***
Ольга резко распахнула дверь, чуть было не задев парочку. Парень отпрянул от ее сестры, но руки все еще удерживал на ее талии. — Хех, добрый вечер, мисс Патаки, — он широко улыбнулся, очевидно, не испытывая никаких неудобств из-за того положения, в котором их застукали. — Добрый, — промямлила Ольга. Язык, почему-то, отказывался ее слушаться, хотя она была совсем не пьяна. — Хельга, тебе пора домой. — Я не могу попрощаться с другом? — спросила та, приподняв бровь. — Мне кажется, вы уже напрощались на несколько дней вперед. Уже поздно. — Без тебя знаю! — Кажется, я тут лишний, — проговорил Сид, наконец, отцепившись от Хельги. — Мне тоже так сдается, — это вырвалось у нее само собой, о чем Ольга тут же пожалела. — Извини, — добавила она. Глаза Хельги расширились от удивления, она даже забыла рассердиться. — Что ж, я пойду. До свидания, мисс Патаки, — Сид кивнул, нисколько не растерявшись, как человек, которого, судя по всему, не впервые выпроваживают. — Увидимся, — бросил он Хельге, уже направляясь прочь. Шагнув вовнутрь, Хельга хлопнула дверью так, что, наверное, перебудила пол-улицы, по крайней мере, мистеру Дьюи уж точно придется спуститься за стаканом теплого молока. — Это что такое было?! — крикнула она, уперев руки в бедра. — Это я должна спросить тебя, почему ты возвращаешься домой так поздно, и какой-то тип с тобой распускает руки у нас на крыльце. — С каких это пор у нас здесь объявлен обет целомудрия? Мне почти семнадцать, и я не обязана хранить себя до появления принца или до колледжа! — Я волновалась за тебя, — пробормотала Ольга. — Ночь на дворе, ты могла хотя бы не выключать телефон. Внезапно Хельга шагнула ближе к ней, и теперь их лица разделяли всего несколько дюймов. — О, я ощущаю твое волнение. Оно было с содовой или со льдом? Или и с тем и с другим сразу? Ольга ощутила, что краснеет, удушливая волна стыда разлилась по всему телу. — Послушай, — Хельга продолжила, — не нужно делать вид, что тебе на меня не наплевать. Я не нуждаюсь в этом. — Но я… — Не нужно также думать, что раз ты явилась сюда почти мгновенно, будто Чудо-женщина, что ты можешь что-то там наверстать, — Хельга говорила предельно спокойно, чеканя каждое слово, но ее глаза метали молнии, и сами они по цвету напоминали свинцовое небо над бушующим морем. Под ее тяжелым взглядом Ольга не могла и слова вымолвить, не то что сдвинуться с места. Сестра рывком стащила куртку и швырнула ее к вешалке, не заботясь о том, где она приземлится. — Тебя не было рядом, — Хельга сделала шаг по ступенькам вверх. — Тебя не было рядом, когда Мириам засыпала пьяной на этой самой лестнице, не тебе приходилось тащить ее в душ, приводить в чувство, чтобы она все-таки отправилась на встречу этих гребаных анонимных алкоголиков. Где ты была, когда Боб орал с утра до ночи из-за сорвавшихся сделок, когда неделями не разговаривал с мамой из-за ее очередного срыва? Где была твоя добродетельность тогда, Ольга? Это неприятно, непривлекательно. Это не поджаристая индейка, не рождественская ель, не хрустящие салфетки, не плакат «С возвращением, Ольга!». — Сестренка… — Мы одни, Ольга. Не перед кем разыгрывать этот спектакль. Прибереги свои объяснения для зрителей. Хельга быстро взбежала по лестнице на второй этаж и направилась в свою спальню. Ольга, не сдвинувшись с места, так и стояла внизу. С каждым шагом сестры она будто глубже погружалась в воду, страх перемежался со жгучим желанием все исправить. Но сделать первый нетвердый шаг она смогла, лишь когда дверь Хельги громогласно захлопнулась. — Хельга, пожалуйста, давай поговорим, — Ольга осторожно постучала в дверь, стараясь не наделать много шума, которого почти интуитивно опасалась. Никто не ответил, удалось расслышать только тяжелые беспокойные шаги. — Пожалуйста, — выдала Ольга полустоном. На глаза наворачивались