* * *
Ничего особо интересного Смерть более не нашёл в доме Дариссы. Он узнал, что ей вдобавок ко всему нравятся ветряные колокольчики. Они были развешаны по краям крыши и пели для него звонкую песнь от каждого пришлого ветерка. И до того, как он решил, что от колокольчиков сойдёт с ума, прибыл Азраил. По складкам, залёгшим на лице ангела, Смерть догадался, что отчёт перед Высшим Советом прошёл не слишком хорошо. — Аваддон собирает отряд охотников, — глухо прошептал Азраил. — Мне было приказано отойти от расследования из-за близких отношений с Дариссой, однако я заверил Совет, что это мой долг как главы Храма Кругов. Они уступили, но следить всё же будут. — А какой была реакция Френиила на новости? — Смерть слишком задержался в храме и теперь рвался вперёд. — Он был в гневе, как и другие, сказал, что опасается за Баланс. — Азраил окинул взглядом жилище — то был первый его визит в обитель приёмной дочери. — И у нас был интересный разговор после заседания.* * *
— Мне стыдно за Дариссу. Азраил обернулся и увидел приближающегося к нему молодого ангела. Френиил был высок: ростом примерно с самого архангела. На его золотом нагруднике был изображён лик святого. Сам Френиил был не обделён красотой с его-то острыми чертами лица и коротко остриженными серебристыми волосами. Встретились они снаружи зала заседаний, и Азраил настороженно глядел на ангела. — Это трагедия, что она оставила свой пост. — Лицо архангела не поменялось, тогда Френиил одарил Азраила до раздражения сострадательной улыбкой: — Я помню её ребёнком. Очаровательная маленькая девочка с чёрными крыльями. — Да, и одарённая ученица ко всему, — напомнил ему Азраил. — Ты выдвинул её кандидатуру. — Выдвинул, — пожал плечами Френиил. — Но теперь, оглядываясь назад, начинаю думать, что ошибся. Азраил проигнорировал последнее высказывание и спросил: — Ты встречался с Дариссой во время своих отлучек на Землю? — Да, иногда. Когда дела заводили в края её активности. — И что за дела у тебя там были? Мимолётный промельк замешательства на лице Френиила, увы, остался незамеченным архангелом, зрение которого было не так уж и остро. — Как и всегда — самые обыкновенные. Изредка нужно проверять, не устроили ли демоны крепость на Земле, или же не пытается кто из них оказать влияние на людей. Те, кажется, заинтересованы отродьями и часто заключают с ними сделки. Кстати, люди вообще заинтересованы во всём, что родом не из их мира. — Такое можно сказать о любом юном народе, лорд Френиил, — ответил архангел. — О нашем тоже. — Ах, верно. Так верно, — согласился Френиил. — Надеюсь, Дарисса одумается, вернётся на Землю, и всё уладится мирно. — Уверен, мы выясним все причины и сможем убедить её возвратиться. Френиил несколько раз моргнул, но улыбка его не исчезла. — Держите нас в курсе дела. Неважно, как мала или незначительна будет информация.* * *
— Клянусь тебе, он что-то знает. У него в глазах это было написано, хоть он и скрывал всё старательно. — Азраил сжал кулак и выглядел так, словно вот-вот что-то сломает. — Ты разузнал, куда Френиил наведывался? — Смерти уже не терпелось выяснить, что же кроется за всем этим в конце концов. — Это заняло время, но я определил, что он бывал в городах на юге, а одному из поселений уделял значительное внимание. Город называется Содом. Смерть оттолкнулся от стены, едва не спугнув Праха, что восседал на его плече. — Начну с него. — Смерть, но что ты будешь делать, если в Содоме и Гоморре ничего не найдёшь? У нас больше нет зацепок, а у Дариссы время на исходе. Я ценю тот длинный путь, что ты проделал ей в помощь… — Ей в помощь? Я не помогаю ей. Я делаю это только ради того, чтобы раз и навсегда разобраться с беспорядками. — Смерть направился к двустворчатой двери, и руки Жнеца распахнули проход в белую метель.* * *
