Иллюзионист

Где-то неподалеку слышался стук железных прутьев друг о друга, щелчки вваренных в дверцы тюремных клеток замков, крики, нескончаемые потоки бранных словечек, громкий говор и смех надзирателей. А здесь, в этой небольшой беленькой и девственно чистенькой комнатке, царила полная тишина. Заключенный с заломленными за спину руками с усталой ухмылкой взирал на рыжеволосого шерифа из-под длинной кипельно-белой челки. Мужчина, неторопливо потягивая ароматный кофе, смотрел, как за стеклом туда-сюда шныряли его подчиненные, словно колония муравьев. Сегодня в главный участок города Денвера доставили особо опасного преступника, так что рядовые полисмены себе места не находили с самого утра. Происшествие для тихого городка не из частых. А вот шериф напротив, был спокойнее обычного – никто за весь день так и не услышал приевшегося лязга пластин его любимого стального веера. Человек, сидящий сейчас напротив него не в самой удобной позе, больше походил на безобидного клоуна, чем на аморального преступника, проходящего по десятку самых разных статей. Стены этой на первый взгляд невинной комнатки видали многих головорезов, похитителей-параноиков и блюстителей истинной супружеской верности. Но подобное они узрели впервые. Все дело в том, что если закрыть глаза на то, как разодет этот человек, забыть про ссадины, следы от женских ногтей на руках, да и, наверное, по всему телу, багровые разводы на светлом плаще, рассеченную бровь и засохшие на белесых волосах капли крови и просто заглянуть в его единственный алый глаз, сразу и не скажешь, что он псих. Умный, осмысленный взгляд взрослого, отдающего своим действиям отчет человека. Только вот общая картина наталкивала на иные мысли... В течение десяти минут он не совершил ни единого телодвижения, продолжая сверлить взглядом дыру во лбу шерифа. Заметив с выжиданием взирающий на него глаз, Барма отставил кофе и с нескрываемым отвращением приподнял двумя пальцами лежавший на столе протокол: - Растление малолетних, домогательство, умышленное причинение легкого вреда здоровью, истязание, изнасилование, да еще и сопротивление полиции ко всему прочему. И чем я обязан такому роскошному букету, мистер Зарксис Брейк? - Ничем особенным, шериф, - натянуто ухмыляясь отвечал арестант, - ибо ваши прихвостни силками затащили меня в эту контору. - Уж не думал ли ты, что сможешь избить и изнасиловать бедняжку, а после просто уйти с гордо задранной головой? – Руфус не мог прекратить рассматривать этого воистину странного человека. Просто клоун, ничего не скажешь. – А у тебя ведь еще несовершеннолетняя сестра на попечении. - Что уж тут поделаешь, - покачал головой альбинос, опустив взгляд в пол, - но нет причин для беспокойства, она сумеет еще постоять за себя. - Сколько мы ее не допрашивали, она все равно не раскололась. Ведь знала, где ты, а главное, что ты натворил. Во всех подробностях. - Она не любительница молоть языком. - Так почему же ты не посягнул на свою, к слову, - полицейский вновь обратился к протоколу, - не родную сестренку. Чем же тебе насолила эта девчонка, Алиса Баскервиль? - Слишком много нюансов, господин шериф, - Зарксис провел языком по разбитой губе, изучая им засохшую на ранке кровь. - Так может, ты начнешь, наконец, мое посвящение в эту на редкость запутанную историю? – Барма положил на сцепленные в замок пальцы подбородок, показывая свою полную сосредоточенность и готовность выслушивать любой лепет преступника. - Как вы сами того пожелаете лох...