***
Адам еле выполз из ванны, у него ведь травма. Марьяна наконец-то дождалась его! Девушка подбежала к нему и обняла, чтобы помочь дойти. Мужчина ласково улыбнулся ей и поблагодарил за помощь. Она улыбнулась и поцеловала его в щеку. «Теперь я пойду в душ, хорошо?» — почти шепотом сказала она. Адам лишь кивнул и лёг на кровать. Девушка взяла полотенце и бинт, у неё тоже ранена стопа, а рану нужно обрабатывать. Взяв всё необходимое, она пошла в ванну. Дарский, почесав голову, задумался: «А не должны ли мы принимать душ вместе? Пара, как ни как». Но тут его мысли прервал приход Томаша. Мужчина спокойно открыл дверь, невозмутимо окинул взглядом комнату, и смело прошел. Увидев Дарского и всю его беспомощность, подошел к постели. Заметив две перемотанные ноги, он схватил за одну из них и надавил пальцем прямо на рану. «Ай, блять, почему вы все, мрази, норовите мне сделать больно?» — взвыл вокалист. Томаш сразу отпустил его и ухмыльнулся. — И как ты будешь выступать? Ты же стоять толком не можешь, — заговорил Врублевский. — Ты только из-за этого пришел? — Нет. Я пришел из-за твоих визгов, а потом мне Патрик всё про концерт сказал. Ну, как сказал. Его неебически радостный ебальник трудно было не заметить. Я у него спросил, он мне всё рассказал. Так как ты будешь выступать? — Не знаю. У меня есть идея, правда, ёбнутая такая, — начал говорить шепотом Адам. — Давай Марьяну научим гроулингу? — Ха-ха-ха-ха! А-ха-ха-ха-ха, бля, ебать. Ты что, идиот? Ну, разматывай повязку, у тебя там гангрена, видимо, и температура поднялась, — ржал (именно ржал) Томаш. — Чтоб тебя коты в зад ебали! Нет там гангрены. Дятел польский. Почему бы и нет? Представляешь, как круто будет! А когда концерт? — Завтра. Ну, твоя идея ёбнутей всех моих вместе взятых. Даже та, когда я хотел засунуть Инферно палку в жопу, нервно курит в туалете. — Так, всё, закройся. Она идёт. — Ой, всё, бля! Богиня с небес спустилась! У вас хоть уже было? — Что было? — пятикопеечными глазами посмотрел на Томаша Адам. — О! Томаш! Привет. Что ты тут забыл? — присоединилась Марьяна. — Да уже ничего. Ладно, вы тут разбирайтесь со своими соитиями, а я ушел, — договорил Врублевский и встал с постели. Марьяна хмыкнула и начала искать свои вещи, а Томаш к тому времени уже полностью удалился из комнаты.***
Солнце вовсю жарит снаружи, нагревая асфальт. В номере невероятно душно, даже кондиционер не спасает. Горничная давно убрала здесь, поэтому комнаты сверкают чистотой, но Адаму и Марьяне это не даёт ничего. Они сидят и буквально жарятся, точнее, тушатся, в помещении. Дарский понимает, что сейчас не самый лучший момент рассказать обо всём, но концерт уже завтра. Это мысль не даёт ему покоя, заставляя всё чаще и чаще смотреть на Марьяну, но при этом молчать. Неожиданно она сама начинает разговор, снимая с себя майку: — Господи, как же здесь жарко, я просто умираю. Вчера ещё дождь лил, а сегодня летняя жара, не правда ли? — Да-да, — убегает от разговора вокалист. — Что с тобой происходит с самого утра? Ты из-за концерта так переживаешь? — девушка возвращается к любимому и садится на постель. — Так ты знаешь про концерт?! — его удивлению не было предела, ведь девушка спала, пока он с Патриком разговаривали. — Конечно! Я очень чутко сплю. Я уже и не спала тогда. Просто лежала с закрытыми глазами. Ты так не делаешь? — Делаю, но я был уверен, что ты спишь! Словом... пора кончать тормозить... Я обязан тебе сказать кое-что. — Так говори, чего тянешь кота за гениталии? — Ты же понимаешь, что я не в совсем готов с такой травмой завтра выступать. Да и зрителям не будет интересен сидячий Дарский, — он сделал взгляд кота из "Шрека". — Может, ты споёшь со мной? — Кто?.. Я? — девушка практически подавилась от счастья, когда услышала эту фразу. — С удовольствием, но, кроме "Wish", я ничего не спою. Гроулингом не владею. — Не печалься, свет мой. Я научу тебе столь полезной науке. — Адам, ты чего? Сдурел, наверное. — Нет, я просто подшучиваю, а то ты раскисла вовсе. Научу я тебя. Не плачь. Это не так сложно, как может показаться. Так что, когда начинаем? — глаза Дарского сияли счастьем и удовольствием. Свет таких довольных людей, наверное, не видел. — Я и не плачу. А вот с уроками нам, пожалуй, можно уже начинать. Прямо здесь и сейчас! — Ты уверена? — Более чем. Воды принести? — Безусловно. Ты, когда связки разогреешь, очень сильно захочешь пить. Первый раз же? — Конечно, первый, где мне ещё гроулить? — Господи, я на тебе женюсь, наверное. Только сильно не увлекайся, а то голос будет, как у курильщика со стажем. — То есть, как у тебя? — Всё, достаточно. Беги за водой. Через минут эдак пятнадцать девушка вернулась в шестью бутылками воды, радостно улыбаясь, а Адам уже приготовился к сорванным связкам и хрипящему шёпоту. Поставив бутылки, она подошла к вокалисту и прошептала: «Можем начинать». Только Адам хотел ответить, как в комнату влетели соратники: Инферно, Сет и Орион. Их глаза горели интересом и возбуждением. Казалось, что их сейчас разорвёт к чертям от эмоций. Дверь за собой они так и не закрыли. «Вы, бляди, в сортире родились?» — обратился к компании Адам. Роберт кинулся закрывать дверь, но вместо него это уже сделал Томаш. Марьяна выпрямила спину и готова была петь, но её остановило хихиканье Дарского. Мужчина подошел к ней и положил свою крепкую руку ей на