Иллюзионист

Сильный ООС Алисы. Предохраняйтесь при чтении. В темных коридорах небольшой однокомнатной квартирки на окраине Денвера еще стояли нераспакованные коробки со всякими безделушками, куклами, игрушками, которые было просто некуда деть. Антресоли кое-как вместили в себя барахло да старые сценические костюмы, возраст которых местами достигал пяти лет. Изготовлены они были не из самых качественных материалов, да и выглядели не лучшим образом. Их, по-хорошему, давно пора сдать на переработку, да только их владелица слишком уж дотошно относилась к старым воспоминаниям. Потому ворох вещей в отсыревших коробках был убережен от поездки на свалку всея Колорадо. В единственной комнатке, служившей и спальней, и кухней, и столовой, и рабочим кабинетом, Алиса просиживала добрых пятнадцать часов каждый день на протяжении последних трех месяцев. Остальное время отнимал цирк. Здесь все было до тошноты знакомо, и, даже если бы девушке выкололи глаза, она без труда смогла сориентироваться в этой каморке. Соседей за стенами и слышно не было – оттого состояние отрешенности от внешнего мира только усиливалось. Даже не слышался гул машин за окном. В густой тишине ей казалось, что мир затопило, а уши заложило водой... Но сейчас, в один из редких моментов сосуществования с всепоглощающей тишиной, по комнате разливается мелодичное поскрипывание пружин старенького, повидавшего виды, матраца. Девушке, расслабленно раскинувшейся на нем, взаправду слышится в этом ритмичном скрежете мутировавшее подобие музыки. Эдакое соло расстроенной скрипки, жалующейся на свою нелепую судьбу музыкального инструмента. И никому нет дела до того, что она, возможно, ни на что не жалуется. Только наши мнительные разумы изначально услышали в ее мелодии предсмертные стоны. Так она и продолжает в картинах воображения людского надрывно рыдать над порушенным прошлым, настоящим и будущим. Капающий кран выступит в оркестре ритм-гитарой. Сквозняк, колышущий рваные занавески, послужит духовыми. Отголоски грозы за окном – барабанами. И все хорошо в этой коммунально-природной симфонии, да только вокал парня, собачьим скулением раздражающий ее безупречный музыкальный слух, никак не подходил этой партии. Уже минут пять Алиса скептически глядит поверх его светловолосой макушки в потолок, разглядывая чудный узор потрескавшейся штукатурки. Она боится посмотреть на него. Иначе ее маска хронической удрученности грозится пойти крупными трещинами широкой улыбки. Тяжело не засмеяться, когда взрослый парень выглядит так же мило, как ежик, старательно несущий на спине яблочко. Его тихие пыхтения, верно, чувствуют себя одиноко в повисшей тишине. Девушка могла бы подыграть, подразнить мальца сдавленными стонами. Но сегодня она не в настроении. Заметно, он старается. Да только толку от этих судорожных толчков было мало. Катастрофически мало. А может, просто не хочется Алисе сегодня развлекаться. Спустя минуту сверху послышатся нелепые надрывные всхлипы и все стихнет. Оз будет очень любить себя в эту минуту. А Алиса будет проверять матрац рукой на наличие отверстий в надежде, что проблема все же не в ней самой. Всю ночь она не сможет сомкнуть глаз, прислушиваясь к тихому сопению над ухом. Ранним утром ей придется собраться и отправиться на еще одну изматывающую репетицию, которая поможет забыть неинтересные и приевшиеся проблемы. Совсем скоро наступит завтра. Еще одно завтра, не предвещающее ничего радостного. Потому она встает, аккуратно, с кошачьей гибкостью прогибаясь под низкими полками над кроватью, тихо, чтобы не потревожить уснувшего парня. Все же он устал, хоть и ей от этого ничего не перепало. Обходя особо скрипучие половицы, Алиса проплывает мимо небольшого столика, включая электрический чайник. Стоит ей приоткрыть дверь на балкон, как в комнату вихрем врывается свежий утренний ветер. На часах 3:15. Девушка выходит на балкон, упираясь руками в перила. Ей всегда доставляло особое удовольствие встречать рассвет нагишом, когда чувствуешь мир вокруг себя каждой клеточкой. Закрыв глаза, она глубоко вдыхает. Никто в такую рань не выйдет на балкон, а потому беспокоиться о чужих случайных взглядах не приходится. Щелкает рычажок чайника, и Алиса возвращается, чтобы налить