Опаловое дело

Мы пересекали Атлантику, устремляясь навстречу восходящему солнцу. Дабы не дразнить лишний раз агента Рифа, мы с Ильмо распотрошили нашу обширную коллекцию заграничных паспортов. Молчун слегка пошаманил над сайтом онлайн-покупки билетов, благодаря чему мы с чистой совестью миновали таможенный контроль. Ильмо и Тоня изображали супружескую пару. Леди поработала над физиономией Ильмо, закрасив красивый переливчатый синяк тональным кремом, и благодаря ее трудам счастливый супруг выглядел вполне благопристойно – правда, старше своей спутницы лет на двадцать. Я и Молчун были, соответственно, преуспевающий бизнесмен с помощником, причем помощник не отрывался от ноутбука. Леди стала скучающей дамой-туристкой с кучей рекламных буклетов. Для полноты образа ей недоставало только собачки-компаньона в розовой сумочке со стразами. Путешествие вышло крайне изнурительным. Вконец измаявшись, я уснул, а когда продрал глаза, бодрый радиоголос уже оповещал пассажиров о том, что мы успешно приземлились в Беаратиче, аэропорту Опала. Температура за бортом 26 по Цельсию либо же 78 по Фаренгейту, добро пожаловать на гостеприимную землю Сан-Лоренцо, мы рады всем, приятного отдыха, спасибо, что воспользовались услугами нашей компании. Все кругом цвело и благоухало. Небо было ярко-синим, как на отфотошопленном рекламном проспекте. Здания – ослепительно белыми, пальмы – зелеными, цветы на клумбах – золотыми и пунцовыми. Вдалеке можно было разглядеть гордые очертания гор. Новехонький аэровокзал сиял множеством тонких колонн, расширявшихся кверху и похожих на инопланетные растения. В просвете между домами мелькнул ультрамариновый кусочек моря – рай, да и только! Веселая девица на пропускном пункте шлепнула печати в наши паспорта. Вместе с пестрой толпой радостно галдящих туристов мы вывалились на площадь перед аэропортом и отправились на нескольких такси в «Плаза Отель», где на нашу компанию были заранее забронированы соседние номера. «Отель Плаза» оказался наиприятнейшим местом, вот только наслаждаться жизнью довелось недолго – до прибытия «Посланника» в порт Опала оставались считанные часы. Поэтому, наскоро перекусив и приведя себя в порядок после долгой дороги, мы со всей возможной ретивостью взялись за дело. Леди мы пока оставили в арьергарде, сиречь в номере; Молчуну, обложившемуся гаджетами, как сорока серебрушками, предстояло работать «с закрытых позиций»; полевая же работа выпала вашему покорному, Ильмо и Душечке. Нужно было для начала глянуть, не явится ли кто встречать те самые контейнеры для «Синдиции». Если повезет, может, и появится пара зацепок. Порт Опала ничуть не отличался от других портов мира. Пару тысяч лет назад где-то в окрестностях высадились финикийцы, основав торговый городок. С тех пор, конечно, многое изменилось, но одно осталось неизменным – приходящие и уходящие корабли. Новехонький пассажирский терминал и пристани для огромных туристических лайнеров мы миновали, не задержавшись. Наше место было в грузовом порту, в мрачном царстве гигантских механизмов, грубых людей, резких запахов, громких звуков и ярко окрашенных контейнеров, похожих на великанское «лего». Кстати, если вам скажут, что в зону разгрузки морского порта сложно попасть – не верьте. Сложнее остаться там незамеченным вездесущими филиппинскими грузчиками и при этом не угодить под какой-нибудь тягач. Нам удалось и то, и другое. С нашего наблюдательного пункта, оборудованного на промежуточной площадке одного из малых козловых кранов (неработающего по причине явной дряхлости), открывался прекрасный вид на причал номер три и пришвартованный к нему «Посланник» – довольно новый ролкер класса кон-ро, с контейнерами на верхней палубе и трюмным грузом на колесной базе. Сейчас