Глава 42
18 июня 2017 г. в 11:26
Холли собирает мои волосы в пучок и закрепляет их на макушке. Она отходит на пару шагов и наклоняется ко мне, рассматривая моё лицо. Она берёт в руки тональный крем и с помощью спонжа наносит его на кожу. Сзади неё в это время ходит Тобиас, выбирая, что ему надеть, чтобы поехать в прачечную за своим костюмом.
— Сможешь забрать мои туфли и платье? — спрашиваю я и прикрываю глаза, чтобы Холли могла подвести верхнее веко.
— Ты раньше об этом не могла позаботиться? — нервничает он. Я специально не открываю глаза, чтобы не встретиться с ним взглядом. — Откуда?
Я называю адрес магазина, слышу, как Тобиас накидывает на себя куртку и выходит из квартиры. Я открываю глаза, как мне велит Холли и снова их закрываю. Она согласилась ещё раз стать моим стилистом, чтобы собрать меня к официальному ужину в Департаменте полиции.
— По-моему, он из-за этого ужина волнуется больше, чем волновался перед вашей свадьбой, — говорит она. Холли снова велит мне открыть глаза и посмотреть вверх, чтобы она могла нанести тушь на ресницы.
— Так и есть, — отвечаю я. — Даже я не так парюсь из-за этого, а он мне за прошлую неделю просто мозги вынес. Ему же не будут сегодня ничего вручать, лишь объявят в торжественной обстановке.
— Знаешь, мужем и женой вас тоже объявили в торжественной обстановке, — говорит Холли и большой кистью наносит пудру на моё лицо.
— Но кольцами мы обменялись в тот же день, а не через месяц.
— Это его первый официальный ужин в Департаменте, ты просто не понимаешь, — с сарказмом говорит она и начинает наносить румяна на щёки.
— Действительно, куда уж мне понять его?
— Просто будь рядом с ним, это всё, что от тебя требуется, — прямо перед моим носом она захлопывает румяна и убирает их в косметичку.
Холли распускает мой пучок и начинает расчёсывать волосы. Затем она разделяет волосы на две части, одну из них собирает в хвост. Оставшиеся волосы она также делит на несколько частей, затем начинает делать начёс. Она прикрывает начёс частью волос, затем распускает нижнюю часть и собирает всё в один высокий хвост. Холли перевязывает его узкой резинкой для волос, затем берёт одну прядь и оборачивает её несколько раз вокруг резинки так, чтобы её не было видно. Она закрепляет прядь несколькими шпильками и проверят, чтобы всё хорошо держалось.
Когда она начинает накручивать пряди хвоста на утюжок, возвращается Тобиас. Он заходит в комнату и демонстрирует мне два чехла с одеждой и коробку с обувью. Я киваю ему, и он относит это в нашу спальню, затем сам идёт в душ. Холли тем временем заканчивает накручивать мои волосы. Она расчёсывает локоны руками и сбрызгивает волосы лаком. Оценив свою работу, она довольно улыбается.
Я подхожу к зеркалу и вижу именно то, что и хотела. Я ухожу в спальню и приношу оттуда чехол со своим платьем и обувь. Холли помогает мне извлечь платье, я снимаю с себя домашнюю одежду и надеваю платье. Холли застёгивает его на спине и поправляет причёску.
Я подхожу к зеркалу, чтобы оценить свой внешний вид. Платье-миди насыщенного синего цвета прекрасно сидит на моём теле. Я становлюсь боком, чтобы увидеть, насколько сильно выпирает живот, затем становлюсь лицом к зеркалу и понимаю, что спереди мою беременность почти не заметно. Рукава у платья отсутствуют, широкие лямки плотно сидят на средней трети плеча, обнажая шею и создавая эффектное декольте.
— Этот цвет тебе очень идёт, — тихо произносит Холли. — Да и само платье тебе к лицу.
Я слышу, как из ванной выходит Тобиас. Холли немного поправляет мою причёску и платье, затем смотрит на свои часы и быстро уходит, объясняя это тем, что у них с Уолтом запланирована встреча с поваром ресторана, где они планируют провести свадебный банкет.