себе чаю. Она бы выпила кофе, если б он у нее имелся. Когда она гостила у Оза, ей всегда наливали кофе. Но у нее дома он попросту не водился. Чай, хоть и дешевый, но в сочетании с предутренней свежестью дарил множество будоражащих сознание ощущений. Внешняя прохлада прекрасно гармонировала с горячей жидкостью, стекающей по пищеводу. За крышами блеснул рассвет, рыжими потоками разливаясь по небосводу. Алое солнце неспешно выползало из-за горизонта. На часах 5:29. Алиса чувствует, как напрягаются соски, по телу бегут мурашки. Но она сомневается, что это от холодного утреннего ветерка. Быть может, тактильный оргазм — просто женская сказка, но Алисе только и оставалось, что уверовать в эту сказку. Она делает еще вдох. Небо розовеет, облака идут бежевой рябью по небесам. Резкий выдох. Лучи касаются крыш домов, отражаясь, скользя по коже теплыми рыжими пятнами. Алиса надрывно вдыхает, крепко держась за перила, чтобы не упасть. Светило выплывает из-за строений, касаясь золотыми нитями всего, до чего достает его свет. Девушка жмурится, последний раз выгибаясь всем телом. После она понимает, что на нее нападает дремота и идет обратно – досыпать оставшиеся полтора часа. Кружка с недопитым чаем так и остается стоять на полу открытого балкона. *** Только Алиса ступает на порог, как уже слышит громкое предупреждение хозяина для всего циркового коллектива: — Послушайте все внимательно! Сегодня знаменательнейший день! — Так зарплата вроде в конце месяца, - с порога вступает Оз. — Нет-нет. Сегодня в нашей труппе прибавление! — Парочка новых труппов? — язвительно замечает Шарлотта, терпеливо причесывая вертящуюся на месте Лили. — Да, — с выдохом сообщает Оскар, с опаской косясь на женщину. — Наконец у нас снова появился фокусник! — Да-да, нам и от прошлого фокусов по гланды хватило, — зло бросает Лотти, морщась от нахлынувших воспоминаний. — Дофокусничался. Надеюсь, та мышь была переносчиком чего-то смертельного. — Перестань. Он все-таки мой брат, — мрачно отзывается Гилберт. — А вот не перестану! Никаких нервов на его фокусы с ножницами не хватало! — Зато метание ножниц с завязанными глазами было поистине чем-то оригинальным, — с усмешкой замечает Цвай. — Тебе хорошо говорить! Не ты там привязанная стояла! — Алиса нервно сглатывает, потирая рукой место под сердцем. Шрам еще долго будет напоминать ей о той нечаянной осечке. Она тогда сильно испугалась и дернулась. Лезвия не вошли глубоко, но кожу расковыряли сильно. Кровь хлынула из раны потоком, толчками выливаясь на блестки костюма. Ей не забыть истерики детей в зале в тот момент. Конфликт замяли. Фокусника не уволили, выдав все за постановочную сцену. Винсенту пришлось исправно выплатить девочке деньги за лечение. Только Алиса знала, что все произошедшее случилось по ее вине. Но ничего не сказала. — Эти ножницы мне не раз кожу дырявили. — Помню, тогда ребятишки в зале чуть ли ни кипятком писали от испуга, — усмехается женщина. Алиса зло надувает губки. Она тогда не понимала, что случилось. Связанная по рукам и ногам, она не могла двинуться, только чувствовала, как постепенно тяжелеет намокающий купальник. — Этот нормальный, — обнадеживает окружающих Оскар, — наверное. Но, у нас не только новый фокусник, но и новая гимнастка. Алиса навостряет слух. Ей давно обещали партнершу. После ухода сестры, многие номера пришлось убрать из программы. Теперь-то все наладится. Девушка целиком и полностью загорелась идеей подружиться с новой гимнасткой. Им придется научиться безоговорочному доверию друг к другу. Множество парных номеров основано на постоянном риске сорваться, если партнер подкачает. Алиса заволновалась. Девочка оказалась неожиданно красивой и манерной. Одета она богато. Алиса с жадностью осматривает ее с ног до головы, цепляясь взглядом за каждую мелочь, которая, переплетаясь с другими мелочами, образует неотразимую картинку. Хозяин сказал, что ее зовут Шерон. Стоя лицом к лицу с этим воплощением женственности, при всем своем дурном воспитании, Алиса не может обратиться к девушке по имени: — Как... блестит, — она проводит пальцем по нежно-голубым завитушкам. — Вы – мисс Рейнсворт? С секунду Шерон стоит недвижно, а после сжимает в ладонях руку Алисы: — Прошу, зови