Вопреки всему

Кто-нибудь, скажите мне, что заставило всех нас тебе поверить? Я всегда должна была знать, что это всё ложь. Должна была знать. Теперь я знаю правду, И я больше не боюсь тебя, Я свободна. Evanescence — It Was All a Lie. Когда нас вернули в камеру, я долго не могла успокоиться. Не могу поверить. Что с нами стало? Еще год назад я уезжала в Тур и мы были лучшими напарниками, а сегодня я получаю нож в спину. За что? -Китнисс, тебе нужно успокоиться, — Пит очередной раз пытается меня усадить на койку. -Что ему такого обещала Коин за подобные сведения? — этот вопрос не выходит у меня из головы. -На этот вопрос может ответить только он. Хеймитч привел нотариуса, как я просила. Я прошу новые бланки бумаг об опекунстве и рву старые в клочья. -Он никогда не получит нашу дочь. Где Цинна? — интересуюсь у ментора. -Не так давно вернулся в Капитолий. -А ему можно придти сюда? Хеймитч отправляется искать стилиста, а Боггс меня сильно удивляет. Он приходит в камеру с поручением привести меня к Коин. Одну, без Пита. -Все будет хорошо, — шепчет Пит на прощание. Коин сидит в нескольких дверях от нашей камеры. Гейл тоже здесь. Глаза б мои его не видели. -Присаживайтесь, Китнисс, — Коин указывает на стул напротив. Что-то я думаю, что это не надолго. -День казни — завтра, я думаю, что пришло время обсудить условия Вашего освобождения. Мне послышалось? Она только что прилюдно отправила меня на эшафот, а теперь собралась помиловать? Я перевожу взгляд то на нее, то на Гейла. -Вы можете быть помилованы при соблюдении некоторых условий. Готовы их выслушать? Интересно, зачем она спрашивает? Все равно нет выбора. -Да. Она передает мне папку с документами и продолжает: -Вы должны подписать бумаги. После подписи можете с чистой совестью вступить в новый брак и уехать в Двенадцатый. Что?! Я всматриваюсь в листы бумаги передо мной и внутри все холодеет. В папке договор, первым пунктом которого значится отказ от Пита. -Что за новый брак? С кем? — все же решаюсь спросить. В ответ Коин с улыбкой смотрит на Гейла. "Друг" ждет моей реакции. Внутри меня разгорается огонь. Только отнюдь не желания, как с Питом. Огонь ненависти. -Нет, — я все еще сохраняю остатки самообладания. -Хорошенько подумайте. Свободная жизнь на родине, в хорошем доме вместе с дочерью. И с надежным мужчиной рядом. С надежным мужчиной? Смешно. Этот, надежный мужчина» сегодня предал все годы нашей дружбы. -Что будет с Питом? -Расстрел согласно приговору. Я еще раз просматриваю бумаги. -Нет. Я не стану этого делать. -Предпочтете оставить дочь на попечение алкоголику и капитолийке? -Китнисс, так всем будет лучше, — Гейл пытается взять меня за руку, но я отдергиваю ее. Внутри меня все уже кипит от ярости. -Всем будет лучше?! Ты вообще слышишь себя?! Кому всем?! Кому?! Ты уничтожил своими руками все хорошее, что я когда-либо к тебе чувствовала. А сегодня предал меня. И все почему? Потому что я — Мелларк. И знаешь, я отвечу, почему так. Гейл, тебе скоро двадцать лет, а ты ведешь себя как маленький мальчик в песочнице, у которого игрушку отобрали. Для Пита я всегда была и есть любимой женщиной, а для тебя я просто вещь. Он все готов сделать для моего счастья. На такое невозможно не ответить взаимностью. И я счастлива. Я полюбила нашего ребенка сразу, как только узнала, что ношу ее. -Китнисс… -И что ты предлагаешь взамен этого всего? Тебе просто нужна галочка, что я официально твоя и все. Цель достигнута, можно идти дальше. Дочь при первой возможности ты отправишь подальше. Она лишь очередной фантомный плюс сделки. -Я мог бы сделать тебя счастливой не хуже его. -Нет, не мог бы. И знаешь, даже если бы я согласилась на такое жалкое существование, я бы никогда не стала делить с тобой ложе. И никогда бы не родила тебе ребенка. Мои дети могут быть только с фамилией Мелларк. Это был удар ниже пояса. Лицо Гейла налилось кровью. Можно сказать, я разбила его сердце на мелкие кусочки и растоптала их в прах. -А тебя никто особо спрашивать не собирается. Ты сделаешь то, что велят. -Господи, какая же я дура…Я давно должна была понять, что твое отношение ко мне, твои слова…это все была ложь. -Ты подпишешь бумаги и завтра мы уедем в Двенадцатый, - ах, Гейл, ты еще не понял? Чаша моего терпения переполняется и я бросаюсь на бывшего напарника. -Я ненавижу тебя! Предатель! -Увести ее в камеру! — кричит Коин