***
Я считал минуты до того момента, как встречусь с Биллом. Надеюсь, он будет в хорошем расположении духа. Меня, конечно, мучила совесть, что оставил его так надолго. И я даже немного побаивался перед встречей. Брюнет будет обижен. Он неделю сидел совсем один. Но впереди целый день и вечер, которые мы проведем вместе. Он будет рад. Про себя же промолчу. Итак всё понятно. Закупившись перед отъездом провизией, причем, весьма основательно, я погрузил всё в багажник и отправился в путь. Загородная территория встретила тишиной и спокойствием. Кое-где на деревьях уже начинали темнеть листья. Совсем скоро осень, ведь уже конец августа. Любимое время года, но грустное. Кажется, что природа медленно умирает, но делает это красиво. И ее последний вздох чарующе прекрасен. От этого мне бывает особенно тоскливо. Проезжая мимо дома Юрри я с радостью заметил, что сосед уехал. Машина отсутствовала, окна были плотно закрыты. Лишь на втором этаже открытым оставалась маленькое окошко. Видимо, хозяин не боялся на этот счет. Так как взрослому человеку не пролезть, да и перед тем, как попытаться сделать это, надо еще забраться на второй этаж. На долю секунды показалось, как в окошке мелькнул человеческий силуэт. Я тряхнул головой и решил, что паранойя набирает обороты, нужно успокоиться и вообще внимательней следить за дорогой, а не глазеть по сторонам.***
Вопреки ожиданиям о бурной реакции, Билл встретил меня очень спокойно. Даже слишком. Он был обижен. — Злишься? — я сел рядом и хотел взять его за руку, но Билл отпрянул, — ну, прости, если можно было знать наперед, что получится именно так… — Ты думаешь, я забыл об издевательстве? — спросил он, так и не повернув головы. — О каком? — Извини, Том, но проявления твоей любви в виде неконтролируемых поцелуев, для меня лично не что иное, как издевательство. Тебе мало моего мучения в заточении? — Прости, Билл. Прошу. — Нет. — Что я могу сделать, чтобы ты перестал злиться? — Ничего! — твердо ответил он, но тут же продолжил более мягко, — хотя… Есть кое-что. — Говори. — Мне нужна пилка для ногтей. — Не думаю, что это хорошая мысль. — Боишься, что тебя зарежут десятисантиметровым куском металла? — перебил он, и мне стало не по себе. — Нет. — Тогда в чем проблема? — Ты можешь расковырять замок. — И сколько же времени у меня на это уйдет? Разве я похож на мастерского взломщика? Я задумался. Действительно. Открыть замок, да еще и не один, не так-то просто, как показывают в фильмах. Я пытался проделать такой фокус несколько раз и ничего никогда не получалось. — Ладно. Привезу в следующий выходной. — Благодарю. Ты привез продукты? У меня практически ничего не осталось, да и запас воды подходит к концу. — Конечно! — я обрадовался, что Билл сменил тему и, по всей видимости, на самом деле больше не обижался, — сейчас всё принесу. На лице моем засияла, наверное, очень идиотская улыбка. — Кстати, не мешало бы и мусор вынести, — кивнул Билл на урну, стоящую в углу. — Конечно-конечно! Я был счастлив! Брюнет улыбался мне открыто и искренне. — Еще, если ты не против, хотелось бы принять ванну. Переодеться в чистые вещи. Сидеть неделю без полноценного душа это, как-то, знаешь ли… — Не продолжай, — я смутился, — понимаю, но ты тоже должен понимать — по-другому не получится. — Ясно, — сухо ответил Билл. От улыбки не осталось и следа, — тогда проводи меня в ванную комнату. И учти — плескаться буду долго. Брюнет попытался снова улыбнуться, но я понял — настроение было испорчено.***
