Выше истины земной

Длившиеся уже больше недели дожди прекратились, и Наруто вышел прогуляться, чтобы хоть как-то скрасить вынужденное сидение взаперти. Он чувствовал себя неуютно в чужом доме, рядом с замкнутым Итамой, в окружении шаловливых бесят. Осмелевших и повадившихся собираться у комнаты гостя гурьбой. Раздражала даже безвозмездно отданная в его распоряжение удобная обувь и теплая одежда, шорох которой в полной тишине начал сводить с ума. Рассеянно топчась во внутреннем дворике, и бесцельно ковыряя костылем влажную землю, он не сразу сумел распознать в чумазых существах, выходящих из леса, Хана и Роуши. Грязные и измотанные, они медленно приближались без единой добычи в руках. Добытчик закричал, предупреждая страдающего очередной мигренью хозяина о долгожданном возвращении его слуг, не сомневаясь в том, что был услышан. Выбежавший в распахнутой одежде и босиком на холод подступающей зимы обычно неторопливый шаман искренне удивил юношу. Его волосы растрепались, белые пряди упали на парализованную левую часть лица, почти полностью скрывая ее, в то время как правая исказилась от сильных эмоций. Его пальцы крепко сжимали четки. Одолеваемый беспокойством и будучи предельно серьезным, он не был и вполовину так грозен, как могли быть его старшие братья, но сейчас в его внешнем виде проявились, ранее подавляемые, те самые властные и пугающие черты, присущие его клану. - Что? Немедленно докладывайте! – потребовал Итама, не замечая усталости своих людей, явно нуждающихся в хорошем отдыхе. А юный торговец понял, что ходили двое айну вовсе не на охоту, по крайней мере, не на ту, которая подразумевалась. - Животные гибнут, собранный урожай сгнивает, а люди пропадают. Слухи об этом скоро доберутся и до столицы, - охрипшим голосом вещал Роуши, садясь на пень, и стянув с головы шапку, утирал ею пот с лица. – Крестьяне уходят из приграничных деревень. Ваши предположения подтвердились. С севера движется зло. Плохие знаки – предвестники большой беды. - Это предвестники большой твари, посмевшей забрести в мой лес, - злился Сенжу. – Которой почему-то до сих пор не спится. Нужно не дать пройти ей дальше. Роуши, ты пойдешь со мной. Хан, отправишься с посланием для Хаширамы и братьев Учиха. Рыжий устало простонал, но более никак не выразил свое недовольство. Великан согласно кивнул. - Поешьте и приведите себя в порядок, пока я буду собираться. А ты, - Итама тревожно взглянул на своего подопечного, - не сбегай, пока меня не будет. Пообещай, что останешься. Только здесь ты будешь в безопасности, - он пекся о благополучии постороннего человека, оставляя его - чужака - у себя в доме одного. Наруто улыбнулся. Слова – всего лишь звуки, как музыка: даже самая красивая, прозвучав, бесследно исчезает. - Я обещаю, что останусь здесь. Волна суеты и громких разговоров смела угрюмую размеренность. Шаман метался по комнатам, собирая необходимый инструмент и вещи. Попутно он выспрашивал подробности того, что происходило в его владениях. Итама всерьез считал лес вокруг, вплоть до границ с другими княжествами, своим, а возможно, и их тоже. Описания Роуши изобиловали страшными подробностями. Монстр, идущий сюда, не просто ужасен – это может быть демон. А если он проснулся, значит, очень голоден, и одной человеческой душой его не насытить. Мелкая нечисть, да и крупная тоже, трусливо разбегалась, стоило приблизиться кому-то столь сильному, не рискуя делить с ним свои угодья, отступая в селения людей или пещеры и глубокие норы. Следовательно, открывался беспрепятственный путь по ведьминым тропам. Айну намеревался уйти уже сегодня в противоположном направлении – на юг. Он больше не злоупотребит гостеприимством. Это было выше его гордости. К тому же долг перед Сенжу был слишком велик, чтобы суметь расплатиться с ним. Когда Итама вместе с Роуши выдвинулся навстречу неведомому аякаши, а Хан, молчаливо оглядев тяжелым взглядом Наруто, будто точно зная, что он задумал, направился с письменным посланием к Хашираме, то можно было покинуть это место. Уже на выходе под ноги беглецу упал зонтик и накатился на обувь. А призрачные ёкай свесились в проходе, булькая, и что-то пытались сказать. «И вы туда же?!» Старая утварь и крохотные полупрозрачные надоеды не хотели его отпускать. - Я ухожу, пропустите. Существа вертелись и переливались цветами радуги, но не собирались расползаться. Это были обычные пакостники. С виду безобидный синий клубок нитей, паривший у самого носа, вызывал озноб и холод даже в теплом помещении, змееподобная, извивающаяся лента провоцировала несерьезные склоки в дружных семьях, желтый вертлявый шарик игрался с вещами и прятал их, забавляясь таким образом. Низшие представители своего вида, они не понимают речь и привязаны к человеческим эмоциям. Наруто больше не хотел их кормить и сложил сложную печать изгнания. - Сгинь! Теперь путь был свободен. Твареныши с писком разлетелись по сторонам и долго еще не посмеют появиться. Переступив порог, юноша нахмурился. И почему он так разозлился? Эти проказники – всего лишь проекции чувств людей. И живут не за их счет, а благодаря им. Пока мы хотим чего-то, злимся или радуемся, то сами порождаем как добрых, так и злых духов. *** Ему пришлось тащить свой тяжелый дорожный ящик в руках. Нести за спиной он его не мог, потому что скарба в нем стало определенно больше, а его плечи все еще были слишком слабы. Наруто перехватил лямки поудобнее и мрачно вздохнул. Запасы хозяина Убежища несколько поредели после его нашествия. Но он оставил треть заработанных денег в знак благодарности за помощь и в качестве компенсации за украденное, зная: этого недостаточно, чтобы полностью покрыть понесенные Итамой траты. Однако совесть настаивала на том, чтобы хоть что-то было оставлено взамен. Эту ужасно настойчивую черту характера в нем усердно взращивали его соплеменники из родной деревни, вполне удачно, надо признать. Хорошее кимоно, полученное в первый день пребывания в доме шамана, он не стал брать с собой, а обменял на чистые и менее заметные вещи, принадлежащие Роуши. Они были слишком широки, и выглядел Наруто в них, словно натянул на себя мешок, но одежду Хана он мог бы взять только в качестве палатки. Покуситься на что-то хозяйское ему даже не пришло в голову. Подаренное Мадарой хаори ему хотелось забыть, но оно все же было надето под низ дотеру. Отказать от этого "подарка" было правильнее, но не практично. Бездомный не может позволить себе капризы. В очередной раз запнувшись о корягу, хромой путник навалился на свой багаж. Костыль, звонко стукнувшись о камни, упал рядом. Как же он устал. Его придавливало к земле, колени подгибались, спина, казалось, навсегда останется сгорбленной. А ведь едва удалось отойти от основания горы, у которой стоял дом шамана. Лес в лучах выглянувшего из-за туч солнца не представлялся обиталищем жадных до человеческих душ тварей. Сбросившие почти всю листву деревья выглядели тонкими и уязвимыми. Так хорошо. Где-то в сотне метров вспорхнула птица и ворвалась в небесную глубину. Юноша хотел бы полететь вместе с ней, к морю, к свободе. Подальше от Химэдзи и приближающегося зла, несущего гибель всем, кто не в силах с ним бороться. Но та свобода, которую он искал, отличалась от представлений самих же айну. Юного добытчика угнетало его притворство. Прикидываться, быть другим или оставаться незаметным – все это тяготило, хоть и вошло в привычку. Он не знал, кем был на