и Боггс оттаскивает меня от Гейла. Надо отдать ему должное — Боггс выполняет приказ, но при этом остается со мной максимально аккуратным. Меня выводят в коридор и я слышу последние слова Коин: -Говорила же, она неуравновешенная. В камеру я захожу, словно приведение, с каменным лицом. Пит тут же вскакивает с койки и подбегает ко мне. -Китнисс, что случилось? Чего они хотели? У меня исчерпались все эмоции. Я молча прохожу мимо Пита и сворачиваюсь калачиком на койке. Он тут же устраивается рядом, накрывает меня одеялом и прижимает к себе покрепче. -Китнисс, ты должна высказаться, — он поглаживает меня по волосам и это действует успокаивающе. -За его сведения она пообещала ему меня, — говорю едва слышно. -Как такое возможно? -Брак с Гейлом взамен на возможность жить в Двенадцатом с дочерью. -Ты согласилась? -Конечно нет. -А стоило бы. Я приподнимаюсь на локте и внимательно смотрю в его глаза: -Ты сейчас шутишь, да? -Китнисс, выслушай меня. Я больше не вернусь живым в Двенадцатый, как бы ты этого не хотела. Но у тебя еще есть шанс вырастить Алану. Я прячу лицо в подушку, чтобы подавить приступ гнева и немного выпустить слезы. Пит не при чем. Он всегда думает в первую очередь обо мне, в отличии от Гейла, который думает о себе. -У нее должна быть хотя бы мать. Вопрос о моей жизни давно решен. У тебя может быть семья. -Какая семья, Пит? — я больше не могу сдерживать слов. -Знаешь, когда мы ехали по Капитолию в день нашей свадьбы, я была уверена, что буду счастлива. И так оно и вышло. Тот дом, о котором ты говорил…Я не хочу жить ни с кем, кроме тебя. -Китнисс, это самые приятные слова, которые я от тебя слышал…но подумай о ребенке. -Я не хочу оставлять ее, но и жить так тоже не могу. -Но она… -Сойки не могут летать без крыльев. Ты — мои крылья. Твоя смерть сломает меня. -Живи ради нее. -Не проси меня об этом. Пожалуйста. Я могу превратиться в овощ, попасть в психушку или я убью Гейла и меня посадят. Я не хочу, чтобы она жила так, как жила я после смерти отца — брошенная матерью. -Решение за тобой. Ты еще можешь все изменить. Твоя жизнь не окончена. -Завтра она кончится вместе с твоей. Цинна приходит через пару часов. Уставший и измученный. -Я так понимаю, ты насчет последнего образа? Что бы ты хотела надеть? -Наряд вдовы. Все с удивлением смотрят на меня. Я так называла это платье лишь в своей голове. -Уточни, пожалуйста. -Коронация Квартальной бойни. -Уверена? -Более чем. Это напомнит людям, кто я. Что Коин приказала расстрелять их символ. -Умно, солнышко, — соглашается Хеймитч. -И черный цвет трагичен. -Хеймитч, уговори ее выйти замуж и остаться в живых, — ну вот, Пит опять за свое. -Парень, с тобой все в порядке? Она за тобой замужем, так то. Я вкратце пересказываю, для чего меня звала Коин. Ментор хмурится. -Извини, Пит, в даном случае я не на твоей стороне. Я бы очень хотел сохранить жизнь Китнисс, но мы проиграли. Хотя Хоторну сейчас тоже не сладко. Его каждая собака в Панеме грохнуть желает за предательство Пересмешников. Наивный идиот продался Коин, думал Китнисс к нему побежит, а тут…я же предупреждал, что Сойка — упрямое и неуправляемое создание. Но сейчас нам это ничем не поможет. Кстати, она неспроста выбрала завтрашний день. Ваша годовщина свадьбы. -Что? — с этой войной я совсем потерялась в днях и датах. -Да…Сегодня 18 января. Год назад у вас было интервью, потом ты осталась в номере, а Пит пошел договариваться. После полуночи, то есть 19 января вы поженились. Надо же. Уже год я замужем. Дочке три месяца. Как быстро прошло время и как много изменилось. Около десяти вечера нас оставляют одних. Цинна обещает придти утром с платьем и командой подготовки. Хеймитч приведет Эффи с Прим и дочерью. Прощаться. -Ну что, желаешь выспаться перед казнью? -Не уверена, что смогу уснуть. Очень тяжелый день. Я устраиваюсь возле Пита поудобнее и настраиваю себя на длинную ночь без сна. -Как насчет второй брачной ночи? — слышу шепот над ухом. -Шутишь? Здесь? -А кому мы нужны? Я оглядываюсь в сторону двери. Охрана погасила свет в камере, оставив его в коридоре. Сквозь решетку на двери освещается только маленький участок пола возле противоположной стены. Мы в практически полной темноте. -Только не говори, что ты откажешься, - он нависает надо мной и наши взгляды встречаются. -Можно спросить? Ты боялась год назад? -Скорее я чувствовала себя неловко будучи обнаженной...