Хеликор

      Кир Леон не то спал, не то пребывал в забытьи, а Райлеан, продолжая даже в постели удерживать его, словно, хоть это и было лишено смысла, отпусти он того даже на миг, и он может ускользнуть, уйти от него, от них всех в другой, возможно, лучший мир.       Когда он шел сюда, то по большей части хотел лишь… поговорить что ли, спросить зачем, почему тот согласился на подобное безумное предложение Адлера. Потому что Рай пытался и не мог найти оправдания поступку пусть сводного, но все же брата. А найти это оправдание хотелось.       Последние недели выдались, пожалуй, самыми долгими и тяжелыми в его и без того не сладкой жизни. Он изо дня в день наблюдал за тем, как слабеют окружающие его эльфы. Даже отец, который старательно делал вид, что с ним по-прежнему все в порядке. Райлеан бы посочувствовал им и, подобно им, возненавидел бы и Кира, ставшего пешкой, и самого Адлера, за его жестокость. Но проблема была в том, что, будучи Темным эльфом, он и остальные такие же как он не заболели. Их организм разрушал все, и болезнь в том числе. Так что получилось так, что Разрушителей теперь все еще больше презирали, ведь им, в отличие от остальных, не грозила скорая смерть…       Мачеха даже позволила себе весьма язвительный комментарий в его адрес, который заключался в том, что Райлаен мол теперь сможет осуществить свою мечту стать королем Леса. Правда править будет мертвецами… И что, возможно, он тоже был в сговоре с полукровкой и Адлером, ведь именно с ним в Эльфер и приехал Кир Леон…       По счастью она и сама не слишком-то верила в свои слова, потому как, кому как не ей было едва ли не лучше всех известно, что Райлеан ни разу не выходил за пределы Леса, так что физически не смог бы ни с кем сговориться.       Рай, к собственному стыду, порой позволял себе мысли о том, чтобы отца и вообще всех эльфов, осуждавших его только за то что он такой как он есть не стало. Его сил бы хватило их всех уничтожить… Он даже мог себе на секунду представить, как усмешки на лицах сменяются выражением ужаса, когда он в ответ на них вскидывает руку, желая разрушить…       Но все это было лишь в его мыслях. В реальности он едва ли смог бы поступить так, как хватило смелости, или дерзости, Кир Леону. Похоже, брат был куда сильнее его духом. Нет, он не одобрял его поступка, но он, один из немногих, пожалуй, мог его понять. Любому терпению рано или поздно приходит конец. Кир сломался первым.       И вот теперь, глядя на бледное до синевы, изможденное лицо младшего брата, Райлеан не знал, как быть. Понять и простить? И убить, прервав его мучения, как тот и сам хотел? На его руках итак уже кровь матери и того неизвестного, что сгорел в лесу. Он стал убийцей поневоле, так может продолжить? Разве теперь не все равно?