матый шериф, - расплылся в леденящей кровь улыбке Брейк. Пропустив вымученный выдох и строгий взгляд, мужчина дождался короткого щелчка автоматической ручки и начал свой рассказ, - Скажем так, началось все с того, что я устроился в местный цирк иллюзионистом. - Надо же, - искренне удивился Руфус. – Почему же не клоуном? - Пугал маленьких детей, - вновь оскалился альбинос. – Сестренка моя названная с шести лет гимнастикой занималась, потому и пошла вслед за мной в цирк, акробаткой... Лучи солнца путались в ее волосах, утопали в светло-карих глазах, цеплялись за разноцветные стразы в виде переплетающихся завитушек, украшающих пышный подол лилового платья до колена. Шерон лучезарно улыбалась, восхищенно осматривая разноцветные шатры, без конца вертя головой по сторонам. Того и гляди оторвется. Мужчина рядом с ней заботливо следил за тем, чтобы девица ненароком не пересчитала лбом все столбы и брошенные тележки на своем пути. Сам он шел глядя прямо перед собой, изредка переводя взгляд на свою сестренку. Сегодня она была особо возбужденной. После решения Зарксиса устроится на временную работу в денверский цирк, Шерон переполошилась, упрашивая мужчину взять ее с собой. Вначале, просто посмотреть, только вот старший братик заранее знал, чем окончится это «посмотреть». Девочка уже во всю фантазировала, как будет выхаживать на здоровенном мяче, выполнять сложные пируэты на качающихся платформах, широко улыбаться аплодирующим стоя зрителям. Мужчина же пошел в цирк исходя не из желания окунуться в давно ушедшее, если вообще существовавшее, детство, а от банальной безысходности. Так уж вышло, что не все руководство смиренно может терпеть издевательства в свой адрес и откровенное хамство. Потому ни на одной работе Брейк долго не задерживался. О начальнике денверского цирка ходили легенды. Правда, не самые героические, но альбинос питал надежду, что этот человек будет не из «быстро глохнущих». Денверское учреждение не гастролировало по городам (разве что на автобусе), потому и кабинет местного шефа находился не в пределах парусинового брезента, а в двухэтажном каменном строении. Короткий коридор, винтовая лестница на второй этаж, дверь из светлого дерева с позолоченной табличкой «Хозяин». Шерон коротко хихикнула и нажала на ручку, отворяя для себя истинное лицо всего цирка – кабинет главнокомандующего. Брейк задумчиво оглядел не вскрытую лаком поверхность дерева, как вдруг услышал крики Рейнсворт: - Боже, братик Зарк, он мертв! – в ужасе проговорила девушка, глазами-блюдцами глядя на альбиноса. - Дай посмотрю, - Брейк вошел в кабинет. Благородный аромат перегара чуть не вышиб его обратно в коридор. Шеф сидел за столом, опершись лбом о его гладкую, холодную поверхность, затопляя слюной документы, судя по многочисленным подписям на бумагах, важные. Светлые засаленные волосы, каким-то неведомым способом перетянутые маленькой резинкой, торчали в разные стороны. Очки поехали набок, одной из дужек уткнувшись сопящему в рот. Вывод у Брейка сложился неоднозначный. Но вот в том, что шеф был мертв, он сомневался сильнее всего. Какая-то нелепая смерть получается. С силой тряхнув очкастого дикобраза за плечо, Зарксис жестом сказал сестренке присесть на маленький кожаный диванчик. Хозяин, что-то мямля про больную голову, нехотя приподнялся, но после его словно током шарахнуло. Резко выпрямившись, он сдавленно проговорил: - Что? Налоговая? – но встретившись с насмешливым взглядом красноглазого, подумав, добавил. – Приспешники Ада? - Ни одного попадания, шеф, - Брейк вальяжно прошествовал к стулу с другой стороны стола и присел. – Мы на собеседование, - он кивнул в сторону Шерон, которая испуганно оглядывала белесые пятна на черной обивке, так и не осмелившись присесть. - Какого... в смысле, о чем вы толкуете, мистер... – он замялся. - Брейк, - коротко выдал мужчина. – Я звонил вам на прошлой неделе. Кажется, ответила мне девушка. Блондин измученно качнул головой, нажимая кнопку на селекторе: - Ада, милая, зайди ко мне на секунду, - и после короткой паузы добавил, - захвати аспирин. - Да, дядюшка, - в дверях возникла милая девчушка лет пятнадцати с темно-синей папкой в руках и с парой блистеров в кулачке. – Ой, здравствуйте. Увидев довольно пышный дар природы в районе груди у блондинки, Шерон смущенно опустила взгляд на свое декольте. Брейк, заметив негодование сестренки, ухмыльнулся, подкинув ей на коленки маленькую карамельку. Ада быстрым взглядом оглядела присутствующих и мигом прошествовала к столу дяди, попутно подхватывая с тумбы графин с водой. - Эх, дядя, опять вы с алкоголем балуетесь, - тихий стук стекла