самом деле. Смелый он или трус? А может, просто вор. Не имеет значения, крадет он у кровожадных ёкай или у человека, давшему ему приют – лицемер из рода дикарей. И этим все сказано. Братья Учиха – вот кто умел быть самим собой. Им не стыдно за свое происхождение, и они не боятся принимать решения. Неожиданно вскипевшая зависть заставила Наруто возмущенно приосаниться. Он подобрал костыль. Подтянул к себе свое имущество и сделал шаг, другой и еще тысячу. Пусть пока ему приходится опираться, чтобы двигаться вперед, но скоро он сможет, обязательно сможет отбросить все, что его тормозит, и достигнет искомого, станет тем, кто говорит: у меня есть, я обладаю, я достоин. *** Вечером он остановился, почувствовав, как зрение ухудшилось, а глаза заслезились. Исступленно потирая их, разжевал можжевеловую ягоду, кривясь от надоевшего терпкого хвойного вкуса, попытался вспомнить свой истинный облик. Безрезультатно. Ему самому казалось странным - быть айну. Вот остальные люди выглядят нормальными, а если посмотреть на того же Роуши – не чудно ли это иметь такие бесовские волосы и глаза? Тем не менее, жить, постоянно прикрываясь масками, словно он в самом деле лис-оборотень какой-нибудь, было противно, потому так и стремился покинуть архипелаг. Сгущалась тьма, и следовало поторопиться с организацией лагеря. Наруто сложил пальцы в знаке концентрации, и белые печати, скрепленные нитью, разлетелись, окружая его временное пристанище. Он был отличным добытчиком, многое умел и был способен на такие вещи, о которых иные продавцы ценностей не могли и мечтать. Отыскать шелкопрядов, плетущих волшебно-тонкую и прочную нить, или притащить тануки в сакеварню – многие были уверены, что без этого сонного ёкай не сварить хороший алкогольный напиток – все это незатейливые поручения для кого-то вроде него. Он впитал эти знания, пока жил среди своих, но и это лишь жалкие крохи того, что он мог постичь, не обернись судьба его народа таким печальным образом. Обвешавшись слабенькими, но, тем не менее, действующими оберегами, прочитал десяток очищающих окружающие пространство мантр и развел костер, наспех перекусил и постарался заснуть, отгоняя мысли, о том, что на земле не так удобно спасть, как в доме. И причиной его тоски было вовсе не разочарование от отсутствия мягкого татами, а неожиданно давшее о себе знать одиночество. За прошедшие дни в Убежище он свыкся с присутствием другого человека, хотя еще пару часов назад оно было утомительным. Итама иногда приходил к нему в комнату, спрашивал о чем-нибудь незначительном и давал простенькие задания, приговаривая: «Может, сделаю тебя своим учеником, если будешь хорошо трудиться». Они оба знали: этому не бывать. Но Наруто с удовольствием отвечал на ничего незначащую ложь: «Надеюсь, учитель из вас лучше, чем каллиграф». Впервые произнеся что-то настолько дерзкое, он едва не откусил себе язык, забыв о золотом правиле сначала думать, потом говорить. Но шаман улыбнулся. Каллиграф из него был из ряда вон никудышный. И после часто подначивал юнца к подобным речам, пока сидел рядом с ним, давая полезные подсказки в искусстве создания амулетов. Гипнотизировал огонь в лампе и позволял своим питомцам ползать по себе, делая вид, что их нет. Именно этого сейчас и не хватало бродяге. Неужели для него это стало тем хорошим, к чему быстро привыкаешь? Он избаловался. Сон никак не шел. Забыться не получалось. Навязчивые вспышки картинок из прошлого крутились в голове по кругу до умопомрачения, а люди, которые должны исчезать за закрытыми веками, словно поджидали его там - в лабиринтах грез. Они тревожили, издевались над ним, приказывали, вызывая то раздражение, то ненависть, которую он давно проецировал на самого себя. Наруто нервно чесал шрамы на плечах и просыпался, вновь падал в глубины своего подсознания, пугался увиденного и вздрагивал, пробуждаясь. Рассвет предстояло встретить бодрствующим и отвратительно уставшим. А ему нужно было восстановить силы, чтобы двигаться. Проведя по нечесаным волосам, он решился и подсел к своему ящику, извлекая оттуда связанные в пучок травы. Растер их в ступке и залил водой из тыквенной бутыли, тоже прихваченной у Итамы. Жижа имела довольно приятный аромат, но вкус у нее был вяжущий и горький. Одним глотком он выпил все и тут же привалился к дереву, непроизвольно встряхивая головой, которая закружилась волчком и норовила оторваться. Похоже, не стоило пытаться в темноте рассчитывать нужную дозу. Его окутала дремота и жуткая слабость, отзывающаяся в каждой косточке, наливающейся тяжестью, и вскоре ему удалось провалиться в полноценный сон, который так упорно ускользал от него полночи. - Наруто! Мама ударила его по щеке ладонью. Она пугала сейчас не меньше тех странных людей, пришедших убить их. Ему было уже десять лет, но все равно захотелось зареветь. Он попытался обернуться. Позади шел бой, отец остался там и остальные тоже, но мать удержала его, заставляя посмотреть на себя. На ее лице играли блики от пожара, в глазах отражались искры, разлетающиеся над их селением. - Делай, то что я говорю. От ее жесткого голоса по телу пробежала дрожь. Он кивнул, больше даже не пытаясь протестовать и повернуть назад. Наруто покорно бежал за матерью, не понимая, куда она его ведет. Ее рука до боли сжимала его кисть, словно он мог исчезнуть, ослабь она свою хватку хоть чуть-чуть. Только когда они оказываясь у одного из рукавов их реки, то остановились и спустились вниз, прячась среди камышей. Дети Конохи зачастую сбегали сюда, чтобы понырять с обрыва, он тоже так делал, и другие мальчишки, его друзья, не успевшие спастись. - Мы встретимся с твоим отцом здесь. А потом пойдем дальше, - прошептала женщина, притягивая мальчика к себе, в попытке оградить его от всего происходящего. – Все будет хорошо. Они прождали до самого восхода, но никто так и не появился. Наруто шумно вздохнул и отодвинул заросли, чтобы убедиться: по реке кто-то плыл. Он обрадовался, узнавая светлую макушку. Но человек не поднимал головы, течение несло мертвеца. Мама вскрикнула, а потом повернула сына к себе, запирая в своих объятьях, как в тисках. Ее плач был почти неслышен. Ему все же удалось немного повернуться, и увидеть то же, что и она. Кровь в нем похолодела от ужаса. В воде были люди, десятки и сотни людей. Они заполнили собой все русло, чьи-то тела цеплялись за корни деревьев у самого берега, безвольными чучелами оставаясь на поверхности. - Тут оказалось совсем нечем полакомиться, - прозвучал мелодичный, женский голос с берега. Не касаясь земли, беловолосая женщина медленно спустилась с обрыва, зависая в воздухе напротив матери и ребенка. У нее были рога и совершенно бесцветные глаза, вокруг нее летали черные сферы. Она пробежала взглядом по защитным татуировкам на губах дикарки и уставилась на спину мальчика. - А вот это уже интересно. Наверное, твой сын очень сладок на вкус, раз уж ты его так оберегаешь? – на лице появилась тонкая улыбка, а во лбу открылся третий, совершенно не похожий на человеческий глаз. – Что за талисман хранит его? Хотя не имеет значения. Его снимут мои дети. А потом я заберу эту невинную душу. Совсем близко послышались грубые голоса воинов. Они искали сбежавших. - Убирайся, демоница - взвыла женщина, складывая печати. Нужно было срочно покинуть это укрытие. Но прежде, чем ей удалось произнести хоть слово, ее грудь насквозь пробило длинным жезлом, тут же превращающимся обратно