***
Случайно ли жизнь сводит вместе тех, кто гоним? Из-за своего происхождения Даэлан был изгоем в утгартском племени. Пока была жива мать, его терпели, но после её смерти изгнали. - Если я докажу свою воинскую доблесть, я смогу вернуться, - говорит он. - Стоит ли возвращаться к тем, кто судит о качествах характера по внешним признакам? Даэлан смотрит мне в глаза. - Стоит. Если это дом. - Дом? Я не понимаю. После всего? После лет травли? Глаза Даэлана подёргиваются мечтательной дымкой, и он рассказывает о родном племени, находя для этого такие простые, но полные искренней привязанности слова, что я вспоминаю собственный дом. Стоит ли возвращаться? В сердце тесно сплелись любовь к отцу и обида на него. Я говорил себе, и не раз, что ушёл, потому что он не пожелал понять меня. Ушёл, чтобы быть свободным, живя так, как хочу. Но не пытаюсь ли я всё же даже бродя сам по себе, доказать ему – «Я достоин. Достоин быть твоим сыном, несмотря ни на что». Закуриваю. Даэлан улыбается светло и понимающе.***
- Ты не обязан это делать, - в голосе полуорка слышится изумление. – Я служу тебе, а не наоборот. - Неужели я не могу просто помочь? Это он понимает и благодарно пожимает мне руку. - Эндариен, я буду в неоплатном долгу перед тобой. Не надо долгов. Мы идём в Невервинтер.***
Видимо, в самом деле, судьба свела нас не просто так. Клянусь Кореллоном, я вижу в глазах Даэлана слёзы, когда он благоговейно прижимает к губам брошь, доставшуюся ему когда-то от матери. Я не знаю, каким чудом нам удалось её отыскать. В Доках, в одном из сотен тысяч мест. Он пытался отговорить меня всю дорогу, уверяя, что брошь ценна только тем, что досталась ему от матери. Но разве память о близком – что бы ни напоминало о нём – не самое дорогое, что только можно хранить? - Какой она была? – спрашиваю я, когда вечером мы сидим в таверне. Его воспоминания похожи на воспоминания любого любящего сына. Добро и пронизывающий всё свет. Нежность и всепрощение. Любовь и защита. Я рисую её с этой самой, найденной нами, брошью. Выражение его глаз, когда я протягиваю ему рисунок, стоит больше, чем все сокровища Абейр-Торила. - Спасибо, - тихо говорит он, и мне хочется упиться радостью, как вином.***
- Кое-какие дела, - говорю я, когда мы заходим в Лунную Маску. Накануне я отдал Даэлану плату за месяц. Он вполне может позволить себе расслабиться, заказав одну из самых дорогих девушек мисс Офалы. Но он просто говорит, что подождёт меня внизу, и заказывает кружку медовухи. Офала приветствует меня как старого знакомого, очаровательно улыбаясь и благоухая корицей и вербеной. - А где же ваши друзья? – осведомляется она. - Развела жизнь, - отвечаю я. В умело подкрашенных глазах Офалы мелькает печаль. - Да, жизнь такова, - тихо соглашается она, но потом снова улыбается и спрашивает, чего я желаю. Я желаю того мальчика с запахом лакрицы. Он появляется, улыбаясь так, словно видеть меня - предел его желаний. Чтобы подняться наверх, надо пройти мимо Даэлана. Что я и делаю.***
- Куда теперь? – спрашивает Даэлан, когда я спускаюсь. В голосе - всё то же спокойствие, во взгляде мудрость. Никакого отчуждения и насмешливости. Я не ошибся, когда выбирал тебя спутником, о нет. Иногда, чтобы уверенно идти вперёд, довольно и самого малого – того, кто, принимая тебя таким, как ты есть, озаряет твой путь светом.***
И это было ожидаемо – разве нет? Внутренний хаос Арибет вверг в хаос весь Север. Камешек сорвался с горы и покатился, набирая скорость. Колодец Беорунны полон искателями приключений, наёмниками, специалистами всех видов. Отличная возможность проявить себя и повидать Хребет мира.***
