Меня зовут Джефферсон Брукс

- Сутан, курить вредно. - Дааааа, я знаю. А пить – противно. А помирать здоровым – жалко. - Я серьезно. Ты очень много куришь. - Еще пара таких ночей – и я начну выпивать, Ламберт! - Что, мы… опять?!.. - Эээ… - Амрулл поднялся с крыльца и рукой, не занятой сигаретой, начертил в воздухе какую-то воображаемую фигуру, изображая неопределенность. – Да. Но сегодня ты как-то, эммм, солировал, что ли. Ну, знаешь, такое ощущение, будто это тебя имели... - Ну… В целом, так и было. - … хотя по большому счету… ЧТО??! - Ты все правильно услышал. - Ааааааааадам? Ламберт закатил глаза и нахально забрал из обмякших от неожиданности пальцев Амрулла сигарету, делая короткую затяжку: - Ты ждешь от меня отчета? - А ты мне не дашь? - Тебе – НЕТ! - Придурок! – Сутан заржал, подавившись дымом от сигареты, которая уже вновь оказалась у него. – Я же не это имел в виду! Хотя… - он кокетливо подвигал бровями, за что тут же схлопотал от певца подзатыльник. - Не дождешься! Я всем подряд не даю. - Эээй, я не «все подряд»! А вообще, я так и думал. - Думал что? - Ты латентный пассив, Ламберт. - Чегоооо?! - Что слыыыыы… А-А-А-А, ФАК!!! – метис сорвался с места и поскакал по двору, спасаясь от музыканта, который, несмотря на свои переломы и ссадины, с мальчишеским азартом погнался за ним, пытаясь дотянуться и стукнуть сумкой по заднице. Вдоволь набегавшись, как малые дети, певец и его бессменный визажист устало плюхнулись на шезлонги у небольшого бассейна, который семейство Ламбертов организовало во дворе для сыновей сразу после переезда в этот дом. - Фууух… А ты неплохо бегаешь для человека, пережившего автоаварию. - Я защищал честь своей пятой точки. - Я тебя умоляю! Что-то мне подсказывает, что твою пятую точку обесЧЕСТИли очень и очень давно. - Заткнись, глиста в гетрах! Ты просто завидуешь – у тебя задницы нет вообще! - А ты откуда знаешь? Они снова обменялись дружескими затрещинами, попутно пытаясь отдышаться, а потом Сутан уже серьезно взглянул на музыканта, прикуривая очередную сигарету: - Что ты вчера так долго делал у Брукса? Вы снова выясняли отношения? - Нет. Мы пели. - Вы ЧТО?! - Пели. - Эээ… в смысле? - В прямом. Я пытался подсадить его на блюз. Спел пару хитов Этты Джеймс. Потом перешел на старые мюзиклы. В итоге он мне даже подпевал немного, хотя ему тяжело. Из-за легкого. Еще одна такая неожиданность за утро – и своего друга-по-совместительству-визажиста Адам рисковал просто потерять: на лице Амрулла за несколько секунд сменилось несколько выражений от «Чё?!» до «Да ну, ты меня разыгрываешь!». Он уже забыл про свою сигарету, которая самостоятельно дотлела до фильтра и серым пеплом осыпалась на траву. - Ты хочешь сказать, что… вы с ним общаетесь? - Поначалу мне это тоже показалось бы невероятным, - улыбнулся Ламберт. – Но я в очередной раз убедился: музыка способна творить чудеса. В том числе и налаживать между людьми взаимопонимание. Он не чудовище, Сутан. - Да, но не забывай: он хотел оклеветать тебя! Пытался выдать фальшивые снимки за… - Они не были фальшивыми. На них настоящий человек. Настоящий, Сутан! В этом и состоит его проблема. Никто не видит в нем самостоятельную личность, никто не замечает его индивидуальности. - А она у него точно есть? – Амрулл скептически поцокал языком и сложил руки на груди. – Чем он отличается от