Белокурая чародейка.

День за днем проходит незаметно. Честно сказать – в кругу гаремных интриг время проводится безумно быстро. Так час за часом, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем оно летит. И летит настолько быстро, что лишь моргнули глазом – как прошло целых семь месяцев. Семь месяцев радости и огорчений, надежды и разочарований. В покои великого Падишаха Османов стал слышен стук. Дверь открылась, и Султан встав из-за стола, с улыбкой приветствовал тут, кто переступила их порог. В покои XI Падишаха вошла его луноликая сестра – Михримах Султан. - Здравствуй, Баязид, - строго и кратко, но с легкой улыбкой сказала Госпожа. Не удивляйтесь, что она на «ты» с Падишахом, ведь он сам захотел этого. - Здравствуй, сестренка. Как твои дела? - Плохо. Очень плохо… И мне кажется, ты догадываешься зачем я тут, - после этой фразы Баязид закатил глаза. - Михримах, я же сказал – нет. И говорю тебе это чуть ли не каждый день. Я думала ты уже забыла про это и живешь своей жизнью, а не думаешь о посторонних! Меня вот удивляет - почему ты так просишь возвращение Фюлане? Тебе скучно стало, нет с кого крови выпить?, - повышенным тоном и строгим голос чуть ли не крикнул Баязид. Но не смотря на то, что его глаза налились злостью, луноликая вела себя абсолютно спокойно. - По-первых: успокойся и не кричи. А во-вто… - Михримах!, - перебил её Султан, - мне кажется ты забыла кто я, а кто ты! - А во-вторых, - так же спокойно продолжала Султанша, - твой сын заболел. И никто, никто не поможет ему скорее поправиться, чем мамина любовь. Баязид, вспомни, каково тебе было, как Валиде отправляли в ссылку. Ты оставался с Селимом , Джихангиром и Мехметом, редко приезжала я, что бы увидеть вас. Каково тебе было, так и сейчас Орхану. Он тужит за матерью. - Может ты и права, Михримах, - уже более спокойно сказал Баязид. После таких воспоминаний он сжал руки в кулаки, ведь ему было очень больно открывать те страницы жизни, - но Валиде была не виновна, её подставляли. А Фюлане чуть не убила моего ребенка и Дефне. Или ты и прямым уликам не веришь? - Да, я уверенна что Фюлане несет наказание справедливо. Но она уже более семи месяцев в старом дворце одна. Может она уже донесла свое наказание, может ей уже стоит вернутся в Топ Капы? - Знаешь, сестренка, она не донесла свое наказание. Она должна его нести всю свою жизнь. Но я подумаю, подумаю ради сына. Но запомни – меня с этой женщиной будет связывать лишь ребёнок. - Ой, в вашу личную жизнь я залазить не буду. Мне главное счастье моего племянника… Надеюсь, наш разговор не пролетит у тебя мимо ушей… С Вашего разрешения, - женщина поклонилась и с величественною походкой покинула покои. Следом за нею вышел и Султан, который направлялся к своему единственному сыну. Когда перед ним открылись дверь в покои наследника, сердце Падишаха трижды облилось кровью. Он тихим шагом зашел и подошел к кровати, на которой лежал бледный мальчик. - Орхан, сыночек, что с тобой? Как ты себя чувствуешь? - Плохо отец. Но увидев Вас, мне стало чуточку лучше, - Баязид пригнулся и нежно поцеловал руку сына. Он держал её в руках в течении несколько минут, и смотрел на сына. После Падишах поднялся и подошел к лекарше, которая стояла возле стены. - Что с моим сыном, Хатун? - Состояние Шехзаде тяжелое, но он вскоре выздоровеет. У мальчика сильный жар, но мы всеми способами боремся с ним. Шехзаде много пьет воды, принимает различные настои, которые сделают его самочувствие лучшим. Единственное – у наследника вовсе нет аппетита и он принимает пищу лишь раз в сутки, и то, если его очень долго просить. - Где он мог подхватить это заболевание? - Это не вирусная инфекция, поэтому Шехзаде заразился сам. Может, в морозы выходил на улицу легко одет, вот и подхватил болезнь. - Ясно… Не отходи от сына ни на шаг. Не дай Аллах с ним что-то случится серьезное – первой у тебя полетит голова с плечь!, - грозно сказал он, а после снова подошел к наследнику. – Орхан, дорогой мой мальчик, сейчас поспи – а когда проснешься пообещай , что плотно поешь. Тебе нужно поскорее поправиться. Ведь у меня для тебя подарок! А какой – узнаешь завтра с утра. Остались сутки, милый, потерпи. И Султан вышел с покоев наследника. На следующий день ближе к обеду Дефне Хатун вышла со своей комнаты и медленно спускалась по лестнице. Она держала руку на довольно большом животе, дышала тяжело. Пока девушка спустилась, она успела устать. Поэтому села между другими наложницами на тахте, и водя руку по животе, сказала к одной из рабынь: - Назлы, пожалуйста, сходи на кухню, попроси для меня лукума. - Хорошо, Дефне Хатун, - сказала девушка и отправилась из гарема. - Уф, посмотрите, не успела родить, а уже Госпожу из себя сделала. Подайте то, принесите то!, - сказала Айше Хатун недовольно и с некой насмешкой. - Закрой рот, Айше!, - крикнула Дефне. - И снова приказывает, - спокойно сказала рабыня, листая книгу. - Как же ты меня достала! Видеть тебя не хочу. Удушила бы прямо сейчас! Хотя, мне кажется, твоя зависть задушит тебя скорее, чем, - сказала белокурая, и поднялась с тахты. Девушка лишь хотела переступить порог на выход из гарема, как тут кто-то сзади сказал: - Да, Дефне, Айше права. Еще не родила – а ведешь себя как жена Султана. Негоже так наложнице, услышит кто-то – языка отрежут. От этого спокойного и слегка хриплого голоса по коже Дефне прошлись «мурашки». Фаворитка Падишаха в мгновенье побледнела…