Глава 3
4 апреля 2015 г. в 03:01
После вкусного обеда, который Рё не преминул похвалить — правда, в своей обычной манере: "Уэда, поздравляю, кажется, мне таблетки от отравления не понадобятся", он помог убрать со стола и принялся заваривать чай с молоком. Тацуя с некоторым сомнением наблюдал за его действиями, и таки не удержался:
— Ты испортишь чай!
Нишикидо лишь хмыкнул:
— Ты сначала попробуй, а уж потом критикуй. И вообще, где те вкусные пирожные, почему ещё не на столике?
Уэда закатил глаза:
— Ты невозможен!
— Зато полезен. В малых дозах.
Шутливо перебраниваясь, они снова уселись за столик, и Нишикидо, чинно налив Уэде чая и добавив туда молока, церемонно протянул ему чашку:
— Прошу.
Тот нерешительно взял и с опаской попробовал. Глоток. Ещё глоток. А потом, старательно игнорируя веселящегося Нишикидо, выхлебал всю чашку.
— Ну, а я что говорил?
— Ладно-ладно, ты прав. Признаю, вот.
Нишикидо с кривой усмешкой спросил:
— Ещё? Я же вижу, что тебе хочется.
Уэда нехотя кивнул:
— Ты сегодня на удивление проницательный. Аж бесит. Ладно, наливай ещё.
Нишикидо так и сделал. И о себе не забыл.
Вот так, чашка за чашкой, слово за словом — и между ними завязалась непринуждённая беседа. По молчаливому согласию они старательно не касались неприятных друг для друга тем. С пола перебрались на диван, потом включили телевизор, потом Уэда показал черновики новых песен... Увлёкшись, парни и не заметили, как наступил вечер. Зато Нишикидо не упустил момент, когда Тацуя, едва заметно дрожа, надел толстовку. И поступил совершенно естественно в той ситуации — приложил ладонь ко лбу Тацуи.
— Чёрт, да у тебя жар! — воскликнул он, гадая, не показалось ли ему, что Уэда чуть вздрогнул, почувствовав его прикосновение.
Уэда попробовал отмахнуться:
— Всё нормально, меня немного знобит, и только.
На самом деле он лукавил, потому что чувствовал себя совсем неважно. Но ему не хотелось портить такой хороший вечер. Да, Уэда считал его хорошим. Они с Рё отлично посидели, Тацуя наслаждался их общением, а сейчас не очень поздно, и не хочется, чтобы Рё так рано уходил... Самому себе Уэда мог признаться, что Нишикидо здорово скрасил его одиночество. И он и понятия не имел, что Нишикидо чувствовал примерно то же самое. Что ему понравилось непринуждённо болтать с Уэдой, обсуждать знакомых, работу, смеяться и шутить. И что ему не хочется уходить так рано. Но если Уэда болен, то ему нужны лекарства, покой и сон. Поэтому он встал и решительно заявил:
— Нет, так дело не пойдёт. Сейчас ты глотнёшь свои таблетки и отправишься в постель, тебе надо отдохнуть.
— А ты?
— Отправлюсь домой, естественно.
Естественно. Вот как раз это было не естественно. Потому что Уэде могла потребоваться ночью помощь — воды подать, укутать ещё одним одеялом или вызвать неотложку, если будет совсем плохо. Но! Тацуя не решился попросить Рё остаться, а Рё не набрался смелости предложить свою помощь из-за утреннего заявления Уэды.
Вот так, желая одного и того же, они неохотно попрощались. Правда, перед самой дверью Рё, кусая губы, всё-таки попросил:
— А дай мне свой номер. На всякий случай. Обещаю не надоедать и не тревожить по пустякам.
Уэда слабо улыбнулся:
— Да ладно тебе. Можешь звонить и просто так.
Продиктовав Нишикидо номер, Тацуя закрыл за ним дверь, а потом отправился в спальню, чувствуя слабость во всём теле.
Переодевшись в тёплую пижаму, он укрылся двумя тонкими одеялами и, свернувшись калачиком в попытке согреться, провалился в забытье.
А Нишикидо никак не удавалось уснуть. Он вертелся, взбивал подушку, но, взбудораженный событиями этого дня, организм никак не желал засыпать. И Рё сдался. Заложив руки за голову, он бездумно уставился в потолок и вернулся мыслями к Уэде, всё заново прокручивая в воспоминаниях. Его мужественность. Его улыбку. Интересное общение. Отсутствие бардака в квартире... Занятый воспоминаниями, Нишикидо не заметил, как крепко уснул.