И снова Дарисса переиграла Всадников. В этот раз они нашли её стоящей на берегу, в мире, что был полон вод, обитатели для которого ещё не явились на свет. Естественно, началось всё с Раздора, который открыл огонь прежде, чем Война успел остановить его. Тёмная ангел услышала стрельбу и тут же стала нематериальной. Пуля пролетела сквозь крыло, не причинив вреда, а Дарисса развернулась к скале, на которой стояли нефилимы, и покачала головой, а после просочилась сквозь камень под ними. — Гляди под ноги, — выкрикнул Война. — Зачем? — поинтересовался Раздор, и тут же две руки простёрлись из-под земли, схватили Всадника за ноги и утащили вниз. Его падение прервалось ровно перед тем, как плечи и голова должны были кануть в толще. Происходило всё под аккомпанемент проклятий демонов и ангелов, которые только были известны нефилиму. Некоторые он вообще придумал только что. Война замахнулся Пожирателем, а глаза его пронзительно сверкали, изучая землю. Со спины он почуял касание да столь лёгкое, что едва распознал. Тонкие руки обвились вокруг его шеи, не удушая, а скорее полюбовно обнимая. Нефилим знал, что это она. Ему даже не нужно было поворачивать голову или ждать её реплик, чтобы убедиться. — Мне уже наскучила эта игра, — прошептала Дарисса ему прямо в ухо. Она обрела плотную форму, и Всадник мог ощутить за спиной лёгкий, как перышко, груз. Война был выше, потому ноги ангела не касались земли, однако она зависла на нём так же легко, как если бы сделала это в полёте. — Это не игра, девочка, — проворчал он, протезом потянувшись к хрупкому запястью на его плече. — Ты не можешь коснуться меня, — мягко напомнила Дарисса. Он замер; металлическую руку и запястье разделял какой-то дюйм. — Если же смогу, порву тебя на части. — Знаю, — шепнула ангел. Во время этого диалога Раздор изливал свой гнев в раскатистых ругательствах. Война хотел бы сказать ему заткнуться, да не мог отвести внимание от Дариссы, понимая, что она сразу же сбежит подобно промелькнувшей тени. — Нужно было тебе привести другого брата. Он грубоват, но лучше этого. Война в мыслях, что не озвучил бы перед ней, согласился со сказанным. — Мой брат отправился на Землю, разузнать тайны твоего своевольства. Интересно, что же он найдёт? Дарисса смолчала. — Какие твои секреты всплывут на поверхность? Какие тайны обличат причины твоего вероломства пред Балансом, которому ты обязалась служить сотни лет назад? — Жар, с которым говорил Война, лишь подчёркивал его ненависть к таким клятвопреступникам как она. — Когда Обугленный Совет тебя заполучит, ты непременно обратишься к защите, обусловленной обетами, но ничто не поможет тебе; ни Рай, ни Ад, ни даже творцы — никто не… — Всадник замолк, а возле его уха раздался лёгкий выдох. Он же только… — Не угрожай, — долетели до слуха слова, — это нехорошо. Катилось бы оно всё. Она могла похоронить его глубоко под земной корой планеты, в самом раскалённом ядре, прежде чем он успел бы помешать продолжению унижений. Едва он потянулся к ней, как услышал мягкий вздох, да и сам глубоко втянул воздух. Война поглядел вниз. Острый наконечник стрелы, измазанный кровью, торчал из-под грудной кости. Для Всадника ранение было пустячным, — заживёт, стоит только удалить стрелу, — а вот для ангела позади… Дарисса отпустила его, спрыгнув на ноги, едва устояв. Прокручивая стрелу за древко, Война извлёк её из тела, не почуяв и толики боли. Тёмная ангел вцепилась в живот, и на её платье — как спереди, так и сзади, — расползалось алое пятно. Пустое лицо побелело и исказилось от потрясения, в то время как ангел глядела на руки, на пальцы, испачканные в крови. — Дарисса, идём со мной. Я отведу тебя к твоему народу, и они исцелят рану. — Не трогай меня, — дрожащими губами ответила она. — Теперь у меня меньше времени, чем я думала… Не придётся больше развлекаться. И она исчезла, канула под землю. Война крепко ругнулся, поглядел в даль и увидел ангельское сияние, мелькнувшее и испарившееся.* * *
