Играя чувствами

За неделю до выпускного       Даже несмотря на то, что я сижу в наушниках и смотрю фильм, я слышу разговор отца. Он с кем-то разговаривает по телефону, слишком часто упоминая моё имя. Мутные сомнения закрадываются в мою голову, но я прогоняю их, пытаясь сосредоточиться на фильме. Но что-то мешает мне это сделать. Маркус много раз употребляет моё имя и кому-то говорит, что я всё сделаю. Что я должен делать? Я не узнаю этого, пока не спрошу у него самого.       — Тобиас, выйди сюда, — громко говорит отец. Не знаю, почему, но я рад тому, что он первый меня позвал. Я ставлю фильм на паузу и убираю ноутбук на стол. Затем выхожу в гостиную и выжидающе смотрю на него.       Отец редко бывает весёлым; я видел его в хорошем состоянии духа всего несколько раз. Обычно, он ходит хмурым и обозлённым, но сейчас у него хорошее настроение, и это пугает больше всего. Он обычно весёлый тогда, когда удалось заключить какую-нибудь важную сделку или когда он хочет причинить кому-то страдания. Почему-то, я невольно выбираю вторую причину.       — Ты хотел меня видеть? — тихо спрашиваю я, выпрямляя спину. С этим простым движением я обретаю силу и уверенность в себе, на случай, если всё будет намного хуже, чем я ожидаю.       — Да, — он ухмыляется. — Помнишь Бетани Хайд?       — Нет, если честно, — я стараюсь отвечать так, чтобы не было видно моего испуга. Я помню Бетани, да, и то смутно, ведь мы играли вместе всего несколько раз, в детстве, когда я был ребёнком. А потом её семья переехала в Англию, и с тех пор мы больше не виделись.       — Ничего страшного, заново познакомитесь. Потому что ты будешь учиться в Англии.       Я собираюсь отказаться от этого, но уже наперёд знаю, что спорить с отцом бессмысленно. Он любой ценой добьётся того, чтобы увезти меня в другую страну. Мне всё равно, где учиться, но есть одно «но». И это Трис. Я не могу оставить её, не могу сказать, что буду учиться в другой стране только потому, что так хочет мой отец. Но если здесь ещё замешана Бетани — то это значит, что это связано ещё с Трис и нашими с ней отношениями.       — Ты должен жениться на ней, — спокойно произносит он. На его лице нет никаких эмоций, лишь недавняя ухмылка.       — Я не собираюсь на ней жениться, — тихо говорю я, но чувствую, будто скоро сорвусь. — Я не собираюсь жениться на незнакомке. У меня есть Трис. И с какой это стати я буду мужем этой Бетани?       Внезапно в комнате появляется мама, она оглядывает каждого из нас с беспокойством и удивлением. Её взгляд задерживается на мне, а потом она присаживается на кресло, всё также не сводя с меня глаз.       — Что здесь происходит? — спрашивает она, посмотрев на отца.       — Он заставляет меня жениться на той, которую я не знаю, — я складываю руки на груди и опираюсь на стену.       — Маркус, у него не должна повторяться твоя судьба, — тихо произносит она.       Не должна повторяться судьба. Это значит, что и мои родители поженились не из-за любви, а из-за того, что кто-то заставил их жениться против их воли, что отец сейчас делает со мной. Он заставляет меня жениться, как когда-то его отец заставил его жениться на моей матери. Мама ловит мой взгляд и шумно вздыхает, прежде чем начать говорить.       — В семье твоего отца есть странная традиция, которую я терпеть не могу и по сей день. Одного из сыновей отец должен женить на дочери своего лучшего друга, — выпаливает она. — Меня выдали замуж против моей воли, но я всё равно не жалею об этом, потому что у меня есть два замечательных сына, — она улыбается и поднимает глаза вверх, смаргивая слёзы. — Я полюбила твоего отца, но я не уверена, что ты полюбишь эту Бетани.       — Но я же полюбил тебя, Эвелин, — вмешивается отец, еле сдерживая злость.       — Ты любил меня ещё задолго до нашей свадьбы. А Тобиас любит другую девушку. И я не позволю тебе решать его судьбу.       — Мам, я сам разберусь, — я подхожу к родителям и встаю перед отцом. Он с насмешкой смотрит на меня. — Я не буду жениться на какой-то девчонке только потому, что тебе так захотелось. Я не буду тебе подчиняться.       — Тобиас, — одёргивает мама, но я не обращаю внимания. Отец тоже встаёт, со злостью смотрит на меня. Но мне всё равно, я буду отстаивать своё мнение до конца, хоть уже знаю, что в этой битве я проиграл.       — А мне всё равно, кого ты любишь, — ухмыляется отец. — Мне не нравится Трис, и поэтому решение о женитьбе далось мне намного легче.       — А почему не Джеймс, почему я? — мой голос срывается на крик, но я тут же жалею об этом. До меня быстро доходит, что Джеймс уже женат. Ему повезло больше, чем мне, потому что он женился по любви. — Я не женюсь на этой Бетани, я лучше из дома уйду, чем прикоснусь к ней.       — Либо ты женишься на ней, и я оставляю тебя в покое, — кричит отец, устремляясь к двери. — Либо иди к своей Трис и больше не переступай порог моего дома. Вечером ещё поговорим.       Он громко хряпает дверью и уходит. Я с радостью выберу второй вариант, но что-то мешает мне это сделать. Но и жениться на первой встречной я тоже не могу. Жениться на Бетани означает потерять Трис. Возможно, навсегда. Она знает, что не нравится моему отцу. Я сам это знаю, но я даже представить не мог, что он способен на такое. У каждого свои скелеты в шкафу.       Я сажусь на диван и накрываю лицо ладонями. Всё настолько запутано, и я не знаю, как решить все проблемы, которые свалились на меня. Я не знаю, как сказать Трис о том, что нам нужно расстаться. Это нанесёт ей серьёзный удар, но она сильная, она выдержит это. С первым нашим расставанием было легче: я почти каждый день видел её в школе и убеждался, что у неё всё нормально. А теперь я могу не видеть её несколько лет, а то и до конца жизни.       — Мам, я не знаю, что делать, — говорю я, проводя рукой по волосам. — Я не могу её бросить, понимаешь? Не могу.       — Я всё понимаю, Тобиас, — шепчет она, присаживаясь рядом со мной. Она берёт меня за руку и большим пальцем водит по костяшкам. — Но боюсь, тебе придётся это сделать.       — Я не смогу этого сделать.       — Сможешь. Ну, а пока ты не принял это решение, проводи с Трис как можно больше времени. Проводи каждое ваше свидание так, как будто оно последнее. Потому что скоро так и будет. Мне кажется, выпускной вечер — ваше последнее свидание, потому что дольше Маркус ждать не будет.       Внезапно меня осеняет идея, и я загораюсь желанием, чтобы побыстрее воплотить её в реальность. Всё же, это лучше, чем ничего.       — Я получу образование в Англии. А потом вернусь сюда. Я вернусь к Трис, — улыбаюсь я, чувствуя облегчение. Такое решение меня не совсем устраивает, но всё же есть шанс снова увидеться с Трис.       — Я не сомневаюсь в этом, — она тепло улыбается и ещё крепче сжимает мою руку. В уголках её губ видны еле заметные морщинки, а её глаза на мокром месте. — Ты всегда выполняешь свои обещания, Тобиас. Я знаю это.       Я улыбаюсь ей в ответ и опускаю голову, погружаясь в размышления. Если у Бетани есть свой жених, то, вероятнее всего, она сама не будет рада этой свадьбе. Может быть, с ней получится договориться и разыграть представление, что мы сначала вместе, а потом расстаёмся из-за несовместимости характеров. Но на это надеяться не стоит, потому что я ещё не видел её, и я не знаю, когда мы должны пожениться. Либо сразу после того, как я прибуду туда, либо через некоторое время. Но я буду оттягивать время настолько, на сколько смогу. И хорошо, если это удастся сделать на пять лет.       От всего этого меня отвлекает звук открывающейся двери. Я поднимаю голову и вижу Джеймса, который с удивлением смотрит на нас с мамой. Его взгляд пробегает по дому. Вероятно, он ищет отца, хотя, я точно не уверен.       — У вас что-то случилось? — негромко спрашивает он и присаживается на кресло.       — Меня заставляют жениться, — равнодушно отвечаю я, обратив свой взгляд на журнальный столик.       — На ком?       — Бетани Хайд.       