Бабочка и Уголек

Комната Жана была небольшой и очень светлой. На больших окнах тонкие занавески, на подоконнике только пыль. Никаких цветов, как у Жозе, никаких кактусов, как у Хилшера. Письменный стол из прочного дерева был залит солнечными лучами. Все бумаги собраны в аккуратные стопочки, на краю сиротливо стоит пока ненужная настольная лампа. Единственный предмет роскоши в комнате это удобный компьютерный стул, и даже он стоял четко на своем месте, задвинутый под столешницу. Кровать какой-то громадиной расположилась в темном углу комнаты, железная, с тонким матрасом и подушкой, похожей на мешок. «Похоже, Жана тоже держат в спартанских условиях…», - подумала тогда Рико, немного отвлекаясь от тяжёлых мыслей. Кроме всего вышеперечисленного в комнате также был умывальник и дверь, ведущая, видимо, в ванную комнату. Мужчина прошелся из стороны в сторону и сел в кресло, буквально впиваясь взглядом в подопечную. В голубых глазах было море уверенности и лишь капля сомнения. Словно выбор уже сделанный, но впоследствии постоянно обдумывающийся. Он смотрел так долго, что девочка уже не могла моргнуть, пока Жан не моргнет. Рико будто на секунду стала с ним одним целым, чувствовала его, слилась с ним. Видимо, мужчина почувствовал то же самое и, чуть качнув головой, начал разговор: - У меня к тебе два вопроса. Девочка еле заметно кивнула и напряглась еще больше, хотя казалось, ее мышцы и так звенят от напряжения. - Какой из меня наставник? – мужчина облокотился на спинку кресла и поднес к губам костяшку указательного пальца, что выказывало его заинтересованность в заданном вопросе. Рико удивленно посмотрела на Жана. Это был очень странный вопрос. Очень-очень странный, особенно, для него. Но взгляд мужчины оставался холодным и заинтересованным – от нее ждали ответа. - Идеальный наставник, - девочка выделила слово наставник, потому что в этом смысле он и вправду был на голову выше остальных. Он должен вытягивать из своего подопечного максимум, что Жан и пытался сделать. Рико не осуждала его, ни когда грубая мужская ладонь била наотмашь по лицу, ни когда во время тренировок тяжелый сапог втаптывал ее в грязь. Нет. Не было и ненависти к нему. А вот обида была. Она приходила обычно ночью, когда разум девочки полностью подчинялся только ей, а не какому-то программированию. Хотя даже во сне, Рико чувствовала ту невидимую связь между наставником и собой. Мужчина сощурился и наклонился вперед, подаваясь телом ближе к девочке. Молчание вновь затягивалось. Но Рико не надоедала тишина, наоборот, она была приятна ей. Неизвестно, что за второй вопрос приготовил ей Жан. - Я передумал. Второго вопроса не будет, - четко произнес мужчина и встал, подойдя в девочке вплотную, - Ты догадываешься, зачем я тебя сюда пригласил, - Рико кивнула, хотя Жану и не требовался ответ, - Завтра я увеличиваю твое программирование до максимума. Рико посмотрела куда-то в сторону, закусила нижнюю губу и решилась спросить: - Это из-за задания? - Ты слишком эмоциональна, а программирование не повлияет на твои актерские способности. Это выгодно и эффективно. - Я стану, как Эльза? Мужчина не ответил. Рико казалось, что она все же заплачет. Она была готова к этому, можно сказать, ждала, когда же Жан примет это решение. И вот ее поставили перед фактом. Завтра. Завтра она лишится последних грамм собственной жизни, будет принадлежать этому человеку, своему наставнику… «А разве сейчас все не так?», - спросила она сама у себя и нервно усмехнулась. Этот жест не ускользнул от мужчины. «Это нормально», – говорил он сам себе, но сердце так отчаянно вопило, сочась кровью от страданий этого, по сути, еще ребенка, девочки, по замыслу Божиему, слабого и нежного существа. И Жан сдался под напором чувств: - Что бы ты хотела? – спросил он, отходя к окну, - Завтра ты уже не сможешь получить удовольствие ни от чего. Последняя фраза больно резанула по сердцу и его, и её, но это была сущая правда. Девочка серьезно задумалась. У нее было заветное желание – полюбить. Как и у каждой обычной девочки, но это желание так и оставалось недостижимым. Она видела Любовь, касалась Её, слушала рассказы о Ней от Триелы и Генриетты, но никогда не чувствовала. Была сильная привязанность, склонность, но никогда чистой и невинной, «большой» любви. Триела говорила, что в отношениях мужчины и женщины не может быть только духовная связь, должна быть еще также и физическая. Нельзя любить только платонически. Так уж устроен мир. Рико, к сожалению, не успела понять прелесть даже физической связи. Девочка посмотрела на широкую спину наставника, потом посмотрела на себя, вспомнила Триелу, которая, несмотря ни на какие эксперименты, подросла и похорошела. Рико вздохнула и хотела уже сказать, что ей ничего не надо, но вовремя остановилась – это ее последний, последний(!) шанс. Потом уже будет все равно. И девочка решилась. - Господин Жан, - мужчина обернулся, посмотрев прямо в голубые озера, полные непонятной тоски, почти боли, тем самым подрывая решимость подопечной, но она все же продолжила – Я хочу, чтобы вы продолжили то, что начал Нюарт. Мужчина даже не вздрогнул, словно этого и ожидал, только чуть приподнял подбородок, глядя на девочку сверху вниз и скрестив руки на груди. Она смотрела прямо, постепенно наполняясь решимостью, силой и уверенность в выборе «последнего» желания. В конце концов, разве это тело не принадлежит этому мужчине?