"А ты хочешь... моей заботы?"

Нишикидо провёл в квартире Уэды ещё четыре дня, деля с ним постель, и в процессе выяснив мелочи вроде: никто из них не привык разваливаться морской звездой, никто не храпит, и если они улягутся, не сплетаясь в объятии, то так и проснутся. Словом, личное пространство никак не нарушалось, если они этого не хотели. Уэда успешно выздоравливал, у Нишикидо сходил синяк, Каменаши их больше не тревожил. Казалось, дела идут лучше некуда, но оба невольно думали о расставании, и это было удивительней всего — ведь могли же опять встретиться в любой удобный момент. Токио — город большой, но не безграничный. При этом каждый понимал, что будет скучать по этому странному совместному проживанию. И по ощущению чужого присутствия в постели, к которому быстро привыкли оба. — Как думаешь, у нас бы получилось подружиться? — спросил Рё накануне вечером, задумчиво жуя булочку со сливовым вареньем. — Да мы и сейчас вроде как не враги, — Тацуя, заглянув в его чашку, подлил ещё чая. — Не враги, но и не друзья. Знакомые, которые осторожно приглядываются друг к другу. — Чего ты хочешь от нас, Нишикидо? — Не знаю. Но чего точно не хочу, так это разойтись завтра и сделать вид, что этого никогда не было. Что я не заботился о тебе. — И что мы вместе спали. — И это тоже. Но оно не главное. — Что, не вышло перепихнуться, так хотя бы подружимся? Нишикидо скривился: — Как-то грязно прозвучало. Слушай, если тебе не нравится эта затея... — Я просто не знаю, что мне с тобой делать. И давай пересядем на диван, там удобней вести такие беседы. Устроившись в пол-оборота к Уэде, Нишикидо спросил: — В каком смысле: "не знаешь"? Тацуя вздохнул: — Если ты не в курсе, то приятелей у меня немного. А друзей ещё меньше, и все они — проверенные люди. Годами проверенные. Я никого просто так к себе не подпускаю. Прошлое, знаешь ли, сказывается. — Печальный опыт? — Именно. Но я не хочу об этом говорить. — А я? — А ты исключение, довольно неожиданное для меня. И я не знаю, что мне делать. — Я тебе противен? — Физически — точно нет. Ты красив. Что касается твоих моральных качеств... Тут я бы поостерёгся. — Не доверяешь мне? — Как сказать. Ты видел меня слабым и беспомощным. И заботился. И мы знакомы не первый год. Но... Чего мне ждать от тебя? Могу ли я на тебе положиться? Нишикидо немного помолчал перед ответом: — Я и сам не знаю, если честно. Но в одном я уверен — я больше не хочу высмеивать тебя. Да и кого бы то ни было — тоже. Но я и не хочу терять то, что между нами было. Уэда хмыкнул: — А что было-то? — Доверие. Странное, нелогичное доверие. И не ври, что не чувствовал этого. — Чувствовал, чего уж там. — И? — И мне это даже понравилось. — Так что... Попробуем узнать друг друга поближе? Тацуя устало потёр переносицу: — А занятость нам позволит? И куда девать знакомых? Знаешь, какой эффект будет, если все узнают о нас? — А мы не будем ничего никому объяснять. — Вижу, ты решительно настроен. — Зато у тебя пессимизма хоть отбавляй. — Дело не в этом. Просто... — Да? — Не люблю шумиху вокруг себя. Не люблю быть на всеобщем обозрении. Предпочитаю тень. Нишикидо вытаращил глаза: — Уэда, ты ли это? А кто сейчас в группе наравне со всеми? Кто открыто демонстрирует свои чувства? Вспомни, как ты вёл себя с Каменаши! Тацуя поморщился: — Я о другом. О личной жизни. Не люблю, когда ее треплют на каждом углу. — Аааа... Рё насупился: — Предлагаешь скрываться? Таиться ото всех? — Нет, просто лишний раз не светиться... Чёрт, Рё, с тобой всегда так сложно? — О, я уверен, что и у тебя куча недостатков! Парни смерили друг друга сердитыми взглядами, и Уэда невольно улыбнулся: — Ещё ничего и не началось, а мы едва не поссорились. Чувствую, что скучать мне с тобой не придётся. Нишикидо не остался в долгу: — Ты тоже способен