***
Дэвид сидел на кровати, задумчиво буравя взглядом пустой аквариум на письменном столе. Отскакивая от кристально чистого стекла и большой зеркальной крышки, в ресницах его слегка прищуренных глаз путался холодный блеск одинокой луны. Он прикоснулся ладонью ко лбу и тут же подскочил с кровати, как только понял причину внезапно заставшей его бессонницы. Тревожный холодок прокатился по всем его внутренностям и, несмотря на то, что в доме действительно было холодно, а на нем была рубашка и легкие штаны, дело было вовсе не в том, что он так и не закрыл окно у Брайана в комнате. Точнее, дело было не совсем в Брайане. Парень понесся на кухню, потом — в прихожую, затем каким-то образом его все-таки занесло в комнату к Молко и… снова этот холодок. Брайан по каким-то необъяснимым причинам лежал на холодном полу в обнимку со скомканным одеялом, а где-то в двух метрах от него, путаясь в громадных щетинистых ворсинах дизайнерского коврика… — О, Господи, Патрик, — с облегчением выдохнул Дэвид и тихо подкрался к коврику рядом с письменным столом. — Я совсем забыл про тебя. — Он вытянул руку, и не менее перепуганный суетой тарантул шустро заполз к нему на ладонь. — Надеюсь, ты не собирался скушать нашего мальчика? — Парень окинул взглядом мирно сопящего у подножья кровати брюнета. — Я ведь привел его для себя, а не для тебя. — Дэвид аккуратно провел пальцем по ворсинкам на ножках паука и все так же незаметно подкрался к Брайану. Не мог же он оставить его замерзать на холодном полу? — Эй, Брайан, — шепотом окликнул брюнета парень и, присев на пол, легонько потряс его за плечо — так, чтобы не будить резко, — затем он сделал это настойчивее и, наверное, продолжал бы делать, если бы не услышал в ответ парочку вялых бессознательных оскорблений в стиле “слышу истинное мнение Брайана Молко о своей скромной персоне”. Дэвид поставил паука на пол, и тот, в ожидании замерев рядом с его коленом, уставился своими красными бусинами на подозрительно спокойную “жертву” своего хозяина. Парень осторожно сгреб брюнета в объятия и, завернув его в одеяло, приподнял сопящий сверток над полом, отчего тот, все еще видя перед собой блики недосмотренных снов, недовольно дернулся в объятиях и попытался выбурчать очередную возмущенную притчу в адрес столь оголтелого нарушителя спокойствия. — Эй, какого черта? — Проморгавшись, выдавил Брай, нервно и немного стыдливо завернувшись в свое одеяло по самую шею, как только Дэвид опустил его на кровать. Да, конечно, глупо стесняться парня, когда ты в принципе даже не голый, но что-то не давало Молко покоя: ему все время мерещилось, будто Дэвид проявляет весьма нестандартный интерес к его… телу? Ну, к чему-то… в нем. И на удивление, Брайан был необычайно проницательным, ибо не заметить расширенные зрачки и сбивчивое дыхание Дэвида мог только глухой на все уши и слепой на три глаза (включая тот, который как бы третий). — Проблемы? — Брюнет отвел взгляд от растерянного наставника, пытаясь понять, где он умудрился упасть, и тут же вздрогнул, резко отрезвев после всех своих сновидений. Дэвид сразу же обратил внимание на неподвижного Патрика: он как будто ждал, пока его хозяин пообедает и поделится остатками. — Не волнуйся, — с едва заметной улыбкой заверил Боуи, подняв паука с пола и, заранее ожидая девчачьих визгов, поднеся его к Брайану. — Только не кричи, он тоже боится. Но Брайан не кричал, а молча глядел на это чудо с расширенными глазами. — Ты хочешь сказать, эта мохнатая хрень ползала по полу, пока я там валялся? — с убийственным отчаянием в тоне вымолвил Брайан и скривил физиономию. — О, ты не боишься пауков? — Дэвид как будто специально опустил Патрика на одеяло, и тот снова вылупил свои бусины на искаженное культурным шоком лицо Молко. Брайан, с трудом оторвав взгляд от мохнатого приятеля Дэвида, сосредоточил взгляд на самодовольной улыбке парня: — А с чего мне бояться, если ты держишь его на руках? — Паук начал ползти к лицу брюнета, а он, снова выпучив глаза, вибрацией одеяла стряхнул его вниз. — Просто оно мерзкое! Убери его! — Эй, зачем ты так говоришь… — Дэвид с некой долей печали во взгляде поднял своего паучка с пола и аккуратно пригладил его торчащие ворсинки. Брайан снова скривился и накрылся с головой. — Это самое милое создание на свете… прямо как… — Я всегда подозревал, что ты психопат, — послышалось из-под одеяла, и парень отвернулся к стене. Дэвид поджал губы, так и похоронив столь многозначительное “ты” в собственной гортани. Да ему уже и не хотелось говорить: Брайан обидел его любимую зверушку. А больше всего Дэвид не любил, когда кто-то обижает тех, кого он любит. — Не расстраивайся, пушистик, просто Брайан не хочет быть твоим другом, — шепнул Дэвид паучку и аккуратно поднялся с кровати, удалившись вместе с ним за дверь. Лишь зайдя в свою комнату и осторожно опустив Патрика в домик, он заключил еще тише: — Как и моим…***
— Доброе утро! Я кое-что тебе принес. Едва Дэвид разлепил веки, как в поле его зрения попал (..любимый?) улыбчивый парнишка — причесанный и явно в хорошем настроении — с пакетами в руках. Однако наставник не успел поздороваться столь же солнечно, ибо: — Эй! Какого хрена ты делаешь с моим пауком?! Брайан продолжал засовывать что-то непонятное в аквариум, пока не спеша расставаться со своей лучезарной улыбкой. — Брайан, если ты не прекратишь, я ударю тебя по рукам, — сурово выронил Дэвид, в панике вскочив с кровати и рванув к аквариуму. Он все-таки перехватил руку парня, но, увидев что-то коричневое и копошащиеся в его ладони, тут же бросил эту затею. Он с облегчением выдохнул и прислонил губы к макушке брюнета, так же ненавязчиво приобняв его одной рукой. — И откуда ты знаешь про мадагаскарских тараканов? Брайан улыбался сам себе, бросая последнего таракашку голодному Патрику. — Я просто очень хочу научиться не обижать своих друзей... Даже если мне не нравится их образ жизни. Даже если они геи. Лесбиянки. Гомофобы. Или едят тараканов.