Чтобы ни о чём не жалеть

POV Naruko       Мой внутренний мир встретил меня холодом и сыростью. В добавок ко всему, меня выбросило не в главном зале, а в одном из длинных коридоров моей канализации. В голове тут же выстроилась нехитрая логическая цепочка: прошлое — знакомство с биджуу — открытие печати. С мрачным удовлетворением от того, что всё ещё способна делать очевидные выводы, я пришла к решению, что стоит поговорить с Курамой лично. "Курама? Эй, Курама! Кьюби!!!"       Вот ей Богу, что творится у меня в голове? Наугад выбрав направление — всё равно все пути ведут к клетке, а хвостатый — мой второй очаг чакры, — потопала за отголосками тихого размеренного дыхания спящего Лиса, хлюпая сандалиями в желтоватой воде, от лёгкого волнения путаясь в этом бесконечном лабиринте. Одна, на первый взгляд, незначительная деталь заставляет меня замереть: в зале темно. После нашей первой встречи с Ку там всегда горит свет, исходящий будто от самих медных стен. С каждым шагом я всё больше и больше убеждалась в собственных неутешительных умозаключениях.       Да, так и есть. Перенос сработал только на моё тело и душу, что до пушистого друга — он, видно, остался в компании десятихвостого сородича. Другого объяснения этому феномену я просто не нахожу. Толстые прутья заканчивались где-то под водой, и, так как расстояние между ними позволяло преспокойно пройти внутрь, я так и сделала. Я уже давно не боюсь. Это мой Ку, мой Курама, мой коврик-пылесборничек, мой комочек воспалённых нервов, мой маленький-маленький мохнатый шарик... Хвостатый Демон никогда не казался мне кровожадным монстром, скорее большим и озлобленным клубком вполне человеческих чувств, желаний и мыслей. Это ведь естественно, хотеть быть на свободе, верно? Вот и я думала так же.       Лис лениво приоткрыл один глаз, сонно моргнув, но, заметив меня, издал нечленораздельный рык и отскочил глубже внутрь. Вертикальные зрачки, которые я любила в шутку сравнивать с кошачьими, смотрели с ненавистью, за которой большой зверь плохо скрывал удивление: ну надо же, сколько лет он спал? Запечатали в ребёнка, а подсунули взрослого шиноби! Потом пришло время мне удивляться: в подсознании я оказалась точно такой же, как и попала в это время — в багряном порванном спортивном костюме с пятнами запёкшейся крови и обугленными дырами на рукавах. Быстро прикинув, какое первое впечатление произвела на старого-нового-потенциального друга, мне пришлось виновато сделать пару шагов назад, давая возможность всполошившимуся биджуу собрать остатки самообладания и придать себе невозмутимый угрожающе-серьёзный вид. — Кто ты, малявка? — последовал предсказуемый вопрос.       Кто я? Кто я?.. А ведь и в правду, кто? Ребёнок? Шиноби? Дочь Хокаге? Саннин? В данный момент я могла сказать только то, что являлось неоспоримой правдой. — Я — твоя джинчуурики.       Колкий, недоверчивый взгляд обшарил меня со всех сторон, и, убедившись, что это единственно-верное утверждение касательно абсолютно незнакомого человека, без тени сомнения прошествовавшего внутрь его клетки, Лис оскалился: — Врёшь. — Как я, по-твоему, здесь оказалась? — я вздохнула. Это как заново учиться ходить, как вспоминать элементарные комбинации печатей, как осмысливать процесс дыхания — думать о том, чему никогда раньше не придавала значения. Следовало подобрать правильные слова, чтобы вновь наладить хрупкую связь, мостиком соединявшую души биджуу и его сосуда. Без этого не будет душевной гармонии, слияния чакры, про поддержку вообще можно забыть, а Кьюби был именно тем, от кого я так хотела её получить. — Меня зовут Узумаки Наруко, — осторожно бормочу я. — Я пришла из будущего, чтобы вставить мозги одному индивиду, из-за которого пострадает много-много хороших людей. — Решаю сказать, как есть, всё равно утаить от хвостатого не выйдет. — И в этом мне понадобится твоя помощь, Курама.       Он затаил дыхание и приблизил ко мне свою рыжую усатую морду. Внимательно осмотрел, дёрнул длинным ухом, что обычно служило признаком его заинтересованности. Ну давай же, думай быстрее, Ку! — Я сказал тебе своё имя? — уже гораздо тише проурчал биджуу, рассуждая вслух. — Значит, на то была веская причина. Я ведь никому никогда его не открывал... — он наклонил голову и совершенно неожиданно выдал, — Риннеган. — Что, прости? — Риннеган, — флегматично повторил он. — Вот, вероятно, и первая из причин: ты — потомок Рикудо. — Рикудо-сеннина? Мудреца Шести Путей? — ну раз сам Кьюби сказал, пускай будет так. Я в своё время не слишком-то интересовалась генеалогией своих родителей. Ками знает, сколько дедов, бабок, тётей, дядей, сестёр и братьев под прикрытием у меня обнаружилось буквально секунду назад. Родителей своих я знаю, и на том спасибо Лису. — Ну да, — со знающим видом произнёс он. — Рикудо был прародителем клана Узумаки. — Сенджуу, — поправила я. — И Учихи. Одно и то же, разные ветви, родственные