меня сестренка Шерон. Алиса сглатывает. Ей стоит огромных усилий выдавить из себя сиплое: — Сестренка... Шерон? Но тут ее взгляд приковывает возвышающаяся над ними мужская фигура. Алиса оглядывает его удивленно, поднимаясь взглядом все выше. Её взгляд сталкивается с его взглядом. Колким, насмешливым, надменным. Она тут же одергивает себя, на одном дыхании выпаливая: — Я – Алиса, пойдем, покажу тебе сцену. Девушка потянула Шерон к выходу, чувствуя, как взгляд иллюзиониста неотрывно следит за ее спиной, провожая до самой двери. Неприятный человек. Но Алиса уже корит себя за минутную слабину. Что заставило ее столь спешно отвести взгляд? Она и сама понять не могла. Шерон расспрашивает девушку обо всем подряд, невесомо касаясь гимнастических инструментов. Ее пальцы скользят по воздуху в миллиметре от предметов. Алиса поражается и завидует подобной грации. Она отвечает уверенно, по-хозяйски. Шерон слушает, изредка кивая. Экскурсия длится недолго, и они, наконец, усаживаются на кресла в зале, пустыми глазами глядя на сцену. Сегодня репетиций не будет. Они начнутся завтра. Сегодня новичков просто знакомили со зданием. Алиса не находит темы интересней и, совершенно не задумываясь, выпаливает: — А у тебя уже было это? — делает акцент на последнем слове. — Ты о чем? — искреннее непонимание в голосе. — Ну, — мнется, но вновь забывает обдумать поступок, — секс. Она сначала просто ждет ответа, но потом решает посмотреть на собеседницу. Шерон сидит недвижно, приоткрыв рот, и с возмущением глядит на Баскервиль. Вот тут-то до Алисы доходит вся неуместность подобного вопроса. Быть может, для нее эта тема обычна, но воспитанная леди оскорблена подобными разговорами до глубины души. Она предпринимает некоторую попытку исправить ситуацию, но не придумывает ничего достаточно умного. — Ладно, забей, — Алиса снова хватает ее за руку, ведя к выходу из большого зала, — пойдем, я тебе лучше буфет покажу. На следующий день Шерон ведет себя так, словно неприятного разговора не было вовсе. Но Алисе постоянно кажется, что та глядит на нее укоризненно. Алиса направляется в зеркальную комнату для разминки, как вдруг ей приходит в голову понаблюдать за их новым фокусником. Мужчина убито разглядывает инвентарь, перешедший по наследству от прошлого фокусника. Взяв в руки пестрые, но на вид совершенно обыкновенные карты, он старается припомнить пару старых, проверенных фокусов, которыми временами поражал дам, навещавших Шелли – мать Шерон. Но подобные манипуляции известны теперь всем и каждому. Таким никого не удивить. Но, если бы карты обращались в птиц, было бы гораздо интересней. Хотя, все же банально. В старом хламе тяжело было отыскать что-то подходящее, потому Брейк не спешит нырять в него с головой. Тем более, у него ведь гости. Алиса стоит на коленях, с интересом наблюдая за альбиносом из-за ящиков с инвентарем, будучи полностью уверенной в своей незаметности. Брейк отворяет небольшой шкаф, заходя вовнутрь и плотно притворяя за собой дверцу. Его нет с минуту, и Алиса поднимается с колен, намереваясь посетить сегодня зеркальную комнату. Но тут ее шеи касается теплое дыхание, так, что она замирает с широко распахнутыми глазами. — Интересно? — тихо вопрошает голос. — Да, ну, — немедленно находится девушка, — фокусы – это скучно. Все неправда и все такое банальное. — Надо же, — так ловко огибает её, что полы его плаща не задевают ногу Алисы. Девушка улавливает момент и оборачивается: сзади точно такой же шкафчик, в дверцы которого минуту назад вошел мужчина. Мысленно она пытается разгадать проделанный фокус, но отвлекается. — Про банальность, конечно, в точку. Но далеко не все фокусы банальны. Просто кое-какие, — смотрит выжидающе, — людям просто не дано у-ви-деть. Алиса мнется, ее тело охватывает легкий озноб, который она тут же стряхивает: — Бред какой-то, — прикидывает, как можно отразить такой выпад. Но умные мысли не лезут в голову. — Знаешь, тебе не очень-то подходит ремесло фокусника. — Да? — он театрально изумляется, с ухмылкой продолжая, — А что же мне тогда подходит? — Было бы эффектнее, если бы был клоуном! — со спины послышался тихий стук каблучков. — И учиться, и гримироваться не надо! С его губ слетает смешок, а после он