Я сидел на полу, прислонившись спиной к двери ванной. Время от времени до моего слуха доносился плеск воды. Билл купался уже около часа. Я не возражал, ведь спешить нам некуда. — Билл? — чуть повысив голос, позвал я брюнета. — Что? — Спросить хотел. — Спрашивай. Звук льющейся воды стих. — Ты любил когда-нибудь? — я даже дыхание затаил, сам не зная почему. — Зачем этот вопрос? — Просто интересно стало. — А ты? — Эм-м-м… Нет, — я чуть замешкался с ответом. — Почему? — Не знаю. Наверное, потому что не встречал нужного человека. — Что в твоем понимании «нужный человек»? — В первую очередь тот, в котором я нуждаюсь. И тот, который нуждается во мне. Он заполнит пустоту в сердце, подарит то самое незаменимое тепло, которое необходимо каждому. Без которого дико холодно душевно и опять-таки пусто. Этот человек нужен, необходим. Свой. Знаешь, иногда приходят мысли, что если бы у всех был такой человек, люди стали бы счастливы по умолчанию. Отсутствие злости, горечи, обиды, распрей. Людям было бы не до этого. Все заняты своим личным счастьем — только представь. Иногда очень хочется заполнить эту пустоту, избавиться от жгучего чувства одиночества. Некой брошенности, безысходности и бесполезности. Одиночество это как жизнь наполовину. Ты вроде бы жив, но чувства атрофированы и ты больше безликая тень, чем полноценный человек. И вокруг всё такое же серое, безликое и словно в тупике, — я замолчал, понимая, что сказал слишком много лишнего. Заданный Биллу вопрос отошел на второй план, — ты не ответил кстати, — я решился первым нарушить тишину. — Каждый из нас одинок по-своему. И это нормально. И даже, как я думаю, так и должно быть. Для баланса. — Какого еще баланса? — я нахмурился. Что он имеет в виду? — Такого. По типу как добро и зло. Ответ брюнета возмутил и разозлил. Я наткнулся на прочную стену непонимания. Он ничего не осознал из того, что было сказано ранее. То, во что я, можно сказать, душу вложил! Да, может это и глупо, но я понадеялся, что Билл хоть как-то поймает мою волну и согласится со мной. Вместо этого он провел параллель одиночества. — Долго еще плавать будешь? — А что? — Надоело сидеть под дверью, как собака. — Имею я право вообще на… — Нет! — перебил я его грубо. Встал с пола и, не спрашивая разрешения, зашел в ванную. Билл, весь в пене, сидя в воде по самое горло, дернулся от неожиданности. — Какого хрена?! — Хватит. Или мы собрались торчать тут вечно? — настроение моментально испортилось и стало мрачнее тучи. Я бросил в брюнета банное полотенце. Тот поспешно схватил его, дабы не намочить в ванной. — Может, хотя бы выйдешь, и дашь нормально одеться? — Нет. — Что на тебя нашло?! — Одевайся, Билл. Не заставляй повторять снова. Вылезая из воды и наспех обворачиваясь полотенцем, Билл взглянул на меня с опаской. На полу оставались мокрые следы. Я откровенно рассматривал брюнета. Капли воды, как капельки пота после жаркого, страстного секса, стекали по его спине. Не выдержав столь пошлых мыслей, я вышел из ванной, громко хлопнув дверью. Вид обнаженного брюнета прекрасен, но это «испытание» выше моих сил. Рано. Еще рано, Том… Pov Bill Напуганный, сбитый с толку резкой сменой настроения Тома, я наспех оделся и вышел из ванной. К удивлению, коридор был пуст. В голове мелькнула абсурдная мысль. Но Том, словно чувствовавший момент, появился из-за угла, заставляя меня в очередной раз спуститься с небес на землю. — Думал, я далеко ушел? — грубые нотки в интонации никуда не делись. — Нет. — Вот и отлично. Издевается? Как-будто поверил. Ну-ну. Как же. Он прекрасно знал о том, что в голове моей невольно появилась крупица надежды при виде пустого коридора. Скорее всего, весь мой вид говорил обо всём и я мысленно выругался. Чёрт! Нужно как-то научиться контролировать себя. Научиться делать хорошую мину при плохой игре. А у меня дикое желание побега на лицо! Естественно, Тома это злит. Но что вывело его из себя когда я мылся? Или это был лишь повод, чтобы… Нет. Даже думать об этом не хочется. Из небольшого коридора мы вышли в такую же небольшую гостиную. Том указал взглядом на стул, стоящий у стола, и я покорно сел. По всей видимости, у нас будет поздний обед. На двоих. Как же это отвратительно. Я даже не смог сдержать тяжелого вздоха. Гостиную и компактную кухоньку разделяла барная стойка. Так что остаться в одиночестве вне подвала можно даже не думать. — Рассказывай что-нибудь. Не молчи, — интонация Тома стала чуть мягче. — Что? — я внимательно рассматривал помещение и не особо был расположен на разговоры. — Не важно. Главное — говори. О себе. Всё, что угодно. — С чего ты решил, что я начну