Охотники и жертвы

Говорят, когда закрываешь одну дверь, — открывается другая. Или что-то вроде этого. Образно — наверняка, так и есть. Но если ты и правда закрываешь дверь — она может больше не открыться. Я знаю, о чем говорю. Иногда двери просто некому открывать. — Если что-то случится — звони. И, пожалуйста, будь осторожна. Я киваю. — Это надолго? — Я вернусь не раньше завтрашнего вечера, — прикинув, отвечает Крис. — Долгая дорога? — Дело, требующее особого подхода. Я на миг поджимаю губы. Знаю все эти фразы-отговорки: подаются как нечто наискучнейшее, чтобы только не приставал с расспросами. Только вот я и так знаю, что за ними скрывается: родители нередко отговаривались ими, уходя «по делам». Худшие часы ожидания моей жизни. С момента, как хлопнет за ними дверь, и до вздоха облегчения, когда она снова отворится. — Ладно, потрачу день на тренировки. Арджент чуть усмехается: — Не переусердствуй. Я вопросительно поднимаю брови. — Ты часто увлекаешься, — поясняет мужчина. — Я думала, это называется упорство. А еще, возможно, желание жить, — негромко отвечаю я, наблюдая, как Крис поднимает туго набитую спортивную сумку и поворачивается к выходу. — Это связано с поведением существ в городе? Мужчина чуть хмурится. — Нет, это только мое дело. До завтра. — Будьте осторожны. Он кивает, а потом идет к машине. Некоторое время я хочу сказать что-то еще, но дурацкое чувство дежавю не покидает меня, словно я смотрю один и тот же фильм в сотый раз. И каждый раз надеюсь, что это та версия, где все заканчивается хорошо. Я подавляю вздох и закрываю дверь. Если бы меня попросили назвать сто и один способ скоротать время — я бы с абсолютной уверенностью заявила, что битье груши — лучший из вариантов. Если при этом еще и не забывать о технике — вообще замечательно. Но вот невезение — за двадцать три года никто не поставил мне удар, и потому все мое усердие разбивалось в пух и прах о кожаное тело мешка. Сначала я думала, что быстро покончу с неблагодарным делом избиения бесчувственных, но вскоре увлеклась процессом. Оказалось, что мне давно пора было выпустить пар, только вот делать это на виновниках — не очень хорошая затея, в данном случае. Но груша безропотно играла роль то бывшего парня — самовлюбленного мудака, подпортившего мне последние полгода, — то агрессивного оборотня, что пытался поделить меня на неровные кусочки. Когда мешок вжился в амплуа Дерека Хейла — у меня даже открылось второе дыхание. — Думаю, Крис забыл засунуть туда конфеты, — раздается насмешливое замечание со стороны. Я резко оборачиваюсь и вижу Хейла, прислонившего плечом к одному из деревьев. — Тебе что-то не нравится? — сухо уточняю я. — Твои хаотичные удары. — Ты хотел сказать «непредсказуемые удары»? Он фыркает. Я, уже прекратившая тренировку, негромко, но недовольно вздыхаю. — Настолько плохо? Надеюсь, это не звучало слишком жалко. — Для пиньяты — сойдет. Я усмехаюсь и качаю головой. — Без Криса ничего не выйдет. — Пойдешь жалеть себя и ждать очередного нападения? — уточняет Дерек, и я хмурюсь, оборачиваясь. — Займусь своей работой, — отрезаю я. — То есть ты легко отказываешься от своих слов? — Что ты имеешь в виду? Я не клялась стать охотником, и делаю это только для того, чтобы не умереть в этом славном городке в расцвете лет. И в данный момент… — Кое-кто обещал надрать мне задницу, — спокойно произносит Дерек, не сводя с меня прямого взгляда. — Но, наверное, мне послышалось. Ох, вот ты о чем. Все-таки не в пустоту говорила. — Ты сейчас меня на слабо берешь? — я с вызовом скрещиваю руки на груди. — Мне просто жалко грушу. Слишком много ярости на ее долю. — А я представляла не грушу. — Догадываюсь. Несколько секунд мы буравим друг друга взглядами: мой, хмурый, против его — насмешливого. А потом я киваю в сторону кожаного мешка. — Покажешь, как нужно? И несмотря на то, что ответ практически очевиден, Хейл долгие мгновения просто изучает опушку леса, не удостаивая меня согласием. — Пожалуйста, — негромко добавляю я. — Идет. Я вздыхаю, хотя сложившаяся ситуация устраивает меня. Но вместо того, чтобы, как полагается, поблагодарить Хейла, я открываю рот. — А что ты вообще тут делаешь? — Маленькая Мисс Тактичность. Дерек наверняка думает о чем-то подобном. Взгляд исподлобья сменяет холодный прищур. Не скажет. — Крис уехал. — Можно устроить в его доме вечеринку? Кажется, он не выдерживает собственной суровости и закатывает глаза. — Просил приглядеть за тобой. — Ммнда, — выдаю я что-то несвязное. — Тебя? — переспрашиваю я. — Да, да, я поняла. Опыт и все такое… — О чем ты? — Весь этот сверхъестественный выводок… То есть Стая — тоже на твоем попечении? — я хмыкаю, стараясь не улыбаться. Кажется, он некоторое время обдумывает мои слова, а потом не удостаивает ответом. И ладно. Это был риторический вопрос. — С чего начнем? — С теории. Серьезно? — Слабое место оборотня? Чему-то же тебя учили? Я поджимаю губы. — Аконит. — На теле. — Самодовольство. — Не хочешь теории? Ладно, — просто кивает Дерек, а потом скрещивает руки на груди. — Нападай. Дважды просить меня не приходится. Не знаю, ждала ли я именно этого приглашения или просто не стала медлить и сводить тренировку на нет, но мой первый удар летит точно в горло оборотня. Мысленно я уже нацеливаюсь во второй раз, когда ребро ладони проскальзывает мимо, а сама я оказываюсь с заломленными за спину руками. Получилось довольно резко, но мне скорее досадно, чем больно. — Правило первое: думай, прежде чем ударить, — раздается из-за спины вкрадчивый голос. Я молчу. — Слабое место оборотня — шея, вернее сонная артерия, ты угадала, но не стоит так очевидно атаковать. Я запомню, спасибо. — И еще — когда тебя провоцируют — не по… — я сгибаю ногу в колене и со всей силы бью Хейла пяткой по колену. Он пошатывается, выпускает меня, а когда я, наконец, могу видеть его лицо, нехорошо прищуривается. — ... не поддавайся, — заканчивает Дерек. — Спасибо за совет, — хмыкаю я. Он чуть качает головой, а потом подходит ближе к подвешенному мешку. Я невольно следую за ним. — Здесь и здесь, — он поочередно указывает на собственное основание шеи сбоку и яремную впадину. Мне хочется добавить про колено, но, кажется, я и так достаточно невыносима. И совершенно не понимаю, почему: то ли Хейл так раздражает меня, то ли весь этот город. Закусываю губу и киваю. — Теперь об ударе, — продолжает Дерек. — Бей с разворота, иначе тебе не хватит силы: оборотень, даже не тренированный, выносливее человека в десятки раз. — А оборотни Бэкон-Хиллз тренированные? — уточняю я. — Те, которых ты видела, — вполне, — прикинув, отвечает Дерек, и я хмыкаю. — Твоих рук дело? Немного разворачиваю корпус вправо и с замахом бью по груше. — Отчасти. Больше разворот, — поправляет меня оборотень. Я следую совету и снова ударяю по мешку. Звук выходит гораздо глуше, чем в прошлый раз: наверное, начинает получаться. — Еще раз. Я повторяю движение больше десятка раз, после чего принимаюсь за следующее показанное Хейлом. Нельзя сказать, что я схватываю на лету, но со временем выпады становятся четче, а вмятина на груше не успевает разглаживаться. Я начинаю лучиться довольством, что меня и сбивает. Последний удар проходит вскользь по коже, и я едва не теряю равновесие. — Похоже, самодовольство — слабое место не только у оборотней, — в пустоту произносит волк, поодаль наблюдающий за моими промахами. Наверняка, он поджидал этот момент, чтобы отпустить нечто ехидное. Дождался. Сама виновата. — Мне