о стол отозвался в больной голове Безариуса раскатами грома. – Уж сколько вам лет, а горький опыт с каждой попойки вас ничему не учит. - Это был последний раз, правда, - скулил шеф, тянясь отхлебнуть прямо из посудины. - Уже третий за неделю, при том, что сегодня только вторник, - девочка налила во взятый из стеклянного шкафа граненый стакан жидкость, бросив в нее одну круглую таблетку. - Всякое может быть, - промычал мужчина, стягивая с переносицы очки и угрюмо осматривая треснувшую линзу. – Кстати, тебе на прошлой неделе кто-нибудь звонил насчет работы? - А, - зеленоглазая приоткрыла ротик, устремив взор куда-то в потолок. Зарксис подумал, что скоро в комнате будет пахнуть не только дешевым вином и паленой водкой, но вдобавок и жжеными мозгами, коли таковые вообще существовали в этой светлой во всех отношениях головушке, - я не помню, дядя. - А в папке у вас, простите, что? – с ехидством вопросил альбинос. - Точно, - улыбнулась Ада, - я же все записывала! «Нужное в ее случае дело, не поспоришь», - Брейк снова взглянул на шатенку, ухмыльнувшись в три четверти. Все же размер бюста не всегда соответствует возможностям мозга. - Так, вы кем пришли устраиваться?.. - Постойте, мистер Брейк, - шериф нервно выдохнул, даже ни разу не коснувшись ручкой листка за весь рассказ альбиноса. – Мне совершенно не интересно, какой пьяница Оскар Безариус, а тем более какой размер груди у его племянницы. - Правда? – Зарксис расплылся в ехидной улыбочке. – Не знал, что вам чужды девочки. Теперь мне не уютно с вами в одной комнате, тем более, я не смогу сопротивляться. - Ты совсем уже границ не чуешь, Брейк, - зло сверкая глазами прошипел Барма, стараясь не запустить сгоряча кружкой с недопитым кофе в эту ухмыляющуюся рожу. - Ну, это же шутка, - невинно пропел красноглазый. - Прекрати уже паясничать. Мне нужно узнать что произошло между тобой и Алисой Баскервиль, остальные персонажи этой истории меня мало интересуют. - Так и быть, шериф, но с вас конфетки за рассказ, - Зарксис слизнул с губы выступившую капельку крови. – В общем, сестренка моя была на седьмом небе от счастья. Еще бы, ей всего пятнадцать, а самостоятельность так и прет. На следующий день нам предстояло встретиться с нашими коллегами... Шерон гордо вышагивала впереди, вовсе не обращая внимания на просьбы альбиноса не торопиться и сбавить ход. Ее заранее предупредили, что в цирке уже имеется акробатка. Только вот говорил хозяин о ней с некой опаской, мол, у девочки с детства проблемы с психикой. Вроде бы она нафантазировала себе сестру точь-в-точь похожую на нее саму, только блондинку. Уж мать ее по психологам, да по психиатрам таскала, все впустую. Рейнсворт эта история показалась какой-то слишком уж фантастичной, потому и отнеслась она к подобному заявлению с легкостью. Но вот сама встреча с будущей напарницей не на шутку взволновала ее. Ей было очень интересно пообщаться с новой подружкой. Бедняжка, по вине своей аристократической крови, обучалась на дому. Круг ее общения носил гордое звание «Кому за 30». А теперь ей выпал шанс поболтать со сверстницей обо всех насущных девчачьих проблемах. Шерон так размечталась, что даже не услышала грозного лая перед собой. Обнажив острые клыки, доберман несся прямо на девушку. Шатенка испуганно выставила руку вперед, прежде чем Брейк успел огреть пса тяжелой лакированной тростью по черепушке. Животное взвыло, тряся ушибленной головой. Поднявшись на лапы, пес злобно оскалился, собираясь прыгать. В такой туше было не меньше 65 килограмм чистого веса, учитывая, что пес был крупнее нормы. Если такой раз кинется, сомкнув свои челюсти у тебя на шее, пасть разжимать ему будут уже в больнице, если не в морге. Но внезапно пес оторопел, плотно прижав уши к голове, только услышав издалека детский визг: - Фу, Брандашмыг! Нельзя! – девочка кинулась псу на шею, оттаскивая в сторону. – Сколько раз говорила, не кидайся на людей, а ты все равно! - Лили, - женщина в довольно откровенном наряде потрепала малышку по голове. – Шеф попросил, чтобы ты обеспечила намордниками