кровоточит пустота внутри нее после потери отца? После очередного потрясения от урока Киттинга ученики спешили на обед, поглощенные обсуждениями смысла слов учителя, спорили о смыслах, думали, действительно ли слова и идеи могут изменить мир, и каждый силился сам себе ответить на вопрос «какую вы впишите строку?» А в голове Беатрикс звонко повторялись слова Капитана: «но поэзия, красота, романтика, любовь — вот ради чего стоит жить». — Я же говорил, что будет лучше всех наших ожиданий, — услышала она голос проходящего мимо Чарли. — И не говори, — отрешенно протянул Нокс, — хотя как по мне, так вырывание страниц не было самым необычным на этом уроке. — Вот и я о том же. — Великая пьеса продолжается! — радостно кричал Нил, пробегая вперед всех. — И ты, быть может, впишешь в нее свою строку! — весело отозвалась ему вслед Беатрикс. На крыльях идей и вдохновения все добрались до столовой. Прочитав молитву, приступили к долгожданному обеду. Мистер Нолан гордо сидел во главе учительского стола и, в пол уха слушая доктора Хейгера, хозяйским взглядом окидывал учеников. Он недовольно сдвинул брови, когда нашел глазами за одним из столов свою внучку, оживленно что-то обсуждавшую с неприлично громко хохотавшими мальчиками. — Доктор Хейгер, — перебил директор профессора, — будьте добры, проверьте, что так сильно заинтересовало Кемерона и его друзей, что они забыли о еде. Тот, повиновавшись, стал пробираться к столу, где ребята передавали друг другу старый ежегодник Киттинга, который из библиотеки принес Нил. — Душа «общества мертвых поэтов», — закончил делиться знаниями с друзьями Нил. — Человек, способный на все, — пафосно прочел Кемерон. — С этим-то точно невозможно спорить, — пожала плечами Беатрикс. Чарли был захвачен обсуждением с Нилом того факта, что мистер Киттинг был героем-любовником в студенческие годы, и надо бы спросить у него пару-тройку приемчиков. — Что еще за «общество мертвых поэтов»? — задумался Нокс. — Молодые люди, мисс Нолан, — строго прервал все обсуждения подошедший доктор Хейгер, — что тут у вас творится? Кемерон резко убрал ежегодник под стол себе на колени. — Мы... мы обсуждали... — неуверенно начал Микс. — Поэзию, — в один голос выпалили Чарли и Беатрикс. Они удивленно переглянулись, Нокс улыбнулся, а доктор Хейгер нахмурился. — Уолт Уитман, — с умным видом добавил Нил. — Мы только что с литературы, — подтвердил Питтс. — Будьте любезны, отвлекитесь на еду, у вас будет время для обсуждения ваших заданий, — окинув всех пронизывающим и крайне скептическим взглядом, приказал профессор. Мальчики кивнули и взялись за столовые приборы, только Бет и Долтон продолжали удивленно смотреть друг на друга. Она почувствовала, как щеки ее краснеют, кашлянула и, опустив взгляд в миску с супом, приступила к трапезе. Она, молча и очень быстро, ела, все еще чувствуя, что зеленые глаза направлены на нее. Не в силах больше это выдерживать, Бет за три минуты прикончила свой обед и, не поднимая глаз, почти бегом покинула столовую. Выйдя на школьный двор, Беатрикс увидела мистера Киттинга, медлительно по нему гуляющего. — Капитан! — окликнула она его. — О, мисс Нолан, — улыбнулся мужчина, обернувшись. — Мы можем поговорить? — Почту за честь. Что у вас на уме? — Столько всего, — отчаянно вздохнула Беатрикс, шагая рядом с учителем, — тут сложно, ваши уроки, как глоток свежего воздуха. — Я очень рад это слышать, но что же вас тяготит? Я понимаю, что здесь уроки, должно быть, на два порядка сложнее тех, что бывали у вас раньше. Я, конечно, могу ошибаться, — усмехнулся он, — но вы совсем не глупы. — Спасибо, — смутилась она, — но дело совсем не в занятиях. Они в меру тяжелые, а вот мальчики... — Обижают