плечо. Она на него загадочно посмотрела, словно делает что-то не так, хотя так и есть. «Дорогая моя, — начал он, — если ты хочешь научиться гроулингу, то пойми, что это не так всё и просто. Это тебе не просто петь чистым вокалом, тут напрягаться надо. Сначала прогрей связки. Давай порычим? Только не как тигр! Приподними чуть голову и внутри горла так старайся рычать, как мотоцикл». Девушка выполнила все указания: приподняла голову, закрыла рот и попыталась порычать так, как сказал Дарский. Только она начала выполнять упражнение, как в горле жутко запекло и захотелось пить. Девушка прекратила выполнение упражнения и кинулась к бутылке с водой. Адам не на шутку испугался за неё. Глядя, как она жадно пьёт воду, сразу всё понял. Её девственные связки, которые даже не кричали никогда толком, не могут выдержать столь простого упражнения. У мужчины сразу же появилась цель: сделать эти связки стальными. Конечно, за день они такими не станут, но подобие гроулинга она сделать сможет, а там помогут вытянуть Томаш и Патрик. Марьяна еле отлипла от горлышка бутылки. Держась за горло, она подошла к вокалисту и сказала, что, наверное, не сможет овладеть гроулингом. «Брось! Ты всё сможешь! Не обращай на этих дебилов, сидящих на нашей кровати, внимания, они тут в роли клоунов, не более. Я придумал, как тебе объяснить всю суть гроулинга. Это должно звучать как искусственная отрыжка, понимаешь? Видимо, нет. Как же тебе объяснить, — Адам начал чесать свою репу снова. — Короче, этот звук должен идти изнутри, но ты не должна напрягаться. Бля, из меня такой учитель!» Среди команды клоунов прошел лёгкий смешок, но встретив разъярённый испепеляющий взгляд Адама, они заткнулись. Инферно вообще не дышал около минуты. Попытка номер два. Марьяна сидит в углу на стульчике, ожидая приказа, а Дарский продолжает молчать, ибо в голову его гениальную ничего не лезет. Ковыляя по комнате, словно при диарее, он вечно что-то мычал себе под нос. Клоуны давно заскучали. Уже они надумали уходить, как тут Адам родил мысль: «Ты же слышала, как я гроулю? Так вот, как думаешь, почему это происходит?» Марьяна посмотрела на него, как на идиота. Девушка никогда и не задумывалась о подобном. Разочарование Адама не передать словами. Он снова начал нарезать круги по комнате, забыв про боль в ране, а ведь ещё вчера он ходить не мог. «Сядь уже, Ундер Припиздей! — отозвался Томаш. — Бестолковый, бля. Садись и учись, дубина, — он встал и подошел к Марьяне. — Смотри, милочка, становишься ровно, можно даже чуть назад откинуться. Бери стакан в руку, это будет микрофон. Бери его смело. Мы вообще на ручках гроулингу учились. Итак, приступим. Стань в стойку. Вот так, красавица. Спину выгни, бля! Ну не как коромысло. Чуть отклонись. Наконец-то получилось. Теперь учимся правильно дышать...» Девушка его перебила снова тем, что стала не так, как надо. Только он прикоснулся к её спине, чтоб поставить правильно, как она отпрыгнула и спросила: «А как же связки прогреть?» Тут-то Томашу совсем несладко стало, особенно от смеха за своей спиной. «Короче, тупо возьми стакан в руки и попытайся максимально огрубить свой голос! У меня всё! Finito la comedia!» Он развернулся и пошел к двери. Хлопнув ею так, что стёкла в окнах чуть не повылетали, вышёл из комнаты, громко шагая. «Это тебе не холодильник!» — крикнул вслед Патрик. Марьяна вовсе отчаялась тому, что не научится гроулингу. Она жалобно посмотрела на Адама, который пытался придумать спасение положения. Ему и самому было нелегко от такой проблемы. Инферно, зевнув на всю комнату, сказал, что здесь скучно, и вышел вон из номера. Остался лишь Сет, который ждал хлеба и зрелищ. Но и у него терпение не железное. Глядя на Марьяну, которая вот-вот заплачет, ему становилось не по себе. Решил и он попробовать научить даму полезному. «Марья, иди сюда!» — позвал он. Девушка медленно подошла к нему и заглянула в глаза, мол, и ты давай поиздевайся надо мной. Он встал и попытался вспомнить какие-нибудь полезные упражнения для связок. Тут его осенило: «Машенька! А давай ты просто распоёшься! Просто распоёшься. Давай со мной. Просто чистым вокалом. Правда, что петь... Давай попробуем простое... Как тебе 'Arch Enemy — On and On'? Давай! Начинаем с припева!» Дарский на всякий случай закрыл уши, а по комнате разлились коллективные вопли. «On and on! The battle knows no victory! On and on...» — эти слова были слышны по всему отелю, если не по всей улице. Адам готов был заползти под кровать, но интерес делал своё дело. Сквозь отвратительные визги Патрика, Адаму удалось расслышать местами слабый гроул у Марьяны. Наконец-то это чудо в чёрном платье готово для основной части. Когда песня была допета, точнее, добита, Дарский сказал Патрику: «Огромное спасибо, Сет. А теперь иди своей дорогой». Естественно, тот возмутился, отрицая все речи, которые слышал от вокалиста. Считая себя превосходным учителем гроулинга, он даже предлагал Адаму выйти, за что получил по мозгам. К счастью, получил по мозгам не в физическом плане. Через минут двадцать спора, учитель согласился покинуть помещение. Адам принялся к дальнейшему обучению дамы. Она настолько вошла во вкус, что, казалось, готова дать концерт. Вокалист еле заставил её умолкнуть. «Итак, ты готова? — спросил он. — Можем начинать урок. Связки ты разогрела, причём хорошо. Теперь самое