нужен перерыв, — я разворачиваюсь к Дереку и присаживаюсь на землю возле него. Растираю побаливающее запястье и тут замечаю, что угол пластыря на царапине немного отошел. По правде, рука больше не беспокоила меня, но я не спешила избавляться от защитной накладки: швы мне должны снять только через несколько дней. — Как предплечье? Я не поднимаю головы, услышав вопрос. Довольно равнодушный, чтобы меня заинтересовало лицо Дерека. Вежливые реплики заслуживают только вежливых ответов. — Все хорошо. — Ты знаешь, куда уехал Крис? Я бы непременно обратила внимание на то, с какой скоростью Хейл меняет темы, если бы меня саму не интересовал заданный им вопрос. — Понятия не имею. Но отчего-то мне кажется, что не по магазинам, — я закусываю губу, а потом добавляю. — С такими лицами мои родители отправлялись на охоту. Не понимаю только, зачем… — Зачем для этого уезжать из города? — суховато переспрашивает Дерек. — Ты не договорила, кажется. — Вот теперь ощетиниваешься ты, — заявляю я. — Я ничего подобного не имела в виду. — И это довольно странно. Хмыкаю и поднимаюсь на ноги. — Я, пожалуй, приготовлю что-нибудь поесть, — и уже отвернувшись, добавляю. — Если голоден — присоединяйся. И мне не нужен волчий слух, чтобы различить, как за моей спиной он бормочет что-то о поражающем непостоянстве. — Как думаешь, у Криса есть тмин? — задумчиво тяну я, изучая содержимое кухонных шкафчиков. — Что? — Тмин… Специя такая, — продолжаю рассматривать этикетки баночек и пакетиков. — Понятия не имею, а без него никак? — равнодушно отзывается Дерек. Я поднимаю глаза на Хейла. — Ты вообще заинтересован в ужине? — Не откажусь. А ты заинтересована в поиске проблем? — Их решении, — поправляю я. — Пока что тебе удается только находить их. — Ага… Ух ты! — Что, нашла свой тмин? — Не совсем. Тут заначка Криса… Ммм… Полупустая, — я чуть удрученно вздыхаю. Это как найти подарок на Рождество с порванной упаковкой. Хейл издает какой-то слаборазличимый звук, но напоминает усмешку. — Коньяк. Будешь? Скептически приподнятая бровь Дерека говорит о многом. Но только не о сути. — Раз, два, решай быстрее! — тороплю я, не обращая внимание на его первую реакцию. — Ладно. Я закатываю глаза, но удерживаюсь от комментариев. Ставлю на стол спиртное, а потом возращаюсь к мясу, которое, похоже, будет приготовлено с импровизацией. Некоторое время в кухне стоит тишина, нарушаемая лишь слабым звоном посуды с моей стороны, а потом Дерек задает вопрос. — Как твои близкие отнеслись к долгосрочному отъезду? Не в силах поверить своим ушам, я оборачиваюсь. Дерек задал мне миролюбивый, ну или почти, вопрос! Без обиняков, злобы или обвинений. Да он, наверное, уже опустошил бутылку Криса! Я оказываюсь права только отчасти. Он и правда раздобыл где-то бокалы и явно успел выпить. Хмыкаю и возвращаю все внимание к приготовлению ужина. — Моя подруга была только за, — начинаю я и только тут понимаю, что больше мне, в общем-то, и нечего добавить. Никто больше не идет на ум, да и некому приходить — родителей больше нет, сестер или братьев — тоже. Были кузены, но с тех пор как погиб Пит… Пит. Он постоянно выходит у меня из головы. После смерти родителей я словно вычеркнула всю свою семью, словно исчезло само это слово. Смерть Питера, последовавшую за аварией, я едва ли восприняла за правду. Долгое время жизнь казалась сплошным кошмаром, и было совершенно не важно, что в нем случится. Я просто надеялась проснуться. Бедная Лис. При всех наших разногласиях, связанным с семейным делом, меньшее, что я могла сделать для нее — приехать на похороны Питера. Я их пропустила. Я пропустила жизнь за те долгие месяцы одиночества. Я пропустила смерть. Повисшая пауза не нравится мне, но я не хочу выдумывать