***

      Кир проснулся от того, что кто-то настойчиво звал его по имени. Нехотя разлепив веки он не без труда сфокусировал взгляд на брате. Тот выглядел взволнованным. Нет, даже не так. Потрясенным.       — Что случилось? — говорить с пересохшими губами оказалось непросто.       Похоже Рай это понял, потому что в следующий момент к его рту поднесли стакан с водой. Прохладная жидкость смочила горло и в голове сразу как-то прояснилось. Когда он вообще пил в последний раз? И ел? Мысли о еде вообще не приходили ему в голову до этого, а тут он вдруг понял, что не отказался бы от горячего бульона…       — Как ты себя чувствуешь? — продолжая тревожно-подозрительно его разглядывать, спросил Райлеан.       — До боли живым, — с усилием выдавив усмешку, хрипло произнес Кир. И задумался. Мысли впервые не разбредались, как в последнее время, а вполне осознанно формировались в его голове. Похоже, ему стало лучше!       — Температура похоже нормализовалась, — констатировал Рай, ощупывая его лоб.       — Что ты сделал? — взглядом указав на стакан, который брат послушно вновь прижал к его губам, выдохнул Кир.       — Я…       Как признаться человеку, что раздумывал над тем, как его убить?       Рай и сам не до конца понимал, что именно произошло. Просто он тогда потянулся к брату своей силой, размышляя о том, как проще и безболезненнее выполнить задуманное, и при этом… словно ощутил что-то постороннее… что-то помимо плоти и крови. Это было как мутный осадок в родниковой воде. Лишнее. И он, слегка нахмурившись, принялся осторожно, стараясь не задеть своего пациента, «очищать» его от «грязи». Раньше он ничего такого никогда не делал. Да и вообще не очень-то понимал что именно нужно сделать. Просто попробовал. И спустя пару часов кропотливой выматывающей работы ощущение постороннего пропало. Сам же он так вымотался, что уснул тут же на постели в обнимку с братом. А когда проснулся, то понял, что что-то изменилось. Не явно, но тем не менее. Прерывистое дыхание и смертельная бледность пропали. Кир Леон по-прежнему выглядел измученным и больным. Но уже не умирающим. И сейчас, глядя на него не замутненным и стекленеющим, как вчера, взглядом, он подтверждал его мнение.       Хотя, конечно, он не целитель. И быть может его робкая надежа напрасна?       — Я позову кого-нибудь, чтобы тебя осмотрели, — поднимаясь с постели и избегая смотреть на брата, поспешно произнес Рай и, прежде чем тот успел возразить, вышел из комнаты.       В отсутствие Райлеана Кир не уснул, хотя организм и призывал его к этому, явно стремясь погрузиться в целительную тьму. То что болезнь прошла Кир Леон в отличие от брата понял сразу. Ошибиться было невозможно. Оставался только вопрос как?       Когда он шел в Лес это не был путь в один конец. По крайней мере он на это надеялся. Да, он был болен, но эта зараза убивала эльфов, а не людей. Он был полукровкой, так что теоретически у него был шанс. Пятьдесят на пятьдесят. Вполне неплохой на его взгляд расклад. Бывало и хуже.       План удался. Элистер и остальные, ни о чем не догадываясь, оставили его во дворце и тем самым подписали себе смертный приговор. Не то чтобы они этого не заслужили… В первую очередь, конечно, отец, но все же было как-то не по себе. Впрочем, изменить что-либо он уже все равно не мог.       Не учел он только одного. Одного конкретного эльфа. Райлеан сломал весь расклад. Нет, Кир Леон не жаловался. Брат каким-то чудом сумел спасти его. Плохо то, что тот теперь, наверняка, поможет и остальным. И что тогда? Достать Хеликор не получится. А ведь окажись сила камня в его руках… Впрочем, что теперь мечтать о несбыточном.

***

      Около недели ушло у Кира на то, чтобы окрепнуть в достаточной мере, чтобы выйти самостоятельно из комнаты. Впрочем, Рай регулярно заглядывал к нему, так что последние новости итак были ему известны: темные эльфы нежданно-негаданно стали героями Леса. Там где отступили целители, бессильные излечить неведомую хворь, которая поглощала силы больного, а также любые дополнительные силы, направленные извне, оказалась весьма кстати способность Разрушителей. Они не лечили в прямом смысле слова, они просто уничтожали причину, и эльфы вскоре восстанавливали свои силы самостоятельно. Принц Райлеан, как теперь восторженно говорили все вокруг, просто дар небес. Спаситель своего народа и прочая. Сам Рай, непривычный к такому восхвалению, смущался и прятался по углам, чаще всего в комнате Кира. Туда за ним не ходили. К полукровке не испытывали теплых чувств. Более того, не будь Рай на его стороне, возможно, ссылкой из Леса бы дело не ограничилось. Однако темному принцу теперь полагалась награда от эльфов. И тот в качестве благодарности выбил у отца и остальных обещание не трогать Кир Леона. Если честно, Кир не обольщался тем, что его временно оставили безнаказанным. Рай не сможет вечно быть рядом и оберегать его. А хитрости и коварства эльфам не занимать, тот же Элистер явный тому пример.       Размышлять о том, что в этом он на отца похож, Кир не хотел.