***
Мари приползает в библиотеку, скрючившись, как древняя бабка. На лице застыло страдальческое выражение. Бедняга. - Вечером на занятия? Отрицательно качает головой. Хорошо. Харбен лишь язвит, когда девушки, смущаясь, шепчут ему об «особых обстоятельствах». «Оркам или гноллам расскажите об «обстоятельствах», - брызжет слюной наш старый вояка. – Обстоятельства у них! Сидели бы дома и вязали чулки, а не тащились становиться героями!». И дальше в том же духе на полчаса. - Лежала бы. - Экзамен завтра, - шелестит Мари и тащит на стол книги. Мы облюбовали стол в уголке за стеллажом и кадкой с фикусом. Вишенка упорная. Вот и сейчас сидит, еле живая, уткнувшись в учебник. Открываю сумку. Вот они: корица, гвоздика, ромашка. Отсыпаю в пакетик, пишу на нём способ приготовления и применения. - Бери. Читает, краснеет. - Эндариен… - У меня пять сестёр, Мари.***
Я хожу в храм Тира, чтобы увидеть его лишний раз. Свет, благословлённый самим богом справедливости.***
- … Ты сейчас о моей Арибет говоришь! - О твоей? У вас что-то было? - Идиот! Кузены ссорятся из-за Арибет де Тильмаранд. В который раз задаюсь вопросом, что в ней находят. Её имя – как готовый вот-вот сорваться с вершины горы камень. Арибет… В нём нет плавности и симметрии. Оно хаотично, оно негармонично по цветовой гамме. Не такое, как его – золотисто-абрикосовое, до краёв полное светом и добром. Они не сочетаются. И мне наплевать, что они помолвлены. Их тональность не совпадает, складываясь в какой-то лишённый смысла рисунок. Или во мне говорит ревность?***
Я обманывался всё это время. Потому что… хотел? Влюблённые слепы. Неужели всё, что между нами было – ложь? «Эндариен, знаешь, Ивеллион женится в мае…». Спасибо, Мэйлин.***
- Ох ты ж, разьетить тебя страховидло андердаркское! Летящий луч резко меняет траекторию, и Кристиан ловко нейтрализует его. Класс дружно гудит. Его имя серое, как и его мантия. Пополам мягкости и твёрдости. Аккуратный и собранный, он меняется только когда ссорится с Фентиком, или смотрит на Мари. Разум. И чувства.***
Не надо быть странным, как я, чтобы уловить в имени Дестера Инделейна – скрежещущем, похожем на чернила каракатицы - режущую слух дисгармонию. Хельмиты… Я удивляюсь тому, что чуму не может вылечить один только взгляд Фентика Мосса. Сама доброта, само сострадание. Почему я не узнал тебя раньше? Я не могу видеть его и Арибет вместе. Это так неправильно. Я не хочу верить голосу отца, говорящему, что неправильный я.***
- Давно никого не отсылали в зверинец, правда? Мари что-то бормочет и поспешно прикрывается свитком. Знает. Понемногу что-то подозреваем мы все, но она – я уверен – знает наверняка. Скоро заключительные экзамены и выпускной. Свободная жизнь. Даже если бы в городе не было карантина, я бы остался, чтобы видеть его. Абрикосово-золотой свет. Доброту и смирение, что кажутся такими обманчиво мягкими.