- Лилиан Кембридж, ведущий специалист Севера по древним артефактам, - представляется рыжеволосая девушка. Ведущий специалист? Почему же я совсем ничего о тебе не знаю? И когда же ты успела стать ведущим специалистом, если тебе от силы лет двадцать? - На чём специализируетесь, на каких исследованиях? – осведомляюсь я. Лилиан хлопает глазами. - Ну эээ… Склепики, курганчики, раскопчики. Ясно. Расхитительница гробниц. Специалист. Интересно, Генд всегда так невнимателен? Сидя в гостинице за огромной кружкой пива, Лилиан улыбается нам обоим и, томно вздыхая, рассказывает свой вариант извечной истории «Дева в беде». Всего-то – отнять у волшебника некий снежный шар, который тот своровал на память о проведённой ночи. Ещё кто у кого своровал. Лилиан встряхивает волосами и расстёгивает верхнюю пуговичку туго обтягивающего ладную фигурку светло-коричневого камзола. - Добудьте его для меня, - говорит Лилиан, и улыбается, как бы невзначай задевая грудью мою руку. – Обещаю, награда будет щедрой.***
Подвох заключается в самом обиталище волшебника. Слегка посмеиваюсь, вспоминая Мари. Хорошо, что Кембридж наняла для поисков не её – вишенка терпеть не может головоломки и загадки, а их в жилище мага предостаточно. Освобождаем несчастного Накса, пленённого своими же слугами, и тот так рад, что сам отдаёт искомый шар.***
- Да вы настоящие герои! – мурлычет Лилиан, принимая из моих рук шар и ухитряясь сделать так, что мои пальцы касаются её пышной груди. – Такие мужественные и смелые. Давайте отметим нашу удачу у меня в комнате. Вежливо отказываюсь. Гробокопательница обижается, но деньги отдаёт, кисло желая удачи.***
- Их зовут Гузут и Ваат. Да, побери их Талона, ни пешему, ни конному проехать невозможно, всё как есть грабят! - Работа для настоящих героев, - улыбается Даэлан, когда я рассказываю ему о новой работе, которую подкинул снабженец армии Ролкид. Говорят, в Лунном лесу неспокойно – и это помимо банд орков. Но кого я испугаюсь, если рядом Даэлан? Кажется, я привык к его верности и истинному, столь редко встречающемуся благородству, больше, чем надо. Но - надо. Мне – надо. Чтобы забыть те две пары зелёных глаз, что до сих пор снятся мне ночами.***
Этот мерзавец вздумал со мной торговаться. - Он чё – моё лицо видел? Ему любая башка сгодится. А мне нет. И спустя день на кольях у казармы красуются обе головы – и Гузута, и Ваата.***
В горах происходит странное – некий дракон Клаут собирает дань с великанов в виде яиц других драконов. Коварство. Его имя – воплощённое коварство. Серо-красное, шипящее. Интересно, связано ли это как-то со Словами Власти, о которых обмолвилась Лилиан Кембридж? На нашем счету – множество убитых великанов и куча странных писем. Что-то грядёт. И вряд ли это что-то хорошее.***
Нас прихватили весьма плотно. Но чего я никак не ожидал, так это вылетевших из кустов магических ракет. Орки нестройно завопили и запаниковали. Никогда не паникуй. Я и мой неизвестный пока доброжелатель мирно поделили метавшихся как овец в загоне орков и приголубили их на славу – я и Даэлан сталью, явившийся нежданно маг - кислотой и огнём. Кусты зашуршали, явив лики наших союзников. - Вот и свиделись, вишенка. Наверное, со стороны я улыбаюсь довольно глупо. Но я рад увидеть своих. - Тебя не исправить. Мари тоже довольно смеётся и дёргает меня за волосы. Вскоре мы уже сидим в безопасной – моими и Даэлана стараниями – пещере и едим, попутно делясь новостями. - Это было неизбежно, с её-то именем, - говорю я Мари, когда она рассказывает о том, как видела на крыше Башни Таинств Арибет де Тильмаранд. Несправедливо только, что теперь имя Фентика Мосса запятнано кровью и позором ещё больше. Несправедливо, что во имя его – ведь так эта отчаявшаяся душа объясняет себе свой поступок? – весь Север должен утонуть в крови. Сотни невинных душ. Разве они одобрили бы это? Твой любимый и бог, которому ты служила?***
- Я иду с тобой. - Это безумие! Но кто-то должен держать этот мир, пока он норовит скатиться в пропасть? Ты сама никогда не стоишь в стороне. Почему же требуешь того от меня? Было время, когда я был дерзким юнцом,* И не знал ни забот, ни хлопот. Но то время миновало, миновало. И вчетвером мы идём держать этот мир.