Не моя вина, что ты стала популярной

— Твоя популярность ничего не значит для меня. — Его рука крепко сжимала ее запястье. Они стояли в нескольких шагах от дома Куроки. Близость на мгновение окрепла в их жилах, заставляя кровь энергично пульсировать в венах. Предательские сердца, выдававшие их истинные чувства, бились в унисон. Казалось, они обрели некогда потерянное чувство счастья. Счастье это заключалось в том, что отныне они могли находиться в приятном обществе друг друга. Весь мир будто замер и отступил на второй план. Но это было лишь мимолетным миражом. — Отпусти! — Лицо Томоко залилось румянцем от ушей до самого подбородка. Она одернула руку и, отшатнувшись назад, гневно выпалила все, что было на сердце: — Мы же брат и сестра! Это неправильно, — девушка говорила сбивчиво, с перерывами на тяжелые вздохи, которые она, к своему великому сожалению, не смогла подавить, чем и выдавала свое волнение. Томоки слова будто бы обошли стороной. Он позволял стекать им поверх его сознания, точно так же, как вода стекает по волосам и коже, когда ты принимаешь душ. Сейчас парень старался максимально насладиться чувствами, обуявшими его изнутри, от которых исходил жар. — Заткнись, дура. Вечно ты портишь момент, — эти слова Томоки произнес с таинственной улыбкой, озарявшей его бледное лицо. — Пошли домой, Томоко. Мы ждали тебя. — Он протянул руку, но она лишь отмахнулась. — Не нужна мне твоя жалость. Мне ничья жалость не нужна. Понятия не имею, о каких моментах ты ведешь речь. Может, дело вовсе не в моментах. Я ведь всегда все порчу, а? Отвечать не нужно. — На глаза девушки наворачивались слезы, но она всячески старалась не подавать виду слабости. — Забудь. Это все не важно. Теперь я не буду позором семьи. Отныне Томоко Куроки - настоящая потаскуха-старшеклассница. Это лучше, чем несчастная и одинокая моджо? Томоки хотел остановить ее - желательно, метнув что-нибудь тяжелое в ее тупую голову. Однако сестра в решительности направилась к дому и вскоре зашла внутрь. Родители приняли Томоко торжественно. Рыдая и смеясь, не в силах подавить нахлынувших эмоций. В этот раз обошлось без оплеух, которые дочь Куроки могла получить вполне заслуженно. После шумного ужина, веселых и пустых разговоров, бесконечных расспросов Томоко о том, где же ее нелегкая носила, оставшихся без ответа, семейство отправилось ко сну. POV Томоко. «Похоже, что все они спят. Нужно потихоньку прошмыгнуть в ванну и обратно в комнату. Главная задача состоит в том, чтобы остаться незамеченной. Если кто-нибудь увидит меня такой, какая я есть, моему эффектному появлению хана». Крепко сжав подушку, девушка размышляла о всевозможных вариантах отступления в случае, если кто-нибудь из родных проснется в ненадлежащее время. Очень важно не попасться на глаза. Сколько тонн косметики было на ее лице? На самом деле, не так уж много, но даже этого для Томоко было более чем достаточно. «Я никогда не забуду своего обещания. Все вы еще пожалеете о своих словах. Неважно, как сильно мне придется изменить своим привычкам. Я заставлю вас сожалеть. Особенно тебя, братец». Минутой позже моджо смотрела на свое отражение в зеркале. — Что за потаскуха в зеркале? Черт побери. Как я могла превратиться в это?! — забывшись, Томоко продолжала вопить вслух: — Хочу умереть! Лучше уж быть законченной хиккой с уровнем популярности ниже плинтуса, чем этим! — В истерике Куроки принялась смывать с лица ненавистную лживую маску. Крики, доносящиеся из ванны, разбудили Томоки. И почему он единственный в семье так отчетливо слышит вопли обезумевшей женщины, приходящейся ему сестрой? Он уже стоял около двери, когда Томоко вновь начала что-то бессвязно вопить. Тем временем девушка разнесла уже половину ванны в порыве гнева, охватившего ее при виде собственного отражения, на этот раз без макияжа. В чувства ее смог привести только стук в дверь и голос, доносившийся по ту сторону. — Хорош вопить, идиотка! Лучше выходи подобру-поздорову и без всяких глупостей! Около двух минут висела мертвая тишина. Терпению парня пришел благополучный капут. Он разбежался, чтобы вынести дверь своим плечом, но Томоко открыла дверь в самый неподходящий момент. Они повалились на пол. Брат нависал над сестрой, упираясь руками в пол. — Что за хрень ты тут вытво… — не успел он закончить, как его взору предстал истинный образ Томоко. Зеленые глаза почти утратили тот изумрудный блеск, что придавал выразительность ее взгляду совсем недавно. Неудевительно, ведь линзы остались в комнате. Под глазами красовались привычные, такие родные синяки. Волосы, слегка растрепанные, беспорядочно спадали на плечи и пол. Этот вид не вызвал ожидаемого отвращения, напротив, такой она нравилась ему больше. Искусственная красота есть и у потаскушек из его школы. Но нет ничего приятнее, чем лицезреть Томоко в своем естестве. Она тщетно попыталась спихнуть его с себя. — Не смотри на меня так! Тебя наверняка стошнит, а если на меня, то жди взаимной реакции. — Ее руки судорожно пытались прикрыть лицо, но Томоки остановил ее. — Когда ты уже заткнешься, дура? Может, мне заткнуть твой рот кляпом, связать и бросить в шкаф? — Парень схватил ее руки и, прижав к полу, медленно потянулся к лицу Томоко, но его остановил посторонний шум, напоминающий шаги. — Дура, — прошептал он и быстро поцеловал ее в щеку. К тому времени, как мать оказалась напротив ванны, они уже стояли у одного зеркала и, глядя в отражение, чистили зубы. — Полуночники, вам не пора ли спать? Закругляйтесь. Завтра в школу. Мать направилась в спальню. — Мне в глубочайшей степени плевать на твою популярность, но, если это начнет тебя портить, я вмешаюсь. Девушка загадочно улыбнулась . — Раз моя популярность ничего не значит для тебя, пойду на свидание. Томоки поперхнулся.