Одержимость

Pov Bill       Я был на вечеринке в честь окончания школы и окружающая обстановка весьма радовала. Я чувствовал радость и грусть одновременно. А так же окрыляющее ощущение свободы и новой жизни! Мы подняли с друзьями бокалы, а Эрни украдкой подмигнул. Я сделал вид, что не заметил, но сей «жест» слегка подпортил настроение. Как капля дёгтя в бочке меда, он растекался оставляя мерзкое, травящее послевкусие в течении всего вечера. Взгляд Эрни теперь ощущался намного сильнее, чем раньше, и кожу при этом будто жгло под одеждой. Можно было забить на это и продолжать веселиться, или вообще уйти, но эта вечеринка была последней. Завершающей наше общение со школьными друзьями. По этой причине я решил остаться, надеясь, что Эрни не сорвется, достигнув апогея своего терпения.       Всем давно было известно: Эрни гей. И, так уж повелось, что парень, расставив приоритеты и поставив себя в коллективе, каким-то чудом избежал насмешек. Он был из той категории парней, про которых скажешь: «Красавчик, любимчик девушек». Его сложно было заподозрить в нетрадиционной ориентации. Пристрастия его не скрывались, но и не выставлялись напоказ. Был только один момент, вызвавший смешок в классе: около полутора лет назад, когда один из заводил класса выкрикнул в перемене между уроками о том, что Эрни запал на Билла. Да и то, этакая насмешка была адресована скорее в мой адрес. «Эй, Билли, может, присмотришься и сменишь правый берег на левый?».       Это всего лишь шутка, я и отнесся к этому соответственно. Тряхнув головой, откидывая со лба длинную челку, я засмеялся. Ничего обидного в этих словах не было. Меня часто принимали за гея из-за имиджа, а иной раз незнакомые люди даже путали с девушкой. Эрни же в тот момент даже не улыбнулся. Посмотрев в его сторону, я встретился с ним взглядом. Всего лишь на секунду, после чего Эрни сделал вид, якобы занят чтением учебника. Ни один мускул не дрогнул на его лице. И вот тут-то стало понятно — шутник попал в цель.       После этого происшествия Эрни понял, что граница сломана и шутка одноклассника по итогу послужила неким признанием, на которое парень не смог решиться сам.       С того момента я оказался под колпаком. Или это только казалось? Каждый раз на уроках я острее чувствовал чужой взгляд, и уже точно знал, кому именно он принадлежит. Дать ему отпор? Но он не предпринимает никаких действий. Поговорить? Но как начать разговор? Основываясь на беспочвенных догадках? Бред. Он общался со мной как и все, замечая иной раз моё невольное смущение, которое никак не получалось скрыть. Не каждый день узнаёшь, что тебе выражает симпатию человек не противоположного пола.       Со временем я успокоился и перестал так реагировать на одноклассника. В конце концов, шутка была всего лишь шуткой, а воспринялось черезчур серьезно.       И вот теперь на вечеринке парень подмигнул, а в дальнейшем, невзначай, ладонью коснулся моего локтя, протягивая руку за новым стаканом пива. Мурашки побежали по коже и я отпрянул. Наши взгляды встретились и одними губами Эрни сказал, едва шепча:       — Кухня.       Я всё понял. Не знаю, зачем пошел. Может быть, выпитый коктейль ударил в голову, может быть желание расставить точки над «I», оборвав всё то, что длилось почти полтора года. Дальше, после этой вечеринки, каждый пойдет своей дорогой и общение прервется. Может, он об этом хочет поговорить?       Когда я пришел, Эрни был уже там.       — Ты что-то хотел? — спросил я и, открыв холодильник, вытащил новую банку пива. Пить особо не хотелось, но мне нужно было чем-то занять руки.       — Да.       — И? Я весь во внимании.       — Решил уже, куда будешь поступать?       — Ты об этом хотел поговорить?       — Хм, — Эрни опустил взгляд и губ его коснулась полуулыбка, — не совсем, но близко.       — Давай прямо, — мне надоела эта «игра» в угадайку.       — Через неделю я уезжаю из этого города и скорее всего не вернусь.       — Сожалею, — я не нашелся, с ответом. Сев на высокий стул у кухонной барной стойки, я сделал глоток пива. Нужно было хоть каким-то жестом забить глупую паузу в разговоре. И зачем вообще надо было сюда переться?       — Мне очень хочется встретиться с тобою на днях. Понимаешь? Последний раз и всё такое, — Эрни подошел ближе и рука его, словно невзначай, легла мне на бедро. Я вздрогнул и пролил пиво на свои джинсы.       — Черт!       — Билл, ты, может быть, не так понял, но…       — Всё! Зря я сюда пришел и зря ты подумал, что я подумал, будто… Чёрт! — я снова выругался, пытаясь промокнуть полотенцем мокрое пятно на светлых, новых кстати, джинсах.       — Я уезжаю в пятницу.       — Удачи, — отбросив полотенце, я поспешил покинуть кухню.       — Позвони, — крикнул Эрни мне в спину.       Коря себя на чем свет стоит за столь глупую ситуацию, в которой пришлось оказаться, я вернулся в общую комнату и сказал, что уезжаю. Со всех сторон полетели неодобрительные возгласы, но мне было всё равно. Настроение безнадежно испортилось, мокрая ткань противно липла к телу и, самое главное, видеть Эрни после глупого диалога на кухне совсем не хотелось.

***

      Дни сменялись днями и времени оставалось мало. Я знал, что могу потерять нечто важное, но такое, куда не следует совать свой любопытный нос. Двоякое чувство нарастало, выжигая изнутри и стоя на краю пропасти, я сорвался. Как магнитом меня манило к дому Эрни и, закусывая губы, я останавливал порыв набрать номер телефона и позвонить.       Накануне вечером, перед отъездом школьного друга, я решился.       Не знаю зачем. Любопытство? А может, потешить самолюбие? Банальный интерес? Что, собственно, я хотел там найти или увидеть? Что предвещало общение с Эрни? Нет тому объяснения. Просто нет. Конкретного, логичного, оправдывающего дальнейшие действия.       Без предварительного звонка я направился к дому парня. На улице было прохладно, легкий ветерок слегка остужал так некстати горящие щеки. Начинал накрапывать дождь и, натянув на голову капюшон толстовки, я ускорил шаг. К тому моменту, когда палец коснулся кнопки дверного звонка, дождь уже лил вовсю. Я вымок до нитки.       Эрни знал, что я приду. Дверь быстро открылась, не заставляя долго ждать припозднившегося гостя.       — Привет, заходи, — Эрни посторонился, пропуская меня внутрь.       Я с удовольствием окунулся в тепло дома, ощущая уютный кофейный запах. Украдкой глянув в зеркало, висящее в прихожей, я отметил, что нетипично бледен, несмотря на жар, приливший к щекам.       — Ты весь промок.       — Только не спрашивай, — перебил я парня, отдавая ему мокрую толстовку.       — О чем? — посмотрел он с непониманием.       — Зачем я пришел и прочее. Сам не знаю.       — Зато я знал, что придешь.       Не найдя, что можно на такое ответить, я просто слегка улыбнулся. Разулся, прошел в комнату.       — Будешь кофе или что покрепче?       — Вообще время сейчас не подходящее для кофеина.       — Знаю, но иной раз не могу отказать себе в таком удовольствии. Так значит нет?       — Нет. Давай что-нибудь…       — Понял. Располагайся пока.       Эрни ушел, я остался в одиночестве. На полу был разложен плед. Тут же стояла чашка с остатками кофе и какие-то учебные материалы. Тетради, учебники. Было видно, что Эрни усиленно готовился к поступлению. Крышка стоящего рядом ноутбука была опущена. Мелькнула мысль: «Какой прилежный ученик».       Я сел на пол и взял в руки одну из книг. «Лечебное дело». Парень собирался стать врачом? Даже не знал. Странно. А почему, собственно, странно? Как будто я должен знать о нем всё, или не всё, а пусть даже такую мелочь как выбранная специальность.       — Интересно? — Эрни прервал сумбурные мысли.       — Не так чтобы сильно, но…       — Обожаю медицину и всё, что с ней связано. Всегда знал, что моё призвание быть врачом и… Впрочем, не будем об этом.       — Завтра уезжаешь? — я сменил тему, перейдя к самому главному.       — Да, — Эрни протянул стакан с ликером и сел рядом, — грустно немного. Чемоданы уже собраны. Не считая того, что лежит на полу, — он слегка улыбнулся, — но это дело пяти минут.       — Когда самолет?       — С утра, представляешь? В такую рань встать придется! Думал еще успею перед отлетом повидаться с друзьями. Так что пришлось сделать это заранее.       — А семья где? Думал, у тебя будет небольшой праздник по поводу отъезда.       — Праздновали уже. Застолье окончено. Родители ушли, я сказал, что ко мне девушка придет и…       — Что? — я поперхнулся ликером от такой прямолинейности, — извини конечно, но…       — Я сказал, что ко мне придет девушка, и было бы неплохо остаться с ней наедине. Извини, что так прямо, но к чему ходить вокруг да около? Суть ты знаешь, понимаешь мое отношение к тебе и поверь, ничего лишнего с моей стороны не будет. Может, это покажется странным, но ты для меня некто больший, чем просто приятель по школе и…       — Я в курсе твоей…       — Не перебивай, — палец Эрни коснулся моих губ и, слегка опешив от столь наглого жеста, я замолчал, — продолжу. Может это покажется странным, — повторил он, — но я чувствую между нами какую-то связь. Не уверен, что ты поймешь, но для меня это важно. И именно с тобой я хотел провести последний вечер, попрощаться. Хоть мы и не были близкими друзьями, но я буду скучать, Билл. Честно. Всё это время я испытывал к тебе теплые, светлые чувства, которые даже можно осмелиться назвать любовью. Но эта «любовь» была на расстоянии. Не касаясь, не испортив той грани, той красоты и чистоты чувств, которые ты даришь, которые ты источаешь, даже не подозревая об этом.       Эрни замолчал. Я сидел, пораженный откровением, и не знал, что ответить на этот монолог.       Парень продолжил:       — Понимаю, что никогда ничего бы у нас не было, даже если бы я начал что-то предпринимать в твою сторону. Это лишь омрачило общение. Буду откровенен — ты красив и когда-нибудь найдется человек, который полюбит тебя так сильно, что не захочет тебя отпускать и делить с кем-либо еще. Я не мог уехать, не сказав о своих мыслях и чувствах. Ты должен знать, что обладаешь невероятным магнетизмом.       — Да прям! Я обычный, ничего особенного во мне нет и, — начав возмущаться, я немного повысил голос из-за накативших эмоций.       — Ошибаешься, — Эрни улыбался и пристально смотрел мне в глаза, — ты очень светлый человек. Я мог бы только мечтать о том, чтобы прикоснуться к тебе.       После этих слов рука Эрни, как тогда на кухне, коснулась меня. Только на этот раз менее нагло. Всего лишь колена. Вопреки здравому смыслу, руку его я не убрал. Как кролик перед удавом, я внезапно оцепенел и продолжил молча слушать парня.       — Как я и сказал ранее, ты добрый и светлый человек. Понимаю, что веду себя нагло и мысли мои еще более наглые, но я позволил себе решить, что ты позволишь мне хоть на секунду ощутить вкус твоих губ, — вкрадчивый голос Эрни убаюкивал, выпитый ликер теплом разливался по телу, — и уехать, так и не узнав, я не мог. Это всё, на что я могу рассчитывать. Ты подаришь мне его?       Лицо парня оказалось в опасной близости от моего и, будто по щелчку, действие «гипноза» прервалось в тот момент, когда губы Эрни и в самом деле практически коснулись моих.       — Нет прости. Я зря пришел, — оттолкнув бывшего одноклассника, я попытался встать, но он остановил меня.       — Не зря. Ты знал, зачем сюда шел. Признай это, Билл. В противном случае я провел бы этот вечер в одиночестве. Никто ничего не узнает. Завтра утром меня не будет в этом городе. И поддерживать общение или нет, будет уже твоим выбором.       — Хорошо. Останусь, — Эрни был прав. Больное любопытство и желание пощекотать нервы сыграло со мной глупую шутку. Я предполагал о развитии событий, а чувство адреналина приятно растекалось по венам.       Я никогда не был гомофобом, но и заходить далеко в своем любопытстве тоже не собирался.       — Налью нам еще, — Эрни кивнул в сторону моего опустевшего стакана, прервав очередной поток мыслей.       — Ага, — ответил я и кивнул.       На какое-то время оставшись в одиночестве и витая в раздумьях, я пропустил тот момент, когда парень вернулся. Рядом на полу оказался стакан с новой порцией сладости, а на плечи мои ласково легли ладони.       — Не надо, — я вздрогнул и повёл плечами, пытаясь отстраниться. Эрни был настойчив и я сдался к своему же собственному удивлению.       В один момент даже стало приятно ощущать руки, снимающие напряжение в мышцах. Парень делал массаж неспешно, ритмично, убаюкивающе. Я слегка наклонил голову и, закрыв глаза, не смог не признать, что это на самом деле было приятно.       Я зарядился некой формой умиротворения и спокойствия. Уверенность в том, что всё будет хорошо, крепла с каждой секундой. Эрни знал, что и как делать, знал, на какие точки нажимать. В прямом и переносном смысле. И ведь ни малейшей паники не возникло даже в тот момент, когда я почувствовал лёгкое касание его губ. Даже наоборот, показалось: всё в порядке вещей и должно быть именно так.       Гипноз. По-другому и не назвать происходящее между нами. Его губы, дарящие невесомые поцелуи, раз за разом касались моей шеи. Всё увереннее, нежнее, настырней и… приятней. Когда его поцелуи заставили опьянеть? Не знаю. И не хотел знать на тот момент. Он окутывал меня своей паутиной безумия. Мягкой, нежной, тёплой, влажной. Желание, покинуть этот уютный, сотканный нежностью кокон, иссякло. И когда горячие мягкие губы коснулись моих, черта была пройдена. Творилось нечто из ряда вон выходящее.       Я знал, на что иду, когда отправился этим вечером к Эрни. Знал! О причинах я размышлял долго, но так и не находил хоть одну действительно весомую. Ни одного оправдания не мог придумать для себя же.       — Мне кажется сейчас, что мы одно целое, — сквозь поцелуи вкрадчивый шепот Эрни действовал завораживающе, — я так давно хотел тебя, но так боялся подойти. Веришь?       Я кивнул в ответ, позволяя расстегнуть первые пуговицы на своей рубашке. Снова поймав поцелуй и чувствуя языком язык парня, я весь подался вперёд. Подверженный неизбежному, неконтролируемому порыву желания. Я упивался любовью Эрни и, оперевшись на локти, позволил ему расстегнуть оставшиеся пуговицы.       Аккуратно и постепенно он обнажал меня. Я не сопротивлялся. Зачарованный, разгоряченный, опьяненный. Идущий на поводу у жаждущего ласки тела. Я уже не был хозяином положения и весь подался вперёд, когда Эрни уже касался моего живота, спускаясь ниже, обещая подарить удовольствие. Магия интимного момента сменилась похотью и я закусил губу в ожидании тесной обволакивающей теплоты его рта. Но он не торопился, дразня и вызывая всё большее желание, целуя внутреннюю сторону моих бедер. Я был на взводе и, сорвавшись на стон, наконец-то почувствовал, как губы парня сомкнулись на моем члене. Поначалу робко и осторожно, томно растягивая удовольствие, но затем движения стали всё уверенней и смелее. Невольно подавшись навстречу, сбивая его со сладострастного желанного ритма, я быстро достиг разрядки, не выдержав властного натиска.       