вас? — нахмурился Киттинг. — Я и сама не уверена, как это все назвать. Понимаете, они, судя по всему, считают меня виноватой во всем, что когда-либо делал им мой дедушка, они видят его во мне. — О, какая фантастическая глупость! — радостно воскликнул учитель. — Что же здесь фантастического? — Я открою вам страшную тайну, мисс Нолан, — загадочно улыбнулся он, — никогда не стоит задумываться и гадать, что о вас думают другие, лучше уделите время тому, что вы сами о них думаете. Ваши мысли, Беатрикс, принадлежат только вам, поэтому не думайте, хотят ли мальчики быть вашими друзьями, задумайтесь над тем, хотите ли вы дружить с ними. — Хочу, — задумчиво нахмурилась девушка, глядя на освещенное солнцем лицо Киттинга, — но это совсем непросто. Нокс и Нил, как мне кажется, хорошо ко мне расположены, а с остальными сложно. — Я думаю, вы согласитесь, что невозможно нравиться всем. Кому-то вы приглянетесь сразу, до других достучитесь лишь со временем, а третьи так никогда и не примут вас — это простая истина. Я предлагаю вам... — Мистер Киттинг! — послышался у них за спиной голос Нила. — Не грустить о том, на что вы в данный момент повлиять не можете, — как ни в чем не бывало, продолжал учитель, не реагируя на зов ученика, — а вместо этого сконцентрироваться на том, что в вашей власти. — Мистер Киттинг! Сэр! — повторил приближающийся голос. — И помните, — улыбнулся учитель, все еще игнорируя Нила, — Carpe Diem. — О Капитан, мой Капитан, — окликнул парень уже совсем близко. Киттинг похлопал Беатрикс по плечу и обернулся. — Джентльмены, — улыбнулся он, обнаружив целую ораву мальчиков во главе с Нилом. — Мы просматривали ваш классный альбом, — начал тот, протягивая книгу учителю. — Может не при ней? — тихо толкнул его Чарли, кивая в сторону Беатрикс. — Уверяю вас, — мягко возразил ему мистер Киттинг, — все, что вы хотите сказать мне, можете говорить в присутствии мисс Нолан. Беатрикс смущенно улыбнулась, а учитель взял из рук Нила красный ежегодник. — Господи! — весело воскликнул он, увидев фотографию своего совсем молодого лица, — Нет, это не я. Капитан с отчужденной ухмылкой смотрел на знакомые лица, улыбавшиеся ему с черно-белых снимков альбома, и погружался в сладкую ностальгию по собственной юности. — А что такое «общество мертвых поэтов», — выждав немного, задал свой вопрос Нил. Киттинг внимательно осмотрел сгорающих от любопытства учеников. — Сомневаюсь, что нынешняя администрация отнесется к этому с одобрением. — Почему? Объясните, — попросил Нил. — Может, не будем об этом говорить в присутствии «нынешней администрации»? — язвительно спросил Долтон. — Джентльмены, — Джон пропустил мимо ушей озлобленный вопрос, — вы умеете хранить тайны? — Мы-то умеем, — буркнул Чарли, косясь на Беатрикс. Она раздраженно закатила глаза. Больше никто не обратил внимания на Долтона, юноши были слишком захвачены интригой Капитана. Чрезвычайно довольный эффектом своей загадочности, мистер Киттинг принялся заговорческим тоном рассказывать о тайных вечерах общества в старой индейской пещере, о мертвых поэтах, на чьих крыльях молодые романтики на своих собраниях взлетали выше неба. — Значит, вся компашка садилась в кружок, чтобы читать стихи? — с недоумением прервал сладкие речи учителя Нокс. Беатрикс прыснула, а Киттинг с добродушным возмущением возразил парню, что они были настоящими романтиками, сбегавшими в волшебные миры великой поэзии: — Поэзия капала с наших языков, как нектар, — восторженно говорил он, — настроение поднималось, девушки падали в обморок, и боги создавались, джентльмены! Неплохо так провести вечер, а? — насмешливо спросил он, прервав собственное упоение. Джон Киттинг внимательно