Рассвет

Они справились. Каллен видел, как затягивается разрыв, оставляя шрам в небесной выси. У них получилось. Командир смотрел на небо и чувствовал необычайное облегчение, словно он сбросил всю тяжесть доспехов с плеч. Он видел, как Вестница с отрядом возвращается в Убежище, их приветствуют, как героев. Они и есть герои. Особенно она. Все радовались и танцевали. Вино окропляло белый снег, смех заполнял воздух. Люди больше не боялись. Вестница стояла среди своих советников и так же была довольна победой. Было еще много не решенных вопросов: что делать Инквизиции дальше. Мир все еще раздирали войны, междоусобицы, политические интриги. Инквизиция все еще могла как-то повлиять на происходящее. Но сейчас, они не замечали ничего вокруг, лишь счастье от успеха, лишь песни и вино. Каллен смотрел на Вестницу, почти не сводя глаз. Она стала для них частью жизни, частью большой семьи. Только теперь, после общей победы, он понимал, как привязан к каждому из них. Но Вестница… Видеть, как она смеется над шутками Варрика или словами Дориана. Это казалось невыносимым. Он хотел бы, чтобы она дарила такие улыбки только ему. И снова, снова эти треклятые мысли, непозволительные, почти греховные. Она не может быть его. Но лиловые глаза смотрят на него, не отрываясь, смеются. Она рассказывает о своих путешествиях, позволяя друзьям дополнять истории, и Командир слушает внимательно, ловя каждое слово. Отчеты часто врут. Утро стало самым тяжелым испытанием для Инквизиции за последнее время. Каллен уже давно не видел стольких людей мучающихся похмельем в одно время. Некоторым соратникам Вестницы повезло больше. Варрик быстро пришел в чувства и уже насвистывал какую-то мелодию прогуливаясь по двору. Быка, казалось, вообще ничего не берет: он был свеж и полон сил. Каллен, как и Леллина с Кассандрой предусмотрительно пил не слишком много, а вот Серы, Блэкволла и Дориана нигде видно не было. Командир заметил Вестницу, сидящую на ограде стоил, ласково поглаживающую свое чудище. Он подошел к ней и поклонился, упрямо смотря в глаза животного. - Как себя чувствуете, Вестница? - Прекрасно, Командир. Думаю, Блэкволлу гораздо хуже, чем многим из нас. - Она весело улыбнулась и спустилась на землю. Животное недовольно фыркнуло и посмотрело на человека, как на давнего соперника. Каллен довольно оскалился в ответ. - Сера заставила его осушить не один бокал вчера. За Инквизицию, за Сереньких, за светленьких и рыженьких… - Лавеллан засмеялась. Командир в который раз почувствовал, как тепло ему от этого смеха и улыбки в уголках глаз. В город вбежал перепуганный мальчишка. Одежда на нем была старой и изрядно поношенной, широкополая шляпа закрывала лицо. Каллен машинально сильнее сжал меч, готовый ко всему. - Они идут. Целая армия. Старший разгневан. Не было никаких причин пытаться разобрать смысл некоторых слов: одного взгляда за стену оказалось достаточно, чтобы увидеть целую армию, неумолимо приближающуюся к городу. Нужно было действовать быстро. - Каллен, поднимай солдат! Пусть Жозефина отведет женщин и детей в крепость. – Лицо Лавеллан мгновенно стало жестким и решительным, Капитан не задумываясь начал выполнять распоряжение. Спустя пару минут он вернулся к ней, все так же меревшей взглядом беду, приближающуюся к их стенам. - Мы не можем дать им бой. Их слишком много. – Тихо проговорил Командир, стараясь сохранить холодную расчетливость. Сейчас было не время для волнений. - Да. Но что же тогда мы можем сделать? - Есть идея. Она внимательно выслушала его и, недолго думая, отправилась приводить их план в действие. Снова Вестница отправилась на передовую, оставляя своего командира в тылу. Каллен чувствовал себя гадко: ему хотелось ринуться вперед вместе с ней, наконец-то перестать отсиживаться за стенами Убежища, но он понимал, что сейчас внутри города происходит не менее важная битва. Битва со страхом. Первыми оружие подняли крестьяне. Он видел, как мужчины крепко сжимают мечи, готовые отдать жизни ради спасения того, что им дорого. И первыми же пали. Часть вражеской армии успела подойти к городу достаточно близко, чтобы прорваться внутрь. Небольшие отряды нападали с разных сторон укреплений, убивая людей, не способных дать им отпор. Солдаты, крестьяне – все, кто был недостаточно силен, кто оказался на пути у рыцарей, пали, под яростью атакующих. Кровь. Белый снег залит кровью, так не похожей на вино, которое лилось вчера. Крики ужаса глушили, отдавались болью в висках. Но Командир не слушал их, упрямо отбивая атаку за атакой. Он кричал, срывая горло, пытался отдавать приказы. И его слышали, подчинялись. Нельзя было отступать. Где-то за стенами скрипели