мерзкие слезы, а в горле рос нервный ком. — Проваливай! — сдавленно, но зло раздалось из-за двери. Кроме этого были слышны звуки какой-то возни. Набравшись мужества, Ольга повернула ручку. Но дверь не поддалась. Машинально она дернула ее на себя, а затем повертела ручку еще раз. Ничего. Дверь была заперта. Очевидно, к ней прикрепили замок. — Хельга, открой. Собственный голос показался ей в ту минуту невероятно противным, и на месте сестры она точно не отворила бы обладателю оного. — Я сказала, вали к черту! Я не собираюсь выслушивать твою хрень! И так тошно. В ее грубости промелькнуло что-то истеричное, не требование и не просьба, что-то неопределенное, но Ольга сдалась. — Когда же ты успела повесить на дверь замок, Хельга? — прошептала она вопрос, который никак не мог дойти до адресата. Слезы хлынули ручьями, горячие, вымученные, но не приносящие никакого облегчения. В Хельгиной спальне что-то упало, затем скрипнула кровать, и наступило затишье. Ольга всхлипнула и сделала шаг от двери. Сейчас уже все равно ничего нельзя исправить. А можно ли вообще? Макияж был безнадежно испорчен, широкие черные полоски потекших туши и подводки смотрелись как напоминание об ее поражении. Ольга без сожаления погрузила лицо в холодную воду, от чего руки тут же покрылись мурашками. Механизмы мироздания замедлились и теперь передвигались с жалким скрипом. Ольге захотелось любой ценой вырваться из этого дома, ей думалось, что если она не покинет его в течение получаса, он погубит ее, переварит в своем нутре, как венерина мухоловка несчастное насекомое. Нужно было сбежать куда-нибудь, куда угодно, но подальше, хотя бы в эту ночь.***
— Куда едем, мисс? — таксист, завидев ее, даже выволок из салона грузное тело, чтобы собственноручно открыть для нее дверцу машины. — В самое лучшее место неподалеку, которое еще открыто и где есть хорошая выпивка. Ольга широко улыбнулась, поправляя подол черного платья. Она снова была свежа, хорошо одета и аккуратно накрашена. — Думаю, «У Пьера» вам подойдет, — ответил таксист, чуть поразмыслив. — Отлично, вперед.***
Местечко и вправду оказалось неплохим для почти окраины. Несмотря на позднее время, ресторан был заполнен наполовину, играла тихая приятная музыка, туда-сюда сновали официанты. Ольга выбрала столик, показавшийся ей самым удаленным и привлекающим меньше всего внимания. Она по привычке провела рукой по свежей скатерти и открыла меню. Пролистав громадный перечень французских блюд, она отыскала то, что ее интересовало с самого начала — шотландское пойло. Официант возник рядом с ее столиком весьма вовремя, будто по мановению волшебной палочки. — Доброй ночи, меня зовут Арнольд, и сегодня я ваш официант. Готовы сделать заказ? Ольга подняла глаза на парнишку, он, в свою очередь, удивленно округлил их. — Мисс Патаки? — Да, — автоматически отозвалась она. — Ого, сто лет вас не видел, — изумление пополам с… радостью? — Я Арнольд, мы с Хельгой учились в одном классе. — Оу. — Помните? — Конечно… Арнольд, — протянула Ольга, но только через несколько секунд в ее голове вспышкой возникло воспоминание: белобрысый мальчишка, которого Хельга вечно шпыняла, и который при этом демонстрировал почти буддистское равнодушие. Славный малый, но на этом сведения о нем заканчивались. — Конечно, — добавила она еще раз для верности. — Выбрали что-нибудь? — Да… — Ольга не могла понять, почему тушуется, что начинало ее раздражать. — Двойной «Django Runner» со льдом, пожалуйста. — Сию минуту, мэм, — ответил парень и направился в сторону бара. Ольга проводила его взглядом до самой стойки в глубине зала. Для такого времени суток мальчишка двигался с удивительной резвостью и выглядел свежим, будто недавно проснулся. Форма на нем сидела как влитая, должно быть, отглаженная белая рубашечка пахнет альпийскими лугами или