Играя чувствами

      Дойдя до парка, я первым делом звоню Зику. После Джеймса — это второй человек, которому я могу излить душу и доверить свою тайну. Точно я уже не помню, как началась наша дружба, но это было точно не как у всех нормальных людей. По-моему, мы подрались, ещё будучи детьми. Потом, после драки, мы поняли, что это было сделано зря. С того времени мы стали лучшими друзьями, которые могут рассказать друг другу о своих проблемах и попытаться вместе решить их.       — Какие люди, Четыре! — радостно говорит Зик в трубку. — Как сам? Как жизнь? Как дети?       — Привет, Зик. Ты сейчас свободен? И чтобы ты знал: я ещё не женат.       — Я надеюсь, что буду шафером на твоей свадьбе. Она ведь скоро будет? В принципе, я свободен. А что?       — Нужно поговорить. Я в Миллениум-парке.       Он долго молчит, и мне уже кажется, что он положил трубку, но его шумный вздох говорит мне об обратном. Зик умеет быстро переключаться с весёлого парня на внимательного друга. Его ещё можно назвать личным психологом. Не только моим, кстати. Помимо меня он общается и с Трис, и каждый раз, когда я вижу их вместе, я невольно начинаю ревновать. Я знаю, что Трис любит меня, а у Зика есть девушка, но всё равно не могу избавиться от этого чувства.       — Будем надеяться, что Шона меня не убьёт. Ладно, жди минут через десять.       Зик отключается, и я убираю телефон в карман. Если Шона его не убьёт… Значит, у него проблемы с ней. Скорее всего, они снова поссорились. Смотря на них, я понимаю, как выглядим мы с Трис, когда ссоримся. Мы выглядим, как дети. Но мы не будем так выглядеть, когда мне нужно будет сказать ей о нашем расставании.       — Мне удалось дойти раньше, — на моё плечо ложится рука Зика, и я сразу же оборачиваюсь. — Что-то случилось?       — Сначала ты мне расскажи, что у тебя с Шоной случилось.       Он замолкает и опускает взгляд вниз. Я оказался прав: они поссорились.       — Я не захотел идти гулять, — тихо говорит он. — И из-за этого мы уже неделю не разговариваем.       — Неделя лучше, чем месяц, — отвечаю я. — Зик, ты столько раз мне помогал, позволь теперь мне помочь, — я замолкаю, собираясь с мыслями. Возможно, то, что я скажу, прозвучит банально, но я не хочу, чтобы он повторял моих ошибок. — Преодолей свою гордость, позвони ей первым. Зик, соглашайся с ней, что ты дурак и идиот, потому что от твоего осознания проблемы ей станет легче, хоть ты так и не считаешь. Не повторяй того, что было у нас с Трис. Я знаю, что ты любишь Шону с третьего класса, я видел это. Напомни ей об этом, тебе самому лучше станет.       Зик внимательно на меня смотрит, и краем глаза я замечаю, как его рука тянется к телефону. Он набирает чей-то номер и прикладывает телефон к уху. Я медленно отхожу от него, чтобы дать ему уединение.       На его лице медленно появляется слабая улыбка. Зик убирает свободную руку в карман штанов и отворачивается в другую сторону. Через несколько минут он подходит ко мне; он снова весел.       — Мы помирились, — счастливо рассказывает он. — И я пригласил её сегодня на прогулку. Спасибо, Тобиас.       Я улыбаюсь ему в ответ и обнимаю его. За всё время, пока мы учимся в школе, Зик стал мне братом. Я не считаю его своим другом, я считаю его членом своей семьи, настоящим братом. И сейчас мне, как никогда, нужна его поддержка.       — А что у тебя случилось? — осторожно спрашивает он, рукой приглашая сесть на скамейку. Я присаживаюсь на край, будто готовлюсь убежать в любой момент, и складываю руки вместе.       — Меня заставляют жениться на другой.       — И ты должен расстаться с Трис?       Я киваю ему, не в силах ответить. Ещё одно напоминание о том, что у меня осталось мало времени, которое я могу провести с ней. Я не знаю, как я буду говорить о нашем расставании, потому что я не хочу снова причинять ей боль, она не заслужила этого.       — Я не знаю, как сказать ей об этом, — с горечью говорю я, сосредоточив взгляд на плитке, из которой выложена дорожка в парке.       — Скажи правду, она поймёт.       — Я не хочу, чтобы она меня жалела и смотрела так, будто я побитый щенок.       — Но ты же не побитый щенок, Четыре. Что ты ей скажешь? Что поспорил на неё?       Я в изумлении смотрю на него. Можно сказать Трис, что я поспорил на неё. И не на поцелуй, а на другое. Будто я поспорил, что смогу влюбить её в себя. Я знаю, ей будет очень больно слышать это, и она будет ненавидеть меня.       — Лучше пусть она меня ненавидит, чем будет жалеть.       — Если ты скажешь ей, что поспорил, то говори уже, что поспорил со мной.       — Нет, Зик, я не хочу, чтобы она и тебя потеряла. Ты ей нужен также, как нужен мне; ей нужен человек, который поймёт её, выслушает и даст совет. Я не буду говорить, с кем я спорил. Только… пообещай мне кое-что.       — Что же?       — Присмотри за ней в Нью-Йорке, ладно? Я буду учиться в Англии, потому что там живёт невеста. Но я постараюсь вернуться к ней.       — Трис взрослая девушка, я не смогу отгонять от неё парней, говоря им, что через несколько лет приедет её жених.       — Просто присматривай за ней, и всё.       — Хорошо, — он сдаётся и хлопает меня по плечу. — Только ты возвращайся поскорее, иначе я не смогу её контролировать.       Я ухмыляюсь и опускаю взгляд вниз. Обещания Зика вселяют в меня надежду, что он будет рядом с ней всё то время, пока я буду отсутствовать, он будет поддерживать её, будет для неё настоящим другом. И пусть он и будет ей напоминать обо мне, она справится с этим чувством, потому что ей нужен будет близкий по духу человек.       Понятия не имею, будет ли у Трис кто-нибудь, когда она уедет в Нью-Йорк. Она красивая девушка, и я уверен, на неё будут смотреть другие парни, но я не знаю, будет ли она смотреть на кого-нибудь из них. У меня же совсем другая ситуация. Я не знаю, как мне нужно будет вести себя с Бетани, потому что даже когда я буду целовать её, я буду испытывать чувство вины перед Трис и буду ощущать, будто я изменил ей. Но даже когда я вернусь в Америку, я не уверен, что она сможет простить меня. Учиться в Англии я буду около четырёх лет, а потом устроюсь на работу, на время. Затем вернусь обратно и устроюсь на работу в полицейский участок в Нью-Йорке. Но все мои планы перечёркивает эта свадьба, которую я постараюсь оттянуть настолько, насколько это возможно.       — А вот и Шона, — тихо говорит Зик и встаёт со скамейки. — Спасибо за то, что помог помириться. Я надеюсь, что вы с Трис тоже помиритесь, когда это действительно нужно будет.       Я киваю, и Зик уходит к высокой рыжеволосой девушке, которая чуть ли не вприпрыжку идёт к нему. Когда они подходят друг к другу, Зик обнимает Шону за талию, а девушка целует его в губы. Они выглядят такими счастливыми, как и мы с Трис в некоторые моменты.       В этот момент меня посещает мысль о ней и о совете матери, которая сказала мне проводить с ней как можно больше времени. Я встаю со скамейки и ухожу в противоположном от Зика и Шоны направлении, к дому Трис. За эти несколько дней мне надо постараться меньше с ней ссориться и как можно чаще давать ей поводы для улыбки, которую совсем скоро я буду видеть только на фотографиях.