требушеты, значит Вестница там, значит не все потеряно. Звон стали пьянил, заставляя кровь быстрее течь по жилам, Каллену казалось, что этот бой никогда не закончится. Он видел знак на груди каждого поверженного врага. Знак ордена, частью которого когда-то был он сам. Чувство отвращения и ненависти боролись с нестерпимой скорбью по бывшим соратникам. В тот момент, когда Командир убил очередного противника, глубоко всаживая меч в прорезь на стыках черненой брони, со стороны гор раздался грохот. Огромная волна покатилась с вершины, срывая за собой снег с близлежащих утесов, сметая деревья, уничтожая все на своем пути. Вражеская армия потонула в грохоте стихии. Каллен опустил меч, завороженно глядя на их невозможную победу. В ушах все еще стоял звон, а запах крови забивал нос. Но Командир не обращал на это внимание, упрямо двигаясь к выходу из деревни, туда куда ушла Вестница. Эльфийка отступала к деревянным стенам, отбиваясь от горстки рыцарей, каждое ее заклинание находило свою цель, но каждый взмах посоха был тяжелее и медленнее предыдущего. Он бежал ей на встречу, не слыша ничего вокруг, но подняв золотые глаза к затянутому тучами небу, замер. Черная тень взметнулась ввысь, заслоняя крыльями горизонт, и плюнула огнем в деревянные постройки Убежища. Никто из них не готов был к встрече с драконом. Он что-то кричал, но его голос тонул в сотнях других, он видел, как Вестница обернулась и посмотрела на летящий в ее сторону огненный шар. Сердце у Каллена замерло: огонь залил то место, где только что стояла эльфийка. Пламя охватывало все вокруг, до чего могло дотянуться, алые блики плясали на запятнанном снегу. Но для Командира время словно остановилось, крики больше не сотрясали воздух вокруг, а в висках раздавались лишь медленные глухие удары сердца. Тук. Тук. Тук. Вестница вырывается из объятий пламени, окруженная легким голубым барьером, рядом плетется Кассандра, Солас и, кажется, Сэра. Командир спешит им на встречу, оскальзываясь на мокром от жара снегу. Вокруг словно разверзся ад: огонь жадно охватывает деревянные постройки, люди мечутся в панике, пытаясь спасти свое имущество, солдаты не знают, что делать. - Слава Андрасте, вы живы! – Каллен приближается к девушке, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить ее и не потащить подальше от этого безумия. - Командир! Нужно увести людей! – Вмешивается Кассандра строго глядя вокруг. – Скорее! Командир переводит взгляд на Вестницу, и та коротко кивает. - Мы поможем. – Выдавливает она из себя, и Каллен слышит едва заметный страх в ее голосе. Он повинуется, Вестница движется в другую сторону, слишком далеко от него, но Командир был уверен, что она снова рискует собой. Когда тяжелые деревянные двери крепости наконец сомкнулись за их спинами, появился новый вопрос: что делать дальше? Она смотрела сквозь него, на перепуганных стражников и жителей, ища ответ. План появился неожиданно, словно удар под ребра: был тайный ход, можно было увести людей, но кто-то должен прикрывать отход. Она сидела на коленях перед умирающим Канцлером, и Каллен заметил, как вздрогнули тонкие плечи. Только не снова. Она повернулась к нему. Если она и боялась, то Командир уже не мог разглядеть страх в решительных лиловых глазах. Ком подкатил к горлу, он уже знал, какое решение она приняла. Впервые за долгое время Командир готов был не подчиниться. Но не смог. Он не может спорить, не при всех. И пускай это чистое самоубийство для нее, он подчинится, спасет людей, оставляя ее наедине с чудовищем. Каллен опустил тяжелую руку ей на плечо. Он не смеет бояться. Не сейчас. - Каллен, уведи людей. Я постараюсь догнать вас. – Она поднялась на ноги и крепче сжала в руках испачканный кровью посох. Кусая разбитые губы Вестница едва слышно добавила – Если смогу. - Мы будем ждать тебя. Обещаю. Она коротко поклонилась и двинулась вперед, в огненный ад. Отсветы пламени плясали на деревянных дверях, которые с хрипом захлопнулись, отделяя Вестницу от Командира и остальных людей. Лишь тогда он осознал, что проиграл битву внутри себя. Каллен боялся, как никогда раньше. Он хотел верить, надеяться, что она справится, выживет и вернется к ним. К нему. Теперь перед глазами всеобъемлющего страха Каллен мог признаться себе, что она для него не просто Вестница, не просто символ веры, а некто больший. Ноги проваливались в снег, и Командир то и дело оглядывался назад, надеясь увидеть хоть что-то в снежном мареве. Убежища больше не было: его поглотила лавина. Лишь обломки, шпили башенок крепости и вереницы сломанных деревьев служили напоминанием о произошедшем. Возможно, она еще где-то там, возможно, еще жива. Он хотел в это верить.