Смерть вошёл в Содом прикинувшись странником, облачённым в плотный плащ. Для человеческих глаз нефилим выглядел как невысокий худой мужчина с посохом для ходьбы — никто не увидит его истинный лик, пока он сам того не пожелает. Многие предлагали ему ночлег, думая, что мужчина перед ними либо бедняк, либо путешественник, и это было в порядке вещей, по мнению Смерти. В конце концов, он пришёл сюда за не самыми обычными людьми. Первое, что отметил в городе Всадник, — моральную опущенность обитателей. Не единожды он проходил мимо пьяниц, распевающих песни в заляпанной вином одежде, видел даже целые группы собутыльников. И то была избранная Создателем раса? Этот народ ангелы отбивали от демонов? Если б сохранность Баланса не волновала нефилима, он бы позволил Аду обрушиться на это место. Хотя оно уже одной ногой было в бездне. Всадник шёл по городу, настроив магические способности на обнаружение чего-либо сверхъестественного. Он попридержал ругательства, когда его отогнали от магазинчика для богачей просто потому, что человеку не понравился его внешний вид. И только нефилим был готов послать город ко всем чертям и двинуться в Гоморру, как вдруг почуял нечто. Энергия бывшей недавно открытой, а ныне захлопнувшейся Змеиной норы чувствовалась неподалёку. Любой смертный пережил бы в такой момент чувство дежавю или же ощутил дрожь, пробежавшуюся по спине. Смерть отправился в нужную сторону. Он уж думал, что повидал в городе каждое захолустье, однако очутился чуть ли не в наихудшем месте. Всадник на пару шагов подступил к борделю. Женщины самых разнообразных форм стояли снаружи, выставляя на показ всё своё обаяние и обнажённые части тел, покрытые маслом, увешанные драгоценностями. Некоторые открыто насмехались над ним, другие же высокими знойными голосами предлагали всяческие удовольствия. Высокий лысый мужик преградил нефилиму вход, и потребовалась лишь пригоршня металла, что в глазах смертного была настоящим золотом, чтобы его пропустили внутрь. Атмосфера полонилась плотными ароматами духов, секса, пота и даже крови. Он слышал женское хихиканье и стоны, мужской трёп и рычание. Полуголая женщина танцевала, виляя бёдрами, оглаживая себя по животу, искусно заманивая, в то время как другие расхаживали меж клиентов с голыми грудями, предлагая вино и свои услуги. Он глядел и не видел ничего необычного… необычного для этого места. Ни демонов, ни ангелов, ничего нечеловеческого. Однако нефилим был уверен, что Змеиная нора открывалась где-то неподалёку отсюда. Не посмотреть ли ему снаружи? И тут его обоняние потонуло в броском запахе парфюма. Исходил он пышнотелой женщины, каждое движение которой подкреплялось звоном многочисленных украшений; одеяние из красных шелков прикрывало складки жира на её боках. Намасленные волосы были убраны назад, заколотые богато изукрашенными шпильками; а сама она обратилась к нему с сильным акцентом: — Тебе не нравится увиденное? «Ох, чёрт». Он сам привлёк к себе внимание, застыв, не проявляя интереса к полуголым женщинам. Так или иначе, эта госпожа, казалось, заправляла здесь всем и могла бы ему помочь. — Я ищу нечто иное. — Иное? Насколько иное? — пытливо набросилась она на него. — Хочешь мужчин? У нас есть