в шар. - Мама… - Наруто отпрянул испуганно. - Дура, - айну откашлялась кровью и усмехнулась, рукой она оттолкнула мальчика от себя. – Я проклинаю весь твой нечестивый род! Мое проклятье будет преследовать тебя, пока не сгинешь ты и твои потомки. Демоница нахмурилась, вокруг ее век вздулись венки, создавая жуткий узор. - Ты… Жар мгновенно окутал пространство, закручиваясь тугой спиралью над рыжеволосой, обретая форму огненного разъяренного лиса. Кьюби вырвался наружу и обжигая все вокруг, завертелся на месте, а потом резко замер, поднимая клыкастую пасть. - Неужто великая Кагуя сама освободила меня? Смелый поступок. - Мерзость! Ты и подобные тебе не должны существовать, – закричала демоница, ее волосы взметнулись вокруг нее, и она в то же мгновение ускользнула во мрак леса. За ней молнией умчался рычащий девятихвостый, оставляя после себя выжженную землю и поднимающийся пар над водой. - Мама… - Уходи, сынок. Скорее. Голоса солдат были все ближе, можно было слышать лязганье их оружия и тяжелую поступь. - Нет, - он все же заплакал, накрывая ладонями рану матери. Она обняла и поцеловала своего ребенка. Силы покидали ее, даже знаменитая выносливость и живучесть их рода уже не помогут ей спастись. - Закрой глаза, прошу. Так они не найдут тебя, - сказав это, помогла мальчику опуститься в реку на спину, еще раз поцеловала и оттолкнула, продолжая что-то шептать. Он плыл среди десятков мертвецов. Их тела натыкались на его собственное, но он не смотрел на них и не двигался, хотя его обволакивал холод, и терпеть все это становилось невыносимо. Но он пообещал делать, то что мама велит ему. Трупы толкались об него, скользили по коже и пахли кровью и ужасом… Наруто в очередной раз вздрогнул. Не просыпаясь, он попытался избавиться от навязчивого прикосновения и махнул рукой, сбрасывая с себя что-то длинное. К замутненному травами сознанию слишком долго подбиралось понимание того, что же не так в его сне. Холодный пот прошиб юношу, еще до того, как он пришел в себя. Пальцы инстинктивно вцепились в карманы, нащупывая печати, но там было пусто. Он скривился в отвращении, увидев свисающие перед ним длинные, слипшиеся волосы, с которых что-то капало, и несколько прядок, извиваясь, забирались под воротник. - Ксо! – выругавшись, он отпрыгнул от дерева так далеко, как смог, тут же прокусывая большой палец. Упав на землю, уже выводил на ладони первые защитные знаки. Этого хватит, чтобы отогнать ёкай. Но сильно его истощит. - Мальчииик… На ветке сидела женщина, одетая в черное, как сама бездна, кимоно. Ее рот раскрылся в зубастой улыбке, из которого показался неестественно длинный язык, облизывающий алые губы. Не нужно было гадать, чтобы осознать – они испачканы кровью. Если бы собаки могли улыбаться, то выглядели бы так же. Закончив символ, он выставил руку вперед. Уже рассвело, а потому преимущество было на его стороне. - Не узнал меня? – почти обиженно. Голос был рокочущим с нотками скрежетания металла. Уши сворачивались в трубочку от такого звука. Тварь согнулась, свешиваясь вниз головой, и поползла по стволу вниз, создавая отвратительное шуршание. Ее руки и ноги неестественно изогнулись, суставы меняли положенное им место, а голова повернулась так, что будь она живой, то непременно сломала бы шею. Опустившись на четвереньки, замерла, а из-под ее одежды начали появляться лишние конечности. Паучиха. - Мне не дали попробовать даже кусочка от тебя. А я была так голодна. Сказали, что ты уже принадлежишь другому. Но что я вижу – мой милаша расхаживает здесь без присмотра. И, наверное, для меня развешал тут такие красивые гирлянды, - она демонстративно разорвала ограждение от аякаши, которое лишь ненадолго задержало ее. - Уйди сама. Или я изгоню тебя. Наруто понадобилось все мужество, чтобы произнести эти слова. Теперь он отчетливо ощущал стекающую по лицу гадость и свое чертовски невезучее положение. Все печати остались в дорожном ящике. Цутигумо оскалилась и пригнулась ниже, готовая броситься. - О, да. Ты бы мог. Знаешь мое имя и изгоняющие заклятия, но вот силенок не хватит, сладкий. Мой род дал начало самым жутким и опасным существам, блуждающим в тенях, и я их принцесса. А ты – напуганный юнец. Ее волосы сами собой вздыбились и ожившими жгутами потянулись ко все еще сидящему Наруто, который подумал, что хуже людей он еще пока не встречал созданий. - Свет! Защита сработала. Вонь ударила в нос. Несколько прядей, опалившись, упали. Паучиха взревела и теперь уже сама бросилась вперед, выпуская твердые, как камень отростки из своих мохнатых конечностей. Неизбежная смерть приближалась. И айну поступил так, как не поступают те, кто противостоит нечисти. Они никогда и шагу не делают, нагнетая вокруг себя губительную для ёкай ауру и показывая свою силу и твердость характера. Но Наруто не был шаманом, и о какой-либо твердости в его случае речь не шла, ему нечего было противопоставить, и потому, скользнув в сторону, уходя от прямого удара и извернувшись, будто беспозвоночный, ударил паучью принцессу в незащищенный бок. - Свет! Монстр взвыла, получив сильнейший ожог, и отпрыгнула. Маневр не дался так просто. Собственные плечи и ногу пронзило болью. Он слишком быстро двигался. Пока ёкай рычала, как раненный зверь, он воспользовался моментом, хромая, кинулся к ящику. Едва соображая, что делает, выхватил первую попавшуюся печать и отправил ее в паучиху. «Подчинение». Нечисть замедлилась и забилась в судорогах, пытаясь сбросить с себя невидимые путы, стеная так громко, что стая птиц вдалеке от них сорвалась с гнезд и заметалась в небе. - Хитоми, - закричал он. - Я приказываю тебе… Но ничего не вышло. Тварь была права. - Глупо, медовый ты мой, - проскрежетала она, резко остановившись, и повернув голову, пастью содрала листок с бесполезной надписью. – Смотрю, тебе было мало, когда я пригвоздила твою тушку к полу в том подвале. Позволь мне закончить начатое. Раздался быстрый шуршащий звук, а потом треск. Наруто сплюнул кровь, понимая, что прижат к дереву и обездвижен, и это его позвоночник только что так громко трещал. Обереги медленно рассыпались в прах и бесполезным пеплом окружили добытчика, мучительно медленно оседая в ставшем слишком плотном воздухе. Счастливо улыбаясь, ёкай нависла над ним, сложила губы бантиком и подула на клочки сгоревших амулетов, а потом жадно облизнулась. Юноша не сдержал стона, когда ноги-копья монстра, направляемые неистовой силой, ударили его в грудь, но не пронзили ее. Сквозь пелену перед глазами, вызванной слабостью, он видел, как Хитоми, едва не раздавливая его своей мощью, остервенело скребется об одежду, разрывая ее, но не в силах добраться до плоти. - Он бросил тебя! - завопила она. – Но все равно позаботился о твоей жалкой жизни?! Неожиданно цутигумо отступила, тяжело дыша и скалясь, а потом, изгибаясь дугой то в лево, то в право, стала меняться, пока не приняла облик обычной женщины, если не считать жуткого оскала и опаленных волос, подрагивающих от легкого ветерка. - Ты, мелкая неприятность, - прошипела она, задумчиво касаясь своих алых губ. Ее горящий бешенством взгляд упирался в Наруто, когда она облизывала кончики длинных, узловатых пальцев. - Пусть мне до тебя не добраться. Но, знаешь, есть могущественный демон, которому ты обязательно понравишься. Он-то сможет содрать с тебя эти покровы, а вслед за ними и все остальное. Он любит редкие экземпляры вроде тебя. Совершенно растерянный