разгрузка только начиналась. Мы с Тоней, одетые маскировки ради в синие комбезы портовых менеджеров, поднялись наверх, а Ильмо, изображая утомленного дневной сменой грузчика, неспешно покуривал на нижних ступеньках. В его задачу входило отваживать настоящих грузчиков и подать сигнал, если в пределах видимости покажутся настоящие менеджеры. В утомительном ожидании прошло два часа, оживляемых лишь пятиминутными докладами от исполнительного сержанта да пустопорожней ленивой болтовней между мной и Душечкой. Пару раз выходил на связь Молчун, столь же откровенно скучавший на своем посту и порывавшийся развлечь нас нарытым в Сети свежим анекдотом. В небе без единого облачка громко ссорились чайки. Контейнерная палуба «Посланника» помаленьку пустела, радужные надежды потихоньку таяли. Внезапно Душечка, не отрывавшая глаз от бинокля, «сделала стойку». – Что-то затевается, Костоправ, – негромко сказала она. – Вон там, у синих контейнеров. Взгляни-ка сам. И, не дожидаясь, пока я отыщу цель, потянулась к фотокамере. Душечка младшая в Черном Отряде. Среднего роста, белобрысая, коротко стриженая. Ей двадцать один год, у нее спортивная фигура, глаза цвета неба над Сан-Лоренцо и пирсинг в нижней губе. Вдоль правого предплечья у нее татуировка – похабная пословица на вульгарной латыни, наследие трудной юности. Вообще-то в удостоверении личности она записана как Антония П. Фиск, но никто, даже всеведущий и всепроникающий Молчун, не знает, что такое это «П.» Особа с весьма непростой судьбой. С трех лет – странствия по приютам и приемным семьям. С двенадцати – бродяжка в больших городах, с шестнадцати – постоянные конфликты с полицией на почве мелких и крупных краж. Ехидна, скандальна, но влюбчива и отходчива. Острый язык, наблюдательный глаз и поразительная ловкость рук по части вскрытия разнообразных сейфов. Мы зовем ее Душечкой. Под броней сарказма и юношеской самоуверенности она воистину душечка, милейшая девушка с огромным сердцем. Она пришла к нам последней – ее притащил на буксире Ильмо. К нему начинающая воровка А. П. Фиск угодила по наводке друзей из полиции. С ее появлением агентство обрело недостающую прежде целостность. Она – наша дочь полка, и мы все о ней заботимся. Каждый на свой лад. Молчун так вообще в нее влюбился. Во всяком случае, он всем об этом охотно рассказывает, Душечке в том числе. В ответ она глумится над ним, не представляя, как же он сможет изменить Святому Яблоку и Стивену Джобсу, пророку Его. Они прекрасная пара, хотя по молодости лет сами этого не понимают. – Те трое! – напряженным голосом сказала Душечка. – Видишь их? Рядом с белым «рэнджровером»! Ее камера, соединенная с нетбуком, сейчас отправляла сорок кадров в минуту прямиком на компьютер Молчуна. Я всмотрелся, подстраивая бинокль. Точно, трое рядом с роскошным джипом. Здесь в порту они выглядели столь же уместно, как английские лорды в матросском пабе. Впрочем, скорее как белые сагибы в колониальной Калькутте: во всяком случае, пулей метнувшийся к ним карго-менеджер разве что руки им не целовал. Одеты в темное, по такой-то жаре, держатся с уверенностью серьезных бандитов. Вот один из троих, по повадкам старший, поворачиваясь следом за карго, развернулся в профиль. Мощный бинокль позволял рассмотреть его в подробностях. Явный араб. Очень характерное лицо. Такой внешностью голливудские режиссеры обожают одаривать всевозможных злодеев, террористов и прочих «плохих парней». – Молчун, как слышно? – воззвал я в коробочку «уоки-токи». И получил мгновенный ответ: – Все слышу, все вижу, работаю. Дайте мне минуту, босс. Тем временем к главному «плохому парню» на причале подтянулся еще кто-то из сотрудников порта, и араб, судя по бурной жестикуляции, тут же принялся учить его жизни. Я готов