В комнату заходит Тобиас, одетый в чёрный костюм. Он держит в руках галстук, по его взгляду видно, о чём он меня просит. Я подхожу к нему, забираю галстук, перекидываю его через шею Тобиаса и завязываю. Тобиас надевает пиджак и застёгивает его. Я достаю из коробки свои туфли с цветочной бисерной вышивкой; я ставлю их перед собой и подзываю к себе Тобиаса, чтобы он подержал меня за руку. Он крепко хватает мою ладонь, и я по очереди обуваю туфли. За всю беременность это третий или четвёртый мой выход на каблуках, да и то, как мне кажется, он будет совсем недолгим. Вместе с Тобиасом я подхожу к зеркалу и смотрю на нас обоих.
Он берёт меня за запястье и притягивает к себе, целует в висок и обнимает. Я обвиваю руки вокруг его талии и закрываю глаза, носом утыкаясь в его шею. Тобиас кладёт ладонь на мой живот и гладит его, ребёнок внутри меня в ответ на это начинает несильно толкаться.
— Может, останемся дома и никуда не пойдём? — предлагаю я.
— Тогда шериф мне скажет, что я могу вообще дома остаться и на работу не ходить, — смеётся Тобиас. — Нам нужно идти, такси уже ждёт.
Я отстраняюсь от него и ухожу к столику с косметикой и принадлежностями для волос; я крашу губы в светлый розовый оттенок и наношу на кожу парфюм. В руки беру клатч и подхожу к зеркалу, чтобы ещё раз оценить свой внешний вид, затем иду к выходу. Беременной ходить на каблуках не очень приятно, поэтому я сразу же беру Тобиаса под руку, и мы выходим из квартиры. Он закрывает дверь, я убираю ключи себе в сумку.
Рядом с ним, держась за его руку, мне не трудно сохранять равновесие на высоких каблуках, гораздо труднее сочетать в себе будущую мать и светскую женщину. Мы садимся в такси, Тобиас называет необходимый адрес. Такси выезжает на Пятую авеню, движется к Центральному парку. Машина сворачивает на одну из сквозных дорог, где разрешено движение автомобилей в будни. Мы останавливаемся у ресторана «The Loeb Boathouse Café», расположенного на берегу озера.
Тобиас расплачивается с водителем, мы выходим из машины. Я беру Тобиаса под руку, мы идём ко входу в ресторан. Я никогда здесь не была, потому что не слишком часто гуляла по Центральному парку, да и когда гуляла, сворачивала совсем в другую сторону. Тобиас подходит к хостесс и называет наши имена, нас провожают к нашему столику, где сидят ещё пара человек, которые мне не знакомы. Тобиас пожимает руку одному из мужчин и представляет меня. Я обмениваюсь улыбками, затем мы идём к другому столику.
— Видишь того мужчину? — на ухо спрашивает Тобиас. Я смотрю в сторону, куда смотрят его глаза. Здесь много мужчин, поэтому я делаю вид, что нашла нужного человека. — Такой лысый, уши немного торчат.
— Да, теперь вижу, — нужный Тобиасу человек находится рядом с тем, кого ошибочно приняла я. — Кто он?
— Комиссар полиции, — с гордостью говорит он. — Вместе с мэром города они присутствовали на принятии присяги. — Он же будет вручать звание в следующем месяце.
— Горжусь вами, сержант, — я улыбаюсь, и Тобиас целует меня в губы. Я отстраняюсь от него, мы идём дальше.
К нам подходит шериф Тобиаса, который был на нашей свадьбе, вместе со своей женой. Тобиас представляет меня, шериф наклоняется ко мне и целует тыльную сторону ладони, его жена вежливо кивает мне и улыбается. Она интересуется, не трудно ли мне ходить на каблуках, спрашивает о сроке беременности и о поле ребёнка. Она сильно удивляется, когда я говорю ей, что мне рожать всего через несколько недель и советует снять обувь на высоких каблуках как можно скорее. Я вежливо улыбаюсь ей, Тобиас уводит нас к нашему столику. Он помогает мне сесть на стул, садится рядом со мной.
Между столами снуют официанты и разносят горячее. Нам приносят наши блюда одним из последних, освободившиеся официанты открывают бутылки с шампанским и разливают каждому в бокал. Я накрываю свой бокал ладонью и отрицательно качаю головой, когда официант подходит ко мне. Сразу же подходит другой официант и наливает в бокал сока, я киваю ему в знак благодарности.
