Глава 2 "Община"
Никто уже не помнит: с чего все началось. Слишком много времени прошло с тех пор, как кто-то оставил горсть людей умирать среди бетонно-алюминиевых джунглей глубоко под землей. Шансов выжить у них было не больше, чем выбраться наружу, но благодаря упорному многолетнему труду, община образовала поселения, наладила хозяйство и электричество; десятки людей превратились в сотни, сотни - в тысячи; и вот теперь в недрах земли, под покровом сотни километров каменной породы расположился новый мир, мир без солнечного света и животных, мир без ропотного щебетания птиц и шелеста деревьев, мир, в котором властвует мгла, упорно подавляющая светлые надежды. Но незыблемость бытия не всегда была такой спокойной: до появления комендантов и законов общины люди сплошь и рядом грабили и убивали, чтобы выжить. Основами порядка являлись правила трех "Н": не убивай, не воруй, не смутьянь. Ну и конечно, во всем слушайся общину. Как ни странно, но противников такого строя не было, а если и были, то все заканчивалось одним словом - "карцер". Наверное, подавленными людьми легче управлять, поэтому они будут делать все, что им скажут, лишь бы спокойно доживать свои дни. Мой отец, его дед и все в нашем поколении были комендантами, и вы вполне можете подумать, что я тоже горю желанием им стать, но нет,все как раз-таки наоборот. Я никогда не поддерживал диктаторский строй, даже если правила диктует не один человек, а кучка стариков, но все же без этих бородатых и седых угнетателей личности вместо гуманной системы распределения работы воцарился бы хаос, в котором не сможет выжить ни одно живое существо...***
В нашем бараке из прогнивших досок, снятых с полок и стен залов, всегда летали завитки ароматного ладана, брусок которого когда-то отец выменял у старика за старенький перочинный ножик. Этот сладкий и успокаивающий нервы запах часто привлекал соседей своим специфическим оттенком восточных пряностей, лишь там, в своем маленьком,но таком уютном закутке, я чувствовал себя в безопасности, ощущал, как по всему телу разливается теплый и сухой привкус спокойствия, которым были переполнены рассказы моего отца о внешнем мире, где ночь сменяться днем, а на смену холодам приходит жаркое лето. Закрывая глаза, я представлял, как бьется о мои ноги такое теплое и безграничное море, что можно лечь на доску и уплыть в восточные края, чтобы почувствовать на лице тот самый раскаленный ветер, обжигающий щеки и нос, лечь, уснуть на прогретом песке и проснутся от ярких лучей красного рассвета...***
Сегодняшний день был особенным для жителей подземной цитадели. Восемнадцатилетие - это не просто круглая дата, это момент, когда парень становится мужчиной; момент, когда он получит свое назначение по жизни - свою профессию. Я был к этому готов, в детстве отец рассказывал, как важны все фракции, что каждый делает свою работу, как шестеренка в большом механизме стабильности. Он искренне хотел, чтобы я пошел по его стопам, как он в свое время пошел за своим отцом, но я чувствовал, что не смогу заставлять людей делать то, чего они не хотят. Может быть, я не такой, как они... - Доброе утро, граждане, смена началась. Каждое утро хриплый мужской голос из рупора оповещал людей о том, что пора работать. Спустя 10 минут на тусклые лампы под сводами отсеков подавалось напряжение, которое с каждым днем становилось все слабее и слабее. - Вставай, малец, у тебя сегодня важный день,- прошептал отец, ткнув меня локтем в бок,- важный для всех нас. - Еще чуть-чуть,- пробормотал я, уткнувшись носом в старенькую дряблую подушку. - Встать, боец,- у строгого человека всегда строгие правила, мой дед был полковником, и, видимо, вся строгость и дисциплина передались моему отцу. - Ладно-ладно, уже встал. - Сын, сегодня решится твоя судьба, мы оба знаем, кем ты станешь, не подведи меня. Да,обидно было бы подвести его, ведь он мечтал об этом с самого моего рождения, несмотря на его строгость во всем, иногда в его глазах я вижу такие мягкие огоньки, какие бывают у маленького мальчика, когда получает игрушку, которую долго ждал. Я вижу в них любовь,и готов на многое, чтобы увидеть в них гордость...