Миссия невыполнима?

      Что я могу сказать? Я многое ожидала от его занятий. Загадывала, пыталась предугадать, но то, что действительно происходило на них, шло вразрез со всякой логикой. По крайней мере моей. Не сказать, что я отличалась плохим воображением, что у меня отсутствовало терпение или же хоть какой-то здравый смысл. Однако же то, что я делала изо дня в день... можно было назвать лишь выживанием в чистом виде. Да, именно так и никак иначе: когда всё дымилось, испуская ядовитые пары, взрывалось, оживало, пыталось качать свои права, несмотря на всю правильность последовательности действий. Когда во мне просыпалось упорство, так методично спавшее все эти годы. Я была поражена. И ещё больше меня удивляло, как спокойно относился к этому всему зельевар. По началу. И то, если его шипение, просто изобилующее проклятиями, можно было назвать спокойной и адекватной реакцией, то да. Он был спокоен. И пусть мне только казалось, что иногда оно было похоже на парселтанг.       Каждый день начинался подъёмом в шесть утра. Иногда в пять. Или в четыре... В зависимости от настроения профессора и сложности зелья, что мне предстояло изучать. Если быть честным с вами и с собой, то большинство рецептов я просто заучивала наизусть, нежели практиковала. Более важным ему было отточить мои навыки и пробудить во мне что-то, что он так по-умному назвал "интуицией зельевара". На самом деле это скорее подозрительно, нежели научно, но... но он упорно пробуждал во мне это "это", с каждой моей ошибкой после очередной удачи с остервенением принимаясь действовать сначала. М-да... Две недели пролетели как одна. После их окончания я ещё удивлялась, как от Хогвартса осталось всё, что... всё, что было до того, как я там оказалась. Взрыв на взрыве, да взрывом погоняет. И взрывы не только от очередного неправильно сваренного зелья. У нас случались и словестные стычки. Не сказать, что я была ровней магу в этом искусстве, но порой меня выводила из себя манера речи черноволосого волшебника. Я не отличаюсь особой вспыльчивостью в своём обычном состоянии, а со стороны кажусь безобидным барашком. И мало кто отличался талантом меня, так сказать, выбесить. Простите, сложно подобрать другое слово. Но наш горячо любимый профессор обладал им сполна, даже, я бы сказала, в избытке. И порой лаборатория взрывалась в прямом смысле уже из-за умышленных ошибок. Конечно, убирала потом всё это я, но всё же. Это были действительно увлекательные моменты. Страшные, но увлекательные.       Зачем ему это обучение и дополнительная трата и так немногочисленных ценных нервов? Именно этим вопросом я задавалась все две недели. Ответа не было, а сам он говорить не хотел. Я спрашивать не решалась, в виду хорошего воспитания приученная не доставать людей. Иногда. И таких тёмных как он, от которых силой веет за версту, как ни скрывай.       Я как-то упомянула окклюменцию. Да, в этом вполне здоровом мужчине зародилась не вполне здоровая идея - обучить меня защищать свои мысли. Хоть чуть-чуть. Эти занятия проходили после ужина, как по расписанию, и выуживали из меня сил больше, чем зелья. Он был жесток. Очень. В эти дни я поняла, что этот маг церемониться не предпочитает. Сложно передать на словах как это происходило в действительности. Но, в отличие от Гарри, на меня это возымело быстрый эффект. Снейп выбирал тщательно, самые мучительные, самые отвратительные воспоминания, которые я стремилась забыть годами. Меня переворачивало всю наизнанку, любые сопротивления были бесполезны. Со стороны казалось, что ему это доставляет удовольствие. На деле же он просто хотел добиться должного эффекта. И ему это удалось. К концу первой недели, на очередном занятии, я не выдержала. Тёмный волшебник добрался до таких сокровенных секретов, открытие которых я бы ему не простила. В тот день моё терпение лопнуло. И защищаясь, используя для подпитки сил слепую ярость, я невольно повторила судьбу мальчишки со шрамом. Переборщив с потоком энергии, я прошла в мысли Северуса Снейпа, как нож сквозь растаявшее масло. То воспоминание, которое я успела захватить, было из его детства. Я... мельком увидела его отца, точнее ссору, которую видел маленький волшебник. А потом меня выкинуло с такой силой, что вновь почувствовав, что стою на полу, я ощутимо ударилась коленями об каменный пол, так как подкосились ноги. Голова гудела, перед глазами всё расплывалось, дыхание сбилось, как после долгой пробежки. Сил хватило только на то, чтобы приподнять голову и тут же сжаться в комок от внезапно накатившего ужаса. От учителя шла кошмарная, жгучая, тёмная энергия. Снейп был не просто в ярости. Он был возмущён до глубины души. Чтобы какая-то сопливая девчонка посмела смотреть такие отвратительные моменты его жизни? Сгустки этой энергии расходились вокруг, заполняя немалое пространство лаборатории. Они душили, заставляли бояться. Незащищённая никем, я слышала его мысли как свои. Своим невольным действием я заставила его вспомнить. Всё торжество победы было сметено тем количеством боли и слепой злости, исходившей от стоящего передо мной человека. Сердце предательски сжалось, к горлу подкатил комок. Я тоже живой человек, и, чувствуя всё это, мне становилось так же нехорошо, как и ему. Перенести столько... Поток резко оборвался, будто закрыли вентиль невидимого крана. Шуршащий звук и громкий хлопок закрывшейся двери лаборатории. Я осталась одна в помещении, подавленная, поглощённая внезапно проснувшейся совестью. Моя жалость ему ничем не поможет. Но и как-то загладить вину я не смогу. Он сам позволил. Он должен был знать, что это неизбежно. Я только надеялась, что он не обвинит во всём меня. Тут есть и часть его заслуги.       