Это был первый минет в моей жизни и в тот момент, когда разум освободился от похоти, я готов был сгореть от стыда. Схватив одежду, я начал судорожно одеваться. Так и сидящий на полу Эрни смерил меня взглядом и с улыбкой сказал:       — Всё нормально, Билл. Не трясись ты так.       — Нет, не нормально. Тебе смешно? Черт! — запутавшись в штанине, я чуть не упал, — мне пора идти. Я не хотел, не знаю, как так получилось, — руки никак не могли справиться с застежкой ремня.       — Билл, — Эрни встал с пола и, подойдя вплотную, сказал, разделяя каждое слово, — хотел. Ты. Этого. Хотел. И в этом нет ничего плохого, по крайней мере, для меня. Разве я что-то требую? Или ставлю в упрек? Нет.       Я замер. Слушая его монолог, постепенно успокаивался.       — Мне было приятно доставить тебе удовольствие и не менее приятно оказаться для тебя первым в этом плане.       После таких слов мои щеки просто вспыхнули жарким огнём, показывая предательским румянцем его правоту.       — Я рад, что между нами произошло то, что произошло. Ты точно решил уйти?       — Да, мне пора. На самом деле, — справившись наконец-то с одеждой, я выбежал в коридор, схватил всё ещё влажную от дождя толстовку, наспех обулся и просто пулей вылетел из дома бывшего одноклассника.       Я знал, что больше мы не увидимся. И нельзя не отметить - это грело душу.       Со временем воспоминания потускнели, образ Эрни понемногу стирался из памяти. Каждый пошел своей дорогой. Как сложилась его судьба в дальнейшем неизвестно. Я жил своей жизнью, погрязший в книгах, цветочном магазине. Отношений так ни с кем не построил. Девушек не особо привлекал замкнутый парень с книгой в руках. Я был им не интересен. Видимо, моя притягательность и магнетизм, о которых говорил Эрни, куда-то испарились. Но я бы не сказал, что это заставляло меня страдать от одиночества или недостатка общения. Занятие магазином занимало всё свободное время. А нерастраченное внимание и любовь уходили на цветы, к которым я и в самом деле относился как к друзьям.       Иногда, моментами, Эрни все-таки вспоминался. Как правило, воспоминания приходили вечерами. Либо парень просто напросто снился мне. Я спрашивал: «Почему ты не решился ранее? Почему ждал на расстоянии?»       «Мне нравилось то чувство недоступности, и отношения не хотелось портить. Я боялся. А перед отъездом смелость появилась, наверное».       Так он отвечал. Думаю, наяву ответ был бы тем же. Странные сны приходили с его участием. Мы просто лежали, а Эрни обнимал меня. И странно было то, как я ощущал себя в этот момент. Защищенным, счастливым, умиротворенным. Личная зона комфорта, которой так не хватало наяву. И в этот раз меня снова посетил Эрни. Его объятия, такие ласковые, тёплые руки и спокойное размеренное дыхание.       — Эрни… — кажется, я произнёс вслух его имя. Звук собственного голоса окончательно выдернул из сна.       — Кто этот Эрни?       — Что?! Какого…       — Не хотел испугать, но ты так сладко спал.       — Убери руки! — оттолкнув Тома, который обнимал меня, уютно устроившись рядом, я встал с кровати.       Это был всего лишь очередной сон про моего одноклассника. Воспоминания перемешались с дремой, выдавая мозгу весьма реалистичную картину, в которую бесцеремонно вмешался Том.       — Давно ты здесь? — я помассировал виски пальцами. Начинала болеть голова.       — Рядом с тобой около получаса, а приехал часа два назад, — Том подошел и взял меня за руку, — пойдём наверх. Всё уже готово. Только без фокусов.       — Ага, — коротко ответил я, не думая о том, чтобы начинать сопротивляться.       Конечно же, было понятно, какие «фокусы» Том имел ввиду. На его симпатичном лице слегка виднелась пара красноватых пятен. Следы от ожога горячим кофе. Впрочем, заслужил! Вообще непонятно как человек с такой привлекательной, располагающей внешностью, мог быть таким отвратно отталкивающим?