лавандой, как и его волосы. Ольга тряхнула головой. Что за странная мысль? Ее заказ прибыл действительно едва ли позже, чем через минуту. Ольга с удовольствием сделала первый жадный глоток, а затем потрясла в руке стаканом, вслушиваясь в мелодичное позвякивание кубиков льда. Ей самой сейчас хотелось бы оказаться на месте одного из них, дрейфовать в янтарном океане безмятежности и медленно таять, чтобы к концу вечера исчезнуть без следа. Тогда вместе с ней исчезла бы вся эта гора проблем — больная мать, отцовская компания, где каждый силится урвать себе шмат побольше, ее сестра… Сестра ее просто ненавидела, и было за что. Если бы в словах Хельги была хотя бы капля неправды, было бы гораздо легче, но она была права на сто один процент. Сможет ли Ольга когда-нибудь загладить вину перед ней? Ведь ей действительно не наплевать на Хельгу. Она ее любит. Любит? Ведь любит? После троекратного повторения это слово показалось ей каким-то неправильным и даже пугающим, и Ольга снова приложилась к стакану. Хмель постепенно туманил голову, и проблемы казались менее острыми. Оторвав взгляд от узора скатерти, Ольга осмотрелась, и на глаза ей вновь попался этот мальчишка-официант. Он бодро сновал по пустеющему залу ресторана, разнося напитки и закуски. Его напарница, девчонка примерно одного с ним возраста, устроившись у стойки и вытянув вперед тощие ножки, болтала с барменом. Небось, парнишка взял на себя ее часть работы, чтобы та передохнула. Опыт учил Ольгу не доверять наружности, но весь его облик просто кричал о том, что перед нею человек, рожденный альтруистом, и это, почему-то, невероятно трогало. Поймав на себе ее взгляд, Арнольд направился к столику Ольги. — Желаете еще что-нибудь, мисс Патаки? — спросил он. Ольга знала, что его подчеркнутая вежливость — только часть рабочей этики, но все равно от этого хотелось улыбаться, будто кто-то бескорыстно проявил о ней заботу. — Повторим, — она указала на стакан, — и, пожалуйста, зови меня Ольгой, мы не в школе, а я не так уж и стара для тебя. — Как пожелаете, — он кивнул, — что-то еще? — Присядь со мной, — вдруг попросила она. Парнишка раскрыл глаза шире, большие и синие, как у сиамского котенка, которого ей когда-то дарил Джейк. — Прямо сейчас не выйдет, — ответил он почти невозмутимо, — но минут через двадцать с радостью составлю вам компанию. Мальчуган неуверенно улыбнулся ей и отправился за заказом. — И как они могут заставлять несовершеннолетних работать по ночам? — Ольга повела плечами и откинулась на стуле, спасительный стакан приятно холодил ладонь. — Понятия не имею, но как-то обходят законодательство. Платят хорошо, потому я не интересуюсь этим. Арнольд сидел рядом с ней прямой как палка, с кружкой американо в руке, будто на встрече с детективом в комнате допросов, по крайней мере, так показывают в кино. Зал почти опустел, только пару столиков еще занимали полуночные гуляки. — Вы надолго в городе, мисс Патаки? — внезапно спросил он. — Ольга, — мягко напомнила она и коснулась его руки кончиками пальцев. Мальчишка смущенно улыбнулся и опустил глаза — ни дать, ни взять, котенок, — не забывай. — Не буду. — На неопределенное время, — ответила Ольга. — Хельга, должно быть, рассказывала, что у нас стряслось? — Мы не настолько близко общаемся, но в общих чертах мне известно. Люди… болтают, — он запнулся на последнем слове, будто боясь расстроить ее тем фактом, что о ее семье ходят слухи. Ольга понимающе кивнула и слегка улыбнулась, чтобы ободрить его. С каждой минутой мальчишка нравился ей все больше, хотя, вероятно, она уже хорошенько захмелела. Ольгу окутывало приятное тепло до самых кончиков пальцев. — Простите, что вмешиваюсь, но почему вы пришли сюда так поздно? Теперь наступила очередь Ольги смущаться. — Я… Просто захотелось повеселиться. Знаешь, порой, становится