главное: стойка, дыхание и техника. Помнишь, как Томаш тебя ставил? Попробуй принять то же положение. Стань ровно, спину немного, совсем немного назад. Голову высоко задери. Держи вот это обеими руками. — Дарский протянул ей стакан. — Теперь разведи локти в разные стороны. Стакан... Нет! Стакан мы держим в руках! Это только для тренировки стакан, а микрофон можно и одной рукой держать. Просто ты так напрягаешься сильнее, значит, научишься быстрее. Итак, внимание! Дыши так, будто ты лежишь на кровати. Да, в живот. А теперь выдыхай, напрягая мышцы пресса. Тяжело, правда? А теперь попробуем говорить простые фразы». И длилось всё это действо проговаривания ещё минут десять. Вскоре зазвучал истинный гроул, который и должен быть. Девушка готова была прыгать от радости! А Дарский с облегчением выдохнул и подумал: «Неужели я не зря убил в себе около миллиона нервных клеток?» Безусловно, ликование Адама длилось недолго, ведь Марьяна не думала останавливаться на простых фразах. Она начала петь песни любимой группы. Начала она с "Antichristian Phenomenon". Терпение Дарского было на исходе, особенно после первого куплета. Осознавая, что мадам сейчас охрипнет, ему ничего не оставалось, кроме как предложить ей чем-нибудь занять рот. Пересчитав деньги в кошельке, он подошел к любимой и предложил: «Может, пойдём в кафе какое-нибудь?» К сожалению, Марьяна его не слышала. Адам снова повторил фразу, но опять зря. «Марьяна! Ёб твою мать, какая красивая! Пошли жрать!» — гроулингом сказал он ей. На его предложение, а точнее приказ, она лишь повернулась и сказала: «Что, прости?» У бедного Дарского не выдержали нервы, и он вышел из номера, молча, сделав каменное недовольное лицо. «Эй, ты куда?» — спросила девушка. Не разворачиваясь, он ей ответил: «Я, бля, иду бухать! Иначе я тут повешусь!» За ним громко захлопнулась дверь. Марьяна не поняла причины столь крепкого недомогания любимого. Он даже забыл про свои раны на ногах. За окном подул страшный ветер. Было слышно, как сумасшедшие порывы бьются в стекло. Да и стемнело на улице быстро. Чёрные тучи сгущались на небе. Кажется, будет сильный дождь. В дальнем левом углу что-то хрустнуло. Марья повернулась в ту сторону, но ничего там не увидела. «Хм, странно. И всё-таки, почему он обиделся?» — сказала вслух она. Внезапно дверь открылась. Девушка испугалась от резкого звука и быстро подбежала к кровати, а зря. Это Дарский вернулся. Злой и недовольный он, молча, прошел в комнату и сел возле Марьяны. — Что случилось, любимый? — ласково спросила она. — Выпить не удалось? — Нет, ноги болят. Ходить не могу. Ну как, практически могу, но больно! — Падай на кровать, а я тебе принесу всё, что нужно. — Успокойся. Принимай душ и иди спать. Я уже, кажется, остепенился. Настал день проведения концерта. С самого утра в номерах, где живут ребята, полная суматоха. Инферно где-то задел свои палочки. Конечно, во всём он винит Томаша, который обещал ему их в зад засунуть (палочек там, кстати, не было). Томаш и Патрик тоже пропадали в поисках необходимого. Патрик искал минералочку, дабы освежиться, а Томаш новые струны, поскольку те он перетянул, и они к чёрту лопнули! У Дарского дела намного хуже. Вчера он слишком много ходил, расцарапал раны. Теперь он не то, что хромать, он вообще встать не может. Именно из-за этой неосторожности Марьяна чуть ли не с шести утра носится по всему отелю в поисках инвалидной коляски. А Адаму что? Он лежит в постели и командует всеми. То перевязку ему надо сделать, то чаю налить. Сет, найдя минералку в комнате Адама и Марьяны, подметил: «Ты, как султан, ёпт!» Дарский лишь усмехнулся и засмеялся, сказав: «А кем же мне ещё быть?» Несмотря на жуткую боль в ногах, вокалист мог смеяться и даже шутить. Он аргументировал своё положение так: «Я же не подыхаю! Так, порезался». Ближе к обеду все разобрались со своими потребностями. Инферно достали новые палочки, Томашу — струны, а Патрик... Тот давно отрезвился в номере у Дарского, которому Марьяна нашла коляску. Вроде бы всё готово, только до вечера нужно подождать. От нечего делать все собрались в номере раненного султана, который снова чего-то требовал. Это было легко понять по возмущениям девушки, доносящимся из номера. Адам требовал винограда. Безусловно, всё бы принесли, если бы это чудо не потребовало того, чтоб его кормили. «Ты совсем калека или как? Достал уже. Я всё прекрасно понимаю, но этого я не понимаю! У меня тоже болит нога не меньше, чем у тебя, но что мне делать? Тоже лечь в постель и орать, чтобы мне подали что-то?» — послышалось из номера в коридоре. Группа захвата подошла к двери и начала подслушивать практически семейный разговор: — Меня бесит твоя лень! Хоть ты и больной человек, но это не даёт тебе права командовать мной! — возмущалась Марьяна. — А что тебе не даёт лечь на пол и задёргать ногами и руками, как маленький ребёнок? Тебе сразу же всё принесут. Вот, смотри, — после этой фразы повисла короткая пауза. — А-а-а-а-а-а! Меня Маша обижает! Она не даёт мне конфетку! Ва-а-а-а-а-а! — Бля, я понимаю, ты человек с юмором, но мне ни черта не смешно. Более того, плакать хочется, — на истерику последовал грубый и равнодушный ответ. — Я очень рад, что ты оценила, а теперь помоги мне встать. — Я что, мать Тереза, чтоб всем помогать?! Тут на весь коридор разлетелся громкий и ужасающий смех