Джеймс хмурит брови и опускает взгляд в пол. На его лице ничего не видно; он вспоминает, кто такая Бетани. Я смутно её помню, потому что в последний раз видел её двенадцать лет назад. Джеймс старше меня, поэтому он может лучше меня её знать.       — Это та самая Бетани, которая вечно в носу ковырялась?       — Спасибо тебе, Джеймс, — с раздражением говорю я. — Теперь я всегда буду представлять, как она ковыряется в носу.       — Да ладно тебе, забей, — смеётся брат. — Мам, можно я заберу его ненадолго?       — Куда?       — В бар, — спокойно отвечает он. Мама со злостью смотрит на него, но Джеймс спешит направить её злость в другое русло. — Да шучу я, съездим кое-куда. И я не везу его в бар, потому что не хочу, чтобы мне снова влетело от тебя.       Мама кидает в него подушку, но Джеймс ловко уворачивается, и подушка летит на пол. Я улыбаюсь, вспоминая, как ему влетело на следующее утро после того, как мы в последний раз с ним выпивали. Ему пришлось отвечать не только за то, что поил меня, но и за бутылку дорогого отцовского коньяка, которую он взял, не подумав. С удовольствием посмотрел бы на эту картину снова.       — Хорошо, — соглашается мама. — Только недолго.       Джеймс кивает и выходит на улицу, а мы с мамой остаёмся сидеть в тишине, не решаясь её разрушить. Она закусывает нижнюю губу и обращает свой взгляд на пол. Она нервно перебирает свои пальцы, пока не решается заговорить:       — Что ты скажешь Трис?       — Я не знаю, — я пожимаю плечами и качаю головой. — Я не смогу сказать ей правду.       — Я не стану тебя отговаривать, потому что это бесполезно, — мама пожимает плечами. — Но учти, что тебе рано или поздно придётся сказать ей всю правду.       Я не знаю, какую причину придумать, чтобы Трис мне поверила. Я не могу сказать ей истину, потому что не хочу этого. Мне хочется, чтобы между нами не было тайн, но и не соврать я тоже не могу. Мне нужно обсудить это с кем-нибудь. С Зиком.       — Ты идёшь, или мне самому уезжать? — в дверях появляется Джеймс, изображая нетерпение.       Одними губами я говорю маме, что я ухожу, и иду вслед за Джеймсом. Сажусь в салон автомобиля, и брат трогает его с места. Я не слежу за дорогой, потому что все мои мысли направлены на мой предстоящий разрыв с Трис. У нас всё наладилось, и я не хочу снова всё портить. Но эта ситуация намного труднее: нам предстоит разлука в несколько лет, и нет никакой гарантии, что Трис сможет простить меня не столько за предательство, сколько за обман. Она не злопамятная, она умеет держать дистанцию с человеком, пока сама же не сломается от этого. На неё не нужно давить — она сама создаёт давление, которое само же её и губит. Уверен, что если я заявлюсь в Нью-Йорк через пять лет, Трис не кинется мне на шею с объятиями, она создаст более толстые стены, которыми будет обороняться от меня.       Джеймс останавливается возле кафе, и я понимаю, что он хочет сделать то, что ему запретила делать мама — он снова хочет напоить меня крепким спиртным. Но я не хочу, чтобы его снова ругали из-за меня. Я поворачиваюсь к брату и готовлюсь сказать ему, что я не буду пить, однако обнаруживаю, что он разговаривает по телефону.       — Да, Маргарет… Я? Я с Тобиасом, — он ненадолго замолкает, а потом закатывает глаза и беззвучно стонет. — Хорошо, я приеду, — он отключает телефон.       — Что такое? — тихо спрашиваю я.       — Маргарет просила приехать, потому что приехали её родители. Чего им дома не сидится? — бубнит он себе под нос, и я ухмыляюсь. — Прости, что не удалось поговорить по душам. Тебя домой отвезти?       — В Миллениум-парк. Я потом позвоню маме и предупрежу её.       Джеймс кивает, и машина снова трогается с места. От этого кафе недалеко до парка, но мне лень идти, и поэтому Джеймс везёт меня. Но ему необязательно знать, что расстояние от кафе до парка — меньше сотни футов.       — Я не знаю, что тебе посоветовать, но я точно знаю одно: ты должен сказать ей правду, — напоследок говорит он, когда я выхожу из машины. Я киваю ему в ответ и отхожу от автомобиля, чтобы Джеймс мог спокойно отъехать. Бросив на меня беспокойный взгляд, он уезжает.