РасЦветЪ

Похоже, со времён основания «РасЦвета», никто не мыл в нём полы вручную. Вот правда, за все пять (шестой год обучения не берём) лет здесь я не видел никого с ведром и шваброй. Уж не знаю, какими чарами здание школы всегда приводилось в порядок, но судя по тому, что инвентарь для уборки был сделан нами самими под руководством учительницы превращений, Антонины Михайловны, швабр и вёдер тут отродясь не было. Было, конечно, очень много мётел, но тут они исключительно средства передвижения, и подметать полы каким-нибудь «Нимбусом 2000» никто и подумать не мог. Каждый день мы убирали все коридоры, пока шли уроки и классные комнаты в конце дня. К счастью, в комнаты учеников мы могли не соваться. Обычно, каждый из нас мыл два этажа: каждый выбирал коридор со второго по четвёртый, и все вместе драили первый этаж с Большим Залом. Также, мы проходили программу шестого курса, но только не с учителем, который понятно всё объяснял ученикам, а по скучным книгам с совершенно непонятной теорией, потом выполняли задания, данные учителем в свободное время, а иногда и присутствуя на уроках у пятого курса. Иногда я ходил к язычникам, а иногда на совмещённые уроки. К сожалению, все мы ходили только на такие скучные предметы, как история магии, ремесло, темневедение и зельеварение. Предметы, на которых практиковали магию, вроде превращений и заклинаний, были для нас закрыты, так как мой амулет и волшебные палочки Кирилла и Леси находились в Хогвартсе. Мои пятикурсники в первое время относились ко мне с эдаким презрением. Они все, собственно, как и вся школа, знали о том, что произошло на Турнире, показывали на меня пальцем. Лишь некоторые из тех сорока человек относились с пониманием и пытались как-то найти со мной общий язык, я помогал им с некоторыми вещами, которые они только проходили, а я уже знал. Скучать особо не приходилось, так как перерывы между мытьём полов, посещением занятий и домашней работой были крайне малы. Однажды, когда мы с Кириллом обнаружили, что все наши задания аж на два дня вперёд сделаны и все полы помыты, а до отбоя ещё четыре часа, мы решили пойти на улицу, чтобы подышать свежим зимним воздухом. По пути мы зашли за Лесей, которая тоже сделала всё, что ей нужно было. Начался декабрь, на улице лежали большие сугробы, а иней на ёлочках при свете фонарей напоминал о Новом Годе. Кроме нас, почему-то, мало кто желал выходить на улицу и тревожить весь этот ровный снежный покров. Возможно, многие предпочитали сидеть в это время в тепле, так как погода действительно была не очень тёплая. - А всё-таки хорошо... ну, в смысле, не так плохо, что мы снова дома, - с улыбкой произнесла Леся. – Люблю я новогодний РасЦветЪ. Специальные чары, каким-то образом действующие на погоду, убирали некоторую влажность из воздуха и уменьшая температуру на территории школы. Таким образом, холод тут был сибирский. В то время, как в Москве и городах, окружающих её была слякоть и пронизывающие ветры, у нас были большие сугробы снега, искрящегося на солнце и при свете фонарей. - Ты новогодний РасЦветЪ уже пять лет видела, а новогодний... в смысле, Рождественский Хогвартс, мы никогда не увидим, - с грустью произнёс я. - Так, вообще-то из-за тебя мы не увидели рождественский Хогвартс! – прикрикнула девушка, но потом тут же исправилась. – Прости, не из-за тебя, из-за Тимы. - Тима, как он там? – подал голос Кирилл. - Никто даже не говорит, какое было следующее испытание, - сказала Леся, - И было ли оно вообще? - Блин, он же даже английский не знает, - вспомнил