ребят. Хоть и смехом это назвать трудно, но это не так важно. Разговор в номере сразу прервался. Из двери высунулось лицо Марьяны. Девушка увидела трёх лежащих на полу идиотов, которые бились в конвульсиях то ли от своего смеха, то ли от шутки про мать Терезу. «А вы что тут забыли под дверьми?» — озадаченно спросила девушка. В ответ она услышала мычание умственно отсталых тюленей. Захлопнув дверь, она вернулась в комнату, где по-прежнему на полу лежал Дарский, который пытался самостоятельно заползти на постель, но как только опирался на ноги, готов был выть и скулить. «И что бы ты без меня делал? Бестолковое!» — процедила она сквозь зубы, но всё же помогла ему встать. «Сатана смилостивился надо мной и послал тебе в твою тупую голову мысль, что мне нужно помочь!» — чуть ли не крича, говорил Адам. Тут в комнату влетел Томаш с остальными и, тыкая в султана пальцем, воодушевлённо сказал: «Так ты веришь в Бога и Сатану или нет?» Вокалист сделал лицо, как у Тони Старка, и просто показал радостный фак. Инферно стоял дальше всех и просто наблюдал за этой картиной. Он тихо подошел к Марьяне и обнял её. Прошептал тихо на ухо: «И как ты в этом дурдоме выживаешь?» Девушка пожала плечами. Тут голос Адама прервал столь тихий разговор: «Инферно, ты нашел свои палочки? Судя по твоему поведению, ты их обнаружил там, куда тебе их Томаш запихнуть обещал». Никто не засмеялся, потому что это звучало довольно-таки угрожающе. Роберт сразу отлип от Марьяны и подошел ближе к Сету. «Эй, если тебе нельзя приставать к Марьяне, не стоит и ко мне клинья подбивать. Я не дам!» — загордился Патрик. «Если вы пидарасы, то никому этого не показывайте!» — взбесился Томаш. После этой фразы повисла тишина. Конечно, сидеть в ссоре, если её таковой можно назвать, никому не нравится. Марьяна глянула на часы и сказала, что нужно подготавливаться к концерту. Никто ничего не сказал. Все остались на своих позициях. Внезапно Инферно вскрикнул: «Что-то в лесу сдохло! Мы уже пятнадцать минут молчим, а толку никакого!» Все вопросительно посмотрели на него. Тишина так и не разорвалась. Адам попытался сесть на кровать, а точнее на её край. И вот, когда он уселся и положил руки себе на бёдра, произнеслась фраза, которой все так долго ждали: «Вот теперь пора. Только я посижу на дорожку ещё чуток». После этих двух предложений все, будто на батарейках "Дюрасел" подорвались с мест и засуетились насчёт своего внешнего вида. И только Марьяна сидела, не зная, как действовать. Одежды у неё специальной не было, макияжа тоже. Через пятнадцать минут все обратили внимание на Марью, которая ничего не делала, а просто сидела на кровати. Адам подошел к ней и спросил: «Почему ты не готовишься?» Девушка пожала плечами и объяснила, что ей, как и любой девушке в такой ситуации, нечего одеть, макияж она подобрать не может. «Ребята! Семейный совет!» — позвал Дарский. Все тут же столпились вокруг дамы. Инферно уже был готов к шоу, Орион прибежал в трусах, а Сет почти закончил с корпспейнтом. Тут как в старой сказке о зайчике и лисичке, которая выгнала зайца из его же дома. — Что у тебя случилось, Марьяна? — ласково спросил Патрик. — Была у меня избушка... Тьфу! Мне надеть нечего, и корпспейнта у меня нет. — Так сейчас мы тебе заделаем! — воскликнул Инферно. — Сет, тащи остатки корпспейнта. А еще нам нужна кожаная куртка. Ну, таковую нам никто не даст, ибо все жлобы. У тебя есть просто платье с узорами? Конечно, чёрного цвета. — Есть у меня всё. Вон платье из чемодана торчит. Возьми. Роберт достал платья, подхватил ножницы и начал всячески издеваться над нарядом. Отрезав рукав, попросил Марьяну одеть его, чтоб ему было удобнее обрезать ненужные детали. Девушка без всяких оговорок мигом надела платье и стала перед Инферно, как мольберт перед художником. Ударник начал упорно вырезать ненужные детали на животе, отрезал часть подола. Покромсал второй рукав так, что он стал держаться на честном слове, даже меньше, на честной букве. Над правым бедром наштамповал кучу маленьких дырок. Отошел на секунду, дабы взглянуть на плод своей работы. Заметил, что чего-то не хватает. «Ребята, кому ремней не жалко?» — спросил он. Адам тут же кинул ему под ноги два своих ремня. «Достань у меня в чемодане ещё два чёрных», — попросила модель. Дарскому стесняться нечего, поэтому он спокойно залез в чемодан и достал необходимое. Это тоже кинул под ноги. Томаш и Патрик тоже метнулись за ремнями, ведь для благого дела ничего не жалко. Пока Роберт присобачивал четыре найденных ремня, прибежали остальные и внесли свой вклад. Инферно придумал оригинальное применение ремням. Двумя обмотал руки, и ещё двумя ноги. Ремень Томаша пришлось привязать на живот, но он висел на девушке, как непонятно что. Да и ремень Патрика не могли пристроить. На этом фантазия Роберта закончилась. Внезапно вскочил Адам и нацепил этот ремень даме прямо на грудь. Смотрелось всё это ужасно, будто бомжа подселили в магазин рок-атрибутики. Все окинули её взглядами и вздохнули. «Для концерта вполне сойдёт, — нахмурился Инферно. — Чего стали? Несите остатки корпспейнта! Красить буду». Каждый отдал, что мог. Кто-то кисточку, кто-то белую основу, кто-то отдал половину набора. Словом, акция "Подайте на пропитание" прошла успешно. Инферно как самый лучший визажист и стилист принялся за работу. Посмотрев на слегка замурзанное