был заложиться на сотню баксов против старого носка, что визитер недоволен организацией охраны разгрузочной зоны. Шипение рации спустя пять секунд подтвердило мою правоту. – Костоправ, делаем ноги. Служба безопасности поднимает кипеш. – Понял, отбой, – я хлопнул по плечу Тоню. – Мотаем отсюда. Что-то мы в любом случае накнокали. Двое охранников с собакой прошли под нашим КП спустя три минуты, но нас там уже не было. Молчун, когда мы втроем ввалились в машину, выглядел небывало серьезным и озабоченным. – Ну, выкладывай, – сказал я ему. – Этот, – компьютерщик ткнул пальцем в фото так полюбившегося мне араба. – Уверенно опознан программой распознавания лиц. Полковник Дагман Зуад, ИГИЛ. Номер девять в списках Интерпола, номер шесть в реестре Моссад. Помнишь пропавший борт «Бангладеш Эйрлайнс»? Приписывают ему. А также показательные казни заложников и торговлю оружием. Интерполовцы уверены, что полковник сейчас где-то в Сирии. А он – вот. Не особенно и скрывается. Ильмо сдавленно выругался. Похоже, полковник невесть какой армии был знаком ему не понаслышке. – Та-ак, – пробормотал я. – Только исламских террористов нам не хватало. – Набираю Интерпол? – предложил сбледнувший с лица Молчун. – Погоди, – поморщился Ильмо. – Если этот тип раскатывает тут как у себя дома, значит, чувствует себя в полной безопасности. Костоправ сказал, будто он запросто распоряжался в порту. Кто-то его «крышует» в Сан-Лоренцо, причем с самого верха. Не, Интерпол не катит. – К тому же звонок в Интерпол – гроб нашему собственному расследованию, – азартно добавила Тоня. – А давайте упадем ему на хвост? Уверена, он после порта не в «Кей-Март» поедет. – А нам не слабо? – усомнился Молчун. – Эти ребята, знаешь, тоже не пальцем деланы. Душечка в ответ только фыркнула. Я вздохнул. Молчун, сам того не понимая, сделал выбор за всех нас – если предположить, что Душечке что-то слабо, удержать ее от этого чего-то может только расстрел на месте. Полковник Зуад проторчал на причале почти полтора часа. Мы с Молчуном успели по третьему кругу проклясть все сущее, изнывая от жары и безделья в нашем рент-а-каровском «логане», когда в сопровождении трех парней спортивного сложения он наконец покинул порт. Четверка загрузилась в белоснежный «ровер», смахивающий на небольшой танк, и рванула в чертов лабиринт исторического центра Опала. Мы аккуратно последовали за ним. Водитель у Зуада был настоящий ас. Через четверть часа в районе Рыбного рынка он оторвался от нас легко и красиво. Молчун был в бешенстве, но я остался спокоен – знал, что Ильмо уже подхватил эстафету на своем минивэне. Еще через четверть часа сержант решил, что его красный «гэлэкси» достаточно намозолил глаза «клиентам», и в затылок «рэндж-роверу» пристроилась некая белобрысая мотоциклистка. Если бы не узость улочек и обилие светофоров Старого Города, было бы нелегко объяснить, отчего легкий и верткий «сузуки» тащится со скоростью беспечного ослика. Но Тоня вела слежку мастерски, так что финал выпал именно ей. – Обзорная экскурсия для гостей города закончена, шеф, – насмешливо прошелестело в рации. – Мальчики вышли перекусить. Улица Вазари, дом шесть, ресторанчик «Рапан». – Будем через семь минут. Доложи обстановку. – Обстановка идиллическая. Зуад сидит на открытой террасе и вроде как кого-то ждет. Двое его громил пасутся по соседству, один возле машины, – Молчун рядом со мной сосредоточенно трещал пальцами по клаве, нашаривая ключик к серверу «Рапана» – его интересовали камеры наружного наблюдения. – Грамотно засели, гады – просто так хрен подберешься… Официантку, что ли, сыграть? Душечка у нас девушка пронырливая и находчивая, как любой, кто взрослел на городских улицах. Излюбленный трюк в ее обширном репертуаре – изобразить