и плохо соображающий из-за бьющего в голове адреналина добытчик без сил упал на колени. - Иди же к нему. Иди к нему, - мелодично протянула паучиха, улыбнулась мило и скромно, почти как настоящая химе, а потом раззявила свою жуткую пасть и плюнула в юношу. Наруто отскочил, прячась за другим деревом, и сжался, страшась, что на него может попасть хоть капля яда. Но к его ужасу ёкай не намеревалась попасть в него, она сожгла своей слюной дорожный ящик, раскисающий на глазах, подобно бумажной игрушке в воде, как и все содержимое в нем, наползающие мерзкой жижей и на лежащий рядом костыль. Крик сам собой вырвался изо рта айну. - Дрянь! Нет-нет-нет… Этого просто не могло быть. Все его вещи, все самое ценное – его жизнь, умещенная в небольшую деревянную коробку, расползалась гниющей массой, распространяя зловоние. Там была и его надежда достичь моря, и все то, что он намеревался унести с собой, как память о прошлом. - Иди же к нему. Иди к нему, - вновь пропела паучиха, довольно хохоча и кружась на месте в танце. – Он уже близко, сладкий мальчишка! Гнев вытеснил все здравые мысли. Наруто потянулся за спрятанным под бинтами на левом предплечье костяным ножом. И, забыв про непослушную ногу, про то, что его оружие совершенно бесполезно против ёкай, двинулся на цутигумо, желая лишь одного – причинить ей столько же боли, сколько она причинила ему. Женщина даже не шевельнулась, встречая ярость человека с раскрытыми объятьями. Она не может съесть его, но насладиться ароматом его страдающей души ей никто не помешает. Он полосонул ее по груди крест-накрест, прикрывая рукой лицо, прежде, чем был отброшен силой принцессы на несколько метров. Проскользнув по влажной от росы траве и врезавшись спиной в одинокую сосну, добытчик потерял сознание, не увидев, что секунду назад спокойная Хитоми безумно взвыла. Дрожащими пальцами она подбирала ткани рассеченной одежды и лоскуты своей кожи, пытаясь вернуть их на место, прикрыть оголившиеся кости и мясо. Кровь насквозь пропитала ее кимоно, блестящими струями спускаясь все ниже, прилипая к животу, бедрам, коленям. - Это невозможно… невозможно… В ту же секунду отовсюду: из мрачных теней у корней, из влажной земли и стволов погибших деревьев повылезали мелкие, бесформенные паразиты, они закружились вокруг своей напуганной хозяйки, создавая смерч. Когда же вихрь исчез так же быстро, как и появился, то на его месте остался один юноша в забытьи, чьи руки, все еще сжимали испачканный в паучьей крови треснувший костяной нож. *** Он проснулся, когда в носу защипало от резкого запаха, и чихнул, подскакивая. В глазах потемнело, а к горлу подобралась тошнота - последствия использования заклинаний. Когда ему удалось немного отойти от приступа головокружения, то с немалым изумлением заметил рядом с собой пасущуюся гнедую лошадь и курящего мужчину, расположившегося на траве. - Хорошо, что ты, наконец, проснулся, - оборачиваясь, сказал Мадара. Он был спокоен, как всегда, задумчив и до обидного равнодушен. – Пора выдвигаться. Наруто растерянно пялился на того, кого не хотел бы видеть, не потому что испытывал неприязнь к Учихе, а потому что не любил встречаться с людьми из прошлого – это неизменно вызывало лишь воспоминания о свершенных ошибках и собственной беспомощности, а еще о мучительном позоре, как сейчас. Былое неизменно, и оно навсегда остается с тобой, куда бы ты ни ушел. Есть, конечно, способ забыть о неприятном – избегать всех, кого знал раньше, но зачастую это не удается. И все, что, казалось, осталось позади, ударяет с новой силой. - Что вы здесь делаете? – его голос прозвучал жалко. Мадара долго ничего не говорил, просто смотрел на Наруто, заставляя его смущаться, хотя в его взгляде не было ничего предосудительного. Айну было непривычно ловить на себе столь глубокий и внимательный взгляд. - Хитоми, верно? Ты наткнулся на нее вновь? – дымок сизой дымкой ненадолго завис у лица говорившего, а потом растворился в воздухе. Юноша сглотнул, проследив за движением языка по увлажнившимся губам. Его охватил неуместный трепет, понадобилось время, чтобы отделаться от этого ощущения. Учиха медленно отвернулся от вспыхнувшего добытчика и вновь затянулся. - Она обещала отдать меня тому, кто сможет содрать «эти покровы», - он поднял руку к своим лохмотьям и коснулся под ними нетронутой накидки. - Ни о чем не переживай, - буднично сказал Мадара, поглядывая на свой подарок. – Я успокою принцессу. Наруто рассердился. Да над ним издеваются. Как не волноваться, когда злобная паучиха объявила на него охоту? - Она напала, несмотря на день и яркое солнце! – закричал он, неловко вставая, но все равно стараясь ни на что не опираться на виду у этого человека. - И так жаждет моей смерти, что готова натравить демона! Никогда раньше аякаши меня не преследовали, пока я у них ничего не крал. Что вообще происходит? Вы знаете ответ. Я уверен. Хотя не понимаю, зачем вам меня защищать, оставлять свое заговоренное хаори и приходить сюда в лес. Как вы вообще нашли меня? - выдохшись, спросил айну, только сейчас понимая это, и то, что непростительно груб с лордом, но об этом не хотелось думать. Учиха неспешно поднялся, положил кисэру в красивый футляр из дерева и убрал его в сумку, закрепленную на седле. - Нам пора выдвигаться, - повторился он, подводя лошадь к Наруто. - Я привезу тебя обратно в дом Итамы. - Я настолько вам неприятен, что не хотите отвечать мне? В этот раз молчание длилось дольше. Несчастный бродяга даже успел заглянуть в непроглядную тьму глаз Мадары, смело ища ответы на свои вопросы там. Не понимая, что так сильно притягивает его в этом мужчине, заставляет рядом с ним робеть и наглеть одновременно. Его присутствие внушало что-то неуловимое, необъяснимое, что априори нравилось Наруто, но было чуждым и настораживающим, а после проведенной ночи еще и неправильным. Возможно, подобные чувства и называют влюбленностью. Неужели он оказался таким дураком… А теперь ведет себя неподобающе и назойливо чего-то требует, будто обиженная девица. Стыдно-то как. - Что бы ты себе не напридумывал, - наконец Мадара начал говорить, высокомерно оглядывая юнца перед собой, - искал я тебя по настойчивой просьбе друга, он просил позаботиться о его непутевом госте. То, почему тебя преследует Хитоми и натравила на тебя демона – твой запах. Не представляешь, насколько вкусно пахнешь для них. Почти так же, как шаманы или колдуны. Все дело в твоем природном даре видеть. Раньше тебя что-то защищало и прятало от нечисти. Но ты потерял это и стал как маяк для всех аякаши. Так и я нашел тебя, по следу твоей ауры. Мое хаори на тебе - плата за приятно проведенное время. Ты, надо признать, заслужил это. А простой одежды я не ношу. Она вся заговоренная, чтобы защищать меня. И это ничего более не значит. Добытчик слушал молча, у него не было причин перебивать, но на словах о том, что заслужил награду за пользование своим телом, до боли сжал кулаки, чтобы не сделать и не сказать больше ничего, о чем еще пожалеет потом. Стало противно. Он ни на что не рассчитывал и не собирался вешаться на шею Мадары, но тот, похоже, подумал как раз об обратном. - Надеюсь, я ответил на все твои вопросы? – спросил мужчина так, что в ответ лучше всего было промолчать. Айну кивнул. Рука сама собой опять коснулась места на груди, где всю его сознательную жизнь он, не снимая, носил защитный амулет в виде кристалла, потерянный во время сели. Который