лицо девушки, он попросил мисочку с водой, которую ему принесли сразу же после требования. Никто не хотел пропускать такого зрелища, ведь ударник обязан создать новый образ. Роберт умыл даму, как следует, даже более, чуть не утопил. Теперь её лицо было чисто и готово к нанесению краски. Взяв специальный тампон, он нанёс на него белую основу и начал закрашивать лицо. Он делал это бережно и нежно, будто картину рисует. Начиная со лба и заканчивая подбородком, всё прокрасил. Теперь нужно сделать самое сложное: нанести чёрный уникальный узор. «А давай её пандой сделаем?» — предложил Томаш. К сожалению, идея была отклонена. Взяв кисточку в руки, окунул её в чёрную краску и начал закрашивать губы. Дойдя до уголков, слегка выступил за них и нарисовал неровный ромб. «Эй, дай я по-человечески его нарисую!» — сказал Адам. Инферно махнул рукой, потому что это такая задумка. Возле второго уголка он просто наставил жирных точек, напоминающие капли. Осталось как-то подчеркнуть глаза. «Закрой глаза, пожалуйста», — попросил "художник". Он принялся рисовать своеобразные крылья на веках. Это было похоже на крылья летучей мыши. И так же он сделал снизу. «Можешь открывать», — предложил он. Все сразу же столпились вокруг девушки. Получилось действительно неплохо. Правда, наряд не совсем кстати, на образ мученицы не совсем похоже, но уже исходили из того, что есть. «Последний штрих!» — воскликнул Инферно и разрезал ножницами резинку на волосах Марьяны. «Ещё потряси головой. Вот так, супер! Конфетка!» — улыбнулся ударник. Теперь все готовы к выступлению. Да, и остальные времени не теряли, готовились. Вот и настал час. Концерт начнётся буквально сейчас. Инструменты настроены, сцена готова, Адам в коляске, а Марьяна при полном параде уже стоит у микрофона. Открываются двери. Парни абсолютно нормально реагируют, но у девушки внутри всё замирает, падает в кому и воскресает снова. Её руки дрожат, а ноги подкашиваются. Гости толком и не зашла в помещение, а она вся мокрая от волнения. Может показаться, что Марьяна себя неважно чувствует, но это не так. Адам подъезжает к ней на коляске и берёт за руку. Голос кого-то из администрации: «Стоп! Он же в коляске, как играть-то будет?» Конечно, ребята договорились, что партии попробуют вытянуть Томаш и Патрик, но гостей это, видимо, не устраивает. «Ладно уже Вам, мы знаем всё, что произошло. Пускай сидит. А что это за барышня? Помощница? Хорошо», — говорил один и тот же человек. Девушку от его слов начало трясти сильнее. Дарский уже не подъедет: ему отдельный микрофон выделили. Пора начинать. А ведь этот концерт особенный, со своим трек-листом. Будут исполняться в основном старые песни. Звучит первый аккорд песни "Grom". Ноги у девушки стали подкашиваться, руки тряслись ещё сильнее, хотелось выбежать отсюда прочь. Уловив одобрительный взгляд Дарского, Марьяна немного успокоилась. Начался первый куплет. Адам запел. Теперь внимание Марьи было сконцентрировано на музыке. Больше всего она боялась пропустить свою очередь. А вот и припев. Собрав всю свою силу в кулак, она начала вытягивать припев. Пела не хуже девушки, которая подпевала в оригинале песни. Снова пошел куплет. Кажется, поёт Марьяна неплохо, сама это слышит. И снова риффы звучат одним потоком с пением Дарского. Волнение медленно отступает на задний план, и она чувствует себя более уверенно. Несмотря на тот факт, что это первое выступление, девушка довольно быстро привыкла. Даже Адам заметил это. Вот и снова подступает припев. Чистый вокал Марьяны снова смешивается с грубоватым голосом Дарского. Гости были в восторге от такого сочетания. Прозвучал последний аккорд песни, и все затихли. На этом песни с использованием чистого вокала закончились. Второй песней была "With Spell Of Inferno". Сразу после барабанного короткого соло последовал коллективный гроулинг Адама, Марьяны и Томаша. Патрик пока стоял в стороне и молчал. Услышав столь дивные звуки, гости поразились. Никогда ещё так гармонично не звучал женский и мужской гроулинг. То, что они видели, поражало воображение и радовало слух. А музыканты просто радовались тому, что присутствуют на сцене и их внимательно слушают. Марьяна хоть и была взволнована слегка, но пела вполне уверенно, порой пыталась импровизировать. На секунду показалось, что это вечный состав Behemoth, но всем известно, что Марьяна лишь помогает. И снова барабанное соло, а затем сразу мелодия. Ребята не на шутку разогрелись. Но вот и эта песня спета. Весь концерт они орали, как демоны. Гости были в восторге. Прозвучало множество их любимых треков. Незабываемый драйв отложился в их сердцах надолго. Они не сожалеют, что разрешили ребятам жить неделю бесплатно. Музыканты ведь только разогрелись, а трек-лист уже был отыгран. Да, спеть около 12 песен и не устать трудно, но ребята работали, будто на батарейках! Они готовы ещё пару песен исполнить, да гости устали. Инферно отбросил палочки в сторону, ибо они ему надоели за два часа игры, и руки его ужасно болели, как и ноги. Сет отставил гитару и сел на стул, стоящий перед сценой. Пот стекал по его лбу белыми каплями, смешиваясь с корпспейнтом. «Как же я заебался!» — выдохнул Орион. Нергал спокойно скатился со сцены и сел возле Сета. Одна Марьяна пребывала в эйфории и стояла столбом у микрофона. Выглядела она сейчас, словно мраморная статуя. Казалось, что