я. – Надеюсь, кто-то из наших ему поможет. - Надеюсь, он больше не будет жульничать, - произнесла Одноглазова тоном какой-то строгой учительницы или мамаши. - Ты же ему помогала, значит тоже жульничала, - сказал я и улыбнулся во все тридцать два. - А чей план это был? – Лесин тон снова начал повышаться. - А ты могла и не соглашаться, - парировал я. - А кто бы тебе ещё помог? - Ну, у нас есть тридцать пять человек западнической группы и целый Хогвартс... Ну ладно, не целый: мало кто умеет применять Непростительные заклятия. Но тем не менее, у меня было бы много людей, к которым я мог обратиться. - Блин! – воскликнула Леся, - Так я, получается, могла не торчать тут... Ну, держись! Одноглазова скатала большой снежок, я тоже не медлил, и через несколько секунд разразилась жестокая битва, в которой не побрезговал поучаствовать и Кирилл. Мы смеялись, кричали как маленькие дети, валялись в снегу, пока не услышали совий крик. На снег упало письмо. Кирилл тут же подобрал конверт. - От Тимы! – воскликнул он, стряхивая снег с конверта. Мы тут же все пошли в терем и, зайдя в нашу с Кириллом комнату, достали письмо. В письме маленькими и едва различимыми буквами (всё в Андреевском стиле), мы прочитали следующее: Привет, Максим! Привет и Леся, если ты окажешься неподалёку. С Синицыным я и здороваться не буду. Ну ладно, шучу. Привет, Синицын! Надеюсь, эта сова не сдохла по пути и вы получили моё письмо. Хочу сообщить, что дела мои идут хорошо. Нет, конечно, могли быть и лучше, а то если вы думаете, что вы одни такие наказанные, то фигушки, я тоже. Я ухаживаю за разными зверушками здешнего лесника. Его, кажется, зовут Хагрид. К нам иногда приходят Гарри с Гермионой. Тот рыжий чувак почему-то не приходит. Самая фиговая вещь, что я не понимаю, что они мне все говорят, хотя слова “clean”, “polish” и “feed” я уже выучил  Ещё я иногда помогаю в теплице и пересаживаю какие-то очень громко орущие растения. Иногда мою полы, и это ещё помимо посещения уроков. А вы там на уроки ходите? Наверное нет, кто будет учить класс из трёх человек? Ещё кое-что. У нас перед Рождеством будет Святочный Бал, это специально в честь Турнира. Я пригласил Эжени. Блин, я хочу, чтобы и вы там были. Максим, если тебе интересно, с этим квинтопедом и странным мужиком ещё ничего не решили. Ладно, я думаю, напишу вам ещё, а пока Пока! Тимыч - Да, Тимычу тоже несладко, - заключил Кирилл. - Тем более, что он не понимает, что от него хотят, - с некой ухмылкой проговорил я. - А что за мужик? – спросила Леся. - Ну, тот, у которого был этот квинтопед, - ответил я. – Николай Евграфович сказал, что есть вероятность, что ему понадобился квинтопед, чтобы с помощью его зубов оживить этого... Волана-де-Морта. - Откуда такие предположения? – задала Одноглазова ещё один вопрос. Я лишь пожал плечами. - Наверное, ему видно лучше. Может, тот мужик имеет к этому де-Морту отношение? – спросил Кирилл. - А может, это не тот мужик? Вы же его не знаете. Вот, как он выглядел? Ну... – я начал вспоминать того коротышку, и меня чуть ли не передёрнуло, - такой мелкий с сальными немного длинными волосами. Зубы у него торчат, глаза такие на выкате. Ужас! - И Николай Евграфович сказал, что этот ужас хочет возродить этого какого-то там Морта? - Леся, что ты прицепилась? – крикнул я. - Оставь это им. Мы уже не в Англии, если что там произойдёт, нас не тронут. - Ладно, ты прав, - тихо сказала девушка. – Пойду я к себе. - До завтра! – помахал ей на прощание Кирилл. Вскоре мы легли спать. Завтра новый тяжёлый день.