иногда приносил утешение, стоило дотронуться до него, но сейчас Наруто был один на один с самим собой. Ему, к собственному ужасу, захотелось оказаться в Убежище, как можно скорее. Теперь незачем бежать. Все вещи, вся его жизнь и надежды на будущие превратилась в ничтожную массу. Ему остается рассчитывать только на доброту младшего Сенжу, что он простит воровство и, может быть, примет его хотя бы слугой, а еще надеяться когда-нибудь начать все сначала. Пока ему нужна помощь изгоняющего, невзирая на его странности, и готов ради нее работать так усердно, как только мог. Юноша постарался иди, не выказывая того, насколько проблематично ему было наступать на больную ногу. Он подошел к лошади, становясь с боку, собираясь следовать за господином пешим ходом. Навряд ли Мадаре взбредет в голову идея поехать в седле вместе. Да и ничего хорошего в этой идее не было. - Ты едешь верхом, - заявил лорд, подталкивая незадачливого торговца к седлу. – Даже если бы у меня была уйма времени, я бы все равно предпочел не тратить его. Ты не можешь нормально ходить. И у меня нет желания наблюдать за твоим жалким волочением. Полезай. - А вы? – проронил Наруто, все еще не до конца понимая, каким образом они будут передвигаться. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не выдать своей взволнованности из-за действий Учихи, осторожно, но настойчиво подсаживающего беглеца руками, вызывающими бурю эмоций и будто оставляющими ожоги. - Я пойду рядом. - Я совсем не умею ездить верхом, - каменея от ужаса, признался Наруто, пригибаясь к холке животного, почти не замечая случайно скользнувшей по бедру ладони. Кто бы мог подумать, что когда сидишь на лошади, земля остается настолько далеко? Покосившись на мужчину, он заметил каплю веселья на его хмуром лице. Ему удалось насмешить господина. Может, стоит даже гордиться этим? - Просто сиди и позволь везти себя, - посоветовал Учиха, натягивая вожжи и шагая вперед. Он не догадывался, как новоиспеченному всаднику страшно просто позволить разумному, а значит, непредсказуемому существу везти себя. Пройдя несколько шагов, они неожиданно остановились. Наруто зажмурился и вжался в загривок кобылы, резко вставшей и тряхнувшей своего седока. - Это твое? – Мадара поднял с земли костяной нож, внимательно его изучая. «Даже он не уцелел», - расстроено подумал юноша, видя треснувшее в нескольких местах лезвие, и поморщился, рассмотрев на нем темно-бурые пятна. - Мое, - буркнул он, нехотя протягивая руку. - Оставь его мне, - после недолгих раздумий. Вид удивленного айну вновь вызвал перемену в настроении благородного. - Он испорчен. Но если хотите, забирайте, - отозвался парень, стараясь не гадать, зачем и почему лорд попросил его об этой, ставшей бесполезной вещи, от которой веяло плотью ёкай. Он и не подумал потребовать что-то взамен, столь омерзителен ему стал нож, да и не решился бы. Они снова двинулись к горе. - Вы получили письмо от Итамы-доно? - Да, - односложный ответ не способствовал продолжению диалога. - Он там, в глухом лесу, идущий навстречу чудовищу. Вы не волнуетесь за него? - негодовал Наруто, испытывая какое-то непривычное чувство тревоги за человека, проявившего к нему немалую доброту. – Вы можете послать ему в помощь кого-нибудь? - Почему, по-твоему, я должен? Да Учиха и правда издевается над ним! - Хитоми обещала натравить на меня не мононоке и не какого-нибудь оборотня, а демона. Она сказала, он уже близко. Я уверен, это тот самый аякаши, которого Итама-доно хочет остановить. В одиночку с ним не справиться. - Если мой друг и погибнет, то не в пасти демона, о котором говорила принцесса, - спокойно заметил Мадара, а Наруто уловил еще и нотки тщательно контролируемого гнева. – С ним должен был встретиться ты. Итама же отправился усмирять зло, идущее с севера. Два монстра – слишком много для одного города. Совпадение ли? Так не бывает. Страх холодком пробежал по спине Наруто. Какова бы ни была причина их появления, они не уйдут, пока не получат желаемое. И существует не так много способов остановить их, как и людей, в чьих силах сделать это. Когда рядом с его родным селением заметили Кагую, никто не мог и предположить, чем все обернется. Жители считали, что они в безопасности, нечисть для них не угроза. И теперь он вновь невольно становился участником событий, в которые затягивало, как в болото, и лишь одним своим усилием воли было не избежать столкновения с ними. Путники медленно приближались к Химэдзи, сохраняя молчание. Рядом с городом им предстояло свернуть на узкую тропу, ведущую к обители шамана, и там бы закончилась нечаянная встреча и неловкость от присутствия бывшего любовника. Для добытчика, повидавшего немало странного, этот небольшой поход стал самым необычным. У развилки, ведущей к Убежищу, им преградили путь люди Хаширамы. - Генерал Мифуне, – произнес Мадара, легким наклоном головы приветствуя довольно старого воина в тяжелых доспехах, с которым явно предпочел бы разминуться. - Повелитель ожидает вас. Он хочет узнать ответ. Сейчас многое зависит от вас. Учиха, похоже, избегал общения с хозяином этих земель. - У меня все еще есть время на размышления. Я не вернусь, пока не закончу со своими делами, - сдержанно, но недовольно. - Юноша тоже идет с нами, - пожилой генерал суровым взглядом оглядел добытчика, восседающего на лошади, в то время как глава богатейшего клана вынужден был идти, как простолюдин. – Приказ госпожи Мито. Айну озадачено насупился. И зачем он оказался нужен Сенжу? - Вот как, - прозвучало с заметным раздражением. Его вынуждали вернуться в замок. – Генерал Мифуне, мой брат уже отбыл? - Да, прошлой ночью. Раб Хан вместе с ним, - суровый вояка, даже говоря с лордом, продолжал посматривать на бродягу презрительным взглядом. Будь он вправе, то указал бы наглецу его место. - Сколько с ним наших людей? – задавая вопросы, Учиха вновь подготавливал курительную трубку, подсыпая в нее смесь трав. - Он взял почти всех. - Хорошо. Они ему пригодятся. Наруто как-то по-новому взглянул на высокомерного правителя. Все же к Итаме еще вчера отправили помощь. У него есть хорошие друзья. Мужчина глубоко затянулся. Над его трубкой, витиевато закручивался сладковато-терпкий дымок. - Не стоит заставлять ждать вашего повелителя. Выдвигаемся, - скомандовал Мадара, недобро улыбаясь, и обернулся к сбитому с толку пареньку. - Не удивляйся, что тебя тоже позвали в замок. Госпожа Мито думает, что уже беременна. И хочет отблагодарить за те чудесные персики. Скиталец хохотнул. Но постарался не язвить по поводу того, что прошлый его визит как-то не задался. - А ее супруг так жаждет услышать о принятом мной решении, что готов позволить тебе встретиться с Мито, лишь бы я нигде не задерживался. - И что же он хочет услышать от вас? – полюбопытствовал добытчик, догадываясь, о чем идет речь. - Мое согласие на женитьбу, конечно. Наруто прикусил губу. Он и не рассчитывал, что с ним будут честны. И эта правда заняла его куда сильнее, чем должна была. Свадьба - это веселье, радостные разговоры родных, галдеж разыгравшихся детей. Так было у него в деревне. Праздник для всех. Но у жителей Ямато все иначе. И нечто настолько важное может являться лишь способом укрепить военный союз. - Надеюсь, вы будете счастливы. - Непременно буду. Наруто затосковал. Он был искренен в своем пожелании. Но после такого самодовольного ответа захотелось забрать свои слова обратно. Чувство тревоги