официантку. Проходя мимо своего избранника, Тоня совершает незаметное движение рукой… спотыкается или сталкивается ненароком с жертвой… и чужие бумажник с мобильником сами собой прыгают в ее ладонь. С равным успехом Тоня способна ловко воткнуть клиенту крохотный микрофон личной разработки Сайлента. Но официантки в маленьком ресторане наверняка наперечет, и внезапное появление голубоглазой дивы с подносом вызовет у охраны как минимум недоумение… – Тоня! – прорезался в сети хриплый от возбуждения сержант. – Отставить самодеятельность! Сама подставишься и нас подставишь! – Спокойно, пехота, – ехидно скрипнул наушник. – Шучу. Слава яйцам, рюкзачок с собой захватила, вот прям как чуяла… У Душечки есть небольшой рюкзачок в виде трогательного мишки-обнимашки. Приличные девочки из хороших семей носят в таких рюкзачках ланч-боксы с бутербродами, гигиеническую помаду и книжку про «Пятьдесят оттенков серого». В пузике тониного мишки, насколько мне известно, прячутся два парика, пакетик с гримом, фальшивый паспорт, «кэл-тек» девятого калибра и некоторое количество шпионских гаджетов. Среди них наверняка имеется мощный направленный микрофон. – Так, – голос Душечки сделался насквозь деловым. – Я на позиции. К объекту подсел неимоверной вальяжности мужик. Делают заказ. Зараза, а я с утра не жравши. Из ноута зашуршали разворачиваемые салфетки и зашипели открываемые бутылки с минеральной водой. Отдаленный голос поинтересовался, не нужно ли господам еще чего-нибудь. Ага, гарсон с заказом. Какое-то время мы слышали звон вилок и ножей по тарелкам. Полковник и его неведомый знакомец активно вкушали дары Адриатического моря. Молчун заикнулся в том смысле, что хорошо бы дернуть пивка холодного. В ответ я молча показал ему кулак. В поисках парковки наш «логан» медленно проехал мимо открытой террасы «Рапана» и свернул за угол, миновав по пути сержантский «форд-гэлэкси». Более деревянная, чем обычно, физиономия Ильмо маячила за водительским стеклом. Душечки нигде не было видно. – …Мои доверенные лица осмотрели товар перед отправкой, – резкий голос, специфическое произношение. Надо полагать, полковник в эфире. – Отличное качество. Впечатляет. – Впечатлит еще больше, когда увидите в действии, – откликнулся его собеседник с некоторой ноткой самолюбования. – Ваши эксперты как, справятся со сборкой и настройкой, или понадобятся специалисты со стороны? – Если понадобятся, мы вам сообщим, – отрезал Зуад. – Есть ли что-то, о чем следует беспокоиться? («Зуб даю, они сейчас говорят совсем не про Макситроны с вакуумным ботвоудалением, – пробормотал Молчун. – Они протащили в контейнерах что-то такое-эдакое, Костоправ. Что-то, что может заинтересовать боевиков ИГИЛ. То есть жутко незаконное и кошмарно опасное…») – Беспокоиться не о чем. Все под контролем. По поводу сборки и запуска – у меня есть на примете пара человек, которые будут полезны, – сказал остававшийся пока для нас неизвестным вальяжный мужик из Опала. – Цену за свои услуги они привыкли назначать сами. Рекомендую согласиться. Они отработают каждый цент из запрошенных. Далее, – булькнули разливаемые по бокалам напитки. – Товар сейчас находится в контейнерном терминале на временном хранении. Спустя неделю контейнеры будут загружены на борт судна под названием «Самум», идущего под либерийским флагом в Калькутту. – Почему так долго? – перебил Зуад. – Разговор был о двух днях. Мы подготовили встречу, теперь придется давать отбой… – «Самум» пять дней ремонтировался в Гибралтаре. Поломка рулевого управления, чистой воды форс-мажор. Я могу многое, но случаются вещи, над которыми не властен ни я, ни вы – разве что Аллах всемогущий… Кстати о встрече. Как вы себе это представляете? Выгрузка в Адене и затем наземным караваном? Это