оглядел своих слушателей, и его наполнило теплое самодовольство при виде произведенного на молодых людей эффекта. Он заключил, что сказал ровно столько, сколько было необходимо, весело попрощался с мальчиками, попросив их сжечь ежегодник, и, ласково улыбнувшись Бет, продолжил свою прогулку, беспечно посвистывая. — Общество мертвых поэтов, — мечтательно протянул Нил. В этот момент послышался громкий звонок, повествующий о конце перемены. Пора было торопиться на занятия, но молодые люди не двигались с места, все взгляды были прикованы к Нилу. — Идем сегодня в пещеру, — в его голосе звучала торжественная уверенность. — Ночью? — испуганно спросил Микс. — Э, одну минуту, — возмутился Кемерон. — Безумие, — выдохнула Беатрикс. — Тебя не спрашивают, — огрызнулся Чарли. — Спрашивают, — вступился Нокс. — Ну как, все за? — спросил Нил. — Где эта индейская пещера? — отозвался Питтс. — За рекой, я знаю, где. — Так далеко, — неуверенно вздохнул Джерард, начиная идти к школе. — Безумие, — испуганно повторила Беатрикс, следуя за ним. Остальные последовали их примеру, и теперь все вместе шагали к зданию крайне взволнованными. — По-моему, это скучно, — бросил Ричард. — Не приходи, — пожал плечами Чарльз. — Скорее опасно, — нахмурилась Бет. — Знаешь, что тебе грозит по поведению, Долтон? — начал злиться Кемерон. — О, не приходите, пожалуйста, — презрительно ответил им парень, — займитесь лучше безопасной организацией собственного «общества занудных трусов». — Нам на собраниях этого общества заниматься расчетами скорости, с которой ты вылетишь из этой школы? — раздраженно поинтересовалась Беатрикс, — Беда в том, что с таким отношением ты вылетишь быстрее, чем мы успеем начать считать. — Это угроза? — ухмыльнулся Долтон, — Очаровательно! — Просто нужно быть осторожными, — пояснил Ричард. — Кто бы спорил, только не я, — почти пропел в ответ Чарли. — Так и не ходите туда, — голос Беатрикс дрогнул, она сама не верила в то, что говорит. — Без тебя как-нибудь разберемся, маленькая мисс скука, — ехидно ответил парень. — Молодые люди, поторопитесь! — крикнул с крыльца доктор Хейгер. В эту же секунду, шедший впереди всех Нил резко остановился и обратился к друзьям. — Заканчивайте уже ругаться, как старые супруги, на вас двоих свет клином не сошелся. «Общество мертвых поэтов», кто в деле? — Нил, брось, Хейгер смотрит, — нервно заумолял Кемерон. — Пускай! Плевать на него, — он покачал головой, — кто за? На короткое мгновение повисло обеспокоенное молчание, пропитанное сомнениями и страхами. Чарльз внимательно вгляделся в испуганное лицо Беатрикс и повернулся к другу. Мягкий золотой луч солнца осветил воодушевленную улыбку на лице Долтона. — Я с тобой. — Я вас предупреждаю! Не останавливайтесь! — кричал с крыльца профессор. — Ладно, пойду, — безрадостно последовал примеру приятеля Кемерон. Мальчики продолжили свой путь. — Я не знаю, Нил, — беспокойно покачал головой Джерард. — Что? Питтс! Питтс, идем, — стал упрашивать Нил. — Он и так нахватал неудов, — вступился за друга Стивен. — Ты ему поможешь, Микс, — легко нашел решение парень. — Это что, ночная учебная группа? — продолжал сомневаться Джерард. — Это ночная плохая идея, — попыталась привести мальчиков в чувства Беатрикс. — Ты это про свое зачатие? — небрежно бросил Чарли. От резкого прилива ослепляющего гнева девушка споткнулась и больно упала на землю. Сдержавшись, она не вскрикнула и подняла наполненные слезами глаза на удаляющихся мальчиков. Ее переполняла обида, как вдруг она почувствовала, что кто-то, взяв ее за руку, помогал ей подняться. Беатрикс повернулась и увидела бледное и довольно несчастное лицо Тодда. — Спасибо, — всхлипнула она, поднимаясь на ноги