кланы, — я с интересом подошла ближе, впитывая новую информацию для размышлений на досуге. — Глава теоретически даже владеет Моукотоном, при правильном подходе к тренировкам, естественно. — Этого мне только не хватало. Тут он уверяет, что я владею уникальным додзюцу, так ещё и Стихия Дерева? Нет, такого добра мне не нужно. Насколько мне говорили, оно, гадость эдакая, мало того, что чарку тянет как Орочимару Саске, так ещё и не факт, что уживётся с пламенем самого Девятихвостого. — Хотя у Узумаки и свои козыри были, вроде риннегана, фуиндзюцу, особых стилей кендзюцу, выполняемых только их же индивидуально выкованным оружием... Ты понимаешь, о чём я? — вопрос выдернул меня из сладких мечтаний о собственных, о, несомненно, безграничных и непревзойдённых способностях. — Да-да, продолжай, я слушаю. — Да я, собственно, закончил, — он вдруг ехидно оскалился, — а ты знаешь, что тебе сюда входить не стоило? — пропел зверь, — Я ведь могу убить тебя и захватить твоё тело... — эту стадию мы уже проходили. Взаимные угрозы, первые договорённости "только на один раз" и "так и быть, сегодня живи". Хвостатый думал, что водит меня за нос, я была уверена, что контролирую ситуацию, но в итоге всё оказалось гораздо проще, это мой папка всех обскакал: пока печать не откроется, мы как лампочка и выключатель, одно без другого не работает. Как хорошо, что мне тогда удалось с ним подружиться...       Я помотала головой и указала на чёрно-белую бумажку: — Нет. Тогда ты тоже умрёшь, это во-первых. А во-вторых, если ты так сделаешь, я не смогу открыть тебе доступ к своим рецепторам. — Да, я знала, на что давить. Биджуу и не звери, и не люди. И им, так же, как и людям, важно чувствовать. Пускай, чужие ощущения, эмоции, но чувствовать хоть что-то, чтобы окончательно не превратиться в бессознательное существо наподобие Санби, так и не оправившегося после неудачного запечатывания — Нохара Рин, даже если бы хотела, не смогла бы стать ему подходящим джинчуурики. Генотип, видите ли, не тот. — Хочешь сказать, все мои попытки выбраться из этого тщедушного тельца были пустой тратой времени? — Курама как всегда упрям. Нет, чтобы поверить на слово, всё ему объясни, расскажи... Да и я такая же. Это заразно? — Доказать? Я в любом случае собиралась снять её, а заодно и увидеться с папой. Нужно узнать, что всё-таки стало с... — я запнулась. Точно помню, что случилось что-то очень важное... и плохое, с кем-то из моих близких. Вот только как и почему? Война всё так же продолжается? Закончилась? Мы победили? Ох, провалы в памяти — это совсем не хорошо.       Кьюби щурится так, будто знает причину моего беспокойства, но сомневается, говорить, или нет. Ладно, не до этого сейчас, дома разберусь. Подальше от любопытных глаз. Прийдётся дожидаться, пока сам скажет, выпытывать что-либо у такого, как он — дохлый номер. Пускай порычит над этим, обходит со всех сторон, обнюхает, оближет, попробует на зуб, не опасно ли, и тогда уже вынесет вердикт, как умудрённый опытом дух.       Я аккуратно отодрала край бумажки и уже собралась сорвать её, но Лис тут же запротестовал: — Стой! Да стой же ты! — он попытался поддеть меня одним из пушистых хвостов. — Тебя снаружи уже битый час добудиться не могут. Ко всему, если ты вдруг сейчас покроешься моей чакрой на глазах у элитного джонина и двух детей, не уверен, что Хокаге пропустит это сквозь пальцы.       Я вздохнула: — Ты прав. Тогда вечером? Всё равно для её полного раскрытия нужен ключ, а он хранится у призывных жаб. Ну, или папа откроет, в крайнем случае, — если у меня вообще хватит духу с ним встретиться. Что-то у меня не очень хорошее чувство по этому поводу...       Биджуу недовольно проворчал: — Раз уж разбудила, думай, чем теперь меня занять. — Хочешь фильм посмотреть? Экшн-триллер-боевик-фантастика? — предложила я. Вот и представилась возможность мне похвастать своей насыщенной и яркой, и неважно, что короткой, жизнью. — Да хоть бы что, — мой дорогой и горячо любимый коврик, как с чужими заискивать, так он мастер, а как с джинчуурики поговорить — прямой, как доска. Можно не слишком церемониться, это же всего лишь Наруко, чего там?       Я с наигранной обидой поджала губы: — Так тонко меня ещё не оскорбляли.       Лёгким прикосновением к мягкой рыжей шерсти я передала Лису свои воспоминания. Если он увидит всё от первого лица, будет гораздо проще с ним объясняться. Хотя бы так, отчасти можно ещё прочувствовать события. Странно, что я всё помню, словно в тумане. А вот зверь от контакта дёрнулся и скривился, зло скаля острые клыки. И к чему бы это? — Постарайся войти в моё положение, — шёпотом попросила я, выходя из клетки. Ками-сама, так ужасно себя чувствую, глядя, как некогда красивый, пушистый, такой своенравный и гордый хвостатый теснился в узком пространстве, ограждённом толстыми прутьями. Ничего, я это исправлю, Ку, потерпи ещё немного... End POV Naruko