тебя?! У вас ВСЁ одинаковое! Рост, овал лица, форма носа, губ – ВСЁ. - Нет, - Адам покачал головой и снова улыбнулся, глядя куда-то в пространство. – Не все. У него зубы неровные. Клыки длиннее, чем все остальные зубы, и немного вперед выдаются. А я с 12 лет носил брекеты. Сутан замолчал и с интересом взглянул на улыбающегося музыканта, который бездумно рассматривал стоящие поодаль качели искрящимися светлыми глазами, а легкий утренний ветерок ласково играл в его солнечных волосах. - Откуда ты это узнал? В рот ему заглядывал? - Просто случайно заметил, когда он улыбнулся. Знаешь, у него совсем другая улыбка. Не как у меня. У нас… много отличий. *** - Я думал, ты не придешь, - Брукс заерзал на кровати, слегка приподнимая корпус, и Адам поспешил подойти к нему и помочь приподняться, просовывая под спину еще одну подушку. - Так удобно? - Сойдет, спасибо. - Как ты? - Смотря с чем сравнивать, - он усмехнулся и поправил на себе тонкое одеяло, которое, как ему показалось, сползло непозволительно низко. И это, разумеется, не ускользнуло от взгляда музыканта: - Боишься меня? Моей ориентации? - В гробу я видел твою ориентацию, - беззлобно скривился парень, теснее прижимая к себе одеяло. – Если только ты не извращенец-нарцисс, который мечтает трахнуть самого себя. - Ты невыносим, мистер Брукс! – Ламберт по-дружески осторожно пихнул его в плечо. - Я же просил: просто «Джеф». - Ну прости, я, знаешь ли, привык. Брукс опустил взгляд, тяжело вздохнул и виноватым тоном заговорил: - Просто не хотел, чтобы ты видел… это, - он расслабил руки и неуверенно сдвинул одеяло вниз, открывая музыканту поистине жуткую картину: марлевую повязку, почти черную от запекшейся крови, и багрово-зеленые гематомы размером со сковороду. Адам охнул и прикрыл рот рукой, а Брукс театрально закатил глаза: - Не веди себя, как девчонка, Ламберт. - Прости, Джеф, я… - А ты говоришь: «ориентация». - Прости. Это ведь… моя вина. Господи… - закрыл лицо ладонью, помотал головой, а потом встал, отвернулся и отошел к окну, прижимаясь лбом к холодному стеклу. - Перестань. Ты ведь сам знаешь, что в этой аварии твоей вины не больше, чем в смерти той индейки, которую ты съел на День Благодарения. - За рулем был я, Брукс. - Знаешь, мне было все равно. Хоть ты, хоть Опра Уинфри – я не выбирал машину. - Я изуродовал тебя. В итоге это был я. Ты правда думаешь, что мне стало легче, когда я узнал, что это была попытка суицида? Черта с два, Брукс! Мне теперь до конца дней жить с этим, - он отстранился от стекла, резко развернулся и подошел к кровати парня: - Ты должен дать согласие продолжить лечение в Лос-Анджелесе! Я с самого первого дня хотел забрать тебя и перевезти в Элэй к лучшим врачам, но твоя мать отказала мне. Тогда дать разрешение могли только родственники, потому что ты был без сознания. Но сейчас ты можешь принимать решение сам! Я прошу тебя, Брукс! Там есть специалисты, которые и не такое видали – они поставят тебя на ноги! А я буду рядом. - У тебя концерты, придурок. - Нет. Я их отменил. - Что?! – Брукс вытаращился здоровым глазом и слабо охнул, морщась от боли и опускаясь на подушки. - Я отменил концерты. - Из-за меня?! Ламберт, ты идиот? Это же… Это твоя жизнь! ТВОЯ. ЖИЗНЬ. Тебя ждут твои фанаты! - Никаких концертов не будет, Брукс. До тех пор, пока я не увижу тебя стоящим на ногах в первом ряду.