и утирая слезу рукавом отцовского свитера. — Я, я... Просто знаешь, — неуверенно замялся парень, — не стоит слушать Долтона. Я на твоей стороне. — Спасибо, — растрогалась девушка, забыв о своем гневе. — Я знаю, какого это, когда от тебя ждут сходства с кем-то, на кого ты совсем не похож, — робко улыбнулся ей Тодд. — Если захочешь поговорить об этом, я всегда готова выслушать, — кивнула Беатрикс, — побежали скорее. И они припустили, что было сил. Почти поравнявшись с Ноксом и Чарли на входе. Они услышали, как последний убеждает друга. — Идем! Это поможет тебе добиться Крис. — Да? Как? — нетерпеливо уточнил Нокс. — Девушки падали в обморок! — восторженно воскликнул Долтон. Он хлопнул озадаченного приятеля по плечу и вбежал в здание, наполняя коридоры заливистым, звонким хохотом, который ярким эхом отталкивался от каменных стен и звучал после него, словно шлейф от изысканного парфюма, которым хочется надышаться всласть. Нокс бежал следом, выкрикивая новые вопросы, но ответом ему оставался хрустальный, сияющий смех, который звенел и в ушах бегущих следом Тодда и Беатрикс. Наконец, все успешно добрались до кабинета мистера МакАлистера и стали рассаживаться. — Мисс Нолан, — окликнул Беатрикс учитель, стоило ей войти в кабинет. Она поспешила подойти к нему. — Да, сэр? — Идите к мистеру Нолану, он хочет вас видеть. Когда закончите с ним, я жду вас здесь. Беатрикс нервно сглотнула. — Хорошо, сэр. Грустно повесив голову, она направилась прочь из классной комнаты, провожаемая обеспокоенными взглядами мальчиков. Быстрым шагом девушка добралась до кабинета директора и, помедлив мгновение, вошла. — А, Беатрикс, — оживился мистер Нолан, — Закрой за собой дверь и проходи. Как проходит твое время в Уэлтоне, — спросил он, когда, выполнив его указания, внучка уселась на свое обычное место. — Почему я здесь, сэр? — тихо поинтересовалась она. — Отвечай на вопрос. — Все хорошо, — не поднимая глаз, отвечала она. — Правда? — нахмурился директор, смотря на ее черные брюки, порванные на коленях. Из видневшихся в дырах ссадин текла кровь. — Я споткнулась, спеша на занятия, сэр. — О чем ты беседовала с мальчиками в столовой? — О поэзии, — уголков ее губ коснулась улыбка. — Если я все правильно помню, ты хотела здесь учиться, а не отвлекать студентов от этого, — строго напомнил мистер Нолан, — и, тем не менее, мне показалось, что некоторые из них чрезмерно увлечены именно тобой. Например, мистер Оверстрит. Думаешь, я не вижу всех ваших улыбок. Или вот только сейчас я наблюдал в окно, как увлеченно ты общалась с целой группой учеников. — Сэр, у нас всего лишь был важный вопрос к мистеру Киттингу касательно... касательно поэзии, которую мы обсуждали за обедом. Полагаю, вы согласитесь, что я не могу совсем не общаться с теми, с кем большую часть времени провожу в одних кабинетах. — Это верно. Но не забывай, что если я замечу за тобой хоть что-нибудь, нарушающее правила моей академии, я тебя и, разумеется, всех причастных исключу и глазом не моргну. — Вас мучают какие-то подозрения? — спокойным, насколько это было возможно, тоном спросила Бет. — Пока что ровным счетом никаких. Я рассчитываю, что так оно и останется. Ты же меня не подведешь? — Нет, сэр, не подведу, — с широкой улыбкой соврала Беатрикс. Сердце ее было переполнено рассказами Киттинга об обществе мертвых поэтов, о торжестве романтизма и ночных приключениях, в ней трепетал благоговейный страх при мысли о таком нарушении школьных правил. — Ты можешь идти, — облегченно вздохнул директор, — и помни, я в курсе всего, что происходит в этих стенах. Мистер Нолан надеялся произвести на нее устрашающее впечатление этими словами, но Беатрикс заулыбалась только