или, точнее, приставучее переживание поселилось в его сердце, пока они пересекали холмы совсем рядом с Химэдзи. И сам не понимал причин смятения, пока потерянно не обернулся назад. Пусто. Его вещи, они все были уничтожены. Он заерзал в седле, нервничая. И почему все становится хуже и хуже? - Тебе что-то нужно, Менма? – тихо спросил Учиха, заметивший эту возню. Юноша даже не сразу осознал, что обращаются к нему. Это имя его всегда раздражало. - Я… Цвет моих глаз. Всего два дня, - едва разжимая губы, прошептал он, косясь на личную гвардию Хаширамы, и боясь быть услышанным. Все запасы ягод и красящих корней погибли вместе с дорожным ящиком. Если не удастся скрыть свою личность, то тень его обмана может лечь и на тех, кто помогал ему. - Я был бы не против посмотреть на тебя настоящего, - приглушая голос, проговорил Мадара, прикладывая мундштук к приоткрытым губам и зажимая его зубами. - Тогда все узнают, кто я. А Тобирама вырежет мое «дикарское» сердце, - зашипел торговец редкостями. Юноша удостоился насмешливого взгляда, длившегося всего краткий миг. - Я позабочусь об этой проблеме, кицуне. - Учиха опять использовал дурацкое прозвище. – Итама все равно бы попросил меня об этом. У тебя будет все необходимое. Наруто стало обидно. О нем беспокоились только потому, что так сделал бы шаман с комплексом заботы об айну. - Белый замок – худшее для тебя место. Как только представится возможность, ты отправишься в Убежище. - Спасибо, - непритворная благодарность. Считать свои долги он устал и воспринял содействие, как само собой разумеющееся, но очень своевременное. Они замолчали. Мадара курил, иногда посматривая на перевертыша, а тот в свою очередь ощутил потребность поговорить о чем-нибудь еще. Хоть о мелочи, да пусть о погоде. Раньше ему легко удавалось быть одиночкой, не было надобности общаться, как и желания делиться ни своим горем, ни своим счастьем. Размеренная жизнь в доме шамана и сам молодой правитель перевернули его мысли вверх дном. То, что раньше казалось правильным и верным, он был готов отмести, лишь бы услышать звучание голоса совершенно чужого человека. Он, видимо, сошел с ума?.. Наруто не успел раскрыть рта. Они приостановились. К ним направлялся взволнованный совсем еще «зеленый» солдат, ведя за собой коня, чтобы лорд не утруждал себя ходьбой. Мифуне все же не выдержал и заставил одного из своих подчиненных топать ногами. - Генерал просил… - Я непременно исполню его просьбу, - перебил Учиха, укладывая трубку в чехол и пряча в сумку, висевшую у ног напряженного добытчика, ощущающего себя то глупо, то неловко, то смущенно, и от всего этого злился. Рядом был мужчина, который волновал его все так же, как и во время первой встречи. Можно было сколько угодно делать вид, будто между ними ничего не было, но ведь это не так. Поэтому он неосознанно пытался продлить их общение. Хотя для властителя целого княжества маленькое приключение ушло в прошлое. Будто совсем не устав, Мадара с легкостью заскочил в седло вороного красавца и трусцой направил его вперед. Вызывающе распущенные черные волосы заколыхались за спиной. - Не отставай, - на ходу оглядываясь, крикнул он с какой-то присущей именно ему насмешкой. Наруто вяло натянул вожжи, уже немного привыкнув к такому способу передвижения и к животному. Но все равно было страшновато. Его гнедая дернулась, проверяя выдержку и силу своего слабовольного наездника, грезящего о твердой земле. Он удержался и постарался выпрямиться, чтобы не выглядеть жалко. Тем не менее, Учиху ему было не догнать. Задумчивый айну следил за ним, гордо восседающим на своем коне, и понимал, насколько же они все-таки далеки друг от друга. Тот был богат, силен, не лишен притягательности и опасен. На бедре неизменно красовался меч, в умении пользоваться которым не было сомнений. На этом человеке и одежда сидела как-то иначе – лучше. Даже при условии его нарочитой небрежности. Рядом с ним юноша чувствовал себя слишком непримечательным и преступно обычным, при иных обстоятельствах он бы даже приблизиться к нему не решился. «Я дурак», - добытчик поругал себя за желания, что пытались поднять свои звериные головы в нем. Не стоило позволять себе думать о лорде, чтобы в очередной раз не совершить безрассудных поступков. Погрустневший, он отвернулся. В список его мысленных терзаний добавилось еще несколько поводов. А пальцы тщетно оправляли порванное дотеру, будто от этого был толк. Лошадь подозрительно послушно шла вперед, чуть укачивая. Жар, исходящий от нее, размаривал. Уставая от самого себя, Наруто обратил внимание на игру солнечных зайчиков в густой листве деревьев. Они куда-то рвались, метались с места на место и, может быть, тоже чего-то хотели. Он подумал, если бы он мог спросить их, куда и зачем они бегут, сверкая и искря, то какой бы услышал ответ?.. Движет ли ими такая же, как у него, мечта вырваться из сетей этих перепутанных ветвей? Химэдзи появлялся частями, выступая крылатыми крышами высоких домов из-за холмов, окружающих селение. Все такой же шумный и зловонный. В городах открывалась истинная и не самая приятная сущность людей. Наруто мысленно собрался. В прошлый раз, когда он только зашел в столицу клана Сенжу, то думал, у него получится быстро заработать на травах и ягодах, которые уже успел собрать в горах, и убраться до вечера. Но кто-то доложил в Белый замок, что появился добытчик ценностей, и вскоре по приказу Хаширамы его уже тащили с улицы через Восточные ворота, чтобы вынудить взять почти невыполнимый заказ. Сейчас попасть внутрь он должен был через основной богато украшенный портал. - Джиробу, - Мифуне обратился к вышедшему им навстречу подавляюще высокому толстяку с маленькими, подозрительно прищуренными глазками, чудом умещающимися на его мясистом лице. Но даже этот человек уступал в росте гиганту Хану. Угрюмый начальник стражи южных врат о чем-то приглушенно переговорил с генералом и, не затягивая, впустил их. Проезжая мимо Джиробу, Наруто заслужил крайне пристальный взгляд. Возможно, хранители довольно хорошо общаются между собой. Он помнил мстительное обещание Кидомару, которому умудрился разбить нос. Стоило быть осторожным и не мелькать. Все вокруг преобразилось, атмосфера праздника улетучилась, исчезла суетность, и ощущение от замка стало не таким приятным. Он был вовсе не белым, а чуть светлее оттенка дождевой тучи. Каменные стены местами обросли мхом и плесенью. Сенжу жили в роскошном доме, но повсюду витало уныние, которое чудом удалось прикрыть мишурой радости и торжественности. Тишина настораживала, будто где-то притаился хищник, и любой опрометчивый шаг мог спровоцировать его на нападение. Им навстречу вышла Тока, громко стуча своими гета, за ней вереницей вытянулись еще слуги, подобно утятам за мамой-уткой. Она остановились, сгибаясь едва ли не пополам напротив Мифуне и Мадары, подъехавшего ближе к генералу. - С возвращением. Хаширама-сама уже ожидает вас в саду, - стрекотала она своим быстрым язычком, выпрямившись. - Об остальном я позабочусь. Молодая госпожа мне все разъяснила. О чем конкретно она говорит, было неясно, пока Учиха не покосился на Наруто, и ключница еще раз подобострастно не поклонилась. - Следуй за ней, добытчик, - все, что сказал Мадара, прежде чем спешиться и уйти, даже не посмотрев на юношу прямо. Он стал идеальным образчиком высокомерного аристократика. От хлынувшего от Учихи холода пробрало до костей. Плечи сами собой