так грустно, даже не знаешь, куда себя деть. В таких случаях я иду туда, где можно выпить. В подтверждение своих слов она подняла стакан и потрясла его в руке. В сущности, сказанное было правдой. — Понимаешь, о чем я? — Хорошо понимаю, Ольга, — мальчик понизил голос, и его ответ прозвучал до странности интимно. — Тогда, пью за то, что смотрю на тебя, малыш*, — Ольга подмигнула и сделала большой глоток из стакана. — Мадам, мы закрываемся, — та самая девчонка, беззаботно болтавшая с барменом час назад, очутилась у ее столика со счетом в руках. — Какая жалость, — протянула Ольга почти нараспев. — Но что поделать. Официантка вымученно улыбнулась, нелегко улыбаться под утро после смены, когда уже все порядочные золушки видят десятый сон. Она оставила счет на столе и удалилась. Ольга осмотрелась в поисках ее напарника, она уже не отдавала себе отчета в том, что делает, но ей казалось это крайне важным. И нашла. Парнишка топтался у входа, уже успев натянуть куртку. Ольга приложила к счету пятьдесят долларов, и, прихватив пальто и сумочку, направилась в его сторону. Воздух был влажным и прохладным; выйдя из теплого и светлого ресторана, Ольга даже вздрогнула. Хоть она не так уж и редко проводила время в компании алкоголя, по-настоящему пьяной ощущала себя нечасто. Но сегодняшняя ночь как раз была из таких. Ольга похвалила себя саму за то, что надела туфли на каблуках всего в пару дюймов, благодаря чему ее походка еще сохраняла остатки обычной элегантности. Как и подсказывали предчувствия, мальчик еще не успел никуда уйти. Он стоял недалеко от лестницы у входа, кутаясь в свою курточку, и курил. Завидев ее, он, кажется, обрадовался, по крайней мере, улыбка коснулась его губ. Это было тем немногим, что можно было разглядеть в тусклом свете большущей вывески «У Пьера», коей позавидовало бы даже казино, если бы буква «P» слегка не барахлила. — Ольга, вас проводить? — легкое беспокойство в голосе, но нечто большее, чем простая вежливость. Она покачала головой. — Нет, малыш, взрослые девочки могут доставить себя домой сами, — Ольга улыбнулась, — проблема в том, что мне туда совсем не хочется. — А чего же вам хочется? — Ну… — протянула она, делая вид, что замешкалась. — Тебе правда интересно? — Да. — Что ж, ты сам спросил. Ольга сократила расстояние между ними и поцеловала мальчонку. Его пересохшие, но мягкие губы таили привкус табака, и это показалось ей жутко волнующим, хоть пока все было еще довольно невинно. Она просто пробовала на вкус его губы, губы семнадцатилетнего мальчишки, одноклассника ее сестры. Поначалу парнишка опешил, замерев как истукан, но когда Ольга толкнулась языком в его рот, он не сопротивлялся, а после секундного замешательства, обронив сигарету, ответил на этот спонтанный поцелуй. Его рука неуверенно легла на ее талию, и то и дело срывалась оттуда, точно обжигаемая этим мимолетным прикосновением. Ольга, в свою очередь, обвила рукой его шею, а другой, поддавшись странному порыву, приникла к его выемке между ключиц. Почему-то именно это ужасно заводило. Следующий отрезок времени напоминал болезненный бред. Они ввалились в первое попавшееся такси, продолжая страстно целоваться. Похоже, оно предназначалось не для них, но несколько зелененьких купюр сгладили все недовольства шофера. Они неслись в сторону пригорода, огни ночного Хиллвуда мелькали за окнами автомобиля, заменяя звезды, свет которых погиб от рук светового загрязнения. Позже им пришлось отвлечься друг от друга, чтобы утрясти вопросы на ресепшне. Затем, рука об руку, улыбаясь блаженно, но слегка тревожно, они отправились в предназначенный для них номер мотеля. Когда Ольга принялась стягивать с мальчика его пахнущую одновременно лавандой и альпийскими лугами рубашечку, хлынул дождь, и море неизведанных удовольствий распростерлось перед ней снова.