На следующий день он пришёл на занятия как ни в чем не бывало. Говорил абсолютно спокойно, но чуть холоднее, чем обычно. Ему предстояло пересмотреть свои взгляды насчёт меня. Остаток второй недели пролетел как один день, и вот уже я стою на пороге дома №12, на площади Гриммо. Профессор с угрюмым видом стоит рядом, рассматривая окрестности на предмет врагов. Убедившись, что мы одни он наконец удостаивает меня взглядом, усмехаясь только ему свойственной ухмылкой. Мы только что трангрессировали прямо из Хогсмида.       - Ну что же, мисс Винрент, - его взгляд пробежался по моей одежде и на секунду задержался на лице. - Я надеюсь, что до завтрашнего дня у вас что-то в голове да останется, и мои драгоценные силы не были потрачены зря. Ещё увидимся, - слегка склонив голову в знак прощания, он крутанулся на месте и исчез.       Я вздохнула. Нет, за эту неделю я вполне привыкла к его манере речи, чтобы наконец подстроиться под этого человека, но всё же. Проведя рукой по старой шершавой поверхности двери дома Блэков, я выхватила руками круглую ручку и постучала. Интересно, как они там без меня жили? Может уже и вместо дома развалины.       Не успели отзвуки стука затихнуть в длинных коридорах, как я с усмешкой встретила оригинальное приветствие драгоценной матушки Сириуса. Крики хорошо было слышно даже отсюда.       - Грязнокровки! Осквернители рода! Вон...       - Заткнись!..       -...вон из моего дома! Отребья! Как вы смеете жить...       -...Гарри, открой дверь!       -...Вон!!! Предатели!..       -...Г­арри, быстрее! Я попытаюсь её закрыть!..       -...Осквернители! Мой муж бы...       -...Римус! Помоги!..       Отчаянные перекрикивания прервали послышавшиеся за дверью тяжёлые шаги. Прозвучали щелчки замков, и вот уже передо мной стоит высокий, со взъерошенными волосами парень. Из-под больших круглых очков на меня взирает пара зелёных и очень удивлённых глаз. Конечно ему бы не удивляться! Девушка, которую он видит впервые в жизни, стоит на пороге секретного дома и смеётся, как истеричка. Я, пытаясь остановить смех, вошла во внутрь и прислонилась к стене, в попытке успокоиться, что было довольно сложно, смотря на вытянутую моську Поттера. Наконец мне это удалось, но теперь вместо смеха меня мучила икота. Не то, так это. Проклиная почему-то дементоров, я выпрямилась и посмотрела на Гарри и тщетно попыталась угомонить разбушевавшийся организм. Парень до сих пор стоял в коридоре и теперь уже с интересом рассматривал меня, хотя подозрение во взгляде никуда не исчезло. Я протянула руку.       - Привет, зови просто Ви! Ик.. - и улыбнулась, пытаясь оказать полное дружелюбие со своей стороны и тут же прикрыла рот рукой, покраснев. Парень, похоже поняв, что я всё-таки не сумасшедшая, улыбнулся в ответ и пожал руку.       - Гарри. Ты к нам надолго?       - Навсегда. Ик! Да мать вашу... - я нахмурилась, и, поймав недоумённый взгляд парня, пояснила. - Я здесь жила до твоего приезда. И-ик. Да что же это... Меня, так сказать, похитили.       - А... - договорить он не успел. Его смела подруга.       - Ви! Наконец-то! Я думала этот Снейп тебя там навсегда завербовал!!! - теперь меня душила в своих объятьях лучшая подруга. Зато икота прошла благодаря ей. Мерлин, никогда не думала, что у неё такая сильная хватка.       - Саш... Отпусти... Кхг... Воздуха...       - Ой, прости! - она поспешно разжала объятья.       - Фуф, - я посмотрела на ничего уже не понимающего Гарри и радостную подругу.       - Ты не представляешь, как нам тебя не хватало!       - Уже представляю, - ответила я, потирая шею. - А где остальные?       - В гостиной. Мы только сегодня там начали разбираться.       - Так. Постойте! - парню явно не понравилось, что про него забыли. - Что значит её Снейп завербовал?!       Я посмотрела на Гарри. А я и забыла, что у него пунктик на профессора.       - Парень, она несколько приукрасила. Я у него две недели училась.       - Училась? - ой, зря я это сказала. Тон его не предвещал ничего хорошего лично для меня.       - Именно. Поверь, ничего предосудительного он со мной не делал. Если только заставлял вставать в четыре утра... О, привет семейству Блэков!       - И тебе. Что, нельзя было по-другому объявить о своём присутствии? - к нам по лестнице спускался немного запыхавшийся Сириус.       - Интересно, как? Простоять там всю ночь, чтобы наутро вы нашли мой хладный труп?       - Хах, может и так. - он недовольно покачал головой, оглянувшись на закрытый шторами портрет его матери. - Ладно, пошли. Все сейчас на кухню переместились, обедать. Там и расскажешь, как эти две недели провела.