Так не похож.

Сколько Дженсон не уговаривал Фернандо пропустить квалификацию, тот наотрез отказался, сказав, что прекрасно себя чувствует. Махнув рукой, британец вспомнил еще об одной проблеме - вчера он привез Фернандо в отель на своей машине, и какой бы приятной ни казалась идея уехать и оставить двукратного чемпиона мира добираться до трассы на попутках, поступить так он не мог. Фернандо поначалу попытался с гордостью отказаться, но потом представил себе эту картину сапожника без сапог и сам рассмеялся этой нелепице. Вопрос был решен, они поедут на трассу вместе. "Хоть бы Кевина еще не было на месте", - молил вселенную Баттон. Объясняться ему совсем не хотелось. Да и что он мог сказать? Что не мог оставить бывшего любовника одного? Рассказывать о плохом самочувствии он не хотел, это смахивало бы на предательство, а он его ненавидел. Решив разбираться с проблемами по мере их наступления они сели в машину. Поездка по загруженным улицам с огромным количеством светофоров - просто пытка для гонщика Формулы, привыкшего к почти космическим скоростям, но на удивление эта поездка оказалось приятной - Фернандо был в хорошем настроении и излучал позитив, заражая им всех вокруг, в данном случае только Дженсона. Как в старые времена. На подъезде к трассе Баттон начал оглядываться по сторонам - не мелькнет ли машина Кевина, не пройдет ли мило он сам? Не заметив ничего, Баттон немного расслабился. Эти волнения не могли ускользнуть от внимательного взгляда испанца, привыкшего замечать абсолютно все. Даже Кевина, выходящего из-за угла с дальней стороны боксов. Выйдя из автомобиля, он положил руку на плечо Дженсона и слегка приблизил его к себе. Недостаточно близко, чтобы считать это объятьем, но достаточно, чтобы Баттон снова почувствовал запах корицы. Мысли сбились в одну кучу от такой близости. - Спасибо, - быстро прошептал ему на ухо Алонсо и отошел. От такого резкого прекращения контакта Дженсон даже слегка пошатнулся. Но быстро восстановил равновесие. "Это была просто благодарность" - успокаивал он себя, не замечая светлую макушку, стремительно удаляющуюся в обратном направлении. - Привет, - Баттон вошел в боксы и первым делом попытался отыскать Магнуссена. Это оказалось нелегко. - Отвали. - Эй, что случи... Договорить он не успел, кулак летел в сторону его лица. Тренированное тело среагировало быстро, выставив блок и отправив кулак прямо в челюсть сопернику. Другу. "Другу!" - пронеслось в его мозгу. - Прости, - Дженсон кинулся, чтобы обнять Кевина, но тот отшатнулся, - это инстинкт. Что на тебя нашло? - А где ты провел ночь? - огрызнулся датчанин. - Черт! - Баттон был не в себя, понимая, ЧТО увидел Кевин. Чертов собственник Фернандо! Теперь ему стал понятен его хитрый план - Алонсо всегда замечал больше, чем он сам. - Это не то, что ты думаешь, - боже, как по-киношному и фальшиво звучат эти слова. Но что еще он мог сказать? - Я ничего не думаю, мне достаточно того, что я увидел. - Но это все правда не так. Ему нужна была помощь. - Ага, помощь психиатра, и ему, и тебе. - Я говорю правду. - А помочь, кроме как тебе, было некому? - продолжал язвить Магнуссен, понимая, что это его последняя защита, отбросив которую, он просто расплачется прямо здесь на полу боксов. - Ничего не было. Я не дурак, чтобы снова возвращаться к прошлому. Я живу настоящим и хочу, чтобы именно ты стал моим будущим. Злые слова замерли на языке Кевина. Такого откровения он не ожидал, он действительно полагал, что он просто замена Фернандо, клин клином вышибают. Но сейчас... Он просто смотрел на британца своими невыносимо голубыми глазами и молчал. Молчал и Дженсон. Что он мог еще сказать? Дальнейшие уверения в чувствах покажутся лишь оправданием и попыткой замолчать проблему, сменив тему разговора, а Кевин не дурак, чтобы купиться на подобное. Ему оставалось просто ждать. Ждать, как среагирует датчанин. Прошла всего пара минут, но она показалось им вечностью. Вдруг, из разбухшей губы Кевина сначала по нижней губе, потом по подбородку медленно скатилась капля ярко-красной крови. Дженсон мгновенно ощутил такую жалость, что осмелился сделать шаг вперед. - Можно? - прошептал он, гипнотизируя Кевина глазами, будто опасаясь, что тот убежит, как напуганное животное. Он склонился ниже, внимательно наблюдая за реакцией. Но Кевин стоял, будто завороженный, с трепетом глядя на приближающиеся губы. Тогда Дженсон решился - преодолев последние несколько сантиметров, он коснулся языком капельки крови, задержавшейся на подбородке, потом продолжил свой путь вверх, к приоткрытым, доверчивым губам. Кевин не ответил на поцелуй, по-прежнему замерший, как мраморная статуя, такая же прекрасная и такая же безжизненная. Проникнув чуть глубже, Дженсон слегка коснулся зубов Кевина и тут же почувствовал еле ощутимый ответ. Решив, что это хороший знак, он не стал останавливаться. И уже через несколько мгновений Кевин ответил на поцелуй. Вкус крови, мятной зубной пасты и самого Кевина смешались для Дженсона в неповторимый коктейль, пьяня его сильнее, чем самый лучший алкоголь. Поцелуй получился длинным, требовательным. Они будто пытались доказать что-то друг другу. Или просто заявляли - "Ты - мой", безмолвно подтверждая это танцем языков. Вскоре воздух закончился и они оторвались друг от друга, с тяжелым дыханием, но с так ярко горящими глазами, что казалось, будто бы у них лихорадка. Да они и были больны. Больны друг другом. - Теперь веришь? - первым смог заговорить Баттон. - Тебе верю, но не ему. Не делай так больше. Дженсон наклонился и прислонился своим лбом ко лбу Кевина, будто каясь во всех грехах, прося прощения за все, что было и только будет. Отдавая себя, свои тело и душу этому пареньку, который был способен так слепо ему верить. В него давно никто так не верил. Постояв так еще несколько минут, они поспешили назад к команде, дабы избежать косых взглядов и неловких вопросов. День обещал быть тяжелым, поэтому они с нетерпением ждали вечера. Они решили, что поедут в отель вместе, только за рулем будет Кевин.