Белокурая чародейка.

Над водами Босфора поднялось солнце, а вместе с ним поднялся и Падишах. Чувствуя запах роз, он посмотрел на любимую, что была рядом и улыбнулся. Он немного полежал, а потом поднялся тихо, чтобы не разбудить беременную фаворитку. Когда Падишах вышел из шатра, его слуги хотели пойти вместе с ним во дворец, но Султан, услышав сзади шаги, остановился и кратко сказал: - Один из вас остается вместе с Дефне Хатун, следя за тем, чтобы никто не нарушил её покоя. Когда девушка проснется и пожелает пойти во дворец – проводишь её к гарему и тогда лишь придешь ко мне. Надеюсь Вам ясно, - и после этих слов парень отправился в свои покои. За этой картиной с террасы наблюдала сестра Великого Султана – Михримах Султан. Увидев, как один из телохранителей Падишаха отправился к шатру, она удивилась. Ведь за шторой, которая закрывала шатер внутри, ничего не видно. Она догадывалась, что там может быть белокурая, но эта мысль была слабой. Не принимая к себе близко эту тему, Госпожа решила пойти к племяннику. Войдя в свои покои, она с улыбкой посмотрела на уже взрослую дочь, которая играла с младшим на 10 лет братом. - Дети, я иду к Шехзаде Орхану, - с улыбкой сказала луноликая. Она подошла к пятилетнему сыну, взяв его за руку, сказала: - Мехмед, слушай Хюмашах. А когда я приду и узнаю, что ты слушался, подарю тебе такую вещь, которая есть у каждого янычара! Договорились?!, - и услышав радостное да, Султанша подошла к двери, она остановилась постучав в дверь, и услышала: - Айше-Хюмашах, ты скажешь Валиде что я слушался, а я не скажу, что ты на меня ругалась. - Нет, Мехмед, у нас все по-честному, - и после услышала смех малыша. Она повернула голову и увидела, как Айше балуется с малышом, и улыбнулась. Она воистину счастливая. Единственное – что так и не нашла того, с кем бы могла разделить это счастье, кому бы могла подарить частичку своего сердца и почувствовать взаимность. Султанша вздохнула и покинула покои, направляясь к наследнику. Через несколько минут Госпожа уже была за несколько метров от покоев Шехзаде, и подойдя туда, увидела то, что привело её в удивление. - Арзу Хатун, что ты тут делаешь?, - обратилась она к служанке Фюлане, которая недавно покинула дворец вместе с ней. – Фюлане что, тоже вернулась? -Увы нет, Госпожа. Фюлане Султан послала меня в ТопКапы, ведь переживает за Шехзаде. А так она знает, что наследник в безопасности, - сказала рабыня, склонив голову перед Госпожой. Несколько секунд они молчали, и Михримах указала жестом на дверь, после чего служанка тут же её открыла. Войдя внутрь она увидела грустного Шехзаде, который сидел и смотрел в окно, не обращая ни на что внимания. - Орхан, - спокойным тоном, но с печальным выражением лица сказала женщина. - Михримах Султан, простите, я Вас не заметил, - сказал мальчик и поднялся с тахты. Султанша подошла ближе к племяннику, и положила руку на его голову, которая показалась ей горячей. - Мальчик мой, нельзя быть таким чувствительным. Весь истощал, бледный какой, да еще и голова горячая. Не дай Аллах заболеешь. Я знаю, что перенести разлуку с матерью сложно, но она скоро вернется. Ты принесешь Валиде много страданий, если заболеешь. Ведь у тебя лишь палец заболит, а у неё будет разрываться сердце, как и всем нам, милый. - Я понимаю это, Султанша. И я еще кое-что понимаю. Понимаю то, что отец не любит меня с мамой. Мы ему не нужны. У него появилась новая любовь, скоро появятся новые дети. Он совсем забыл о нас, забыл о мне. Он приносит страдания маме, медленно принося раны моему сердцу. Мне очень больно это переносить. Была бы моя воля, я бы уехал к Валиде. Ведь Арзу вернулась, а она нет. Она, видимо, больше никогда не вернётся, - грустно, и со слезами на глазах сказал Шехзаде. И вот, на глазах Михримах появились слезы. Она резко ушла «покоев счастья», в которых детский смех и радость, в «покои печали», которые заставляют ребёнка плакать. Она присела и прижала к себе племянника, тихо плача. Как же Султанша сейчас хотела, что бы Фюлане вернулась и больше не уезжала. Пусть она и ненавидела черноволосую, но за счастье этого мальчика, сделала бы все. А для счастья ему нужно лишь одно – что бы мама была рядом. Это главный закон счастья каждого ребёнка, как ни крути. Взяв себя в руки, Госпожа вытерла слезы и посмотрела на Шехзаде, нежно вытерев своим пальцем горькую слезу с его щеки. - Не нужно печалиться. Если ты так быстро будешь