Ты же знаешь, я весьма щепетильна, - прошептала я с улыбкой и глядя ему в глаза, насколько это было возможно в полумраке. -Я знала, что могу тебе доверять и ты никогда не причинишь мне вреда. -Потому что я люблю тебя. Теплые губы касаются моей шеи и я сдаюсь. Сдаюсь в плен сладких поцелуев, теплых и нежных рук. Пожалуй, это наша самая эмоциональная ночь. Я принадлежу ему вся, и телом и душой. И я отдала себя всю, без остатка. Позже моя голова привычно лежала у него на груди. Мои мысли вернулись к прошедшему дню. Гейл был в корне не прав, когда сказал, что сделал бы меня счастливой. У него бы не вышло. Мне нужен только он. Только Пит. -Китнисс, с годовщиной, - смеется Пит, поглаживая кончиками пальцев мою обнаженную спину. -И тебя тоже, - улыбаюсь я. -Что, даже не поцелуешь? -Ах ты ж ненасытный, - хихикаю я и тянусь к его губам. -Еще скажи, что тебе не хочется. *** Цинна и команда быстро меня приготовили. Я даже удивилась. Зеркало не большое, но я разглядываю в него самые важные детали образа. Как всегда, ребята постарались на славу. -Милая, а ты точно на казнь собираешься? Или мы на бал идем, а я не в курсе? - Пита стали готовить после меня. -А сам чего в белый костюм вырядился? -Тоже хочу уйти красиво. Когда все было готово, пришел Хеймитч с семьей, как и обещал. Я не выпускаю дочь из рук. Пит обнимает нас обеих и последние минуты проходят в тишине. Но приходит Боггс и настает момент прощания. -Мне очень жаль, но...пора. Прим забирает девочку к себе и она начинает плакать. Будто все поняла. По моей щеке катится одинокая слеза. -Ты все еще можешь изменить, Китнисс, - Пит пользуется последним моментом, чтобы переубедить меня. -Не могу. Я не могу предать тебя. Меня возненавидят за это. Я сама себя буду ненавидеть. В полумраке коридоров Боггс и еще несколько повстанцев ведут нас наружу. -Ты уверена, что хочешь в январе выйти в платье? -Уверена. Честно говоря, я до последнего надеюсь, что у Гейла не хватит смелости допустить мою смерть, - добавляю шепотом. -Все может быть. Двое повстанцев открывают двери, остальные держат на нас прицелы. Мы, победители, даже перед расстрелом опасны для Коин. Впрочем я надеюсь, что наряд произведет необходимое впечатление и люди после нашей смерти восстанут и против нее тоже. Холод сковывает меня. Я ищу руку Пита и хватаюсь за нее, как за соломинку. И боюсь момента, когда придется ее отпустить. История движется по спирали. Так уже было однажды и...возможно сегодня последний раз. Мы поднимаемся на эшафот, который явно соорудили для нас. Надо же, решили нас казнить, как настоящих преступников Средневековья? Мне становится еще холоднее, когда меня ставят на мое место и я вижу своего палача. Арбалет Гейла уже заряжен. Стрелой для меня. Коин в шикарном пальто с мехом стоит на трибуне чуть поодаль. Вся площадь заполнена людьми, но я сомневаюсь, что кто-то из них желает мне смерти. -Последнее слово, миссис Мелларк? Неожиданно я чувствую прилив сил, словно у меня открылось второе дыхание. Мне не нужны подсказки, не нужны карточки Эффи. Слова льются сами. -Да, мне есть что сказать, - я поворачиваюсь к Питу. -Сегодня годовщина нашей свадьбы и я хочу сказать...спасибо тебе за все. Мы многое пережили, и хорошее, и плохое, но в любых обстоятельствах я знала, что ты рядом. После смерти моего отца ты единственный человек, с которым я чувствую себя в безопасности. Спасибо за нашу дочь. Она лучшая. Я люблю тебя. Он все понимает. Это не для камер, не для людей на площади. Эти слова лишь для него. -Мистер Мелларк, Ваше слово? Он улыбается своим воспоминаниям и произносит: -Я могу лишь повторить то же самое. Последний взгляд. Последняя улыбка. Гейл уже готов. Наконечник стрелы направлен в мое сердце. Но я стараюсь не смотреть на него. Направляю взгляд на горизонт. Мысли улетают прочь, туда, где дом, где Двенадцатый. Надеюсь, загробная жизнь существует и мы с Питом снова встретимся. Там, где нас никто не сможет разлучить. -Жители Панема, я надеюсь, что вы выберете достойного правителя. Для каждого из вас, для моей дочери. Я не смогу в этом участвовать. Только пусть это будет не Коин, - последние мои слова. Ее шансы править Панемом стремительно летят к нулю. -Привести приговор в исполнение! - Коин жаждет увидеть нашу смерть. Я пытаюсь вспомнить все самое хорошее в моей жизни... -Свободу Пересмешникам!