симпатичные. — Нет! Нет, не мужчин. — Иди наверх. Мы подберём что-нибудь по вкусу. Не отпускать же тебя со всем твоим золотом. Наверх! — Она начала подгонять гостя к лестнице. Нефилим вполне мог осмотреться и наверху, раз уж ничего не нашёл на нижнем этаже. К счастью, госпожа отвлеклась на жалобы клиента и не успела проследовать за ним. Она порекомендовала — приказала — устроиться ему в одной из комнат и дождаться девушку, что уточнит пожелания. На втором этаже был длинный коридор, вдоль которого расположилось множество комнат. Из них отчётливо доносились звуки утех: стоны наслаждения и шлепки плоти сливались в одну песнь, долетающую до его слуха со всех сторон. Едва нефилим свернул за угол, как услышал голос с ангельским выговором: — В этот раз я хочу что-нибудь нетронутое. Что-нибудь сладкое. Женский голос ответил: — Да-да, мой лорд, у нас как раз есть подобное. Госпожа приобрела её этим утром. Прошу, пейте, отдыхайте, а я пока схожу за ней. Смерть держался в тени тускло освещённого коридора. Похоже, ангел явился на Землю, чтобы вкусить человеческой плоти. Не слишком то было опасно для Баланса, а вот нарушением некоторых ангельских законов попахивало. Люди часто сотрудничали с другими народами, но все контакты сводились к минимуму, дабы не привлекать внимание Обугленного Совета, — оказание влияния на мир людей было под запретом до самого Апокалипсиса. Вряд ли Дарисса покинула Землю по этой причине. Она и сама, будучи взрослой женщиной, искала плотских страстей. Ангел, пустившийся на сексуальные подвиги, вряд ли мог так потрясти её рассудок… Ангел снова заговорил, а Смерть всё так же стоял в коридоре. — Ш-ш-ш, не бойся. Всё хорошо. Подойди и позволь взглянуть на тебя. Боишься крыльев? Не надо. Подойди, и я позволю до них дотронуться. Как твоё имя? Раздавшийся голос принадлежал отнюдь не женщине: — Мими. Смерть замер, не успев ступить и шага. — Мими, подойди. Ты очень красивая девочка. Всадник сбросил свою маскировку, как только нашёл нужную дверь. Другая дверь, что была чуть дальше по коридору, распахнулась, и оттуда вышел удовлетворённый мужчина, но тут увидел Смерть, достающего головой практически до самого потолка, сглотнул и шмыгнул обратно. — Я сказал: подойди. Тебе не нужно злить меня. Смерть так сильно ударил по двери с ноги, что та отлетела в сторону вместе с правым косяком. Ангел восседал на нагромождении из надушенных подушек, за спиной его простирались белые крылья. Расслабленно устроившись, он тянул руку к маленькой девочке не старше пяти лет. Она была одета как и женщины внизу, и то выглядело вульгарно на несформировавшемся теле, — для такого платья ей ещё не хватало женственности. Выражение ужаса расцвело на лице ангела, когда тот поглядел на Всадника. Собой он был хорош, лицо носило острые черты, а серебристые волосы были коротко острижены. Смерть знал, кто перед ним, хоть прежде они и не встречались. — Френиил, надо полагать? Физиономию ангела перекосило нескрываемое презрение. — Всадник. Нефилим пересёк комнату прежде, чем ангел успел среагировать. Кулак Всадника впечатался в челюсть противника, достаточно сильно ошеломив, дав время схватить того за руку и шею и дёрнуть вверх. Он протащил Френиила по полу к двери, а после дюжим ударом выпнул в коридор; ангел врезался в противоположную стену. Смерть вышел, прикрыв за собой дверь. Френиил крутанулся к Смерти, держа в руках кинжал из голубой стали, но нефилим играючи ушёл в сторону, перехватил запястье оппонента и выкрутил до болезненного хруста. Крича от боли, ангел выронил клинок и получил новый удар в голову. Смерть по-прежнему удерживал его руку и даже дал мгновение, дабы прочистить