всех своих собачек. Вы извините, - обратилась она к Шерон, - у нас только Брандашмыг такой неугомонный. - Все потому что с ним никто не играет, - грустно проговорила девочка, почесывая пса за ухом. - А вы, значит, мама? – с иронией вопросил Зарксис, игнорируя злобное рычание пса. - Мы – опекун, - гордо произнесла розоволосая, интонацией указывая на свой через чур ранний для содержания ребенка возраст. – Фактически сестра. - Приятно познакомиться, мисс... - Шарлотта. - Лотти, - вызывая у женщины презрительное фырканье, тихо проговорил альбинос. – Надеюсь, мы будем дружить, - перехватив ее руку, он легонько коснулся губами тыльной стороны ее ладони. - В-возможно, - отозвалась Шарлотта, вырывая руку и хватая за локоток девочку. – Пойдем, Лили, нам нужно... репетировать. Малышка, кое-как поспевая за сестрой, тянула за ошейник упирающегося беснующегося добермана. Тот все еще жаждал закончить начатый поединок и вонзить клыки в шею мужчины, огревшего его по голове. Шерон наблюдала за всей сценой слегка приоткрыв ротик: - Надо же, Брейк... Я не знала, что ты такой... – она замялась, задумчиво глядя вслед розоволосой даме, - ловелас. - Полно вам, сестренка, - усмехнулся Зарксис, вынимая из кармана пару конфеток, вручая одну шатенке. – Иногда такое скажете тоже... Скорее же, - он вытянул руку вперед, развернув ее ладонью вверх, - отворим врата загадочного циркового искусства и проникнемся вечной атмосферой празднества! Шерон рассмеялась, накрывая его ладонь своей, с гордо поднятой головой вышагивая к тяжелым дверям Дома Искусств, как гласила небольшая выгравированная золотом табличка над входом. О каком празднике толковал альбинос, девушке так и не дано было понять. Как только она переступила порог здания, ее встретила своим холодом и однотонностью приевшаяся серость архитектуры. Мраморная плитка, начищенная до зеркального блеска, местами потрескалась, гладкие пузатые колонны привычного скорее для русских усадьб тосканского ордера обвивал огненно-рыжий искусственный плющ с красными прожилками. Среди прочей бесцветности его яркость резала глаза. Шерон, приоткрыв ротик, проводила пальцами по гладкой поверхности сооружения, слегка касаясь тканевых листочков растения, пока Брейк не окликнул ее. Почему-то ей казалось, что только она откроет дверь, как поднимется ворох цветастого конфетти, проигнорированного ленивыми уборщицами. Взгляд будет цепляться за пестрые афиши на стенах, а под ногами будут крутиться дрессированные болонки, надеющиеся поймать белых, парящих над головами, голубей. Магия архитектурного ансамбля завораживала, но складывалось впечатление, что ты пришел в оперу или театр, но никак не в цирк. Стук маленьких каблучков обращался в раскаты грома, эхом отталкиваясь от стен. Чудно все это. Зал для репетиций, гримерные, сан. узел и костюмерная находились на верхнем этаже. Шерон уже прониклась любовью хозяина к винтовым лестницам, но с непривычки она пару раз оступилась. В ее родной трехэтажной вилле лестницы были прямые, устеленные темно-синей ковровой дорожкой с золотой каймой, так что если подпрыгнуть, звук удара утонет в мягком ворсе. Девушка оглядывалась на двери с различными надписями. Яркими буквами на прямоугольниках бумаги выведены имена владеющих гримерными. Брейк быстро скользил по ним взглядом, без конца возвращаясь к проему в самом конце коридора. За ней слышался смех, крики и звон железа... - Господин Брейк, вам так нравится плавить мне мозги? – Барма покачивался на стуле, назойливо щелкая автоматической ручкой. – Вам бы поэмы писать. - Ну, вы же обеспечите меня бумагой и чернилами? – Зарксис, запрокинув голову, смотрел в потолок, слегка ухмыляясь. - Конечно... – он глубоко вздохнул. – Как только брошу вашу тушу за решетку. Я просил вас: ближе к делу. - Ладно-ладно. Терпение, шериф, - красноглазый склонил голову, кривясь, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь разогнать кровь в затекших руках. – Сразу за дверью нас встретил шеф. А так же вся тамошняя труппа. Тогда я впервые увидел Алису Баскервиль... - И так ребята, это