***
Из всех нас город знает только Соломон – дитя Гнезда Нищих, самого бедного квартала Невервинтера. Уотердипские твари порскнули из Академии в неизвестном направлении - какой простор для поисков! Решено сначала идти в Доки.***
Жульё всех мастей, пьянь, и головорезы, именующие себя Кровавыми моряками… - Славно поразмялись, - кряхтит Виктарион, наконец дорвавшийся до пива, девок и драк. Теперь район тих, как спальня девственницы. Хотя прирезали, конечно, не всех. На днях должен состояться подпольный аукцион, где будут продавать василиска. Пока же надо наварить зелий. Каждое утро даю гномам и Соломону настой для повышения сопротивляемости организма. Эта обволакивающая горькая чернота везде. Веселье и страдание бок о бок. Наши плащи пахнут дымом чумных костров, наши руки по локоть в крови всего за каких-то несколько дней.***
- Энд, ты чё? Ногти полируешь? - Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей.* Виктарион свистит. - Да ты ещё и поэт! - Не я. Алессандро. Алессандро - курчавый, шустрый поэт-полурослик, изрядный забияка, постоянно ввязывающийся в разного рода истории. Соблазнил пол-Эверески, несмотря на то, что ему на табуретку надо влезать, чтобы дотянуться до большинства дам. Читаю некоторые из его стихов. - Молоток парень. О жизни пишет, - кивает Брандон. - А мне Адельстайн нравится! «Не боялся ударить в грязищу лицом, счастлив был, когда полон живот…». ** День поэзии какой-то. А ведь зашли поесть. Соломон вообще ушёл неизвестно куда. - Эй, гляньте, кого я привёл! Лёгок на помине. А с ним вместе – вишенка и крепкий бритоголовый гном-монах с суровым лицом. Служитель Ордена Затяжной смерти, если не ошибаюсь – уж больно характерный у него амулет. - Не ты меня нашёл, а я тебя! Мари садится рядом, выхватывает кружку из рук и выпивает мой чай, попутно рассказывая о своих приключениях. Вишенка и её наёмник нашли одну из тварей. Некоторое время делимся новостями. После Брандон распределяет роли. Мы снова все вместе. Дело общее. В итоге мне и Виктариону предстоит разбираться с заданием Олеффа, Соломону и Брандону - спасать брата Соломона, а Мари и Гримгно - участвовать в аукционе.***
- Рразмахнись, рука! Да, намахались мы вдоволь и еле унесли ноги. Район Полуострова весь кишит сбежавшими заключёнными. Я не трус, но соваться сюда вдвоём – чистое самоубийство. Прикладываю к руке Виктариона тряпицу с зельем. - Царапина! – бодрится гном, хотя рука рассечена почти до кости. Саранча, а не люди. Но их понять можно – кому хочется обратно в тюрьму? Брайли сидит в домике и носа не высовывает. Моя сумка до отказа набита предметами, которые помогут открыть гробницы легендарных героев.***
Уолтерс спасён. Надеюсь, и у Мари дела идут нормально. По крайней мере, её спутник выглядит умелым бойцом. - Денёк, едрит его! - Мы тут в карманах трупов поискали… - И мы. - Эй! Я вот никогда ещё в «Лунной маске» не был. - И я. - А и пойдёмте! И мы дружно идём в столь чаемый Виктарионом бордель.***
Всё по высшему разряду – вишнёвые шёлковые занавеси, аромат благовоний, музыка - но бордель остаётся борделем, как его ни назови. Всё пропитано ароматом греха и тайн. Хозяйка, мисс Офала, бывшая сподвижница лорда Нашера, улыбается. - Желаете девушек? Виктарион и Соломон ведут себя как дети в лавке с леденцами. Брандон чуть тише, но тоже раскраснелся и блестит глазами. Офала поворачивается ко мне. - А вы? Влажный взгляд из-под полуопущенных ресниц. - У нас есть замечательные юноши. Едва не смеюсь вслух. Новая вольная жизнь, не так ли? Пора забыть те глаза. И другие тоже. Но из всех я выбираю того, кто напоминает мне их обоих. Соломон раскрывает рот как вытащенная на берег рыба, когда мы проходим мимо.***
Два года у меня не было никого. Как в первый раз… Чёрные волосы, зелёные глаза. Кожа пахнет лакрицей. Кажется, это называется «клин клином вышибают». Почти позабытые ощущения. Не то тело. Не тот запах. Но моё тело отзывается. Мальчики Офалы знают своё дело. В момент наивысшего наслаждения я шепчу его имя. Ты никогда не будешь моим. Никогда.***
- Эй, Эндариен, нормально расслабились, да? Мужики, они какие, аа? Стряхиваю руку Соломона со своего плеча. - Ты помнишь, что я читаю заклинания быстрее тебя? Хлопает зелёными глазищами. Ноги отдельно вытанцовывают нечто среднее между джигой и менуэтом. - Ддаа… Пора на свежий воздух. Расслабились…***
Но на свежий воздух сразу попасть не удаётся. Пышногрудая Офала приказывает подать «самого лучшего вина, чтобы выпить за успех предприятия». Какого, к адам, «предприятия»? Лакрица... Зелёные глаза. Но пьём мы все. Брандон чуть меньше – ему, как предводителю, надо сохранять голову ясной. А я надираюсь, как распоследний грузчик.***
Я бы упал прямо на ступеньках, если бы меня не обнимал Виктарион. Сесть, ад побери. Лечь. Голова-ноги. Ноги-голова. К счастью, вишенка недолго разговаривала с пряником. Вскоре мы уже сидим в «Торговле клинками». Смутно помню, что на пару с Виктарионом я пел что-то похабное.***
Вечером узнаю, что мы идём в район Полуострова зачищать от сбежавших из камер преступников тюрьму. С нами идёт лекарь - Лину Ланерал, жрица Сеханин Мунбоу, Соломон позаботился. Знаю, виделись. Повезёт, если тюрьма останется цела. - Эндариен! Это ходячее тридцать три несчастья умудрилась обнять меня, не разрушив при этом полгорода. - Рад видеть тебя. А Синт? Грустнеет. - Уехал в очередную экспедицию. Дневник молчит уже давно. Украдкой смахивает слезу и рассказывает подробнее. - А ты? В карих глазах – участие и доброта. Лину-росточек. - Поссорился с отцом. - Ох. Она ласково треплет меня по руке, и мы идём собираться. Вечер обещает стать незабываемым.