девушка даже не дышит. «Дорогуша, ты себя нормально чувствуешь?» — подошел к ней Инферно, вытирая мокрые руки полотенцем. Марьяна молчит, просто смотрит в одну и ту же точку. Уже Томаш занервничал, хотя ему почти всегда было всё равно на поведение дамы. Раздался женский радостный вопль: «А давайте в честь концерта нажрёмся?» У Адама явно челюсть отпала, что уже говорить за Роберта и остальных. Теперь уж парни молчали. Девушка пару минут смотрела на всё это молчащее царство, а потом спросила: «Мы пить сегодня будем вообще?» Дарский захихикал тихо. Инферно, слегка отойдя от шока, спросил у девушки: «Ты хоть поняла, что предложила?» Марьяна покрутила головой. Стало понятно, что она пребывает в состоянии аффекта. «Ну, а почему бы не выпить?» — предложил Томаш. Ребята подсуетились слегка и согласились. Марьяна хотела отказаться, но язык почему-то не повернулся. Пришлось идти вместе с ребятами. В конце концов, кто Дарского катить будет? На том и решили пойти в бар, который находился на первом этаже гостиницы. Марьяна покатила Адама, а остальные, бросив инструменты, попятились сзади. Гуляние в самом разгаре, хотя начиналось всё с простой фразы: «Давайте по маленькой». Официантки в ужасе прячутся за барной стойкой, сам бармен еле успевает кидать бутылками в шумную компанию, ибо подходить опасно для жизни. На всякий случай, он подкинул к их столику табличку с надписью: «Не влезай: убьёт!» Ударник, дорогой наш Инферно, шатаясь, ищет какую-нибудь наживу. Тут ему на глаза попалась пробка от водки, которую он никогда не пробовал. Решил для начала слегка ощутить аромат, да так носом прилип к пробке, что опьянел к чертям и упал под стол. Лишь рука, взявшая рюмку, торчит из-под стола. Иногда оттуда доносятся жалобные стоны: «Подайте выпить на пропитание. Долейте, короче». Но доливать уже некому. Томаш залез на соседний стол и, пританцовывая, напевал вслух: «Если хочется пись-пись, ты на корточки садись! Ибо ты не заслужил писать стоя, как мужик!» На этом моменте его руки потянулись к ширинке брюк и начали её расстёгивать. Официантки подумали кричать, но тут же передумали. Теперь они с интересом наблюдают за столь интересным действом. «Эй, а ну, блядь ебучая, штаны одень!» — сказал Роберт, пытаясь выползти из-под стола, но его план обвенчался крахом, ибо сильно ударился башкой. Пришлось заползти обратно в укрытие. Томаш, слегка опешив, всё-таки застегнул штаны, но со стола не слез. Цирк продолжился. Этот клоун решил распевать пошлые и матерные частушки. Став на мостик, пропел: «Я старушка радуга, давай тебя порадую!» И тут мимо арены частушек проезжает Дарский на своей чудо-коляске, держа в руках огнетушитель. Подкатившись к барной стойке, ударился об неё и чуть не перевернулся. Благо, всё обошлось. Кое-как он обернулся к спинке коляски и... и теперь он пытается приделать к ней огнетушитель. «Сейчас захуярим ракету! Сейчас взлетим!» — приговаривал он, создавая новый вид ракет. «А чтоб тебя слон хоботом во всю глубину поимел!» — запищал вокалист, ударившись пальцем о рычаг. Тотчас к нему подбежал (или подполз) Сет. Что-то спросив у Адама, привлёк его внимание и резко сел ему на колени. Дарский такого не ожидал вовсе, поэтому наблюдал за его действиями квадратными глазами. Патрик устроился так, как ему удобно, и, схватив вокалиста за шиворот, начал умолять: «Ну возьми меня с собой в космос! Возьми-и-и-и-и!» На определённый момент он перестал трясти испуганного Адама и замолчал. Глядя ему в глаза, стал улыбаться, как кот, получивший пакет сосисок. «Привет, Дедушка Мороз, — ласково заговорил Патрик. — В этом году я вёл себя очень... Ну, не совсем хорошо. Но я обещаю исправиться! У тебя есть для меня подарок? А борода у тебя настоящая? — спросил он, дёргая вокалиста за волосы. — Я придумал, что хочу, а нет. Я ебу, что мне надо? Всё же есть! Стоп. Хочу сиськи пятого размера, чтобы их можно было трогать и все дела. Просто к девушкам пристаешь, а они давай пищать так, что в ушах звон ещё час стоит. Ну, что, сделаешь?» Дарский вопросительно посмотрел на него, потом отвёл взгляд, а затем снова посмотрел ещё более квадратными глазами, будто на горшке сидит. «Ты обосрался, дедушка?» — спросил снова Патрик. «Помогите! На меня тролль напал! Он меня сейчас.. раз-з-давит, как букаш-ш-ш-ку, и пиздец мне настанет!» — протяжно выдохнул Адам. Послышался громкий звук пердежа. «Всё-таки взлетели», — прошептал Томаш, слезая со стола. Марьяна сидела и наблюдала за всем происходящим, вытаращив глаза. Девушка пребывала в самом настоящем ахуе. Ей одновременно было и смешно, и стыдно, и хорошо, и плохо, короче, всё вместе. Опёршись на ладонь подбородком, ждала, когда вся катавасия успокоится. Бармен, заметив скучающую даму с необычным корпспейнтом, подмигнул ей, но в ответ словил взгляд разъярённого медведя. «Бармен, сука, принеси мне какой-нибудь весёлый коктейль, и я тогда уйду!» — пьяно пробормотала девушка. Мужичок быстро подошёл к ней и поставил на стол стаканчик, в котором находилось нечто под названием "Волосатый пупок". Выпив это чудо залпом, дама встала с красного дерматинового диванчика и случайно наступила на лопатку Инферно. «Инопланетяне! Оставьте меня, я смертный и вонючий!» — взвыл он. «Ой, бля, чувак, прости», — практически басом ответила Марьяна. Выползая из-под стола, ударник пару ударился головой, но