Прыгай.

       Сегодня понедельник, а это значит, что вновь пришел день моих двойных страданий. Я бы не сказала, что выходные в компании родителей чем-то лучше, но в школе меня гнобят не меньше.        Как всегда не позавтракав, я вошла в двери школы позже всех. В холле уже стоял завуч, записывающий имена опоздавших и выдающий им лист, оповещающий о послеурочном наказании. Естественно, я снова попала в этот список. - Здравствуйте, миссис Грин.        Проигнорировав мое приветствие, завуч протянула мне бумажку с наказанием и небрежно бросила: - Я думаю ты никогда не перестанешь опаздывать. Полное отсутствие пунктуальности и каких-либо манер. Ты только позоришь свою семью.        Опустив голову, я быстро направилась прочь, не желая выслушивать что-то о своих родных. Вытерев влажные глаза рукавом я вошла в класс Биологии и устроилась за последней партой. - Эй, Энни! - услышала я шепот справа от себя.        Зная, что ничего хорошего мне не скажут, я даже не стала поворачиваться. Побыстрее бы конец урока. Я смогу пойти в музыкальный класс и успокоиться.        В плечо прилетел скомканный лист бумаги, упав прямиком на открытую тетрадь. Я с тяжелым вздохом разворачиваю ее, заранее зная ее примерное содержание.        "Замарашка Энни нашла работу" и рисунок человечка-девушки, стоящего перед дорогой.        Значение предельно ясно. Они предполагают, что я шлюха. Ладно.        Я отшвырнула бумажку в сторону, не желая больше видеть эти оскорбления, после чего со стороны отправителя раздался смешок. - Энни Лэнгдон, раз вам так весело на моем уроке, вынужден пригласить вас к доске.        Вскинув глаза на учителя я растерялась. - Я не готова, - выдавила я, хоть и учила заданный параграф несколько часов. - Вас ждет неудовлетворительная отметка в этой четверти, Мисс Лэнгдон. Знают ли об этом ваши родители?        Весь класс как по команде воззрился на меня, заставив щеки запылать. - Я думаю они знают, - обессиленно ответила я. - Громче.        Класс начал скандировать "громче", не обращая внимания на просьбы учителя успокоиться.        Я смогла, лишь схватив свой рюкзак и тетради, выскочить из класса. Пробегая мимо классов в дамскую комнату, я снова плакала. Так тихо, чтобы никто не слышал. Как всегда. Казалось, весь мир сейчас против меня. В конце тоннеля я не вижу света. Ни малейшей нитки, чтобы уцепиться. Ничего.        Закрыв дверь на замок, я попыталась восстановить дыхание и достала из внутреннего кармашка рюкзака серебряную обертку.        Извлекая оттуда лезвие, мои руки тряслись. Слезы капали на уже высохшие раны и старые шрамы. Я поднесла маленький предмет к венам. Закрыв глаза, я сделала первый неглубокий порез. За ним глубже. Еще и еще, пока не почувствовала головокружение, которое оповещало, что пора прекратить. Соленые слезы создавали жжение на месте новых ран и, как ни странно, не доставляя неприятных ощущений.        Не смывая крови, я опустила рукав вниз и натянула толстовку, которую достала из рюкзака. Ткань тут же прилипла к крови, но мне было плевать... Я ухожу.