голову, — но только мгновение. — Вот что видела Дарисса, вот как она докатилась до края, не так ли? — Будьте вы с ней оба прокляты, — пробормотал Френиил окровавленными губами. В то же время шлюхи и их клиенты с воплями о монстрах и чудовищах покидали этаж. Смерть не обращал на них внимания, — оно было приковано к истекающей кровью в его хватке мрази. Нефилим зашёл спереди и сломал-таки запястье ангела, а пока тот исходил воплем, надбавил ещё и пинка. Удар оказался так силён, что отправил Френиила в полёт через весь коридор. Смерть поднял кинжал с голубым лезвием и отправил в сапог. — Что произошло? Она увидела, чем ты занимаешься, и ты её запугал? Сказал ей, что никто не поверит словам чернокрылого ангела, обвиняющего высокопоставленного гражданина вроде тебя? — Не совсем. — Френиил поднял голову и поднатужился сесть. — Она видела меня, да. Сучка решила, что необходимо меня поприветствовать, раз я поспособствовал её продвижению. Она последовала за мной в этот город и увидела, чем я себя балую. — Вот как это называется? Баловство? Я думал, это изнасилование детей. — Смерть двинулся по коридору навстречу ангелу. — У меня есть… потребности. — Френиил поднялся на ноги, тяжело навалившись на стену. — Тебе не понять, каково это. Желать то, чего не следовало бы желать и чувствовать за это вину каждый день. — Заткнись, — рявкнул Смерть. — Ты не сыщешь моего снисхождения, потому что у меня для тебя его нет. Ты этим уже давно занимаешься, прав я? — С тех самых пор как заложили первые камни этого города, — усмехнулся ангел. — У многих здешних женщин я был первым. Этим он заработал ещё один удар в голову, который повалил его. С глухим стуком ангел грянулся об пол и зарычал, ибо вывихнул челюсть. Смерть сцапал его за крыло и дёрнул вверх, заставив принять сидячее положение. — Что случилось после того, как она увидела тебя? — Я сказал сучке, что знаю, к чему она причастна на далёком востоке. — Нескрываемое презрение вновь промелькнуло на лице Френиила. — И к чему же? — Смерти хотелось колотить голову идиота о стену, но он пришёл к выводу, что коль начнёт, не остановится. — Там есть воинский культ, который боготворит её. Они убивали всех, кто отказывался обратиться в их веру. Вырезали целые деревни. — Что? — моргнул Смерть. — Они поклоняются её маленьким глиняным фигуркам, пока находятся вдали от главного храма. Езжай на восток и увидишь всё сам. — Френиил сплюнул кровь на пол. — Что, думаешь она выше этого? Да, я насилую детей, в то время как её культисты вырезают их сотнями. Так что хуже? Убить или изнасиловать ребёнка? Смерть не собирался отвечать на этот вопрос. — Больше никогда не возвращайся в это место. — Что? — Всадник отпустил свою жертву. Ангел наблюдал, как тот подымается и оправляется прочь. — Ты не собираешься убивать меня? — О, я хочу тебя прикончить, очень хочу. Но чтобы убить, мне придётся лишний раз марать об тебя руки, и я не в настроении тратить время на очистку кос от дурной крови. Также я думаю, что отвращение, с которым ты столкнёшься едва Белый город узнает о твоём баловстве, будет много хуже смерти. Кажется, Азраил рассказывал мне, какая кара следует за использование детей. Смерть испытал глубокое удовлетворение от вида бледнеющего лица Френиила, жизнь которого летела под откос. Нефилим вернулся в комнату ангела и не увидел ребёнка. Заглянул в каждый уголок, в котором девочка могла спрятаться. И тут он услышал всхлип со стороны подушек и простыней, на которых восседал чуть ранее Френиил. Нефилим увидел трясущийся комочек, который по ошибке перепутал с подушкой. Всадник пересёк комнату и откинул простыни. Девочка, Мими, свернулась в плотный