всё же вылез. — У тебя там сотрясения мозга не случилось? — вежливо спросила Марьяна. — Там сотрясаться нечему, — подхватил Томаш. — Пошли в номер, идиот. И кто тебя просил пробку нюхать? — Я сам так решил! — подняв руку вверх, пробормотал Роберт и шлёпнулся лицом в пол. — Решило оно! Бестолковое. — Ладно, вы тут решайте, а я пойду своего безмозглого космонавта заберу. Второго вы уже сами заберёте. — Марьяна, я этих двоих не донесу никак. Я и сам еле стою. У меня идея! Бармен, иди сюда! — величественно взмахнул рукой Томаш. Марьяна отошла от стеклянного столика и побрела вдоль барной стойки, в конце которой сидел Дарский, а возле него уже лежал Патрик. «Эй, Гагарин! Катись сюда!» — крикнула девушка через весь зал. Названый Гагарин повернулся в сторону зовущей. Перед глазами у него всё плыло, поэтому он почти ничего не различал. «А где я?» — спросил. Дав себе ладонью по лицу, Марьяна направилась в его сторону. Резко подошла и схватила коляску за ручки. «Бля, где я?» — стонал Дарский. Колёсами коляска под руководством Марьяны успешно наехала Сету на ладонь. «Воры! Али-Баба, бля, и сорок разбойников, стойте на хуй», — бормотал он, пряча ладонь под себя. Марьяна даже не обратила внимания на ладонь, куда ей было до возгласов потерпевшего. Летящей походкой она вышла из бара и скрылась с поля зрения людей. Дарский давно уже спит глубоким сном, что его фиг разбудишь. Лифт сломан, поэтому нужно подниматься по лестнице. Это и было самым страшным для Марьяны. «Лишь бы не разбудить этого идиота», — подумала она, но тут отозвался голос: «М-мамо-оч-ка, мне так плохо, я, кажется, беременная». Марьяна посмотрела по сторонам, но вокруг никого не было. Обратив внимание на космонавта, она всё поняла. Это бестолковое создание уже начинает просыпаться, поэтому на него потихоньку нападает Бодун-мен. Но нет времени стоять! Нужно подниматься на лестницу. «Сейчас ты узнаешь, каково ездить по украинским дорогам, — злорадно прошептала она. — У меня там тётка живёт, поэтому я прекрасно понимаю, что это такое». Затащив на первую ступеньку коляску, Марьяна начала толкать её вперёд. Дарский пока ничего не замечает, только постанывает иногда. Медленно девушка перекинула коляску на вторую ступеньку. «Ёб твою мать, откуда ты такой тяжёлый взялся!» — возмутилась. Ступенька номер три оказалась реальной угрозой для психики Марьяны. У неё уже и руки трясутся, и пар из ушей валит, а коляска через ступеньку не переступает. «Да, бля, ебись ты в рот и гори в аду синим пламенем!» — выкрикнула она и толкнула со всей силы коляску вперёд. Предмет перескочил через четыре ступеньки сразу. «Эврика!» — сказала девушка. Далее она тащила коляску таким образом: слегка придерживая за ручки, она пинала её куда можно и нельзя, заставляя двигаться. Вот и нужный этаж. Марьяна красна, как помидор, а Дарский зелен, как огурец. Девушка подошла к нужной двери и попыталась открыть её. — Блин, а мы дом закрыли ведь, — огорчилась она. — Эй, ты, зародыш макаки, где ключи дел? — Как-ик-ключ? — икнул Адам. — От номера ключ, дубина! — Не ебу, к кому ты обр... обр... обращаешься! Еле выговорил, — ворчал вокалист. — Ключи, блять, где?! — схватила девушка его за шиворот и крикнула на весь отель. — Под ковром!!! — гроулом ответил он. — Так бы и сразу, бестолочь, — грубо сказала Марьяна, доставая заветные ключи. Двери открылись, и пара зашла в комнату. Дарский уже спал себе в колясочке, а вот Марья готова была сейчас разорвать всё и всех. Захлопнув дверь так, что её все гости слышали, девушка покатила Адама в спальню. «Нахуя так дверьми хлопать?» — возразил он. Она промолчала, стараясь опустить конфликт. Во всём номере было очень темно, поэтому шагала дама очень аккуратно, ибо свет включить нельзя — Его Величество истерику закатит. Коляска обо что-то ударилась. Это был угол кровати. Марьяна хотела обойти коляску, но пошла не в ту сторону, из-за этого упала на кровать с тихим писком. «А? Кто это?» — пробурчал Адам. Девушка встала и попыталась затащить вокалиста в кровать, но внезапно он начал сопротивляться. — Ты что делаешь? Ты вообще кто? — вскочил он. — Гагарин, ты чего? Я тебя укладывать спать собралась, — удивлённо ответила девушка. — Я тебя спросил, кто ты? — вокалист насторожился. — Девушка я твоя! Псих, давай спать! — Ты не моя девушка. Я с такой страшилой никогда бы не встречался. Ты чего такая бледная? И чего у тебя круги под глазами? И губы такие чёрные? — Адам медленно отползал вниз. — Я не страшила. Это корпспейнт остался. Кстати, корпспейнт — ответ на все твои вопросы. — Но ты же страшная! Иди, умойся, тогда я скажу тебе правду. — Ну, сука, я тебе припомню. Через минуту девушка вернулась с абсолютно чистым лицом. Дарский встал и подошел к даме впритык. «А ты ничего такая», — процедил сквозь зубы и засмеялся. К сожалению, у Марьяны не было настроения для развлечений, задуманных сейчас Адамом. «Нет, всё-таки страшненькая немножко», — сказал он и отошел. Что-то зверское пробудилось сейчас внутри Марьяны. Глаза налились кровью, пар из носа пошел, руки сжались в кулаки, а мысленно она уже вырывала Дарскому кишки через глотку их запихивала назад через уши. — Любимый, повтори, пожалуйста, что ты сказал? — ехидно попросила девушка. — Ты страшная! — Я что-то не поняла, у тебя инстинкт самосохранения отказал?! — она подошла к нему очень близко и резко