опустились. Его, очевидно, стыдились, и не стоило допускать ни единого намека на их связь. Кто-то попытался помочь Наруто слезть с лошади, но он дернулся и излишне эмоционально выпалил: - Не трогайте меня. Чужие прикосновения были ему неприятны, за одним исключением. Он встретился взглядами с лордом, который всего на миг задержался, оглядываясь на шум, и тут же отвернулся, удаляясь. Тока фыркнула и закатила глаза, будто ее оставили нянчиться с ребенком. Но ее лицо было на удивление приветливым, она не выглядела так сурово, как при их первой встрече. Непутевый ездок сполз с седла утомленный, и подозревая, что протер кожу на бедрах. - Пойдем уже, недотрога, - без формальностей обратилась служанка, стараясь незаметно рассмотреть смешного паренька. Ей не очень хорошо удавалось делать это именно незаметно. Токе пришлось приложить усилия, чтобы откровенно не пялиться на того, кто стал темой пересудов всех дворовых. В прошлое свое появление он выглядел изрядно побитым жизнью. Сейчас, более чистый, конечно, не поразил ее, но она сумела разглядеть перед собой довольно славного, наверняка, доброго юношу. А еще разговоры о том, какой необычной силой, должно быть, обладает добытчик, взволновали ее, особенно после демонстрации волшебных плодов. Самое яркое воспоминание за всю жизнь, как не печально. Невольно она начинала симпатизировать ему. Но ей нельзя было позволять себе витать в облаках и выдумывать всякие глупости, которые неизменно сказываются на работе не лучшим образом. За это и наказать могут. - Ну же, быстрей, - она сорвалась с места, как всегда, перемещаясь довольно стремительно, негодуя, что даже помечтать не имеет права. Наруто не старался поспеть за ней. Он посматривал по сторонам, отмечая – какое же это все-таки мрачное имение. Исчезнувшая вуаль свадебной кутерьмы обнажила печальный и сумрачный лик Белого замка. Было удивительно, что раньше не удалось этого заметить. Ключница привела его к одной из пристроек. Открыла тяжелые двери и, не изменяя своим привычкам, бросила одного, дожидаться появления супруги главы клана, вознамерившейся выразить благодарность лично. Гость с радостью предпочел бы оставить свой труд неоцененным. Он смиренно ожидал молодую госпожу, сидя на коленях в пустой и холодной комнате, в которой даже взгляду не за что зацепиться. Ощущение чьего-то незримого присутствия заставило его замереть, прислушиваясь. Это был почти профессиональный инстинкт любого, кто прохаживался в леса, кишащие ёкай. Беспечность могла стоить жизни. Как та, что он допустил утром. Наруто на всякий случай огляделся, ощущая давление в воздухе, так, будто рядом был еще кто-то. Волоски на теле приподнялись, спина напряглась. Его губы беззвучно начали двигаться, повторяя слова мантр. Влажное дыхание мазнуло его оголенную шею за секунду до того, как заклинание было закончено. Этого оказалось более, чем достаточно, чтобы напугать. Он рванул в сторону, замечая призрачный абрис, наполовину поднявшийся над полом, и ощущая от него энергетику домового, но какого-то неправильного. Существо ошалело улыбалось, растягивая невозможно широкий рот до ушей, за которым только что скрылся длинный язык. Его нос, покрытый множеством жестких ворсинок, не переставая, подрагивал. Оно не было дружелюбным даже на вид, но Наруто знал: нападать - себе дороже. - Ты еще жив? - прохрипел ёкай озадачено, не размыкая тонких, как ниточки, губ, и ныряя обратно в щель. Юноша цокнул языком, стирая рукавом влагу с шеи и выравнивая сбившееся дыхание. Будь у него кристалл, к нему невозможно было бы так незаметно подкрасться. Теперь даже просто сидеть было жутковато и неприятно. Где-то под ним могли роиться твареныши. От обострившейся мнительности, ему казалось, он чувствует их пушистые хвостики на своих стопах. Но самоотверженно попытался вернуть себе выдержку. «Не обошлось без проклятья», - подумал Наруто, вспоминая существо, похожее на пыльного грызуна. Хранители очага становятся такими, когда их душа оскверняется. Они представляют угрозу хозяину и его семье тем, что больше не способны защищать, наоборот, притягивают беды. Только кто-то сильно ненавидящий Сенжу и связанный с ними мог наслать подобное проклятье. Чем, черт возьми, тогда занят Итама, пока его дом гниет изнутри?! Раздался шаркающий звук открываемых сёдзе, и в комнату скользнули две темноволосые девушки, осмотревшие пространство пустыми взглядами. Наруто удивился, понимая, что белая поволока на зрачках должна быть признаком полной слепоты, но вопреки ожиданию, обе они были вооружены, как мужчины, и двигались более чем уверенно. Он замер, на самом деле не на шутку волнуясь. - Проходите, госпожа, - тихим тоном проговорила та, что выглядела старше, отступая к стене. Из тени коридора появилась женщина, полностью укрытая плотным покрывалом с единственной вставкой полупрозрачной ткани в месте, где располагались глаза, позволяя видеть хоть что-то. За ней по пятам следовала крупная трехцветная кошка. Девушка помладше закрыла за ними проход, кладя руку на рукоять своего меча в зеркальном жесте, видимо, сестры. Таинственная супруга Хаширамы довольно долго молчала, смотря сверху вниз на прищурившегося паренька, которого все происходящее серьезно выводило из себя. Он успел в полной мере осознать мысль, что привели его сюда не с той целью, о которой предупредили ранее. Мито не делала и шага ему навстречу, убеждаясь в чем-то, прежде чем начать говорить. Ее кошка вилась рядом. - Ну, здравствуй, Наруто, - тихо и печально. Это было слишком неожиданно. Даже встречи с ёкай его так не пугали. А молодая госпожа заставила его окаменеть от ужаса, никогда ранее не испытываемого. Ни одна живая душа не знает его истинного имени. Ни одна! И до чего же оно непривычно звучит. Он шумно вздохнул и поднялся, отступая к выходу спиной, спотыкаясь и едва оставаясь на ногах. Мгновение – и он бежит. - Остановите его, - прошелестел голос, приглушенный тканью. Две девушки отлипли от стен со стремительностью кобр. Его больно припечатали к полу у самого порога, заломили руки, и приставили к лицу ледяное лезвие меча. - Как часто говорит мой деверь - спокойнее. Хината, убери оружие. Клинок со звоном был возвращен в ножны, самого Наруто с силой потянули вверх, заставляя встать на колени. - Кто вы? – хрипловато выкрикнул добытчик на айнском. Из-за бурлящих в нем чувств ему стало сложно себя контролировать. Он дернулся, но руки охранниц крепко удерживали его. В едва зажившую кожу на плечах врезались острые ногти. Пришлось сомкнуть зубы и терпеть. Его явно поняли, но ответ был дан на другом языке. - Сомневаюсь, что ты вспомнишь меня, даже если я назовусь. Это будет неудивительно: столько лет прошло, и род Хо никогда нельзя было назвать сплоченной, маленькой семьей. Тогда я лучше не стану представляться, - она качнулась вперед, медленно делая шаг, потом другой, создавалось впечатление будто она левитирует. Почему-то госпожа не сняла обувь и шла по татами в очень высоких гета. – Я хотела увидеть тебя, поблагодарить. Ты и сам не представляешь, насколько важный поступок совершил, добыв для меня те персики. Возможно, однажды мне удастся многое изменить, теперь, когда я замужем за Сенжу и ношу его ребенка. Ее уверенность в собственной беременности не была беспочвенной. Магия даров леса поистине сильна. - Мне жаль, что ты пострадал. Но я могу исправить это. Мито осторожно опустилась вблизи юноши. Можно было почувствовать цветочный