те самые новые работники, о которых я вам рассказывал, - продекларировал Оскар. – Давайте же покажем им свою радушность и примем их в наш дружный коллектив! А дальше как у Макса Фрая: « Ответом ему была тишина...». Присутствующие даже не шептались, просто с удивлением осматривали новых сотрудников. Шерон внезапно почувствовала себя крайне паршиво. До этого ей не приходилось общаться с простыми людьми, она даже не знала, кто из них ее новая напарница. Про себя она отметила двух светловолосых девчонок-близняшек. Они словно были перевернутыми отражениями друг друга. Причем касалось это отображение только их эмоций. Одна, сверкая голубенькими глазами, с улыбкой до ушей, нашептывала что-то другой, стоявшей с абсолютно потухшим видом. Неподалеку от них, спиной к Рейнсворт, стояла еще одна девочка. Спустя полминуты, она развернулась лицом и подошла к ней, не отрывая взгляда от подола ее платья: - Как... блестит, - она провела пальцем по нежно-голубым завитушкам. – Вы - мисс Рейнсворт? Девушка с умилением следила за движениями брюнетки. Чуть заметно кивнув в ответ на ее вопрос, она взяла в ладони ее руку: - Прошу, зови меня сестренка Шерон. - Сестренка... Шерон? – переспросила девочка. Ее взгляд скользнул в сторону, медленно поднимаясь выше, пока не столкнулся с красным глазом Брейка. Испуганно одернув себя, она моментально выпалила: - Я Алиса, пойдем, я покажу тебе сцену. Фиалковоглазая немедленно потянула Шерон к выходу. Брейк улыбнулся и помахал сестренке рукой, продолжая наблюдать за девочкой в закрытом черном купальнике. - Ничего необычного, - заключил Барма, наконец нацарапав на листке пару предложений. Брейк кивнул: - Начало и правда не впечатляет, - протянул он. – Я и сам не очень-то обращал на нее поначалу внимание. Но однажды Шерон задала мне один очень занимательный вопрос... Девочка присела на край диванчика, от неуверенности сминая пальчиками подол платьица. Брейк терпеливо ожидал, когда она наконец начнет разговор складывая на небольшом журнальном столике пирамидку из шоколадных долек. Черный, молочный, белый шоколад, шоколад с орешками, миндалем, с начинкой складываются в один сладкий замок. Миниатюрные плиточки в разы устойчивее леденцов, потому и строительство идет быстрее. Тут Шерон наконец заговорила: - Знаешь, Брейк, мне кажется, ты нравишься Алисе. - С чего бы это? - ни на секунду не отрываясь от своего занятия, вопросил мужчина. - Ну, она тебя избегает, старается не попадаться на глазах, а если встречается с тобой взглядом, так гордо задирает подбородок, и отводит взгляд, что мне смешно становится, - тогда, почему же дрожит голос, и белеют от напряжения костяшки пальцев. Она еще не договорила, Зарксис ухмыляется, ломая очередную плитку шоколада. - И ты все это съешь? – картинно удивляется Рейнсворт. - Ты хотела что-то спросить? – альбинос расплылся в улыбке, увидев, как передернуло девушку. Шерон глубоко вздохнула, разом убрав все эмоции со своего кукольного личика: - Алиса недавно подняла не очень благоприятную для откровенного разговора тему, - она убрала челку со лба. – Я просто не понимаю, как реагировать. - Она заговорила с тобой о сексе. Шерон только кивнула. - В этом нет ничего страшного, - с толикой ехидства протянул красноглазый. – Она не росла в строгих рамках этикета и подобные темы могут быть для нее вполне существенными. Но ее развитость поражает. И много она знает? Шатенка одарила его строгим взглядом, мысленно проклиная себя за то, что вообще начала этот разговор. Ее братик как всегда отнесся к ее проблемам с усмешкой. Но страшнее было бы, если б он внезапно резко стал серьезен. Она общалась с Алисой уже две недели, но с каждым днем она раскрывала для себя все более и более странные аспекты молодежной дружбы. Брейк же проводил дни за выдумыванием новых фокусов, но пока кроме невероятно быстрого поглощения различных сладостей в его текущем списке ничего не было. Он скучающе вспоминал о своей работе в цирке, но он не ожидал, что скоро нащупает в своем пустом цилиндре мягкие ушки маленького черного кролика.