И ухитрился проснуться при первых же аккордах звонка. Понимая, что среди ночи никто будить его радостными известиями не будет, Рё протёр глаза и посмотрел на дисплей. Уэда. Сердце забилось чаще.
— Да?
Ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать тихое:
— Извини... Можешь привезти ещё одно одеяло? Я никак не могу согреться.
— Чёрт!
Сонливость улетучилась моментально и Нишикидо вскочил.
— Эй, Уэда! Ты только не отключайся, ладно? Я буду через полчаса, ладно?
— Ладно. И это... Спасибо.
— Пока не за что. Всё, давай.
Бросив выключенный телефон на кровать, Нишикидо принялся лихорадочно одеваться:
— Вот я дурак! Оставил одного, больного! Да и он хорош, мог попросить остаться...
Нишикидо замер со свитером в руках. Нет, Уэда не мог. Они впервые нормально пообщались за... Да нет, они вообще впервые нормально пообщались. Не оскорбляя друг друга, не распуская руки, не напиваясь в стельку. Провели приятный день вдвоём, словно хорошие друзья. И это было непривычно. И очень много. Так что — нет, Уэда не мог попросить его остаться. А Рё просто не хватило смелости. Да и принял бы Уэда его заботу? Он же не входит в круг его ближайших друзей...
Опомнившись, Нишикидо бросил самокопание, оделся, нашёл в шкафу ещё одно одеяло, схватил телефон, ключи и поспешил к больному.
Открыл Тацуя после второго звонка, и Рё хватило одного взгляда, чтобы понять, насколько тот плох.
— Может вызвать неотложку?
Уэда отрицательно кивнул:
— Пока я могу стоять на ногах — ни за что.
— Ненавидишь больницы? А, неважно. Пошли в постельку.
— Хм. Это предложение?
Теперь уже Нишикидо закатил глаза:
— Уэда! Ты-то может и стоишь, но едва-едва.
В спальне Рё укрыл его третьим одеялом.
— Вот, теперь ты должен согреться. Пить хочешь?
— Нет. А ты?..
— А я останусь здесь. В смысле, у тебя. Переночую на диване.
Оба замолчали. Всё это было ново и непривычно для них — забота от того и о том, о котором они подумали бы в последнюю очередь.
— Ну, как ты? — тихо спросил Рё.
— Знобит... Наверно, мне лишь грелка и поможет.
— Грелка, значит.
Нишикидо вздохнул и принялся раздеваться. Уэда удивлённо на него посмотрел:
— Ты чего?
Тот невозмутимо объяснил:
— Единственно доступная и подходящая тебе по размеру грелка сейчас окажется в твоей кровати. И для пущей эффективности советую раздеться и тебе.
— Ч-что?
— Стесняешься?
— Нет, но...
— Комплексуешь?
— Нет, но...
— А чего ещё одет?
Уэда сдался.
— Тебя что, невозможно ничем прошибить?
— Можно, конечно. Но не сейчас, когда нужно согреть моего больного коллегу. Тебе помочь?
— Нет, спасибо, я сам.
— Классный пресс, — спокойно заметил Рё, наблюдая да раздеванием Уэды. — Что ты так на меня смотришь? Пресс действительно классный, и тебе наверняка не раз этого говорили. Может, даже трогали. А можно мне пощупать?
— Блин, Нишикидо, что ты несёшь?
— Да так. Пытаюсь разрядить обстановку. А то ты напряжен, словно невеста в первую брачную ночь. Так, подвинься, подвинься.
Рё улёгся в кровать, моментально окунувшись в тепло, и тут же притянул Тацую в объятия, прижавшись к его спине.
— Всё нормально?
Уэда кивнул, а Нишикидо вздохнул, взъерошив волосы на его затылке:
— Знаешь, я к такому не привык — лежать с парнем в постели, обнимая его. И при других обстоятельствах эта ситуация меня бы здорово смутила и выбила из колеи. Но сейчас я всего лишь хочу тебя согреть. Так что... Расслабься и постарайся уснуть, ладно?
Тацуя молчал довольно долго, а потом совсем тихо признался:
— Я хотел, чтобы ты сегодня остался со мной.
Нишикидо на секунду затаил дыхание, а потом выдохнул:
— Я тоже хотел остаться.
Он крепче прижал к себе Уэду:
— Спокойной ночи.
Утомлённые, они оба, наконец, крепко уснули.