вывести меня из себя за считанные минуты. Так что, весело будет обоим. — Но ты считаешь, что это того стоит. — Уверен, Уэда. Сам не знаю почему. Но я хочу знать, что это нужно не только мне. — Не только тебе. Тацуя зевнул и потянулся, невольно демонстрируя Рё обнаженный живот. — У тебя потрясающее тело. Просто констатация, никакого подвоха. — Спасибо. Завидуешь или любуешься? — И то, и другое. Устал? — Немного. Но спать не хочу. — Посмотрим телевизор? Прогуляемся? Уэда задумался. Он за время болезни так ни разу и не покидал квартиру, а Рё отлучался лишь за продуктами. — Прогуляемся. Но недолго. — Хорошо. Маску только не забудь. Закутанные по самые глаза — а Тацуя ещё и в марлевой маске, парни покинули дом и направились к ближайшему парку. Появившиеся звёзды были закрыты набежавшими тучами, одежду трепал тяжелый предгрозовой ветер, и Рё обеспокоенно посмотрел на спутника: — Может, нам лучше вернуться? А то опять простудишься. — Нет, я хочу немножко подышать свежим воздухом. Уэда посмотрел на аллею, в начале которой они находились: — Давай присядем на третью лавочку. Ненадолго. Сели. Помолчали. Немногочисленные прохожие спешили домой, и не особо присматривались к парням на скамейке. — Какие у тебя планы на завтра? — первым нарушил тишину Уэда. — Встреча с менеджером, обсудим моё возможное участие в съёмках в международном фильме. Какой-то крутой боевик, действие которого происходит в Японии, Штатах и Германии. А у тебя? Встреча с ребятами? — Нет, у нас сейчас индивидуальная занятость. Я буду сниматься в рекламе спортивных товаров. Есть несколько предложений, надо будет выбрать. — Вряд ли мы где-то пересечёмся. — Если только не специально. — Вот если бы мы жили вместе... — Рё. Ну не стоит у нас друг на друга, помнишь? — Тацуя. Соседям по квартире совсем-совсем необязательно трахаться. — Всё равно мне переезд кажется кардинальным шагом. Тут нужна обоюдная готовность. Ты вот готов? Нишикидо медленно произнёс: — Не совсем. Мне было уютно с тобой, но... Иногда я нуждаюсь в одиночестве. Уэда кивнул: — Та же фигня. — Так что делать будем? — Подождём. Проверим себя — хватит ли нам редкого общения. — А если смертельно соскучимся друг по другу? — Тогда и поговорим о переезде. — Согласен. Ну что, надышался? — Вполне. Пошли домой. Они уже давно улеглись, но сон не шёл ни к одному. Оба вертелись — каждый на своей половине, пока Уэде это не надоело: — Эй. Иди сюда. — Куда уж дальше-то? — В мои объятия? — ... — Я жду. И дважды предлагать не стану, запомни это. Всегда только один раз. — Ты так со всеми или только я такой исключительный? — Со всеми. Ну? Насупившийся Нишикидо послушно придвинулся к Уэде, который невозмутимо прижал его к своей груди: — А теперь давай спать. И нечего беспокоиться из-за будущего. — Можно подумать, я тут один не могу уснуть! — фыркнул Рё в худощавое плечо. — Эй, не делай больше так. Пожалуйста. — Не фыркать? А чего так? — Я щекочусь. Ужасно. — Ооооо... — И думать не смей... Рё!! — Извини-извини! Больше не буду. Вот, руку убрал, видишь? — Сволочь. И нечего зубы скалить. — Так темно же! Откуда... — Чувствую. — Ладно. Спать давай. Чувствительный ты наш. — Врежу. — Неееет. Только не после этих чудесных ночей. — Язва. — Это не новость для тебя. — Оясуми насай. Согретые близостью, парни довольно быстро и крепко уснули. Прощания, как такового, у них не вышло, потому что оба расставались с сожалением. После вкусного завтрака, приготовленного Уэдой, Нишикидо довольно быстро собрал свои немногочисленные пожитки. — Ну, до скорого. — До скорого. Тацуя провёл его к двери, и когда Рё взялся за ручку, воскликнул: — А, к чёрту! Как только освобожусь, то позвоню. Сходим куда-нибудь. Нишикидо шутливо хлопнул его по плечу: — Договорились. И я рад. Правда. Он, улыбаясь, закрыл за собой дверь.