откровенничать? — Тут откровенностей никто не требует. Разве я предлагал разговор по душам? — Том повернулся ко мне, держа в руке сковороду. — Нет, но… -Бекон ешь? — перебил он. — Нет. — Яичницу? — Да. — Чай? — Лучше кофе. Воцарилась тишина. Наблюдая за тем, как Том готовит нам ужин, у меня появилась рискованная мысль: «А что если?..» Здраво оценив шансы, взвесив «за» и «против», смерив расстояние до входной двери, я все-таки решился. Будь, что будет. Передо мной на столе оказалась чашка горячего и ароматного кофе. Всё еще угрюмый Том попытался приветливо улыбнуться. Времени на размышления больше не было. Сейчас! Не теряя ни секунды, я схватил чашку и плеснул горячий напиток Тому в лицо. Не дожидаясь ответной реакции, ломанулся к двери. Раздавшийся за спиной крик говорил о попадании в цель. Впереди замаячила свобода, но как только рука коснулась дверной ручки, что-то сбило меня с ног и я упал. — Так, значит? Вот так? — Том не кричал… он орал! Орал, пытаясь поднять меня на ноги, — за что ты так со мной? Я ведь… я… я всё для тебя! — Пошел ты! — я вывернулся из захвата и весьма удачно врезал обидчику коленом в пах. Том согнулся от боли, а я, моментально вскочив на ноги, двинул ему по лицу. Но удар оказался не таким уж и сильным, так как не успел я опять коснуться дверной ручки, как снова был повержен. Теперь Том не стал церемониться. Без лишних разговоров я получил по лицу так, что из глаз искры посыпались. А потом еще, еще и еще. Том тряс меня, как бульдог тряпичную куклу. Его фразы теряли всяческий смысл в этой бешеной тряске, а после очередного удара я уже мало что понимал. Лишь один и тот же вопрос, как на повторе, заел в голове: «ты этого добивался? Ты ЭТОГО добивался?» От злой, противной, рычащей интонации тошнило. Я ненавидел ублюдка всей душой. Жалкие попытки вырваться из рук маньяка стали бессмысленными. Обессиленный, измотанный, изможденный побоями, я сидел на полу в объятиях Тома. Я слушал его, не в силах пошевелить даже пальцем. Сознание отключалось. Голова кружилась. Сквозь шум в ушах до слуха доносилось сбивчивое бормотание, в котором раз через раз проскальзывали слова извинений. В какой-то момент Том оставил меня одного. Бережно придерживая мне голову, он опустил меня на пол. Я попытался встать, но перед глазами поплыли серые круги и я оставил всяческие попытки. Я готов был разрыдаться от боли и обиды, но вернулся Том и чувства сменились ненавистью. — Потерпи немного, сейчас станет легче, — в его голосе слышались сожаление и страх. В руке его был кусок ткани, который он прижал к моему лицу. Из последних сил я схватил его, непоколебимого, будто каменную глыбу, за руки. Тщетно. Зажатый как тисками, я сделал вдох. Один, второй, третий и… потерял сознание.***
Никому не пожелаю испытать тот ужас, который испытал я. Страх своими липкими лапами держал в объятиях, не желая отпускать. Казалось, я останусь навечно взаперти этого кошмара, и никто никогда не сможет помочь. Медленно приходя в себя, ощущая тошноту, я понял, что страх держит намного сильнее. Слишком реально и ощутимо он «обнимает» со спины. Я чувствую его тепло и свои руки в его руках… Наверное, мне это снится? Но если и так, то сон слишком реален. Как сквозь пелену, прорываясь на поверхность, я сильнее ощущал теплоту сковывающую тело. Окончательно придя в себя, я оцепенел: мы оба лежали на тесной кровати в подвале, ставшим мне домом. Объятия Тома, как и его тихое размеренное дыхание, моментально нагнали новую волну страха. — Куда-то собрался? — Том моментально отреагировал на мою робкую попытку встать. Согласен, весьма глупо было надеяться высвободиться незаметно. — Может, отпустишь? — вопрос Тома остался без ответа. — Вряд ли…- прошептал он и прижался ещё сильнее. — Это переходит всякие границы! Хватит! Чего ты добиваешься? — я затрепыхался в его руках, птицей попавшей в силок, — ты больной! Отпусти! — Успокойся! — Том грубо схватил меня за подбородок и сильно сжал пальцы. — Мне больно! — Будет ещё хуже. — Зачем ты делаешь это? — я снова задал этот вопрос, даже не