сдаваться и печалится по каждой мелочи, твоя жизнь будет мучительной и краткой. Здесь главное быть сильным, и чем больше болит – тем больше улыбаться, тем самым заставляя мучатся своих врагов. Понял меня? - Да… - Я же говорила улыбаться, а не снова плакать! - Хорошо, - сказал юный мальчик, легко улыбнувшись. - Вот и прекрасно. Пойдем на террасу. Может если Хюмашах и Мехмед на террасе, то увидишь их, - и взяв за руку наследника, они вместе вышли и там сразу же подошли к краю террасы. Действительно, брат с сестрой играли на террасе. И их игра забавила юного Шехзаде. Когда Султандзе обратил на него внимание, отвлекшись от игр, Орхан помахал ему привет, и через несколько секунд увидел взаимность. - Какой он смешной!, - сказал мальчик, с улыбкой смотря на Михримах. - Да, это правда. Я ему сегодня хочу подарить то, о чем он так долго мечтает – настоящий лук, конечно маленький. - Когда он подрастет, я ему тоже кое- что подарю. Свой первый настоящий меч. Но к этому еще два-три года нужно подождать. - Да, ты прав. Мехмед будет рад такому подарку, но пока слишком мал. Всему свое время, - сказала Госпожа, опустив глаза в сад. Там, возле шатра Султана, она увидела Дефне, которая мило говорила с одной из Калф, и смеялась, держа руку на небольшом животике. Теперь было понятно, кого там охранял Султан. – Орхан, пошли в покои. Я видела там сладости были, покушаем. Ведь сладости всегда настроение поднимают, - с улыбкой сказала женщина, отвлекая Шехзаде. Потому что она не хотела, чтобы мальчик снова испортил себе настроение, лишь посмотрев на счастливую Дефне. И ей удалось. Они пошли в покои и близко получаса лакомились сладким, болтая. И иногда Орхан даже смеялся. Вот что значит, умение находить подход к ребёнку, пусть и не очень маленькому. - Извини, Орхан, но я уже пойду. Нужно накормить Мехмеда, а то они с Хюмашах лишь фрукты и сладости будут есть, а супов, он не любит. Лишь я его могу уговорить, а Хюмашах такая же как и он, лишь взрослая. - Был рад Вас увидеть. Приходите чаще, с Мехмедом и Айше-Хюмашах. - А ты к нам заглядывай. Нечего сидеть в покоях! И Госпожа вышла с покоев. Лишь повернула она за поворот, как тут перед нею оказалась белокурая. Улыбчивое лицо Султанши тут же превратилось в строгое. В это время Дефне немного растерялась, ведь не имела личного опыта общения с Михримах Султан за все это время. Она знала, что Султанша не любит Фюлане и считала, что она тоже на её строго. Дефне поклонилась, и с улыбкой произнесла: - Доброе утро, Госпожа! - Конечно, если спать в шатре Падишаха до обеда, так может тебе сейчас и утро, но у всех других в это время день, Дефне Хатун. И куда это ты направляешься?, - услышав недобрый тон Михримах, Дефне подумала что она просто без настроения, и с той же улыбкой сказала: - Я иду к Шехзаде Орхану. Ему сейчас трудно без матери, нужна поддержка. - Это и без тебя понятно. Но ты к нему не пойдешь. Кого-кого, а тебя он видеть не желает. Разворачивайся и иди в гарем. Поняла меня? - Но, Султанша… я хотела понравиться Шехзаде…. - Ты уже Повелителю понравилась, и за это Аллаха благодари. Так что развернулась и что бы через две минуты уже сидела у себя на этаже фавориток. А то мой гнев изведать это уже очень жестоко. - Почему Вы против меня, Султанша? Весь гарем знает, что Вы не любите Фюлане за её дерзость, ну а я чем Вам не угодила? - Во-первых – мне кажется, что у тебя проблемы со слухом. А во-вторых – я не за Фюлане и не за тебя. Я за счастье Шехзаде Орхана. Это ты поняла хоть? - Поняла… Значит Вы так же желаете плохой судьбы моему малышу? - Не говори глупостей, Дефне Хатун!, - со злостью крикнула Михримах. – Мы с ним одной крови, крови Османского государства. Я желаю ему всему хорошее, и главное, чтобы он родился здоровый. А то хоть что-то – ты пострадаешь.., - сказала она убавив тон, но смотря прямо в глаза белокурой, таким способом заставив её смотреть в пол. – И еще, запомни. Он не твой ребёнок, а ребёнок Османского государства. Этот малыш даже пальца твоего не стоит. А сейчас развернулась и пошла в гарем. БЫСТРО!, - крикнула Михримах. Дефне Хатун поклонилась и пошла, как ей приказала дочь Роксоланы. Сейчас она очень жалела, что вообще пошла в этом направление, ведь стальной характер луноликой чуть ли не довел венецианку до слез. Все говорили, что самая жестокая женщина дворца – Хюррем Султан. Но лично познакомившись с Михримах, Дефне теперь в это слабо верит.