что-то, чтобы скрыть ее. Это глупо. Я отправляю мясо в духовку и, заметив, что Дерек наполнил и мой бокал, поспешно делаю глоток. — А что насчет тебя? — раз я сегодня блещу бестактными вопросами, к чему молчать. — Когда-нибудь покидал Бэкон-хиллз? — Приходилось, — помедлив, отвечает мужчина. — Планируешь оставаться у Криса? А дом девятнадцать — продашь? Я присаживаюсь за стол напротив Дерека и кручу в ладонях бокал. — Не знаю. Мне пока некуда возвращаться, и страховку я не получила, — делаю еще глоток. — Они, похоже, считают, что это была умышленная порча имущества! — я кривлюсь, то ли от неприязни, то ли от горечи коньяка. — Что произошло с твоим домом? — спрашивает Хейл. — Сгорел, — глухо отвечаю я, а когда поднимаю глаза на Дерека, вижу, что он так и сидит с безэмоциональным лицом. Только если раньше мне казалось, что оно равнодушное, теперь — каменное. — Кто-нибудь пострадал? Черт возьми, ему что, так нравится копаться во всем этом? Но я все равно мотаю головой. — Нет. В доме уже никого не было. Только вещи… — я откашливаюсь. — Вещи, оставшиеся от родителей. И все. Мужчина по-прежнему молчит, и я поднимаюсь, чтобы проверить готовность ужина. По правде, мне уже не слишком хочется есть. Я как можно дольше вожусь с духовкой и посудой, чтобы не возвращаться к столу, в общество Хейла. Зря я вообще предложила ему присоединиться, а потом еще и поддержала разговор. Какая-то череда неверных поступков. — Моя семья сгорела в собственном доме. Я вздрагиваю и не решаюсь обернуться, потому что мне кажется, что ослышалась. — Несчастный случай? — негромко уточняю я, хотя что-то подсказывает, что нет, и вообще не стоило открывать рот. — Нет. Охотница. Я не в силах пошевелиться. В голове мелькают сотни мыслей: от сочувствия и понимания до удивления, как он еще может мирно относиться к охотникам типа Арджента. И самая жуткая: не видит ли он во мне ту же угрозу, требующую устранения? — И где она? — удается выдавить мне. — Думал, что мертва, но, как оказалось, сбежала. Ты наверняка знаешь ее. Я сглатываю и оборачиваюсь. — Вряд ли. Я никогда не имела дела с… — Кейт Арджент. Мыслей становится еще больше, только теперь они все до одной ужасны. Кейт убила всю семью Хейлов. Крис и Дерек работают вместе, по крайней мере, неприязни между ними я не почувствовала. Более того — оборотень согласился позаботиться о моей безопасности, пока Арджента нет в городе, и… Если только это не какой-нибудь особо изощренный план мести. Через меня. Но что я значу для Криса — подумаешь, дочь его старого друга, которого в живых уже нет. Равно как и всей семьи Арджента. Кроме Кейт. Нет, это глупость: зачем мстить непричастному, когда настоящий виновник сбежал? Я чуть дрожащими руками ставлю две тарелки со стейком на стол и опускаюсь на свой стул. Беру приборы, и рука непроизвольно крепко сжимает столовый нож. Как будто в нем есть смысл. Как будто это поможет. — А Крис? Он… — я не могу выдавить из себя слово «причастен». — Он знает? — Знает. И последние месяцы упорно ищет свою сестрицу. Может теперь ты немного успокоишься и опустишь нож? — с насмешкой предлагает Дерек, и я замечаю, что уже начала поднимать лезвие в сторону оборотня. И правда, что это со мной? Крис все знает и доверяет Хейлу. Я же — доверяю Ардженту. Кому еще, если не ему? Беру себя в руки и киваю. — Извини. — Кстати, неплохое мясо. Без этого твоего тмина. Я поджимаю губы чтобы не засмеяться, но ухмылка все равно проскальзывает по лицу. — Алкоголь просто притупляет твои чувства, — хмыкаю и добавляю. — И повышает откровенность. Дерек щурится, но ничего не отвечает. Видимо тоже понял, что сегодня сболтнул достаточно. — Так что один-один, — я принимаюсь за еду, и мужчина, помедлив, делает то же самое.