клубок и в ужасе прятала лицо под обеими ладонями. Яркое платье сползло с её туловища, будучи предназначенным для кого-то постарше. Смерть стянул одежду с ребёнка: платье поддалось так легко, словно облегчить подступ к телу обладательницы было его главной задачей. Подцепил брошенную на пол рубаху Френиила и одел на Мими. Одеяние, вне всяких сомнений, было велико, зато полностью прикрывало её. Девочка захныкала, когда Смерть подхватил её одной рукой и вынес прочь. Френиил исчез, и тем лучше было для него — нефилим мог поддаться искушению и довершить начатое. Он спустился вниз и свободной рукой снял косу с пояса. Первый этаж погряз в хаосе к его появлению. Женщины вопили, мужчины осыпали стражников проклятьями. — С ней ты никуда не уйдёшь. Плати, а потом забирай. — О, Небытие, алчность дородной госпожи была превыше страха. Женщина вразвалку приблизилась к нему, а её подбородки тряслись, пока она со злобой говорила: — Своей дракой ты попортил мне дело. Вопреки правилам! Так что с этим нарушением всё сотрудничество с твоим видом прекращается. — Ты сотрудничаешь с моим видом? — Смерть поднял бровь под маской. — Демоны. Монстры. Всё одно, если платят. Его сказанное почему-то не удивляло. Если эта ведьма была готова продать невинность ребёнка ангелу, то с чего бы не предлагать подобное адским тварям? Он и не знал, чему придать большее отвращение: алчности этой женщины или тому, что его перепутали с демоном? — Ты отдаёшь детей демонам? — Нет, я отдаю детей демонам, которые платят. — Госпожа повела рукой, жестом охватывая всё помещение. — Покупатели приходят, чтобы получить желаемое. Кто-то предпочитает женщин. Кто-то мужчин. Кому-то нравятся мальчики. Некоторые предпочитают или брюнеток, или блондинок, или рыженьких. Кто-то любит маленьких девочек. Это бизнес. Клиентов не будет, если не соблюдать их потребности. — Слова истинного торговца. Есть один демон-купец, с которым тебе непременно нужно повидаться. Думаю, вы двое тесно споётесь. — Нефилим двинулся вперёд, чтобы уйти, но женщина преградила дорогу. — Тебе нравятся маленькие девочки? Получишь ещё, если заплатишь. Есть и поменьше, коль такие интересуют… — Её жирное лицо дрогнуло, в тот миг как тело крупно сотряслось. Смерть в плотно сжатом кулаке держал косу. Длинное лезвие глубоко увязло промеж тяжёлых грудей госпожи. Глаза нефилима жарко полыхали сквозь прорези в маске, а заговорил он голосом, что вселял ужас в чёрные сердца демонов: — Я убивал тысячами, разрушал миры, уничтожал орудия непомерной силы, что могли бы нанести урон больший, чем вы можете себе вообразить. А потом я обернулся против своего народа и убил их всех, а пред этим вы — жалкая горстка. И да, я убивал невинных, убивал многих, многих детей. Но… — Смерть подтащил умирающую женщину поближе; его лицо всё ниже склонялось до тех пор, пока она всецело не отдалась на милость янтарных глаз, огонь в которых полыхал так жгуче, что мог посрамить само адское пламя. — Я убивал невинных, но никогда не воровал их. Всадник стряхнул женщину с оружия, сбросив на пол истекать кровью. Никто не посмел приблизиться к нему или как-то помешать покинуть бордель. Две женщины, которые с улыбками и обещаниями удовольствий встречали гостей на входе, теперь с широко распахнутыми от страха глазами смотрели на то, как к нему явилась лошадь-нежить прямо из-под земли. Смерть неторопливо оседлал Отчаяние. Девочку он усадил перед собой, и она тут же взялась за луку седла, как и учил её этим утром отец, привёзший дочь в Содом для продажи, — дома ждало слишком много голодных ртов. Смерть взялся за поводья и поспешил покинуть ненавистное место. «Будь они и их алчность прокляты».