Сердце в терновом венце

      Принцесса оказалась права: спустя двое суток наш корабль оказался в порту столицы королевства Таррагона - Котты. Однако несмотря на такое короткое морское приключение, мне удалось обучить её высочество нескольким важным фразам на здешнем языке, чтобы она могла беспрепятственно ориентироваться и изъявлять свои желания, будучи при этом абсолютно понятой. Кажется, я так увлекла леди Элеонору изучением таррагонского, что она постепенно стала забывать свои печали и с нетерпением ждать скорейшего прибытия на большую землю.       Когда же наше судно спустило якорь, а на пристань опустили широкий трап, нас встретили звуками фанфар и восторженными криками ликующих горожан. Я тотчас вышла из каюты, чтобы посмотреть, действительно ли то, что я слышу — правда, и внезапно меня ослепило яркое солнце, настолько яркое, что белые паруса нашего корабля, словно сияли изнутри, отражая солнечный свет. За мной неторопливым величественным шагом вышла принцесса, чью маленькую темноволосую головку венчал украшенный жемчугом и драгоценными камнями чепец в форме колеса.       Внезапно всё затихло, люди на пристали стали расступаться, и, верхом на вороном коне, появился король! Это был статный крепкий мужчина с густой копной длинных чёрных волнистых волос и бородой. Одет он был, как и подобает монаршей особе, изысканно, со вкусом, по последней моде, хотя мне и показалось, что его наряд выглядит немного вычурно. На нём был чёрная просторная симарра*, украшенный густым горностаевым мехом; белый дублет**, расшитый золотом, а также чёрные шоссы***, которые плотно облегали его ноги. Рассматривая его величество, я не могла поверить, что ему не жарко в таком одеянии. Я же держалась, как могла, обмахиваясь маленьким веером, что привезла из родных краёв. Однако, когда я посмотрела на её высочество, то пожалела её ещё больше. По-моему, она не была готова к такому палящему солнцу, а её великолепное бархатное платье, сшитое из красного бархата, пришлось явно не по погоде: кожа принцессы была покрыта едва заметными капельками пота и на лбу также появилась испарина.       Несмотря на затруднительное положение, палящее солнце и духоту, мы всё-таки спустились по трапу на пристань довольно быстро и аккуратно. Принцесса произнесла коронную фразу, которой я обучила её, а его величество ответил очень быстро в традициях своего импульсивного народа, отчего леди Элеонора взглянула на меня в надежде на помощь.       - Его величество говорит, что ваш таррагонский безупречен, - перевела я слова короля.       Какое это было облегчение! И не только для принцессы, но и для меня, как обучавшей её премудростям этого языка на протяжении морского путешествия. А ведь незадолго до прибытия, мы решили послать письмо с просьбой предоставить её высочеству личного переводчика.       - Вы говорите по-таррагонски? - обратился ко мне вдруг Леон Бонавертур на своём языке.       Я слегка опешила, но быстро собралась, взглянула на возвышающегося надо мной монарха и ответила:       - Моя бабушка была родом из Таррагоны, поэтому я знаю этот язык, как родной.       Король был явно приятно удивлён.       - В таком случае, её высочество не нуждается в переводчике, - ответил мне монарх. - Полагаю, вы не откажетесь от столь почётной должности?       В знак согласия я смущённо улыбнулась и кивнула, а его величество улыбнулся мне в ответ.       Внезапно, Леон Бонавертур, показавшийся мне поначалу намного старше своего возраста, вдруг открылся мне в новом свете. Его густая чёрная борода прибавляла ему годы, это было неоспоримо, но если стоять с монархом совсем рядом, то можно обнаружить, что на вид ему не больше двадцати пяти. Прямой длинный нос говорил о монаршем происхождении, тонкие губы были стянуты в загадочную улыбку, взгляд светлых голубых глаз лучился светом и добром. Оторвав от его величества взгляд, я обратила внимание на то, как недоуменно на меня смотрела принцесса. В свою очередь я ей улыбнулась и перевела решении короля. Думаю, она, хотя и не показала вида, но была очень рада тому, что ей не придётся терпеть чьё-то чужое присутствие, чтобы выучить здешний язык или хотя бы толком выразить, что ей требуется.       - Люди Таррагоны! - воскликнул монарх, как только спустился с вороного коня и взял руку своей невесты. - Я хочу с великой радостью представить вам вашу будущую правительницу и честную христианку, справедливую к требованиям своих подданных — принцессу Элеонору де Бальса!..       Пока его величество произносил свою пламенную речь, я обратила внимание на некого молодого человека, который всё это время находился рядом с монархом. Это был высокий юноша с прямым длинным носом и слегка вьющимися каштанового цвета волосами. Он держался прямо, холодный взгляд голубых глаз с карими крапинками безучастно глядел на прибывших, то есть на нас. Его богатый наряд говорил, что он происходит из довольно знатного рода: плотный кожаный дублет; тёмный изысканный плащ, закрывающий собой левое плечо; шляпа с длинным серым пером... В общем, выглядел он изыскано и опрятно. На груди у него висела цепь, и я вспомнила рассказы бабушки о моём родном деде. Он был родом из Таррагоны, как и она, и обладал великой властью, большей властью обладал лишь король. И была у моего деда толстая золотая цепь, которая даровала ему титул протектора Таррагоны, благодаря которому он руководил армией страны. Незадолго до рождения моей матери, его убили на поле боя, и моей бедной бабушке пришлось выйти замуж повторно и уехать из страны. Это странная история так и осталась просто историей, если бы моя родственница не наказала мне держать её в секрете.       - Такой прекрасный день, а вы грустите? - послышался чей-то мужской голос, говоривший на таррагонском.       Я подняла голову и увидела того самого юношу, в ком узнала нынешнего протектора государства.       - С чего вы взяли, что мне грустно? - спросила я, улыбнувшись, и всё также обмахиваясь веером, мечтая лишь о прохладном ветерке. - Просто задумалась на секунду.       - У вас был такой рассеянный взгляд... - настаивал молодой человек.       В этот момент я снова посмотрела на толстую золотую цепь протектора, что висела на груди у незнакомца, и через секунду тот внезапно спохватился:       - Прошу меня простить, я не представился, - кажется, он слегка смутился. - Максимилиан Сезарлиц, первый герцог и протектор Таррагоны.       Юноша приложил правую руку к груди и слегка поклонился, заставив меня отчего-то улыбнулся, но я быстро спохватилась, сжала губы и прикрылась веером. Он также улыбнулся мне в ответ, обнажив белоснежные клыки. Да, это были именно клыки, ровные и острые.       - Полагаю, меня вам представлять не нужно, верно? - спросила я его вновь на таррагонском.       - Полагаю, пока мне хватит вашего имени и титула, - пожурил он меня, поправляя выбившуюся из моей причёски прядь золотистых волос. - Не соблаговолите ли сопроводить вас до кареты, графиня ди Оста?       Я кивнула, вновь улыбнувшись, и молодой человек, взяв меня под руку, повёл к появившейся незадолго до этого веренице повозок, что должны были доставить нас с принцессой в королевский дворец.