шире, думая о старой индейской пещере, которая пряталась где-то в лесу далеко за каменными стенами Уэлтона. Она уже и думать забыла о своей обиде на Долтона, и теперь спешила обратно на урок мистера МакАлистера с целью, во что бы то ни стало присоединиться к мертвым поэтам, ведь это было именно то, что находилось в ее власти. Это было тем, чего она всей душой желала, это было ее Carpe Diem. Когда она вошла в кабинет, ее взгляд упал поверх плеча Долтона на карту, лежавшую перед мальчиками на столе, Чарли как раз указывал пальцем на местоположение пещеры остальным. — Карты, — обреченно, чуть слышно выдохнула она. Чертовы карты. Это означало, что на этой недели никаких приключений быть не могло, а вместо них ее ждало только наказание мистера Нолана. Глубоко опечаленная этой мыслью, она присела на свободное место рядом с Тоддом, за ее спиной мальчики оживленно шептались о предстоящей ночи. Беатрикс тяжело вздохнула. Через минуту к ним подсел взволнованный Нил. — Вы идете с нами ночью? — Нет, — тихо отозвался Тодд. — Я бы с радостью, — печально вздохнула девушка, — но меня ждет внеклассная география, спасибо Долтону за это. — Но ты ведь обязательно придешь на следующее собрание, да? — Не уверена, что буду там желанной гостьей. — Не говори ерунды, — улыбнулся ей Нил, — а ты, Тодд? Почему нет? Ты же слышал. Что сказал Киттинг, неужели тебе не интересно? — Конечно, интересно, но... — Может, хоть объяснишь, в чем дело? У Бет вот ситуация безвыходная, а ты... — Киттинг сказал, что там все читают по очереди, а я этого не хочу. Нил принялся старательно убеждать Тодда, что бояться нечего, и что он обязан с ними пойти. — А если ты не будешь читать? Просто посидишь и послушаешь? — Но это как-то неудобно. — Да удобно, не дури. Наверняка все ребята согласятся, — приободрил своего смущенного донельзя друга Нил. — Ты что, собираешься спрашивать у них разрешения? — Если так, будь добр, про меня не спрашивай. Не хочу знать, насколько сильно некоторые не хотят меня там видеть, — огорченно усмехнулась Беатрикс. — Нил, пожалуйста, не надо, — отчаянно попросил Тодд. — Я все улажу, — подмигнул он в ответ и вернулся к ребятам. — Надеюсь, это только к тебе относилось, — безрадостно вздохнула Беатрикс. — Забавно, я вот надеюсь, что к тебе, — нервно улыбнулся Тодд. Мальчики за соседним столом активно зашептались. — Сейчас же замолчите, — устало прикрикнул на них мистер МакАлистер, отрывая ото рта трубку. Впрочем, сильного впечатления на юных романтиков его слова не произвели, очень уж страстно юноши загорелись идеей ночных приключений. До конца занятия профессору еще не раз приходилось напоминать им о своем требовании, ненадолго прерывая их шепот, который через несколько минут начинал шелестеть вновь, подобно огненным листьям, пылающим на деверьях за окном, время от времени волнуемых воодушевленными порывами осеннего ветра. Теперь, когда у мальчиков была заветная цель, оставшиеся уроки тянулись невыносимо долго. Вдохновленные мечтами о сладком нектаре поэзии в старой пещере, друзья стойко приняли на свои груди удары судьбы в лице химии и алгебры, и, наконец, оказались свободны. До вечера оставалось еще много времени, которое решили использовать с умом и разбрелись кто куда. Одни отправились смело разделываться с всеобщими домашними заданиями на завтра, чтобы они не висели грузом на совести во время ночной вылазки, другие приступили к разного рода приготовлениям к великому акту романтизма. Беатрикс долго решала, пойти ли ей сразу рисовать треклятые карты или же начать с утомительных уроков, а потом уже отбыть свое наказание, кажущееся теперь, когда появилась мечта, непомерно жестоким и бесчеловечным. В конце