закатывается надрывным смехом. Затихает он так же быстро, как и разражается, надевая маску спокойствия и отрешенности: — Где-то я уже слышал нечто подобное. — Алиса! – Шерон возникает рядом, обеспокоенно оглядывая ощетинившуюся напарницу. – Поторопись, нам нужно репетировать. — Наверняка, - игнорируя просьбу Рейнсворт, продолжает Алиса. – Подобное тяжело не заметить! — Пойдем, Алиса, - приметив промелькнувшую на лице Брейка тень, Шерон берет подругу за руку, надеясь оттащить ее, неразумную, от ненужного конфликта. — А я вот понять не могу, — спокойно глядя на сгусток разгорающейся ярости, бросает Зарксис, — ты от чего такая буйная? Недотрах мучает? В воздухе повисает тяжелое молчание. Девушки от такого заявления словно в землю врастают, замерев в той же странной позе, в какой стояли до того. Только рты раскрыли. А фокусник, звонко щелкнув пальцами, празднует точное попадание: — Бинго! С одного раза и прямо в яблочко. Не уж-то Безариус так плохо с обязанностями членоносца справляется? Надо исправлять! — Идем, Алиса, - по щелчку оживает Шерон, уводя за собой еще не пришедшую в себя подругу, зло бросая напоследок, – А с тобой, Брейк, мы дома поговорим! Мужчина салютует им вслед, с унынием окидывая взглядом нераспакованные коробки: — Недотрах — это плохо. Надо исправлять. Уже в зале Алиса вдруг включается, озадаченно глядя по сторонам. Позже, она уже вовсю разглагольствует на тему средневековых пыток и их практического применения на ком-то излишне умном. В течение пяти минут она неустанно мечет молнии, а после плюхается на пол, обиженно надув губки и скрестив руки на груди. Замолкает она относительно, продолжая возмущенно бормотать себе под нос. Шерон присаживается рядом, силясь кое-как начать разговор: — Не стоило тебе начинать с ним спорить. Он ведь такой: что на уме, то и на языке. — Откуда он узнал? — внезапно помрачнев, вопрошает Баскервиль. — Я никому не говорила. Шерон принимает откровение за данность, продолжая успокаивать подругу: — Просто угадал. Наверняка, просто угадал! — Завидная у него интуиция, — бросает Алиса, глядя на Рейнсворт из-под длинной челки. — Ты точно ему ничего лишнего не сболтнула? Шерон сглатывает, в который раз ругая себя за тот случайный разговор, но все же отрицательно машет головой. Алиса разминает шею. Резко поднявшись на ноги, она вмиг принимает свой обычный задиристый вид, командно оповещая: — Сколько можно сидеть? Пора уже начать тренировку! Выступление в следующее воскресение, а мы до сих пор даже музыку не послушали! Вернувшись домой, Алиса обессилено валится на кровать. Если бы не голод, она бы так и уснула. По дороге она прихватила пакет куриных ножек из одного заведения быстрого питания. На все уговоры Оза провести вечер вместе, девушка отвечала твердым «Нет». Гордо задрав подбородок, она рассуждала о каких-то важных делах, которые требовали исполнения непременно сегодня и ни в какое другое время. Но никаких дел нет. Алиса прожигает вечер на пару с музыкальным центром, и желудок с помощью некачественной, но вкусной еды. Этим вечером она нуждается в коротком общении с радио. Настроившись на наиболее чистую волну, Алиса откидывается на подушку, с наслаждением уплетая мясо. - Добрый вечер, дамы и господа, жители штата Колорадо и близлежащих областей! Сегодня среда, восемь вечера, а это значит, что пришло время для еженедельной викторины! – громко и зазывно скандирует голос из динамиков. – И наш первый вопрос: «Китайские мастера боевых искусств говорили, что драка – для дураков, для умных – победа. А что, по их мнению, - для мудрых?». Звоните в студию и отгадывайте! Мы ждем ваших ответов! Голос парня стихает, вслед за ним звучит медленная композиция. Алису терзает мутный осадок на душе. Окончив трапезу, она решает лечь спать. Успокаивающая музыка меняется, но в эфир так и не выходит ни одной быстрой композиции. Голос радио-диджея так же не прерывает поток мелодичных звуков. Алисе это даже не кажется странным. Она прокручивает в памяти прошедший день. Стихшая ярость немного бурлит в крови, но помимо первобытного желания защищать себя, девушка ощущает что-то еще. Нечто вязкое, разливающееся по пищеводу, желудку, втекающее в кишечник. Обида. Алиса ворочается, посильнее укутываясь