аромат, окутывающий ее, и удивительное тепло. Она буквально впустила его в свое пространство, где не было безнадеги и серости этого замка и муторности живущих в нем людей. Эта женщина словно была источником чего-то светлого. Кошка удобно устроилась рядом с ней, махнув своим длинным и пушистым хвостом. До жути осознанно и недовольно посмотрела на приглашенного хозяйкой постороннего, только потом опустила голову к лапам и притворилась спящей. - Я не причиню вреда, Наруто. Не убегай пока, пожалуйста, - уговаривая. - Хорошо. Он не доверял ее словам, но то, как она мягко говорила, произносила его имя, казалось настолько знакомым и родным, что он не мог себе позволить упустить эту ниточку, связывающую его с чем-то из прошлого, за которым он почти перестал гоняться, но теперь оно само решило найти его. - Отпустите, - приказала госпожа своим обманчиво слепым девочкам. Они беспрекословно повиновались, разжимая хватку и немного отходя, но не слишком далеко. Добытчик и не думал двигаться. Мито подняла покрывало и набросила непрозрачную ткань на них обоих, закрывая от всего остального мира, как неприступной стеной. Стало понятно, почему она скрывает себя ото всех. Правительница была очень красива, и при этом от нее исходило ощущение некой твердости характера, но ее лицо все равно не считалось в Ямато правильным. Покров берег ее от рабства или смерти. Наруто посмотрел в серые глаза молодой айну, наполненные глубокими и тяжелыми чувствами, которые никуда не исчезли, даже когда она улыбнулась ему. А он, тоже вынужденный прятаться, ненавидя самого себя, понимал ее, потому пусть немного неуверенно, но ответил ей улыбкой. Сейчас их никто не видит, и они могут быть хоть отчасти честны, как принято у их народа. Он разглядывал ее и с любопытством, и восхищением. Она была чем-то похожа на его мать. Особенно длинными красными волосами, подобными языкам пламени, нежно облизывающему фарфоровую кожу. Только у Кушины никогда не было золотой тиары и печатей, отгоняющих злых духов, прикрепленных к прическе у висков. Губы этой женщины не украшали защитные татуировки от ёкай, соблазняемых силой коренных племен. Ей не успели сделать их. Не верилось, что Хаширама - один из убийц, окрасивших горную реку в алый, - женился на дикарке и ждал от нее ребенка. Какого цвета, они думают, будут его волосы? - Случайно мне удалось узнать имя, которым ты назвался. Так хотелось верить, что ты тот самый Менма-Наруто. Но так страшно было пригласить тебя сюда. Я стала трусливой, - призналась она. - Как и я. Но не сейчас,- шепнул юноша, чувствуя себя точно укрытый каменной грядой, словно все вокруг разом вымерло. – Белый замок проклят, - он вспомнил «больного» домового. Ему казалось важным предупредить соплеменницу. Это было именно то импульсивное, подсознательное желание, которое возникает у людей из одной семьи, когда кому-то из них угрожает опасность. - Я знаю. И никуда не уйду. Мой долг защитить это место, - с легкой ноткой упрямства, почти, как у него самого, отозвалась Мито, протягивая руку и касаясь его лица. – Я помню тебя прежнего. Это означало, что она говорит о нем настоящем, до того, как быть самим собой стало преступлением. - Красивый, неугомонный и совершенно несносный блондинистый нарушитель общего спокойствия. Наруто положил свою руку поверх женской, зажмуриваясь от нахлынувших видений. Запах леса и сырой земли, из-за постоянных туманов над протекающей рядом рекой, невозможно высокое голубое небо, нескончаемое щебетанье птиц, смутно знакомые голоса людей, что смотрели на него, для них он не был чужаком. И что-то еще – дразнящее, ускользающие, непонятное пока, потому что оно было тем, что он не успел захватить с собой, убегая из скрытой деревни, нечто большее, чем просто воспоминание. Он открыл глаза. - Ты поймешь, когда-нибудь, - едва слышно произнесла она, читая его мысли. – Это воля наших предков. Она откроется тебе, если будет нужно. Если нет, то оставь это и живи, не оглядываясь назад. - Как вы? - Я выбрала свой путь. И хочу, чтобы ты смог выбрать свой. Она положила обе руки на его поврежденные плечи. - Я чувствую твою боль. И яд этой твари. Все случилось по моей вине. Я так отчаянно хотела персиков ложного лета. Что Мито собиралась делать, Наруто не представлял. Но вскоре тепло, исходящее от нее, стало более интенсивным, и появилось легкое салатовое сияние, окружившее сферой ее кисти, проникающее под одежду, в кожу, в саму суть его плоти буквально латая его изнутри, исцеляя. - Это моя благодарность, - она устало опустила ладони на колени, пытаясь скрыть то, как ее затрясло. Добытчик больше не чувствовал боли там, куда его ранила паучиха, и где его коснулись свет и тепло. Он подумал, что ни за что не попросит еще и об излечении ноги. - Спасибо… Митсуко. Настоящие имя молодой госпожи Митсуко - Дитя света. Теперь удалось его вспомнить. Она была немногим старше его. Они встречались во время совместных праздников их семей, девушка была одной из множества его шумных родственников, с которыми он разделял кров и еду, пел одни и те же песни, но это было так давно, что казалось выдумкой. - Это имя, оно звучит непривычно, не правда ли? Если не ужасно. Для нее тоже ее прошлое становилось чуждым. Неужели все изгои ощущают это?.. - Что-то бережет тебя, - сказала она, задумчиво дотрагиваясь до хаори. В этот момент кошка госпожи, громко мяукая, пробралась под покрывало и попыталась устроиться на ее коленях. Мито подтянула питомицу к себе, поглаживая мурлычущий комок по шерсти. - Госпожа? - прозвучал тихий голос старшей из девушек. Казалось, он доносится откуда-нибудь издалека и больше походит на неясное эхо. - Да, Хината. Я знаю, что пора, - ответила правительница с таким сожалением, которое даже на языке у Наруто отозвалось горечью. Они оба не решились сказать хоть что-то на прощание. Было страшно не увидеться вновь, не узнать друг о друге больше, но и следующая встреча им была не нужна. Почти привыкнув к новой жизни, им нельзя было поддаться искушению задержать еще хоть ненадолго не просто похожего, а родного человека, чтобы начать предаваться воспоминаниям и сожалениям о прошлом, делать все сложнее. И понимать, что с каждой минутой, проведенной вместе, будет неимоверно сложно оторвать себя от того, кого можешь назвать настоящей семьей. Но у Наруто был вопрос, про который едва не забыл. - Я хочу покинуть острова. Но прежде мне необходимо узнать кое-что. - Спрашивай. - Что означает Живой огонь? Мито мягко улыбнулась, на дне ее пасмурных глаз поселилась непостижимая таинственность. Долгая пауза, заставила юношу напрячься всем телом, прекрасно понимающего, что делается это намеренно. - Камни и твердь. Ветер и песок. Вода и туман – все это символы других родов. У Хо это Живой огонь, то есть, душа. Она – питающее пламя для любого существа, не правда ли? Вот что это означает. Человек силен, пока сильна эта невидимая его часть, пока она с ним в гармонии. Наша опора и наше превосходство – умение не позволять этому огню потухнуть. А Узумаки обладают самой горячей и неуемной душой. Она подалась вперед, прижимаясь нежными, как лепестки, губами к щеке соплеменника в сестринском поцелуе. - Душа - единственно ценная вещь в мире. Береги свою, Наруто, какой бы дорогой ты не пошел. Потом подняла покрывало и встала, унося с собой цветочный аромат. Добытчику показалось, будто только что неприступная гора, оберегающая его от целого мира, осыпалась щебнем.