***

      — Как прошла рабочая неделя?       — Отлично. Я скучал.       — Ясно.       — А ты?       — О! Ты не представляешь, сколько дел у меня было, так что скучать было некогда.       — Билл, я серьёзно.       — Я тоже. Мне о стольком надо было подумать, что голова кругом, — неожиданно для себя я рассмеялся.       Том удивил ещё больше, так как с его стороны тоже появилась улыбка. Думал, он нахмурится, как обычно. Обстановка хоть немного, но разрядилась. Да и, общаясь всего раз в неделю, не очень-то хотелось теперь вести короткие диалоги в агрессивной форме. Тем более после той потасовки. Какая-то часть внутри меня смирилась с заточением, но надежда на свободу не покидала.       В этот вечер не смущал даже наручник, которым Том прицепил меня к батарее. Для удобства был передвинут стол. Правая рука оставалась свободной, и я держал пластиковый стаканчик с вином. Том решил, что немного алкоголя не повредит, и оказался прав. Хоть его было и ничтожно мало, но я реально почувствовал себя лучше.       — Наручники в секс-шопе купил? Или подарил кто? Где взял такую «прелесть»?       — Где надо, там и взял. Старая история. Лучше скажи, кто такой Эрни? — Том проигнорировал мою издевку.       — Никто. Так… старая история.       — Не хочешь, рассказывать не надо. Кстати, у меня хорошая новость.       — Какая? — я изобразил радостно-идиотское лицо.       — На работе дали обещанные отгулы и я останусь на два дня.       — Ох! Даже не знаю теперь, куда же деться от радости, куда засунуть такое счастье? В какую дыру? — я издевательски засмеялся.       — Билл, прекрати.       — Что не так?       — Специально хочешь испортить мне настроение?       — О боже! Нет! Как ты мог подумать такое? — я старательно изобразил сожаление, — прости, не хотел.       Накалять обстановку не очень хорошая идея, но я не мог удержаться от издевки. Остаться на два дня с этим психом — перспективка так себе, но других вариантов нет.       Агрессивно себя вести опасно для здоровья, это ясно как день. Но о моральной стороне ведь вопросов не было?       — Что же мы будем делать всё это время?       — Хочу узнать тебя получше.       — Может, сразу к делу?       — Что ты имеешь ввиду? — Том посмотрел с непониманием.       — Трахнешь меня, или я тебя.       — Ты дебил? — Том даже из-за стола встал и начал убирать тарелки.       — Ну, а что? — я закинул ногу на ногу, приняв наиболее развратную позу, на которую только был способен. Наверняка со стороны выглядело очень глупо, но видеть, как Том занервничал — бесценно. За это он мне точно не вдарит. Не за что. Но нервишки я ему подпорчу, — или сделаешь мне приятно. Ведь я нравлюсь тебе? Правда?       Том не ответил. Я видел, как напряжена его спина, как нервно он намывает посуду после нашего ужина.       — Не стой спиной, когда я с тобой разговариваю.       В раковине что-то звякнуло. Том замер. Воцарилась тишина.       «А не перегнул ли я палку? Опасно ведь».       Я даже не успел закончить мысль, как Том молниеносно оказался рядом и его мокрые пальцы сдавили мне подбородок. Свободной рукой, рефлекторно, я схватил его за запястье.       — На прочность решил испытать? Не советую. Надолго меня может не хватить! — чуть ли не прорычал он и, сдавив посильнее пальцы напоследок, оставил меня в покое. Затем он молча вернулся к своему занятию.       Я снова ошибся на его счёт. Том был непредсказуем. «Шутка» не удалась и впредь нужно быть осторожнее, не позволяя себе лишнего.       Повисло молчание. Я допил остатки вина в стакане и хотел завести разговор хоть о чем-то, дабы развеять напряжение, возникшее по моей вине. Но слова застряли где-то в горле и я не смог произнести ни слова. Как сквозь пелену я видел силуэт Тома маячивший передо мной. Он подошел ближе и его слова зазвучали эхом в моих ушах, странно растягиваясь и становясь какими-то глухими, будто певучими:       — Бил-л-л… Ты-ы-ы в порядке-ке-е?       — Чем ты меня напоил? — только и смог я произнести, еле-еле ворочая языком.       Последнее, что запомнилось — улыбка Тома, как сквозь пелену тяжелого забытья, которое душным тяжелым одеялом накрыло меня с головой.