Все принимаются за еду; я съедаю лишь небольшую часть своего блюда, отставляю тарелку в сторону. Я наблюдаю за рестораном и его посетителями, этот зал относительно небольшой, значит, арендован специально для этого вечера, все присутствующие в классических костюмах и элегантных вечерних платьях. Многих людей я видела в участке Мидтауна, некоторые, которые сидят за одним столом, вероятно, высокопоставленные лица, которые посещают такие мероприятия или ещё более официальные и торжественные.
Комиссар полиции выходит в центр зала с бокалом в руке. Один из официантов ему подносит микрофон, все сидящие за столами обращают внимание на комиссара. К нему подходит его заместитель. Комиссар начинает говорить речь, начинает с истории полиции Нью-Йорка, о доблести полицейских во время событий одиннадцатого сентября две тысячи первого года, об их храбрости и необходимости их труда в наши дни. Эта речь растягивается на долгие минуты, но, тем не менее, мне интересно это слушать, потому что Тобиас не слишком любит разговаривать о своей работе, предпочитая, чтобы всё оставалось именно там. Вскоре он начинает говорить и о званиях, присужденных полицейским. Он называет имена, участок, шерифа, его награду, сзади отображается фотография полицейского.
Когда называют имя Тобиаса, меня изнутри распирает гордость за него, показывают его фотографию, я вспоминаю, как он привлекателен в своей форме. Комиссар говорит о том, что он стал одним из немногих, кто сдал тест на сержанта и получил свободное место за такое короткое время. Я наклоняюсь к Тобиасу, поздравляю его и целую, он отстраняется и что-то говорит мне, я понимающе киваю, хотя совсем не разобрала его слов. Комиссар продолжает объявлять имена людей, я беру Тобиаса за руку, он переплетает пальцы.
Когда заканчивается список награждённых, комиссар говорит ещё несколько слов о важности полиции в нашем мире, затем уходит под аплодисменты. Я наблюдаю за гостями — все перестают есть и разговаривают, иногда попивая шампанское из своих бокалов. На фоне играет лёгкая музыка, Тобиас встаёт со стула и приглашает меня потанцевать, я принимаю его ладонь, он увидит меня к музыкантам, которые меняют свой репертуар и начинают громче играть. Я кладу одну руку на плечо Тобиасу, другую вкладываю в его ладонь, он обнимает меня за талию.
— Меня хотели перевести в четыреста двадцать седьмой участок на восемьдесят седьмой улице, — наконец говорит он. — Но я очень хорошо попросил шерифа, и меня оставили здесь.
— Почему ты не захотел перейти в другое место? Это же ближе к дому, да и новая обстановка, перемены всегда к лучшему.
— Я привык там работать, там много моих друзей, и с шерифом я в хороших отношениях.
— Если бы у меня была возможность сменить отель, я бы перешла, но я уволилась, чтобы сидеть дома и ждать тебя с очередной смены, от которой неизвестно, чего ожидать.
— Ты хочешь, чтобы я уволился только потому, что тебе не нравится место работы? — раздражённо говорит он.
— Я не говорила тебе об увольнении, Четыре. Я всего лишь сказала тебе своё мнение, а ты уже обвиняешь меня в том, что я заставляю тебя бросить работу.
Он собирается ответить мне, но тут к нам подходит комиссар полиции. Он приветствует Тобиаса, с гордостью называет его сержантом, обращает внимание на меня. Я представляюсь и протягиваю ему руку, он касается губами тыльной стороны ладони. Я беру Тобиаса под руку, чтобы не потерять равновесие, он разговаривает о чём-то с комиссаром и прижимает к себе мою руку.
Комиссар уходит от нас, Тобиас ведёт меня к нашему столику. На ухо он говорит мне, что о его работе мы поговорим дома, а сейчас нам нужно наслаждаться вечером. Он помогает мне сесть и задвигает стул, садится рядом. Официанты приносят нам новые блюда, Тобиасу обновляют содержимое бокала. Я съедаю еду в своей тарелке и откидываюсь на спинку стула. Тобиас подсаживается и берёт меня за руку. Я сжимаю его пальцы, такие мягкие и тёплые. Мы снова выходим танцевать, но уже не говорим ни слова, и оба чувствуем себя комфортно. Вечер проходит в нужном направлении.