Иллюзия выбора

Фан проснулся пораньше, помня, что утреннего визита не избежать. Лучше к приходу Альзеса быть в полном сознании, морально готовым к чему угодно... и настроиться изображать страсть, чтобы все-таки был повод заговорить о своей просьбе. Только-только услышав шаги, он потянулся, как можно более соблазнительно. Встретил любовника ласковыми объятиями и поцелуями. Впрочем, Альзес цену игре знал. Опустил на край кровати небольшую сумочку, позволил фавориту расстегнуть пуговицы халата и целовать обнажающееся тело, и сильными, властными движениями заставлял Фана опуститься всё ниже и ниже. Мягкая ткань бесшумно упала на ковер. Больше ничего на лорде не было. - Вот так. Становись на колени. Приласкай меня ртом. И помни, если мне будет неприятно, ты узнаешь, что еще у меня есть в запасе. - Похоже, моя шкура и так не избежит знакомства со всеми твоими штучками, - дерзко ответил Фан. - И в кого ты такой извращенец? - Что, уже боишься? - Да нисколько. - Вот и хватит спорить. "Не думать о том, что может быть неприятно. Это просто работа". Теоретически Фан знал, что от него требуется - как всякий молодой мужчина, фильмы соответствующего содержания он смотрел. Но никогда не думал, что сам будет делать подобное. И осторожно касался естества любовника языком и губами, неумело лаская, пытаясь не касаться зубами и расслабиться. Было тяжело и неудобно, а Альзес требовал: - Глубже, не стесняйся! Ему хорошо говорить. Да так же дышать еле-еле получается, а при попытке пропустить напрягающееся естество глубже в горло всё внутри сжимается. После нескольких неудачных попыток Фан отстранился. - Не умею. Не могу! - Научишься. А пока ложись. "Сволочь. С утра пораньше явился со своими пыточными инструментами. Еще и снова руки связывает...". В этот раз зажимы ранили больнее, на коже выступала кровь. Альзес слизал капельки и с удовольствием прошептал: - Сейчас ты выглядишь таким беспомощным... это соблазнительно... - А ты - как обычно. Ядовитая змея. Удар по бедру тонким ремнем. - Как ты должен меня называть во время таких игр? - Ты всё равно змея и извращенец, - от боли хотелось возражать, сопротивляться, злить любовника. - Это должно взбодрить твою память, - второй удар пришелся по торсу. Боль от зажимов стала еще сильнее. - Перебьешься! Фан сопротивлялся, сколько мог, но это только вызывало новые удары. И от строптивости жертвы Альзес заводился еще больше. Блеск во взгляде, румянец на щеках, всё тело напряжено от злости и желания. - Я не могу... я больше не могу, господин! - умолял Фан. Альзес заставил его раздвинуть ноги и ввел в его тело вибратор. - Можешь. Смазки на этой штучке совсем немного, но возбуждение она усиливает. Ты сам скоро захочешь еще. - Нет... Но после жестких и властных прикосновений Альзес вкрадчиво сказал: - Я наказал тебя, а теперь пора кое-чему тебя научить. На практическом примере показать, как далеки твои "умения" от истинного мастерства. Несмотря на напряжение и боль, Фан извивался от желания под умелой лаской. Альзес то дразнил его естество легкими нежными прикосновениями, то принимал глубоко-глубоко в горло. Заставлял забыть обо всем... разве что, возникла мысль, что такое и правда удается не с первого раза, значит, был кто-то, обладавший властью над этим созданием. Вот в чем один из подводных камней таких игр... отвлекаясь от неприятных ощущений, невольно начинаешь фантазировать, и в итоге додумываешься до такого, что потом готов на всё, лишь бы получить разрядку! Но, доведя любовника до грани возбуждения и страдания, Альзес остановился. - Ты не просишь меня кое о чем важном. - Мой господин, возьми меня... сейчас... - Замечательно. Чувствовать в себе плоть было намного лучше, чем испытывать давление игрушки, не дающее разрядки. Фан где-то на грани сознания помнил, что потом будет стыдиться этих минут и злиться на себя, но сейчас стонал от удовольствия. Даже несмотря на жесткость, долгая прелюдия давала ощутимое преимущество. Он успевал прочувствовать происходящее и испытать желание. * После любви они завтракали и пили кофе, не вылезая из постели. - А ты засмущался, что слуги увидели нас вместе в таком виде. Щеки горят... Нечего стесняться, можно подумать, никто не знает. Вот болтать лишнее - побоятся. - Рыбки, - проворчал Фан. - В том числе. Кстати, догадываюсь, сегодня ты не просто так притворялся. - Я не... - Фан, я прекрасно вижу, когда ты еще пытаешься что-то изобразить, а когда тебе уже хорошо. Поэтому не надо актерства, мне интереснее добиться настоящего отклика. Так вот, что ты хотел у меня попросить? - Я хочу знать, что сейчас с моими друзьями, не нужна ли им помощь. Пажес и Валенков были в моем штабе, если правительство Эурии объявило вне закона меня, это может отразиться и на них. Альзес нахмурился. - Разыскать их и доставить на Эменталь возможно... но мне нужна гарантия, что на свободе твои приятели не ввяжутся в политику и не будут действовать против моей семьи. - Что такое для огромного клана два человека? - возразил Фан. - К тому же им, как и мне, война не нужна. - Ты так о них беспокоишься. - Они мои друзья! Мы знаем друг друга давно и прошли через многое. Мне совесть не позволит развлекаться здесь, если они в опасности... - помолчав, Фан добавил: - Если ты поможешь им, со мной делай что хочешь, без ограничений. - Игра без ограничений - это насилие, - напомнил Альзес. - Не обещай того, что будет во вред нам обоим. Давай сделаем так. Я узнаю о них, если понадобится вытащить из неприятностей - помогу. Но установлю тайное наблюдение. И если их потянет в революционные игры, увы, тут уже шанса не будет. - Ладно. - Ты с ними увидишься. Но при условии определенного контроля. Фан молчал. Пусть так. Не самый худший вариант из возможных.