The Diary Of Broken

Уже две недели я не выхожу из больницы. Все время я провожу с Лотти. Первое время врачи пытались выгнать меня из ее палаты, но у них это не выходило. Даже если им удавалось выпроводить меня из больницы, позже я тихо, стараясь не попасться никому на глаза, пробирался в палату. Сегодня Джейн принесла тебя мне по моей же просьбе. Просто я больше не могу так. В смысле, я не могу больше постоянно смотреть на Лотти. Не могу смотреть на то, как она умирает. И опять это происходит на моих глазах. Мне надо отвлечься. За две недели ей стало еще хуже. Все стало таким, как я и предполагал. Она не может нормально говорить, ее мысли не могут составиться в нормальное предложение, а недавно она устроила такую истерику, что чуть не разгромила всю палату. Но несмотря на все это, она борется. Она действительно борется за свою жизнь. Она очень сильная девочка, но она не сильнее своего заболевания. Рано или поздно оно возьмет над ней верх. Врачи дают ей еще не более двух недель. Так больно знать это. Сейчас Лотти на очередной процедуре. Я не вижу в них смысла. Они только больше выматывают ее. Каждый раз после них она приходит уставшей и вымотанной и сразу же засыпает. Лотти часто просит меня спеть ей что-нибудь. И я не могу отказать ей в этом. Правда, в больничной палате нет фортепиано, а гитару я так и не купил, поэтому я пою ей просто так, иногда выстукивая ритм руками. На самом деле мне плевать, как и что я буду ей петь, главное, чтобы хотя бы в последние дни своей жизни она получала все, что ей хочется. И ради нее я готов делать все. За эти две недели я практически не спал. Либо из-за Лотти, у которой часто посреди ночи начинала болеть голова, либо из-за кошмаров. Они опять начали мучить меня. Почти каждую чертову ночь я просыпаюсь с бешено бьющимся сердцем. Почти каждую чертову ночь я вижу смерть Лотти в самых разных сценариях. Это действительно ужасно. Я не раз вспоминал о номере Гарри. Еще выезжая из дома, я засунул бумажку с его номером к себе в карман. Мне действительно плохо, и я мог бы позвонить ему, но каждый раз меня что-то останавливает. Просто я не хочу дергать его по пустякам. На самом деле я бы уже давно позвонил ему, просто у меня еще нету веской причины, чтобы делать это. Не то что бы болезнь Лотти не серьезная причина, нет, просто с этим я пока могу справиться сам, без чьей-либо помощи.

***

Мне пришлось поехать домой, потому что Джейн попросила меня забрать оттуда некоторые вещи Лотти. Мне нужно было взять пару футболок и игрушечную кошку, с которой Лотти спала всю свою жизнь. На самом деле эта кошка очень странная. Она розово-белая, небольшая, уже старая и застиранная, но Лотти с ней еще никогда не расставалась. Она ей даже имя придумала. Мэри. Это так по-детски. Все-таки Лотти еще такой ребенок. Ну почему с ней случилось такое? Я нашел одно фото у нее в комнате, над которым я надолго завис, рассматривая его. На нем изображены я, Лотти и Джейн. Это было Рождество. Мне было тринадцать, а Лотти семь. Мы все стояли у нарядной елки и улыбались. Жаль, что это наше последнее совместное Рождество... Я вытащил фотографию из рамки и, сложив ее пополам, засунул к себе в карман к листочку с номером Гарри. Еще я взял у Лотти еще одну книгу. Я долго искал среди кучи неизвестных мне книг и авторов что-то, что могло бы мне понравится, и в конце-концов остановился на книге Стивенсона "Таинственный Остров". На самом деле у Лотти оказалось много интересных книг. Интересно, она всех их читала? Надо будет спросить. Если она, конечно, будет в состоянии ответить. Джейн говорила о чем-то с врачами, а теперь зовет меня к себе. Пойду к ней, узнаю, что ей сказали.

***

Черт. Черт! Черт!!! Врачи не сказали Джейн ничего хорошего. Только плохое, ибо хорошего нету и в помине. Раковая опухоль в голове Лотти все увеличивается, и за последние два дня она ускорила свой рост в два раза. А это значит, что срок жизни Лотти сократился в два раза. Она умрет не через две недели. Она умрет через одну.