схватила за воротник рубашки. — Я... Я... — Как ты меня достал! — выкрикнула она и отвесила ему великолепного леща. Адам, закрыв глаза, опустил голову. Девушке сразу стало трудно держать эту тушу, которая, кажется, перестала дышать. — Эй, ты живой? — она прислушалась. — Да, живой, бестолочь. Хрен с тобой, спи на полу. — Ты... Страшна-а-я... — протяжно он застонал. — Ах, страшная я. Утром не жалуйся! Марьяна, подождав минуту после реплики, начала аккуратно пинать тушу в сторону выхода. Прихлопывая в ладоши и напевая весёлую песенку, она подталкивала тело всё ближе и ближе к дверям. Раз ударила ногой, второй, третий. На четвёртый не удержалась и долбанула беднягу по почкам с размаху так, что тот начал рычать во сне что-то похожее на: «Отстаньте, тупые гопники». Девушка ухмыльнулась и продолжила лупить Адама, приговаривая: «Хава, нагила хава, нагила что-то там ещё». А вот и выход. Финальный смачный пинок — Дарский лежит на коврике, посапывая. Марьяна спокойно разворачивается, закрывает дверь и идёт спать с чистой совестью. Время — ни свет, ни заря. Холодный подъезд, посторонние шаги внизу. Двери на разных этажах то открываются, то закрываются. Бодун-мен стремительно захватывает организм Адама. Голова вокалиста, словно из камня, еле поднимается. Неприятная ноющая боль по всему телу распространялась стремительными потоками. Мужчина решил расстегнуть рубашку и посмотреть, что у него там болит. Зрелище его поразило не на шутку. Огромные синяки почти по всему телу. «Н-да, на меня вчера, наверное, Росомаха напал», — прохрипел он. Пытаясь встать, опёрся о стену и поплёлся в сторону двери. «Стоп, а где дверь? — задумался и развернулся. — А! Вот же она!» Не спеша открыл её и вошел, точнее, завалился в номер. Создавая невероятный шум, рухнул на пол. Расстелившись звездой, попытался ползти дальше. Перебирая руками, таки дополз до спальни, где спокойно спала Марьяна, обнимая одеяло. Протянул руки к перилам и снова попытался встать. Ему удалось. Глядя на спящую в тёплой постельке даму, стащил с неё одеяло и заорал: «Рота, подъём!» Марьяна медленно открыла левый глаз, перевернулась на правый бок и ответила: «О, Змей Горыныч проснулся. Вали обратно в пещеру». Дарский, опираясь по-прежнему на перила, думал, как составить предложение. — Ну, что тебе надо? — привстала Марьяна. — Ты... Ты... Блять, что сказать я хотел? — Без понятия. — О! Вспомнил. Какого чёрта я спал на улице? — его тон заметно повысился. — Ты спал не на улице, — спокойно ответила она. — Почему я спал на коврике в подъезде? — Догадайся, бестолочь. — Ты меня не слышишь? Ответь на мой вопрос! — Адам перешел на свои "естественные" певчие тона. — Так, коробочку свою прихлопнул, иначе я её сама тебе сейчас прихлопну, — Марьяна подошла к Дарскому. — Интересно, как ты мне её прихлопнешь? — они столкнулись лбами. — Вот так и закрою, а ещё раз рот на меня откроешь — будешь в больнице лежать под капельницей весь в гипсе, ясно? Сейчас лучше помолчи, иначе заставлю жрать подушку. Без хлеба! — Это кто мне тут угрожает? Маленькая болонка, которую я радостно подобрал? Пригрел змею на груди, бля! А перья я жрал! И не один раз! Помнишь один из наших последних клипов? Вот там я перья жрал, давился ими, а ты меня пугаешь. А теперь ответь мне, рабыня, почему твой сударь спал на улице?! — гроулинг Дарского набирал обороты. — Во-первых, я тебе не болонка, а во-вторых, тебя никто не просил! И спал ты на коврике, потому что он явно симпатичнее меня, не правда ли? Конечно, лучше старый убитый поморщенный ковёр, чем девушка, которая страшная. Да?! — девушка не отставала от вокалиста, поэтому тоже перешла на экстремальные тона. — Я тебя сейчас ударю. Как ты меня достала! Ты можешь прямо мне сказать?! Ваша женская логика сравнима по тупости только... Да я ни с чем не могу это сравнить, ёб твою мать! — Не трогай мою мать, Ундер Припиздей!!! — раздался рык такой мощности, которой свет не слышал. Дарский немного отошел от девушки. — Охуеть, какой я хороший учитель, оказывается. А-ну, скажи ещё что-нибудь. — Я тебе сейчас скажу пару раз по челюсти! Марш на хрен к Инферно в номер, чтобы я тебя не видела!!! — А на сколько уйти? — Адам задавал вопросы, чтоб услышать ещё раз волшебный рык. — Я тебя сейчас выдворю так, что не зайдёшь больше! — Ухожу-ухожу, — прошептал он и попятился назад, ближе к двери. — Чего тормозишь? Марш отсюда, бестолковый, — сказала Марьяна и кинула в него подушкой. — Приятного аппетита, чтоб ты подавился! Адам ушел, так и не узнав ответа на свой вопрос. Настроение его было полностью испорчено. Одно радовало — гроулинг любимой. Такого он сам от себя не ожидал. Теперь у него был повод гордиться собой. Эта мысль немного приподняла его настрой и заставила улыбнуться. К Инферно он зашел уже с улыбкой во все тридцать два зуба. Марьяна, будучи разъярённой, взяла ещё одну подушку и швырнула ею в дверь, крикнув: «Дарский, какая же ты мразь!» Она заплакала. Села на край кровати, прикрывая глаза ладонями. Послышался тихий шорох. Девушка посмотрела прямо перед собой и увидела маленькое создание с рожками. «Ой, ты кто?» — спросила она испуганно. Тут же создание исчезло. Марьяна испугалась и залезла на кровать. Подумывая, что это могло быть, накрылась одеялом, дабы никакие монстры не напали. Тотчас её окутал сон. Марьяна отключилась, забыв про всё на свете.