концов, она пришла к тому, что карты от нее никуда не сбегут, да и нет смысла надеяться, что, пожертвовав даже сразу всеми домашними работами и пустив все силы на географию, она вдруг будет принята в общество мертвых поэтов с распростертыми объятиями. Она решила в первую очередь измучить себя наиболее насущными проблемами и приступила к написанию работы по химии. Время тянулось невыносимо долго, одна сложная задача сменялась другой, увесистые учебники уже словно мелькали перед глазами, как в пугающем монтаже какого-то извращенного фильма ужасов, а голоса, то и дело упоминавшие мертвых поэтов в коридоре за дверью, были настоящей пыткой. Беатрикс прервала свои героические мучения, только когда за окном воцарилась густая, прохладная темнота, а снаружи послышалось распоряжение доктора Хейгера о том, что через пять минут отбой. Девушка взглянула на испещренную едва ли полезными в жизни формулами страницу и тяжело вздохнула. Она знала, что стоит старому профессору выключить свет и удалиться в свою комнату, мальчики отправятся навстречу темному лесу и ласковым музам поэзии, ждущим их в индейской пещере. Их, но не ее. Ей предстояла куда менее захватывающая встреча с географическими картами и смутной надеждой на то, что этим вечером мистер МакАлистер не будет блуждать по коридорам. Отложив в сторону тетради и учебники, Беатрикс потянулась, хрустнув парой засидевшихся суставов, и вышла из комнаты. Снаружи толпились мальчики в пижамах и халатах в ожидании своей очереди в душ, Нил и Чарли обменивались хитрыми взглядами, достойными искусных авантюристов. С горечью окинув глазами, полными печали, всеобщее оживление, девушка медленно и обреченно поплелась к своему наказанию. Она шла нарочно очень медленно, старательно оттягивая то мгновение, когда придется взяться за злосчастные карты. Но откладывать неизбежное вечно невозможно, и вот она уже закрывала за собой дверь кабинета географии. Набравшись мужества, Беатрикс открыла шкаф с картами и карандашами. Ее ждало внезапное потрясение. Достав самую верхнюю карту, она увидела, что та полностью восстановлена. Девушка с недоумением ее осмотрела, но лишь убедилась, что прошлой ночью она трудилась над другой. Не веря своим глазам, она бросилась спешно перебирать все остальные, но сколько бы карт она не вытащила из, как теперь казалось, волшебного шкафа, все они были нарисованы с потрясающей точностью и старанием. Сначала ей показалось, что это какой-то сон, вызванный отчаянием и переутомлением, но чем больше она разглядывала карты, тем реальнее они становились. Наконец, пришло осознание случившегося. Кто-то помог ей, восстановил их все до единой, а раз это сделано, она свободна. Если поспешит, она может успеть присоединиться к мальчикам в их ночном приключении. Трясущимися от восторга руками, Беатрикс убрала все подарки судьбы обратно в шкаф и бегом пустилась обратно к спальням по темным коридорам. Но у комнат царила мертвая тишина, свет нигде не горел. Беатрикс почувствовала жестокий укол разочарования. Опоздала. До чего же это было горько! Так облажаться, когда к заветному желанию почти можно было прикоснуться, лишь протянуть руку и... Но шанс был упущен, ничего не оставалось, кроме как забыться во сне. Бет, тихо ступая, вошла в свою комнату и включила настольную лампу. Стоило помещению осветиться, как девушка чуть не вскрикнула от радости. На ее столе лежала та самая карта, по которой днем она скользнула взглядом в кабинете МакАлистера, только в этот раз та часть, где находилась пещера, была помочена четким красным крестом. На карте лежал фонарь. Задыхаясь от сладкого волнения, девушка схватила со стола свои подарки и отправилась к пещере мертвых поэтов.