в одеяло. Сжимается, подтягивая ноги к груди. Неприятный холодок ходит по телу. Девушка прикрывает глаза, и тут же темнота перед ними плывет разноцветными пятнами, обретая силуэты, так напоминающие утреннюю картину в каморке фокусника. Что он сказал тогда? «Надо исправлять! Я бы мог помочь» - Алиса кривится, переворачиваясь на спину. Ей уже не особо хочется спать. Радио шипит, и Баскервиль отключает его. В тишине голоса в воспоминаниях кажутся живыми. Она глубоко вдыхает и со свистом выпускает воздух. Клоун. Он еще отхватит свое. Успокоив себя этой мыслью, Алиса вновь закрывает глаза. Через несколько минут совсем рядом раздаются шаги. Девушка резко распахивает глаза, но комната пуста. Сердце отбивает ускоренный ритм глухими толчками. Слушая его, Алиса успокаивается. Она натягивает одеяло по уши, вновь пытаясь уснуть. Сон не идет, пока ее дыхание не восстанавливается. И снова шаги. Четче, ближе. Алиса садится, вглядываясь в темные углы. За дверью слышна возня выпивающих компаний. Девушка рывком выдыхает, теша себя удобным объяснением. В третий раз она отворачивается к стене, упираясь в нее разгоряченным лбом. Она готова смеяться сама над собой за излишнюю впечатлительность. «Я бы мог помочь». Гул компании уходит вниз. Тихие шаги нарастают. Алиса напрягается, чувствуя, как потеют ладони. «Это просто шум, это просто шум, - про себя повторяет она. – Здесь никого нет...» Она вскакивает от ощутимого касания к ее ноге. Минут десять Алиса сидит, не меняя позы, ошалело оглядывая свою комнатку, реагируя на каждый шорох и скрип. По ее щеке проходит что-то теплое, и она в ужасе смотрит в пустоту, вытирая влажный след ладонью. У нее зуб на зуб не попадает, но девушка борется со страхом, стараясь взять себя в руки. Легкие касания с разных сторон не дают ей сосредоточиться. Невесомые, игривые. Оно забавляется, а Алиса забивается в угол, прижимая колени к груди. Ее лицо перекашивает ярость от собственной беспомощности. В какой-то момент все заканчивается, а после она уже сидит спокойно, не пытаясь что-либо сделать. Оно гладит ее по плечам, обводя теплом руки. На коже чувствуется несильное покалывание. Алиса расслабляется. Ей стоит просто переждать ночь, а завтра она найдет, где переночевать. А пока ей нужно просто сидеть и ждать. Оно гладит ее по спине, теплые полосы ведут ниже, к пояснице. Девушка прикрывает глаза, немного отклоняясь к стене. Она хочет коснуться груди, но ее рука замирает в воздухе в невидимых тисках из десятков игл. Баскервиль расслабляет руку, и, повинуясь, опускает ее на простыню. По внутренней стороне бедер разливается жар, покалывания больше походят на несильные удары тока, заставляющие вздрагивать. Жар сосредотачивается на промежности и Алиса невольно раздвигает ноги, сильно зажмуриваясь. Среди жара появляется холодный огонек, проскальзывающий между половых губ. За закрытыми веками девушка рисует образы. Она могла бы представить Безариуса, но тот никогда не опустился бы ниже уровня груди. Отчетливо слышен голос, с насмешкой предлагающий помощь. Она чувствует, как светлые пряди касаются ее щеки, руки ложатся на бедра, грубо сжимая. Алиса выгибается, прижимаясь грудью. Нечаянно ахает, когда по низу живота разливается тяжесть, толчками пробирающаяся выше. Она упирается руками позади себя, рывками подаясь вперед. Не разжимая век, не прерывая непривычно яркие фантазии. Жар обжигает, раскаляя внутренности. Алиса раскрывает глаза, сталкиваясь с равнодушным взглядом алого глаза. Рывком подается вперед. Она вскрикивает, садясь в постели. В окно бьет рассвет. Радио вещает о прелестях нового дня. На балконе собираются стайки мелких птичек. Она не отключала радио. И не снимала футболку. В ее комнате никого не было. Алиса бессильно откидывается на холодную от пота подушку. _____________________________________________________________________________ Коммент от автора: Да, знаю. Нет, не стыдно. Было даже смешно увидеть, что глава появилась полгода назад. А вообще, да, я частенько вспоминала о том, что пора писать. И тут же забывала. Вот такая я. Собиралась сделать три главы - но фиг там. Придется штамповать куда больше. Надеюсь на читательское милосердие. Всем слушать Poets of the Fall – Illusion and Dream!