Меня зовут Джефферсон Брукс

Домой Адам вернулся растерянным и усталым. Ему снова не удалось убедить Брукса дать согласие на перевод в Лос-Анджелес, а ведь у музыканта уже были грандиозные планы! Он даже проработал в уме целую стратегию, нашел в Интернете контакты лучших торакальных хирургов и ортопедов, изучил разнообразные программы реабилитации пострадавших в авариях людей с похожими повреждениями… Но Брукс был непреклонен. Только всячески убеждал, что Адаму нужно вернуть даты всех запланированных концертов, потому что поклонники не должны от этого страдать. «Хватит и одного пострадавшего», - грустно усмехнулся он напоследок, когда Ламберт уже собирался уходить. Но дома его тоже ждал неприятный сюрприз. В гостиной за большим, но пустым столом молча сидели Лейла, Брайан, Сутан и Томми, печально опустив головы. - Эй, что-то случилось? Кто-то умер? – попытался расшевелить их певец. – Чего у вас у всех такие лица? - Да нет, все нормально, - вздохнул Лондон и потер лицо ладонями. – Просто возникли неожиданные проблемы. - Какие? – он подставил стул и тоже сел за стол, по пути налив себе стакан сока. – С отменой концертов? Что-то не так? - Да с концертами-то как раз все нормально, - нервно передернул плечами Брай. – В Финиксе даже обрадовались – у них в городе самая большая концертная площадка закрыта на ремонт, и они боялись не успеть. Теперь все точно доделают. - Ааа. Тогда что? - Катарина, - многозначительно произнесла Лейла и перевела на сына озабоченный взгляд. – Катарина Брукс. Вот наша проблема. Она требует, чтобы твое дело рассматривал суд. Я разговаривала по этому поводу с нашим адвокатом, но он сказал, что здесь он бессилен. Поскольку речь идет о нанесении тяжких телесных повреждений, и одна из сторон настаивает на суде, ей, скорее всего, не откажут. - Это плохо, Адам, черт подери, - нахмурился Брай. – Я думал, вы сможете договориться. - Мы почти договорились! – виновато развела руками Лейла. – Она ведь подтвердила, что Джефферсон, по большому счету, сам виноват в произошедшем, но… Похоже, она делает это просто из чувства мести. Хочет причинить Адаму боль – такую же, какую приходилось испытывать ее сыну… - И? – пожал плечами певец. – Мам, мне абсолютно плевать! Мы все знаем, ЧТО на самом деле произошло. И степень вины каждого из нас нам всем тоже хорошо известна. Мамаше Брукс хочется пошуметь? Бог в помощь! - На твоей репутации это отразится не лучшим образом, Адам, - покачал головой Брайан. – У тебя только что вышел альбом! У тебя тур не за горами! А на тебя судимость повесят. Тебе правда все равно? Неужели ты за столько лет так и не понял принципы выживания в шоу-бизнесе? Однако прежде чем Ламберт успел сформулировать в голове ответ, в дверь раздался звонок. Музыканты за столом переглянулись, Лейла пожала плечами, и Адам на правах хозяина направился к двери, за которой с удивлением обнаружил… Эмбер Брукс. Растрепанная и заплаканная, она зябко поеживалась под своим тоненьким плащом и с благодарностью кивнула, когда певец жестом пригласил ее войти. - Кто там, Адам? – Лейла не смогла перебороть любопытство и вышла в прихожую. – Эмбер? О, господи, девочка моя, что с тобой? – она по-матерински приложила ладони к ее мокрым щекам, а затем взяла за руки, увлекая за собой в комнату и усаживая на диван. Музыканты за столом заметно напряглись. - Что случилось, милая? – Лейла ласково погладила ее по щеке. - Мне очень жаль, миссис Ламберт, - с трудом выдавила Эмбер и расплакалась, утыкаясь лицом в плечо женщины. - Тшшш… - Лейла успокаивающе погладила ее по спине, прижимая к себе взлохмаченную головку. – Все хорошо. Поплачь. Какое-то время девушка еще всхлипывала на ее плече, а потом подняла голову и торопливо отряхнулась, размазывая по щекам слезы: - Простите, миссис Ламберт. Я такая… у меня глаза на мокром месте, - она попыталась улыбнуться. - Все в порядке, Эмбер, - справа от нее на диван присел Адам и тоже ободряюще положил руку ей на плечо. – Что-то случилось? - Мама. Я пыталась ее отговорить, но… - Да, я знаю, - спокойно улыбнулся певец. – Она обратилась в суд. Но разве это что-то меняет, Эмбер? То, что мы могли обойтись без суда, - это был всего лишь один шанс на миллион. - Я просила ее забрать заявление, - дрожащим голосом выдохнула девушка. – Но она считает, что так будет правильно. Она не права! И поступает с Вами жестоко. Она наняла адвоката. И он запретил говорить на суде о суициде… - Твою мать, сучка… - вырвалось у Брайана, и все синхронно обернулись. – Черт… Простите. - Брай! - Она хочет свалить вину на Адама! Вы что? Это же… Чистый сволочизм! - Брай, заткнись! – уверенно оборвал его Ламберт. – Не вымещай свою злость на Эмбер: она заслужила это меньше всего. Эмбер – единственный человек, который с первого дня делал все, чтобы помочь мне, чтобы уладить конфликт и прийти к мирному решению. Не переживайте, - эти слова были обращены уже к девушке. – Вы сделали все, что могли, и я Вам очень благодарен. - Я пришла, - Эмбер вытерла остатки влаги со щек, - чтобы сказать Вам: на суде я буду свидетельствовать в Вашу пользу. Я не согласна с мамой и имею право высказывать свое мнение. Вы ни в чем не виноваты, Адам. И мы будем доказывать это вместе. Но есть еще кое-что. Джеф тоже будет присутствовать на суде. Врачи сказали, что начинать ходить ему пока еще опасно, но передвигаться в инвалидном кресле уже можно, это не повредит ему. И это значит, что решающее слово на суде будет за ним. Вам нужно поговорить с ним, Адам! Попросить его защитить Вас! Ведь он сможет подтвердить, что дорога в тот день была очень опасная – шел сильный дождь, и Вашу машину… могло занести. На последних словах она сникла, но певец взял ее за руку и крепко сжал хрупкую ладонь в своей: - Нет, Эмбер. Я не стану этого делать. - Почему? Он ведь… Он сказал, что изменил мнение о Вас… - Я тоже теперь на многое смотрю по-другому, - улыбнулся Ламберт. – Но… нет. Жизнь свела нас, и нужно позволить ей самой расставить все по своим местам. Эмбер растерянно захлопала ресницами, глядя на него, и наконец тоже расслабилась, робко улыбаясь и смущенно краснея: - Джеф говорил, что Вы решили вернуть себе свой цвет волос. Вам… очень идет. Адам улыбнулся в ответ и с теплотой посмотрел в чистые голубые глаза. Такие же, как у Брукса и как у него самого.