All Inclusive

Следующий день был для Себастьяна непростым. Во-первых, очень хотелось спать. Во-вторых, Гермиона, тоже заспанная, но удивительно милая и приветливая, все утро попадалась ему на глаза. Он стал избегать ее. К вечеру на душе было так погано, что шоу спасло, наверное, только то, что все его номера были отработаны до автоматизма. В конце концов, дважды перепутав имена, представляя зрителям участников программы, Себастьян пригласил всех гостей на дискотеку у пул-бара, пожелал «Lovely-lovely-lovely night for you!» и с громадным облегчением скрылся за кулисами. Вернее, кулис в этом маленьком амфитеатре не было. Просто за сценой отгородили небольшую зону прямо под открытым небом, где ребята переодевались и хранили громоздкий реквизит. Себастьян достал сигарету и глубоко затянулся, привалившись плечом к стене. Мира неслышно подошла и обняла его сзади. Он промедлил в ее объятьях всего лишь мгновение, но этого оказалось достаточно: аниматоры, демонстративно глядя в разные стороны, торопливо свалили снятые костюмы в кучу и исчезли кто куда. — Ты умница, Сэбо, — жарко прошептала Мира ему в затылок. — Теперь я горжусь тобой. Он молча докурил, аккуратно разжал ее руки и стал стягивать с себя белую тогу. Да, наверное, так будет правильно и для него, и даже для Гермионы. Но почему же тогда так плохо?! Просто хочется кого-нибудь разорвать голыми руками… Мира, словно почувствовав его настроение, благоразумно держалась в стороне. Переодевшись, они снова прошли на сцену… В пустом полутемном амфитеатре остался только один человек. Гермиона развлекалась тем, что перепрыгивала со ступеньки на ступеньку. В руках у нее был букет цветов. Мира сделала движение, явно собираясь прильнуть к Себастьяну, но он предугадал ее замысел. В следующее мгновение он уже соскочил со сцены: — Гермиона! Она не улыбнулась. Просто протянула ему цветы: много-много маленьких махровых ромашек. Себастьян потерял дар речи. Ему никогда в жизни еще не преподносили цветов, хотя многие называли настоящим артистом и не скупились на комплименты. И, кроме того, он точно знал, что нигде в округе нельзя достать подобный букет. Наверное, Гермиона снова… она создала его с помощью… волшебства? — Сэбо, прости, но у пул-бара сейчас начнется дискотека… — строго начала Мира. — Да, я знаю, — не оборачиваясь, ответил он. — Иди, я скоро. — Идите. Гости будут беспокоиться, если не услышат «голос отеля Лонг Бич», — немного неестественным голосом, гордо вскинув голову, сказала Гермиона. — «Идите»? — переспросил он, не в силах справиться с обидой. — Мы вроде перешли на «ты»? — Это было до того, как вы стали прятаться от меня, — язвительно парировала она. — Не стоит так беспокоиться. Я не причиню вам зла. Прощайте. Она повернулась, чтобы уйти. — Сэбо! — Мира стояла у входа, внимательно наблюдая за происходящим. — Дискотека… — Уйди, Мира! — рявкнул он и схватил Гермиону за руку. Она резко высвободилась и сделала странное движение, словно решила вдруг почесать ногу. «Черт! У нее ведь там эта ее палочка!» Себастьян вскинул руки, сдаваясь. — Выслушай меня. Пожалуйста. Она демонстративно сложила руки на груди. Он сделал маленький шажок к ней. — Я не хотел от тебя прятаться. Просто… Пожалуйста, не обижайся… — Я не обижаюсь. Все правильно. Я могла догадаться заранее, что вы станете меня бояться. Порядочному маглу не стоит связываться с ведьмой. «Вот какое объяснение она нашла!.. „Порядочному…“ кому?». Она стоит очень близко, тонкая и напряженная, как стрела на тетиве. Голова запрокинута, густые каштановые волосы рассыпаны по плечам, большие карие глаза смотрят вызывающе. В них нет слез. В них просто холод. Могильный холод. Даже хуже, чем тогда, ночью в море… И Себастьян понял, что должен делать, что на самом деле было правильно с самого начала и осталось таким сейчас! — Ты решила, что я тебя испугался? — тихий смешок, покачивание головы. — Нет. Я просто немного устал сегодня. После бессонной ночи. Сплю на ходу. Знаешь, что мы сделаем? Мы сегодня пойдем спать, а завтра я возьму выходной и покажу тебе кое-какие интересные места в окрестностях. Хочешь? Она смотрела на него во все глаза. Он видел, как ей хочется ему поверить, как она борется со своими сомнениями, как постепенно исчезает ее враждебность. Наконец она робко улыбнулась. — Хочу. Ты правда не собирался от меня избавиться? Он снова покачал головой. Ее улыбка стала шире и ярче. — Тебе нравятся цветы? — Очень, — он потрогал пальцем головки ромашек, похожие на маленькие солнышки. — Мне никогда еще… Почему ты решила подарить мне их? — Ты был добр ко мне, спас меня… — она смущенно отвела взгляд. — Мне хотелось сделать тебе приятное, пусть и напоследок. Ему вдруг мучительно захотелось поцеловать ее! Юного полудикого зверька, привыкшего держать оборону, нападать и защищаться. И вместе с тем, такого ранимого и беспомощного. «Пусть и Мира, и ребята думают, что хотят. Какая разница, что будет с моим сердцем через четыре дня, если в эти дни я смогу отогреть и успокоить ее сердце?» Со стороны бара послышалась музыка. — Скорее! — воскликнула Гермиона. Они взялись за руки и бросились бежать мимо турецкого ресторана, темного детского клуба, мимо кальянной, по высокому мосту через бассейн. Еще минута — и Себастьян влетел в будку ди-джея, выхватил микрофон из рук Оскара. «Ай-яй-яй-яй! — посыпалось сверху в толпу гостей. — „Лонг Бич клуб отель“, руки вверх!» Он танцевал, выпрыгнув на крышу бара, а Гермиона махала ему рукой и пыталась повторять понравившиеся движения. Они улыбались друг другу, и никакая темнота не могла скрыть объединявшую их радость.