слишком большой риск. – Никакой выгрузки, – полковник гортанно хохотнул. – Нестандартная схема. Судно не дойдет. У берегов Сомали оно будет захвачено и потоплено сомалийскими пиратами. На самом деле там будут мои люди. Но мне нужны номера тех самых контейнеров. Двух из двадцати. – А разве… – слегка удивился собеседник. – Хотя… ну да… Два контейнера – не так уж много, перегрузка, в принципе, возможна прямо в море, а там, особенно если разбить на несколько быстроходных транспортов… – Вы очень быстро схватываете суть дела, – иронически похвалил араб. – Хм. Интересная схема. Надо будет взять на вооружение… С вами приятно работать, мистер Зуад. – А с вами не очень, – недовольно сказал полковник. – За каким иблисом вы впутали в сделку этот банк, как его… «Корвус»? Вам не хватает денег? Мы мало платим? – О, разумеется, нет. Денег у меня более чем достаточно. Как бы вам объяснить… Это… Это просто красиво. У нас говорят – «убить одним выстрелом двух зайцев». Не только абсолютно легально высосать все активы из совершенно стороннего банка, но еще и провести нашу с вами сделку века, так сказать, «на сдачу» с этой аферы. При этом оставаясь полностью в стороне и не вложив ни цента собственных средств. Все – чужими руками, за чужой счет, тысяча процентов чистой прибыли из ничего! Оцените изящество комбинации! Еще бы эти нелепые газонокосилки выгодно продать, был бы верх совершенства. Этакая вишенка на торте. Но вы, как я понимаю, намерены их банально утопить… – Вы азартный игрок, – мрачно констатировал Зуад. – А я – практик. Мне не интересен процесс, мне нужен результат. Лишние звенья в цепи – лишние риски. Вовлечены сторонние люди. Они знают то, что им знать не положено. С ними нужно будет что-то решать. Вы продумали этот вопрос? – Разумеется! «Синдиция» вскоре объявит о своем банкротстве, следов не останется, да впрочем, там никто ничего и не знает – пустое место, стол, стул, секретарша-дурочка… «Корвус»… Н-ну, «Корвус» тоже практически банкрот. Шума, конечно, будет побольше, но крайним станет их президент правления – самоубийство на почве нервного срыва, обычное дело, никто не подкопается, тем более что в Штатах у меня надежное прикрытие. Джалена и милая девочка Стар получат свои миллионы вкупе с новыми паспортами и отправятся прожигать жизнь на другом конце света. Хотя насчет них я еще не решил. Возможно, несчастный случай с яхтой или что-то в этом роде… Полковник, я проворачивал такие трюки, еще когда вы пешком под стол ходили, не побоюсь этого сравнения. С той поры мало что изменилось. Одним банкиром больше, одним меньше, какая разница… Номера контейнеров – завтра, обычным способом. Кроме того, контейнера будут оснащены спецмаячками. Да, это у вас то, о чем я думаю? Давайте сюда. Что-то скрипнуло и щелкнуло. Человек из Опала издал сухой смешок: – Приятная тяжесть. Хорошего дня, полковник. Не отказывайте себе в удовольствии, обед за мой счет. – Расходятся! – крикнула Душечка в мне в левое ухо. – Араб остается в ресторане, второй уходит, что-то уносит в клюве. Сильно хромает, кстати. Кого пасти, Зуада или Хромого? – Ни того, ни другого, – решил я. – Можешь сделать фото Хромого? – Раз плюнуть. Считай, уже сделано. – Перешли Молчуну и дуй в «Плазу». Встречаемся в номере. Спустя пару минут на экране сайлентовского ноутбука возникли шесть четких снимков, изображавших солидного пожилого мужчину. Высокого роста, сухопарый, седой, белая шляпа, белый костюм. Дополняющая образ трость – тоже белая, с золотой изогнутой рукояткой в форме женской фигуры. В другой руке стареющий пижон в белоснежном нес стальной «дипломат». Следом трусили двое мрачных парней, по виду – типичные телохранители. Молчун загнал фото в поисковик, нажал клавишу. Результат не заставил себя ждать.