надеясь на ответ. Отчаяние лишило последних сил на сопротивление, заставляя в очередной раз смириться со своим положением. Никчемный, слабый трус! Вот кто я. — Ты так до сих пор и не понял причину? — зашептал он, то и дело прижимаясь ко мне снова и снова, словно я был самым ценным в мире и Том боялся выпустить эту ценность из рук, — по-моему объяснений было достаточно. Если бы ты захотел понять, ты бы понял. И знаешь, — шепот Тома стал тише, будто парень собирался сказать о некой тайне, — мне всё сложнее и сложнее сдерживаться, стучать в закрытую дверь и ждать. — Чего ждать? — я нервно сглотнул. В какой-то момент его губы едва заметно коснулись моего уха, от чего по спине пробежал холодок. Жутко. — Ждать ответа. — Послушай, Том, ты ведь должен понимать… Ты же не псих какой-то или больной. Нереально… Нельзя так. А наказание? Возмездие за содеянное? Об этом подумал? — моя сбивчивая речь была малоубедительна. Я уже не знал как говорить с этим человеком, а нарастающая головная боль путала мысли. — Я всё прекрасно понимаю, — Том наконец-таки отпустил, и я моментально встал с кровати. Попятился назад, схватившись за голову, — это ты должен понять суть. Тогда всё встанет на свои места. Что до меня… Будь уверен — я добьюсь того что мне нужно. А на счёт наказания… Хмм, — Том задумался, — наверное, я итак наказан. Ты моё наказание, Билл! С этими словами он встал с кровати. Я отпрянул, ожидая новой порции «ласки»: — Не подходи! — Я не сделаю ничего плохого, пойми, Билл, — начал было Том снова, но я перебил. — Что я должен понять? Что? Хотя нет. Кое-что очень даже ясно и понятно. Ты псих, который запер меня в подвале, который использует рукоприкладство для достижения каких-то целей, в которых сам до конца не уверен. Сейчас мне что сказать? «Спасибо »? За в очередной раз разбитый нос и возможно сотрясение? Потому как чувствую с каждой секундой я себя все хуже и хуже. Ты решил истязать меня морально и физически? Поздравляю — получилось! — нервы сдали, я опустился на корточки и закрыл голову руками. Боль сдавила виски. Казалось, еще немного, и череп взорвется. В этот момент ненависть к стоящему надо мной человеку достигла своего апогея. — Сам виноват. — Что? — я ушам своим не поверил, — виноват?! В чём? — В своем непонимании. — Непонимание у меня только одно! — игнорируя головную боль, я вскочил на ноги. Эмоции брали верх, — не понимаю, какого хрена я тут делаю? Дай мне пройти! Я уверенным жестом толкнул Тома, но он перехватил мою руку, зажав в своей ладони. — Никуда. Ты. Не. Пойдешь. — Чуть ли не прошипел он, разделяя каждое слово. Мы сверлили друг друга взглядами. В глазах Тома я видел бездну безумия. Он же, видел меня насквозь и, не выдержав «испытания», я первым отвел взгляд. Вступать в драку не хотелось. Смысла не было. Перспектива новых ушибов и уж тем более травм — не радовала. — Хорошо, тогда объясни, на какой срок затянется это заточение? — Пока не поймешь, не узнаешь как плохо без меня. Извини, — Том отпустил мою руку, — мне пора уезжать. Ты провалялся в отключке пол дня. Пока доеду до города, будет уже поздний вечер. Он замолчал, наверное, ожидая ответа. Я же обреченно сел на краешек кровати и тихо, больше обращаясь к самому себе, чем к Тому, сказал: — Здесь невозможно находиться. Я хочу домой. — Извини, — незамедлительно прозвучал сухой ответ, — ты останешься тут. Я вернусь через неделю. Времени подумать достаточно. — Господи! — я нервно рассмеялся, — над чем еще прикажешь поразмыслить? — Над тем, что мы либо вместе, либо никак иначе. — Ненавижу, — я только это и смог ответить. Закрыл лицо руками. Больше сил не было даже видеть Тома. Скорее бы он ушел. Очень хотелось просто исчезнуть, отключиться. Чем он меня вырубил? Всё тот же хлороформ, что и в первый раз? А впрочем, какое теперь это имеет значение? Сквозь свои мысли я услышал одно единственное слово, сказанное Томом напоследок: «Увидимся». Я ничего не ответил, даже не посмотрел на то, как он уходит. Хлопнула дверь, защелкнулись замки. Я остался один. Держись, Билл, только держись.